Евгений Примаков: Олигархов в стране не осталось

 

Евгений Примаков — об ошибках, которые нельзя повторять, угрозах новых революций и шансах на возрождение

Дорожающая нефть дала шанс реализовать самые смелые начинания России. Для того чтобы построить грамотные планы на будущее, надо сделать умные выводы из прошлого и трезво оценить настоящее. Поэтому «АиФ» обратился за ответами на вопросы, волнующие читателей, к гуру от политики и экономики академику РАН Евгению Примакову.

О политике

«АиФ»: — Евгений Максимович, 10 лет назад вы говорили о том, что мир стоит на пороге выбора. Первый вариант развития событий включал применение США силы против неугодных режимов и поиск Россией союзников для контригры. Второй рисовал благостную картину: дипломатия выходит на такой уровень, который позволяет избежать глобальных конфликтов. Судя по последним событиям в мире, у второго варианта шансов немного.

Е.П.: — Первый вариант означал возврат к холодной войне, второй — дальнейшее развитие по мирному сценарию. К холодной войне возвращаться при Обаме не будем. Я твёрдо в этом убеждён. Потому что в отличие от своего предшественника он признаёт многополярное мироустройство. Совсем уж ангела из него делать не хочу — нельзя не учитывать, что США, по мнению Обамы, должны сохранить свои позиции во всех других странах. Но он отлично понимает, что сейчас очень много новых международных вызовов и угроз, которые Соединённые Штаты не в силах обуздать в одиночку. Это открывает путь для того, чтобы перезагружать, как стало модно говорить, наши отношения с Соединёнными Штатами.

Путь нелёгкий, но продвижение есть. И самым главным достижением является договор по СНВ-3, который ратифицирован уже с двух сторон.

«АиФ»: — Эксперты говорят, что США в отличие от России снимают боеголовки, которые можно поставить обратно. Учитывая, что другие

страны — владельцы оружия стратегического назначения не собираются присоединяться к процессу разоружения, получается, что одна Россия по-настоящему «оголяется»?

Фото Владимира Сварцевича. «АиФ»

Е.П.: — Нет. СНВ-3 обозначает предел не только для стоящих на дежурстве ракет, но и складированных боеголовок и ракет. И нам до этого предела ещё можно двигаться. А Соединённым Штатам нужно уже останавливаться и сокращать. Это, кстати говоря, вызвало в Америке недовольство конгрессменов, не все из которых хотели поддерживать ратификацию СНВ-3, считая, что их страна окажется в менее выигрышном положении.

Но что может нас беспокоить? То, что Соединённые Штаты пытаются всячески показать, что подписанный договор не имеет отношения к противоракетной обороне (ПРО). Хотя в преамбуле договора чётко говорится об этой связи. И если США будут делать глобальную ПРО, то России придётся выходить из договора. И об этом сказал президент Медведев.

«АиФ»: — Некоторые политики в открытую обвиняют Америку в расшатывании ситуации на Ближнем Востоке. Есть ли основания для подобных подозрений, на ваш взгляд?

Е.П.: — Во-первых, я считаю, что эти события не были инициированы из-за рубежа. Во-вторых, инициаторами этих событий во всех странах, кроме, может быть, Бахрейна, были не организации экстремистско-исламского толка.

Когда закончились антиколониальные революции в арабских странах, решили, что на этом закончился и революционный процесс вообще. А он не закончился. Он сейчас нацелен против тех авторитарных режимов, которые погружают страну в коррупционное болото, перечёркивают перспективы для молодых. Основная ударная сила всех этих демонстраций — молодёжь. Есть и второй момент, который мы, и я в том числе, недооценили. Он заключается в том, что модернизация очень серьёзно действует на молодых. Вот смотрите: революционные сдвиги произошли в двух наиболее развитых арабских странах — Тунисе и Египте. Там Интернет, там телевидение, там мобильные телефоны. В Египте, например, организация движения была создана прямо на онлайновской, как говорится, активности. Сначала те, кто сговорился через Интернет, вышли на улицы, а потом и другие присоединились.

Согласен, что Соединённые Штаты проявляют очень большую активность. Им тяжело — нужно пройти между Сциллой и Харибдой, как говорится. С одной стороны, не потерять свой имидж поборника демократии, а с другой стороны, сделать всё, чтобы сохранить свои интересы в этих странах. Вот и пытаются повлиять на события.

«АиФ»: — Сначала Тунис, потом Египет, затем Бахрейн, Ливия. Цепная реакция очень настораживает. Политические беспорядки в этих странах — случайно не начало чего-то глобального? Или это только локальные конфликты? На нашу страну они никак не повлияют?

Е.П.: — Я вообще не знаю всемирных революций. Это только Троцкий в своё время считал, что перманентные революции могут распространиться на другие страны. Я в это не верю. Слишком разные среды, менталитет, условия у этих стран и у России.

«АиФ»: — Произошло расширение НАТО. Новые её члены оказались максимально приближены к нашим границам. Это не может не беспокоить население...

Е.П.: — Конечно, мы были против расширения НАТО, но сделать с этим мало что могли. Но нам удалось достигнуть некоторых положительных договорённостей, которые сейчас, к сожалению, слабо используются. Например, в 1997 г. 18 глав государств, в том числе России и США, подписали Основополагающий акт. Одним из его положений был запрет на переброску значительной части вооружённых сил с территории старых членов НАТО на территорию новых членов НАТО. Сейчас говорят, что то в одной, то в другой стране из вновь примкнувших к НАТО создаются чуть ли не 5-тысячные группировки. Я думаю, что мы можем больше отсылать к документу, под которым стоят подписи президентов, в том числе и Соединённых Штатов.

«АиФ»: — Посягательство японцев на территориальную целостность нашей страны вызывает у россиян, мягко скажем, негодование. Как можно урегулировать эту ситуацию?

Е.П.: — На мой взгляд, урегулировать её сейчас очень трудно. У нас были большие подвижки в этом отношении, когда и мы, и японцы практически отказались от первоначальной стопроцентно негативной позиции: японцы говорили, что они без решения территориального вопроса не будут развивать экономические связи с Россией. А мы говорили, что территориального вопроса вообще не существует. Слава богу, и мы, и они отошли от этих позиций. Но то, что японцы делают в последнее время, показывает, что они сами отягощают решение территориального вопроса. Хотя какое-то промежуточное решение могло бы быть — к примеру, в виде создания какого-то единого хозяйственного механизма на этих островах. Сейчас японцы категорически против этого. У нас несколько раз были прорывные предложения, но японцы всё время отказывались — им нужно или всё, или ничего. А так с нами говорить не надо. Потому что это ни к чему не приведёт.

«АиФ»: — И совсем уж ни к чему японцам предложила своё содействие Грузия — в обмен на их помощь в «откусывании» от России Абхазии. Вы видите возможность улучшения отношений с некогда добрым соседом?

Е.П.: — Перспективы могут быть в том случае, если закончится риторика с грузинской стороны и если Грузия согласится с тем, что необходимо подписать сейчас соглашение с Абхазией и Южной Осетией о неприменении силы.

«АиФ»: — Но это опять-таки «если»?

Е.П.: — Да.

Об экономике

«АиФ»: — В России идёт борьба сторонников модернизации экономики и тех, кто поддерживает её докризисную — сырьевую — модель. А ведь все помнят, к чему она привела в 1998 г.: 500 млрд долл. корпоративных долгов перед иностранными кредиторами, объёмы производства машинного оборудования в 80 раз ниже, чем в Японии, сокращение населения на 6 млн человек за короткий период. Мы снова стоим на пороге большой ошибки, как в 90-е годы?

Фото Рейтер

Е.П.: — К сожалению, в первой половине 90-х годов мы шли не туда, куда надо, — все силы были брошены на ликвидацию всего, что связывало нас с Советским Союзом. А многое можно было бы сохранить. Мне очень импонируют слова лауреата Нобелевской премии Жореса Алфёрова, который писал о том, что если бы мы повели себя правильно в 90-е годы, то многие министры, крупные капитаны нашей промышленности возглавили бы тресты, которые могли бы конкурировать с иностранными.

Сейчас нам ни в коем случае нельзя возвращаться к докризисной модели экономики. Потому что это путь в никуда. Россия переживает важный момент в своём развитии. Резко будут расти цены на нефть и на газ. Считается, что они могут дойти до исторической планки — чуть ли не до 200 долл. за баррель нефти. Это открывает огромные возможности перед нашей страной. Если прибыль от экспорта сырья будет по-умному затрачена на инновационное развитие, на изменение структуры экономики, то страна окажется на коне.

Нужно изменить к лучшему инвестиционный климат. Для этого необходимо усиливать борьбу против коррупции — она в первую очередь препятствует притоку иностранного капитала. Очевидно, нужно исключить бюрократическую волокиту при оформлении различных документов. Не решена проблема сращивания чиновничьего аппарата с бизнесом . В результате этого появляются структуры в чиновничьем аппарате, которые лоббируют в пользу тех или иных компаний, с которыми они связаны. Это не способствует конкурентной борьбе. А без неё не будет технико-технологического прогресса. Почему? На Западе компании работают в условиях жёсткой конкурентной борьбы. Поэтому прибыль они могут получить за счёт научно-технического развития.

«АиФ»: — Начался новый виток крупномасштабной приватизации. Нет ли у вас опасений, что это будет в некотором роде повторением прошлой, когда госсобственность оказалась в руках тех, кто оказался «в нужное время в нужном месте», и появился клан олигархов?

Е.П.: — Думаю, повторения не будет. Но считаю, что нужно исключить даже косвенное приобретение акций чиновниками разных рангов — через членов семьи, через друзей, через посредников.

Теперь что касается олигархов. Олигархи — это те крупные бизнесмены, которые лезут в политику, хотят в какой-то степени захватить командные посты в государстве. Таких олигархов я сейчас просто не знаю.

О личном

«АиФ»: — Вы объявили о своём уходе с поста главы Торгово-промышленной палаты. Почему? И какую деятельность планируете вести в дальнейшем? Скучающим пенсионером вас невозможно представить.

Е.П.: — Мне достаточно двух сроков — почти 10 лет в Торгово-промышленной палате. Я не очень молодой. Но должен сказать — с корабля ухожу, но не тону! Буду работать и дальше, пока работоспособен. Я сейчас научный руководитель Центра ситуационного анализа в новом отделении Академии наук — отделении глобальных процессов и международных отношений.

«АиФ»: — По не самой лучшей русской традиции вдогонку уходящему авторитету, в лучшем смысле этого слова, кто-то снизу обязательно пытается кинуть комок грязи. В данном случае бывший глава валютно-финансового департамента Валерий Бородин заявил, что вы проглядели сделки, в результате которых деньги ТПП пошли налево. Вам хотят помешать уйти красиво?

Е.П.: — Я вам так скажу. Меня удивляет то, что радиостанция, по которой выступал Бородин, назвала его мнение взглядом изнутри. Какой, скажите, может быть взгляд изнутри, если человек семь лет не работает в ТПП? Одна в общем-то мною уважаемая газета в преамбуле интервью с ним заявила о том, что он ушёл от нас в 2009 г. Ну зачем это делать? Это ведь совершенно не соответствует действительности. Я не хочу разбираться в этой грязи, которой он пытался поливать нас. Хочу просто сказать, что, по моему твёрдому убеждению, у ТПП чистые руки.

Евгений Примаков: экономика России была обречена задолго до кризиса

Опубликовано : 2011-02-25 15:28:52

Характеризуя положение России в минувшем 2010 году, нужно, прежде всего, отметить, что уже не просто намечается, а начался выход из экономического кризиса. К несомненным достижениям следует отнести и сохранение кредитно-банковской системы, попавшей под молот кризиса, и то, что в острый кризисный период удалось избежать падения уровня жизни населения. Не позволили вырваться на простор безработице, начался рост промышленности, обгоняющими темпами рос ВВП. Об этом уже немало сказано.

Вместе с тем 2010 год выявил серьезные проблемы развития России, которые ни в коем случае не должны быть обойдены нашим вниманием. Остановлюсь на некоторых из них.

Проблема первая — это тенденция продолжения эко

номического развития России по докризисной модели. Весьма влиятельные круги уповают на то, что основные импортеры нефти выходят из рецессии, а цены на нефть удерживаются на высоком уровне. Они считают, что продолжение курса на преимущественную поддержку крупных сырьевых компаний воссоздаст благоприятную докризисную ситуацию, способствовавшую росту ВВП и благосостоянию населения России. Лица, придерживающиеся такого мнения, как правило, открыто не выступают против отказа от докризисной экономической модели, но на деле исходят из того, что подобный отказ следует отложить на будущее.

Наверное, стоит еще раз показать, чем оборачивается пристрастие к докризисной модели развития. Начну с того, что втянутая в кризис Россия представляла собой страну, 40% ВВП которой создавалось за счет экспорта сырья, а внешний корпоративный долг достиг 500 млрд долларов: практически все «длинные» деньги, полученные бизнесом в виде кредитов, имели зарубежное происхождение. Антикризисные меры спасли российскую банковскую систему и тем самым предотвратили коллапс экономики и социальный взрыв, так как в банках находились миллиардные вклады населения. Но спасенная банковская система остается прежней — полностью неконкурентоспособной по сравнению с зарубежной, ни по предоставлению долгосрочных кредитов, ни по процентным ставкам.

Простое сравнение

С «грузом», с которым Россия вступила в кризис, связаны его масштабы (худшее положение в «двадцатке») и длительность выхода страны из кризисной полосы. Следует подчеркнуть, что «запас прочности» России, накопленный за счет доходов от высоких мировых цен на нефть, оказался равен только полугоду. Наибольший спад производства произошел уже к концу 2008 года в отраслях обрабатывающей промышленности, особенно в машиностроении. Много разговоров ведется о том, что предкризисная политика создания резервов «на черный день» спасла Россию. Надо признать, что без Резервного фонда было бы еще хуже. Но это факт, что накопленные средства от экспорта нефти не смогли избавить Россию от тяжелых последствий мирового экономического кризиса, который успешно преодолевают десятки стран, не имеющих никаких «заначек».

Одним из самых негативных результатов предкризисной экономической модели стала хроническая нехватка инвестиций. В результате мы не только попали в зависимость от притока иностранного капитала, но и от импорта потребительских товаров, машин и оборудования. Результат предкризисной экономической политики сказался и в том, что нового машинного оборудования у нас производится в 80 раз меньше, чем в Японии, в 30 раз меньше, чем в Китае.

В апреле 2010 года Росстат впервые привел сводку о положении России в 1992-2008 гг. Фактически это итог 16 лет предкризисного развития страны через реформу экономики. Очевидно, следует вдуматься не только в успехи и завоевания, но и в негативные черты этого итога. С 1992 по 2008 год население России сократилось на 6 млн человек. При росте среднего уровня жизни населения усилилось его расслоение по доходам — соотношение доходов десяти процентов самых богатых и самых бедных возросло в 2 раза и достигло 17 (по экспертным оценкам этот коэффициент намного выше). Почти в 2 раза сократилось число дошкольных учреждений. На 70% выросло число государственных чиновников. После Указа президента Дмитрия Анатольевича Медведева, подписанного в самом начале 2011 года, о сокращении числа чиновников на 20%, положение несколько улучшится, но не намного. С 1992 по 2008 год на 40% сократилось число организаций, выполняющих научные исследования. Число сотрудников в них уменьшилось на 50% (в то же время в три раза возросло количество защищенных диссертаций). С 7,5 до 13,5% увеличились полностью изношенные основные фонды предприятий. Россия окончательно села на сырьевую иглу.

Не по науке

Главный вывод из этих показателей очевиден: нельзя возвращаться к предкризисной политике. К ней нельзя возвращаться и потому, что докризисная модель даже в условиях высоких цен на экспортируемое сырье не решает задач изменения структуры и технико-технологического обновления российской экономики. А такая задача в острой форме проявилась уже сегодня, на этапе выхода России из кризиса. Далеко не случайно, что в США, Канаде, странах Западной Европы, Японии, Южной Корее, да и в Китае и Индии именно сейчас возросли вложения в НИОКР (научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки), образование, здравоохранение. Показательно, что в сентябре 2010 года в США был принят закон о дополнительном выделении из бюджета 30 млрд долларов для кредитования малого бизнеса, что позволит создать дополнительно 500 тыс. рабочих мест. Весьма символично, что в рамках закона, имеющего антикризисную направленность, было продлено освобождение малых предприятий от налогов на их расходы, связанные с научно-исследовательскими и опытно-конструкторскими разработками. Снят налог и на новое оборудование, приобретаемое с сентября 2010 года по декабрь 2011 года.

И это все происходит в условиях, когда конкурентная борьба сама подталкивает американский бизнес к технико-технологическому совершенствованию. У нас другая ситуация. Государство из бюджета тратит на НИОКР немало, но в то же время затраты на НИОКР наших компаний, в том числе крупных, ничтожны. В результате общие расходы на НИОКР в России составляют лишь 1% ВВП, а в США — 2,7%, в Японии, Швеции, Израиле — от 3,5% до 4,5% ВВП.

Научно-техническое отставание России стало одним из наиболее негативных проявлений докризисного характера ее развития. Без решительного изменения экономической модели Россия превратится в сырьевой придаток мировых держав, быстро развивающихся на основе научно-технического прогресса — не только «традиционных», но и Китая. Последствия этого для России пагубны — и в экономической, и в социальной, в и политической областях.

Сомнительная приватизация

Экономическая политика России за весь период реформирования экономики не решила одну из самых важных задач — создание конкурентной среды. За это время стало ясно, что конкурентную среду невозможно создать без радикального изменения существующей практики, при которой чиновники всех рангов лоббируют интересы отдельных компаний, преимущественно крупных. На это у нас, к сожалению, обращается значительно меньше внимания, чем необходимо. А без разрыва связки чиновничества с бизнесом невозможна и серьезная борьба с коррупцией.

Остро стоит эта проблема и в связи с недавним решением о приватизации значительных долей государства в акциях крупных компаний и банков. Речь идет о девятистах предприятий. Общая сумма акций, подлежащих приватизации, составляет ни много ни мало почти 2 трлн рублей. В чьи руки попадут эти акции — этот вопрос приобретает и экономический, и политический характер. Фактическое — хотя бы не прямое, а косвенное — приобретение их людьми, находящимися на государственной службе, чревато усилением бюрократического начала, серьезным уроном для процесса построения гражданского общества.

«В России должны заботиться о русских». О шовинизме, Манежке и партийной идеологии

Автор: AIF.RU

Опубликовано : 2011-02-28 12:51:36

 

Поведение приезжих, главным образом с юга в Москву, зачастую становится сильнейшим общественным раздражителем.

 

 

Многие вопросы, связанные с необходимостью модернизации экономики России, перевода ее на инновационные рельсы не обойдены вниманием руководства страны. Свою лепту в их решение, в частности, вносит и Торгово-промышленная палата России.

Страна Кущёвских

Одним из реальных и больших достижений антикризисной политики является социальная стабильность в России — это факт. Но социальная составляющая — как бы она ни была важна — недостаточна для стабилизации обстановки в нашей стране. В итоге, вторая проблема, которую необходимо рассмотреть наряду с модернизацией экономики, — это политическая нестабильность, признаки которой появились в России. Да, с угрозой сепаратизма удалось справиться — во всяком случае, снизить ее опасность, — но сегодня речь идет уже о другом: о серьезном недовольстве существующими порядками, существующими методами государственного управления. Проявлением этого было охватившее всю Россию недоумение и, я бы сказал, оцепенение в связи с ситуацией в станице Кущевской и в других местах. «Откровением» стало существование в стране дыр государственной власти, которые заполняют срастающееся с криминалитетом местные руководители властных структур. Причем, как выяснилось, это не краткосрочное и не одноразовое явление. Дополнительную тревогу вселяет тот факт, что, если бы не было массового убийства, ситуация, сложившаяся в Кущевской, продолжала бы существовать ни весть сколько времени.

Как оказалось, нет местных возможностей ликвидировать такую аномалию. Случившееся в Кущевской самым острым образом ставит вопрос о необходимости найти механизм, который не позволил бы образовываться вакуумам государственной власти на местах. Одной из главных составляющих такого механизма должна быть подконтрольность местных властей всех уровней не только Москве, но и местному населению.

Во всяком случае, я считаю, что одной из важных проблем 2011 года для федеральных властей является, во-первых, инвентаризация положения дел повсеместно в России (назовём это так) с целью выявления ситуаций подобных кущевской; и, во-вторых, создание условий, делающих невозможным повторение происшедшего.

Мы правильно поступили — я говорю об этом не первый раз, — выстроив вертикаль власти от центра до региональных и местных руководителей. Но такая конструкция не предусматривает беспрепятственной обратной связи — от населения через муниципалитеты, через региональных руководителей до федерального руководства. Средства массовой информации, которые призваны играть немалую роль в обеспечении такой связи, в целом пока в этом не преуспевают. А главное, чего нет и что необходимо незамедлительно вводить, — это обязательную проверку и реакцию на критические выступления СМИ.

О лицах и национальностях

Наряду с кущевской ситуацией проявилось еще одно свидетельство неблагополучия политической обстановки в стране. Я имею в виду пятитысячную демонстрацию на Манежной площади. Самый простой способ отреагировать на это событие — это представить его как реакцию на действительно преступную акцию представителей правоохранительных органов, которые то ли за деньги, то ли из-за боязни выпустили обвиняемых в убийстве русского парня — фаната, болельщика «Спартака». Может быть, в составе пяти тысяч демонстрантов были и те, кто негодовал по этому поводу. Но, судя по всему, не они составляли большинство, превратившееся в разнузданных погромщиков. Вполне возможно, за погромщиками стояли силы, отнюдь не принадлежащие к движению футбольных болельщиков.

До поры до времени мы, если и замечали, но не придавали должного значения националистическим и ксенофобским тенденциям. Очевидно, рассчитывали на то, что главное — решить социальные вопросы, а шовинизм и национализм сами уйдут со сцены. События показывают, что не только не уходят, а наоборот, укрепляют свое влияние. Более того. Как справедливо отметил В.В.Путин, раздувая противоречия на национальной почве, шовинисты могут в определенной момент выдвинуться как сила, которая потребует для себя функции наведения порядка, чтобы «спасти Россию». Такой сценарий далеко не гипотетический.

Понятно, что настоящим раздражителем зачастую является поведение приезжающих, главным образом с юга в Москву. На их долю приходится значительная часть совершенных преступлений в столице. Такая же картина в других крупных городах России. Понятно также и то — давайте скажем об этом открыто, — что нельзя игнорировать интересы большинства населения страны — русских. Такое игнорирование в экономической области стало одной из причин появления на карте суверенной России, что, в свою очередь, сыграло очень большую роль в ликвидации Советского Союза. Русский язык, русская культура несомненно выполняют объединительную функцию в нашей стране. Носителям этого языка и этой культуры по праву принадлежит особая роль в России.

Однако настоящая забота о русских в России, что действительно необходимо, не должна ни в коей мере происходить при невнимании к интересам других народов, населяющих нашу страну. Вспомним хотя бы, с каким удовольствием повсеместно в средствах массовой информации повторялось: «лица кавказской национальности». И никто из руководства открыто не выступил против этого оскорбительного для миллионов людей термина.

Я не сторонник того, чтобы мы копировали практику Соединенных Штатов, где в 70-х — 80-х годах — многие это хорошо помнят — взрывного накала достигли отношения с темнокожим населением. Для перелома ситуации значение имели не только репрессии против экстремистов, но и целенаправленная работа в обществе. Например, в кинокартинах, телевизионных сериалах, которые, как мы знаем, оказывают серьезное влияние на общественный настрой, в США темнокожие лица, как правило, — не преступники, а полицейские, да и не простые полицейские, а начальники, не отрицательные, а положительные герои. У нас все наоборот.

Как сказала партия

Полностью согласен с тем, что в Советском Союзе, о чем говорили и президент Медведев и председатель Правительства Путин, идеология была субстанцией, которая сложилась над межнациональными и межконфессиональными отношениями. Можно соглашаться или не соглашаться с сущностью идеологии в советский период, но нам всё равно никак не уйти от крайней необходимости создать идеологическую надстройку над нашим обществом.

В этой связи первостепенное значение приобретает идеологическая работа правящей партии. Партия власти объявила своей идеологией «российский консерватизм». Что понимается под этим? Если сохранение всего полезного, что было и в дореволюционное время и в советский период, я придерживаюсь аналогичной точки зрения. Если речь идет о неприятии неподготовленных, не имеющих под собой материальной основы и непродуманных идей, за которые платит народ, я тоже за. Однако традиционное представление о консерватизме, широко известном в мире как идеологическая ориентация и политическое движение, включает в себя и другие принципы. Один из них — отрицание необходимости роста и расширения социальных бюджетных затрат. Другой — отказ от радикального реформирования общества. Конечно, идеология консерватизма видоизменялась и со временем и от страны к стране. Однако эти принципы в той или иной пропорции сохранились в виде критериев консерватизма.

Председатель высшего совета партии «Единая Россия» Борис Вячеславович Грызлов назвал российский консерватизм «открытым». Очевидно, имелось в виду, что к партии могут присоединиться все те, кто принимает ее идеологию. Однако на практике вырисовывается иная картина: в идеологию «Единой России» со всех сторон — и слева и справа — начали вливаться идеологические постулаты, сделавшие российский консерватизм, мягко говоря, всеядным и, что представляется особенно неприемлемым, оторванным от жизни страны.

За или против?

Рассматривая понятие российского консерватизма, его авторы и сторонники, во-первых, уходят в сторону от его отношения к жгучим внутренним проблемам России, в том числе, проблемам взаимоотношений народов в стране; и, во-вторых, подчеркивают, что российский консерватизм — антипод всему радикальному. Первый заместитель Секретаря Президиума Генерального совета партии «Единая Россия» по агитационно-пропагандистской работе считает, что идеология этой партии «ставит в центр не социально-экономический, а геополитический вопрос». По его словам, основной идеологический конфликт в стране сегодня — это «вопрос о месте России в современном мире». В такой трактовке понятия «российский консерватизм» трудно — если вообще возможно — обнаружить, например, его отношение к реальным противоречиям в нашем обществе. Противоречиями между теми, кто исходит из необходимости не только выполнить социальные обязательства государства, но и увеличивать, расширять их, и теми, кто считает, что можно пренебречь этими обязательствами ради экономической активизации.

Не проявляется и отношение идеологии «Единой России» к противоречию, возникшему в результате неуемного стремления группы правительственных экономистов в наикратчайшие сроки погасить бюджетный дефицит, возникший в результате мирового кризиса, не только за счет резкого сокращения государственных расходов на социальные программы и инвестиции, но и увеличения налогов на бизнес.

И если расшифровывать «российский консерватизм» как социал-консерватизм, это всё равно не оправдает такой уход от реально существующих противоречий. К этому термину, видно, прибегают, чтобы затушевать тот факт, что консерватизм как таковой в мировом масштабе противостоит социализму и смыкается с неолиберализмом.

Что касается такой характеристики российского консерватизма, как отрицание радикализма, то представляется, что радикальные подходы не должны отрицаться в решении ряда проблем модернизации. Дело не в отказе от радикальных, качественных перемен там, где это необходимо, а в поисках таких методов их осуществления, которые не били бы по интересам большинства населения. Должен отметить, что лидера «Единой России» В.В.Путина никак нельзя отнести к противникам радикальных перемен, в первую очередь в экономике. К сожалению, такая позиция не находит отражение в идеологии партии власти.

Из доклада «Меркурий-клуба».

Рейтинг публикации:

9

Комментарии (0) | Распечатать

Добавить новость в: