ЗАМЕТКИ ПУТЕШЕСТВЕННИКА.
Kastom
Когда мы вышли из самолета в аэропорте Порт-Вилы, столицы Вануату, то нам показалось, что мы зашли в баню: воздух был теплым и влажным. Через несколько минут мы привыкли к высокой влажности и больше не замечали ее до конца поездки. Получив в паспорта штампы о прибытии, мы отправились в гостиницу. Республика Вануату более известна по дневникам путешественников и этнографической литературе как архипелаг Новые Гебриды. Эта территории до 1980 года находилась под совместным управлением Великобритании и Франции. Остров Эспириту-Санто, на котором расположена столица государства и международный аэропорт, не был конечным пунктом нашей поездки, и на следующий день мы отправились на остров Танна, одну из наиболее южных территорий республики Вануату.
Во время часового перелета на Танну мы познакомились с местным предпринимателем по имени Самуэль. Он летел на остров, чтобы завершить строительство отеля для туристов. Самуэль сразу увидел в нас потенциальных клиентов и рассказал, что одной из достопримечательностей его владений станет «традиционная деревня». Поселение, в котором люди будут жить в соответствии со своим веками вырабатывавшимся образом жизни. «Я и сам», – добавил он, – «когда прилетаю сюда, живу по традициям. В Виле это делать сложно, а здесь – нет». «А что такое традиции?» - спросил я. «Это наш исконный образ жизни, то, что не подвержено влиянию европейской культуры», – ответил он.
Перед отъездом я читал в «Этнографическом обозрении» статью Л. А. Ивановой о Вануату, и в ней было сказано, что люди на острове Танна живут «в кастоме». Не по традициям, а именно «в кастоме». Словосочетание показалось мне странным. А ответ Самуэля окончательно убедил, что более корректно говорить не о «кастоме», а об «обычае». Однако я ошибался.
John Frum movement
На следующий день мы отправились к цели нашего путешествия в деревню Ипикель, расположенную на берегу Серной бухты (Sulfer bay), центру движения Джона Фрума. Чтобы ввести читателя в курс дела надо обратиться к недавнему прошлому Меланезии. С началом европейской экспансии в Океанию во второй половине XIX века местные жители занимали приниженное положение в социальной иерархии. Формально рабства не существовало. Но условия договоров были таковы: работников нанимали за мизерную плату на несколько лет, а расторжение договора было невозможно. К работникам применялись телесные наказания, а в случае бегства надсмотрщики могли и убить их. Вместе с плантаторами на острова пришли церковные миссии, которые просвещали местных жителей, прививая им христианское мировоззрение. Все попытки следовать местным традициям – пить каву, танцевать древние танцы, носить набедренную повязку – жестко пресекались.
Незадолго до Второй мировой войны в другой части Меланезии – на острове Папуа-Новая Гвинея – бытовала легенда о том, что меланезийцы – это потомки библейского Хама. Согласно легенде после потопа Ной выпил вина, захмелел и заснул неодетым. Двое из его сыновей Сим и Иафет прикрыли наготу своего отца, а Хам посмеялся над ним. За это он был проклят и изгнан. Переосмыслив эту легенду на свой лад, жители Меланезии решили, что потомками Хама, изгнанными на периферию человеческого общества, являются именно они. Одна из подобных легенд была записана Питером Лоуренсом у папуасов Новой Гвинеи, на Берегу Маклая, однако, подобные истории имели очень широкое распространение.
Такое сказание обосновывало и идеологически оправдывало подчинение папуасов белым. Главным маркером, отличавшим потомков Хама от потомков других сыновей Ноя, был цвет кожи. Поскольку причиной неравенства для папуасов были неправильные действия их предков в правремена, то исправление несправедливости в настоящем становилось почти невозможным.
В годы Второй Мировой войны ситуация существенно изменилась. В 1942 году на нескольких островах Тихого океана были высажен американский десант. Один из отрядов морпехов базировался на Танне. В отряд входили чернокожие унтер-офицеры, которые отдавали приказания белым. Сама подобная ситуация разрушала миф о том, что чернокожие должны подчиняться белым за ошибки предков. Более того, «племя морпехов» казалось поистине удивительным. Они не сажали таро и ямс, не ловили рыбу и лесных животных, но к ним постоянно прибывали запасы еды. Солдаты называли эту еду и прочие блага «карго» («cargo» англ. – груз). Единственное, что они делали – это совершали ритуалы. Они каждый день надевали определенную одежду, становились ровными рядами, поднимали флаг и маршировали по кругу. Изучение этой магии и получение с ее помощью богатств и составило основу движения Джона Фрума, «карго-культа» существующего на Танне по сей день.
Джон Фрум, или Джон Брум, как его называют папуасы сейчас, был одет в военную форму и являлся к старейшинам неожиданно: то в лесу, то выходил с ними на связь по тростниковой рации, то навещал лидеров движения в тюрьме. Сначала он учил избавляться от всего европейского – денег, одежды, железных предметов и тому подобного – и ждать самолетов с «карго». Затем идеология учения изменилась. Как раз об этом нам рассказали в деревне Ипикель, где по сей день проживают последователи ортодоксальной части движения Джона Фрума.
Kastom blong John Brum
Нас приветливо встретили местные мальчишки и провели к вождю – Маливану Кельма. Маливан отвел нас в сторону от центральной площадки, где было шумно, и сев на плетеный помост начал рассказывать. «Сейчас, никто не верит в то, что с помощью тростниковых раций можно связаться с Джоном Брумом. Никто не строит взлётные полосы, ожидая прибытия самолетов с "карго". Джон Брум – это дух. Мы верим в него так же, как вы верите в Иисуса Христа. По средам вечерами молодёжь в деревне поёт песни в стиле кантри под гитару. Мы считаем, что через эти песни Джон Брум общается с нами и передает свою волю». Мы задаем вопросы, вождь улыбается в бороду и он отвечает на них.
«Вы больше не ждёте карго?» – спрашиваем мы. «Карго», – улыбается вождь, – «Джон Брум говорил, что скоро наступят времена, когда наши братья будут водить грузовики, носить часы и европейскую одежду, управлять судами и самолетами. Богатства сами будут пребывать на остров. Так говорил Джон Брум. Сейчас мы водим машины, носим футболки и шорты, люди из Вилы работают летчиками и капитанами. Пророчество осуществляется. К нам на Танну приезжают белые туристы, они живут здесь и платят нам деньги. Это и есть карго. Вы – туристы – вы и есть карго, о котором рассказывал Джон. Раньше старейшины думали, что богатства будут прибывать в виде одежды или еды. Но теперь мы понимаем, что богатства прибывают с туристами, которые привозят деньги, дают людям работу».
«Что такое кастом?» – уточняем мы. «Когда пророки – Намбас, Никиау и Томелес – сидели в тюрьме к ним явился Джон Брум. Он пришел в форме американского солдата», – неспешно рассказывает вождь. Здесь необходимо сделать небольшое уточняющее отступление. После того, как жители Таны стали выбрасывать европейскую одежду, избавляться от фунтов и франков, колониальная администрация приняла решений заключить пророков культа в темницу, это произошло почти сразу после Второй мировой войны. В тюрьме они провели 17 лет, за это время к ним несколько раз являлся Джон Фрум и учил их.
«Джон сказал им, что надо уметь отличать плохие и хорошие традиции. Например», – уточняет Маливан, – «у наших предков было много разнообразных магических знаний. Они использовали силу камней, называющихся "тупун". Для этого надо отправиться в специальное священное место – "накамаль", приготовить и выпить каву, прочитать "тамафу" – традиционную молитву («kastom-pray») и сила камня начнет действовать. Существовали "тупуны" для роста ямся, для ловли рыбы, для извержения вулкана, для землетрясений и множество других. Джон Брум сказал, что мы должны избавиться от "злых тупунов" и оставить "хорошие тупуны". Те тупуны, которые несут разрушение, убивают людей, помогают украсть урожай, надо выбросить. А все остальные можно продолжать использовать. Хорошие и добрые ритуалы – это и есть наш кастом. Пить каву, уважать родителей, использовать магию тупунов для выращивания ямса – это кастом. Заставлять вулкан извергаться, вызывать шторма, портить урожай – это не наш кастом».
Мы благодарим Маливана за интересный рассказ, а он приглашает нас попробовать ямс, а потом остаться послушать песни. Мы так и поступаем и уезжаем из деревни лишь в первом часу ночи, любуясь вспышками Ясура на фоне темного тропического неба.
На следующий день встаем в 6 утра, вместе с солнцем, и пишем дневник. Получается, что кастом это не просто традиции, это идеологическое примирение местных верований и обычаев с христианской культурой. Ведь не убивай, не кради, уважай старшего – это все христианские заповеди. Так из объединения двух традиций – христианской и автохтонной меланезийской – родилась «новая традиция», имя которой «кастом».
Весь день последующий день занят переездами по острову и поисками аэродромов для карго. Поиски оказываются безрезультатными, и следующий день мы встречаем уже на южном побережье Танны.
Kastom-village Iakel
Еще через день мы отправились в традиционную деревню Якель. Все поездки туристов на Танне происходят «на такси» и «с хороводом». Такси – представляют собой достаточно современные полноприводные автомобили японского производства, которые могут взбираться по горным склонам в любую непогоду. Хороводом мы называли группу сопровождения. Мы никогда не видели, чтобы таксист отправлялся в поездку с хотя бы одним незаполненным местом. Обязательно непосредственно перед отъездом появлялся кто-то из знакомых, и машина отправлялась «с полным экипажем».
Так произошло и когда мы поехали в Якель. С нами отправились дочь хозяйки бунгало и друг водителя Пол. Пять человек – пять мест. Все наши попутчики были одеты в новые футболки и шорты, все работали в сфере туризма. Мы захотели узнать, что думают о кастоме они.
«Мы тоже живем в кастоме», – говорит Пол. «Да, футболка и шорты – это не традиционная одежда («not kastom clothes»), но гораздо важнее соблюдение других традиций. Я, например, уважаю старших, всегда выполняю волю своего отца. И сына также воспитываю. Без уважения старших мы не можем жить на этой земле».
«А водители тоже могут жить в кастоме?» – уточняем мы. «Да», – отвечает Пол. «У себя дома в деревне у нас нет собственности. Любой человек может прийти к тебе и попросить что-то, что ему нужно. И мы всегда даём и не отказываем. Водители зарабатывают деньги и этими деньгами могут пользоваться все. В деревне мы не пользуемся деньгами вообще: мы помогаем друг другу бесплатно. Деньги нужны только в государственных учреждениях или для поездки за пределы острова. Водитель днем работает с туристами, а вечером возвращается в деревню и живет в кастоме».
Мы приезжаем в Якель. Перед нами сразу выставляют многочисленные предметы на продажу и предлагают показать традиционный танец («kastom-dance»). Мы отказываемся. Просим отвести нас в огород, посмотреть, как растут ямс, таро, бататы и прочие южные растения. Огород на первый взгляд совершенно не отличается от всех прочих частей тропического леса. Однако концентрация и разнообразие культурных растений здесь несколько выше, чем в дикой части буша. Наши попутчики набирают несколько пакетов апельсинов, аргументируя тем, что они здесь вкуснее. Женщина из деревни помогает им. Вроде бы, действительно, бесплатно. Можно сказать, что мы наблюдаем кастом в действии
«Very rich kastom»
В последний день на Танне мы отправляемся к людям, которые поклоняются принцу Филиппу II Уэльскому. Они верят в то, что дух с Танны вселился в этого человека. В 2007 году пять приверженцев этого культа совершили путешествие в Лондон и лично встретились с принцем Филиппом. Один из этих людей, Бошен Набу, рассказывает о таком эпизоде из этой поездки.
«Эту поездку организовали люди из БиБиСи. Когда они привезли нас в Лондон, то компания оплатила нам проживание в очень дорогой гостинице в Сити. Ребята из съемочной группы, которые забирали нас по утрам, говорили, что они сами никогда не жили в такой гостинице и вряд ли когда-то будут жить. Это понятно», - ответили мы им, - «ведь у вас в Англии не такой богатый кастом. У нас на Танне очень богатый кастом, поэтому нам и полагается жить в дорогих номерах», – спокойно говорит Бошен и продолжает своё повествование. Ни тени гордости или тщеславия – просто констатация факта.
Walter Lini and Melanesian socialism
Итак, кастом постепенно превращается из традиций в национальную идею. Островитяне гордятся, что уровень преступности на Вануату один из самых низких в мире. «И это наш кастом», – говорят они. На Танне нет трудностей с работой – туристы регулярно прибывают на остров и привозят деньги. «Это потому, что у нас богатый кастом», – считают местные жители.
В конце 1970-х годы жители будущего государства Вануату, а тогда франко-британского кондоминиума Новые Гебриды, боролись за независимость. Борьбу возглавляла «Вануааку пати», цитадель которой находилась на острове Нгуна, недалеко от Эфатé. Один из ее лидеров отец Уолтер Лини искал себе союзников в лице международных движений. «Вануааку пати» провозгласила принципы заботы государства о человеке и соблюдение традиций, «кастома». Власть на местах передавалась вождям, и устанавливалось действие кастома. Социальные функции государства и многие принципы «кастома» (например, Лини говорил, что «дарение основывается на возможности делать подарки, получение же основывается на нужде») больше всего соответствовали идеям социализма. Однако в то время мир был на очередном пике «холодной войны», а в социалистическом лагере требовалось жесткое подчинение внешнеполитической линии Советского Союза, поэтому Лини пришлось лавировать. Он провозгласил «меланезийский социализм»: идеи близки к социалистическим, но при этом государство не входит ни в какие международные блоки, ни в социалистический, ни в капиталистический.
В 1980 году «Вануааку пати» выиграла выборы и Новые Гебриды стали республикой Вануату. С тех пор ситуация в стране немного напоминает период нэпа в истории России. В стране сосуществуют две системы ценностей, две экономики, по сути два мира: социалистический и капиталистический. Порт-Вила и крупные административные центры живут по законам капитализма, а сельская округа – по законам социализма, или «в кастоме». Отличий от нэпа два. Во-первых, во времена нэпа социализм был доминирующей экономической системой, а капитализм существовал в сфере мелкой промышленности. На Вануату доминирует капитализм, как некая сложившаяся данность, хотя правительство и стремится к реализации некоторых социалистических принципов. А социалистические отношения – безденежные, не направленные на получение прибыли – прячутся под кронами тропических деревьев в небольших островных деревушках. Во-вторых, нэп рассматривался как непродолжительный период борьбы двух систем, в результате которого должна была быть определена более жизнеспособная система. На Вануату борьбы нет, есть сосуществование, которое может продлиться множество десятилетий.
На мой взгляд, такие люди не могут не вызывать уважения. Люди, которые с помощью веры в свои обычаи, или назовем это европейскими словами – «в свой особый путь», преодолели период неприятия всего европейского, период тростниковых раций и взлетных полос для бамбуковых самолетов, период колониальной зависимости, и смогли построить собственное государство. Государство, в котором нет преступности, в котором с радостью принимают бывших колонизаторов, туристов из Европы, организуют для них поездки и экскурсии. При этом «ни вануату» – то есть люди вануату – не стремятся жить как в Европе, не стремятся уехать в Европу. Они смогли научится жить счастливо на своей земле в новом глобальном мире.
АНДРЕЙ ТУТОРСКИЙ
кандидат исторических наук
Социалист - интернет-журнал
Источник: socialism-vk.livejournal.com.
Рейтинг публикации:
|
