Рошаль хочет казнить и миловать

После отмены лицензирования в здравоохранении регулирующие функции в этой области могут частично перейти саморегулируемым организациям (СРО). Пока в отрасли есть лишь одна организация, которая хочет позиционировать себя как СРО— Национальная врачебная палата. Но чтобы получить возможность влиять на качество медицинских услуг, ей придется научиться договариваться с другими общественными организациями.

«Сегодня расстояние между хорошим врачом и плохим в России существенно длиннее, чем на Западе»,— констатировал, выступая 1 октября на первой всероссийской конференции, посвященной саморегулированию профессиональной медицинской деятельности, президент некоммерческого партнерства Национальная врачебная палата, известный врач Леонид Рошаль.

По его словам, есть не очень богатые страны с не самыми большими ресурсами, но и там население более удовлетворено здравоохранением. В России таковых едва ли наберется 30%. Упреки известны: и рвачи, и необразованны, и неэтичны, и не дисциплинированны. С другой стороны волна негатива, направленная нынче, по большей части, на организацию здравоохранения, накрывает собой и всех честно работающих за гроши медиков.

Внутренний аудит

В большинстве стран с проблемами качества медуслуг, образованием, этичности, профессиональными требованиями и стандартами, с сертификацией, представительством и экспертизой при принятии законов разбираются саморегулируемые организации, какими выступают в основном врачебные гильдии или палаты. Опыт этих стран показал, что структурированная врачебная палата— очень действенный способ повышения качества оказания медпомощи населению.

Идейные вдохновители Национальной врачебной палаты изучили организацию аналогичной палаты Германии, и в принципе строят Национальную врачебную палату по этому образцу, учитывая германские корни в российской терапии, схожую систему образования. Многие врачи надеются на нее, как на «спасательный круг».

Слишком много государства

«Никакое качество оборудования не гарантирует качества услуг для населения в клинике»,— заметил председатель комитета по собственности ГД РФ Виктор Плескаческий. В здравоохранении России осталось 100–200— 300 светил— энтузиастов, и разница их в квалификации с остальными врачами— огромна, считает «пациент со стажем», как назвал себя Плескачевский. .

Формировать стандарты и контролировать их выполнение должно профессиональное сообщество, а «у нас везде слишком много государства», отметил Плескачевский. Саморегулирование в других областях, куда вмешивается государство, столкнулось с серьезными проблемами, да и реформирование здравоохранения по версии Минздравсоцразвития— в виде отмены лицензирования с 2013 года— и будущий уведомительный характер работы медорганизаций вызывает много вопросов».

«Саморегулирование в здравоохранении России будет только тогда возможно, когда государство реально передаст часть полномочий профессиональному сообществу,— отметила директор ООО Стратегия Марина Дмитриенко.— Тогда оно сможет избавляться от „плохих врачей“, сможет реально предпринимать шаги, чтобы охранять себя от подобных медиков».

Есть ли кому брать полномочия?

В Российском здравоохранении уже существуют полдюжены общественных организаций, в том числе профсоюз работников здравоохранения, но, не неся особой ответственности перед самими медиками, никакой популярностью они не пользуются, оставаясь «карманными».

На конференции председатель Профсоюза работников здравоохранения Михаил Кузьмин ратовал за единение и совместные действия, но готовы ли признавать верховенство Национальной врачебной палаты другие организации— большой вопрос.

На вопрос, чем будет врачебная палата отличаться от уже известных общественных организаций, Рошаль отвечает, что ни одна другая организация в отрасли не представляет себя как саморегулируемая, не предлагает объединить медицинское сообщество, и «не готова взять на себя функции профессиональной аттестации и сертификации». Потому на конференции Рошаль призвал 600 представителей разных организаций к единению. Стоит попробовать, сказал он, «сделать хотя бы одно, но толковое дело».

Инициатива снизу есть

По мнению академика Владимира Стародубова, директора ЦНИИ организации и информатизации здравоохранения, ценный опыт саморегулирования есть в Иркутске и в Новосибирске. В условиях отмены лицензирования с 2013 года действовать нужно активно,— ведь если не появится новая модель регулирования качества медпомощи, то результатом будет «коллапс в здравоохранении», подчеркнул Стародубов.

Врачебная палата намерена выражать общее мнение медиков и предполагает постепенный переход к обязательному членству в этой организации. Такие поправки, по заявлению 1 октября исполнительного директора Ассоциации врачей Новосибирской области Марины Лесниковой должны быть закреплены законодательно при обсуждении в ГД РФ нового пакета законов о здравоохранении.

Но захотят ли этого остальные игроки?

Привет от дедушки Крылова

«Чтобы что-то получить, нужно захотеть этого всем вместе,— говорит генеральный директор НИИ развития общественного здравоохранения Юрий Крестинский.— А сегодня академическое сообщество действуют как „лебедь, рак и щука“, а ситуация в целом продвигается как в басне „Квартет“, что нужного результата не дает. Они не могут договориться между собой, не могут выполнять правила, которые же сами и устанавливают».

При переговорах с исполнительной властью «штрейхбрехерства» друзей-соперников Крестинский тоже не исключил. Виной тому, по его мнению,— неразвитость гражданского общества в России.

У каждого свой интерес

Одним из главных вопросов открывшейся в пятницу конференции станет обсуждение критериев контроля качества медобслуживания.

Если врач работает плохо, то врачебные палаты других стран исключают его из палаты, он теряет возможности работать профессионально. Конечно, заинтересованы в этом, прежде всего, пациенты. С другой стороны, сегодня врачи и сами остаются бесправными, и для отстаивания их прав нужна независимая, профессиональная экспертиза. Иначе жалобы и пациентов, и врачей приходит чаще всего к тому, на кого жалуются. В независимых экспертизах должны состоять не только медики, но и представители гражданского общества, медики, юристы.

Однако в большинстве случаев решение вопросов качества медпомощи пока что носит замкнутый ведомственный характер. Любой вневедомственный контроль (представителями страховых организаций; территориальных фондов ОМС; страхователями; профессиональными ассоциациями; обществами защиты прав потребителей или пациентов) пока что не имеет никакого четкого регламента.

Пациент, врач, представитель страховой компании, властной структуры руководствуются различными подходами при определении качества медпомощи.

Для пациента важно знать, к кому и куда можно обратиться в случае заболевания; как быстро он может получить медпомощь; насколько внимательно слушал врач, то есть важны информированность об услугах и уровень сервиса. Но «оценка собственно медицинской эффективности лечения, как правило, не может быть выполнена пациентами адекватно вследствие отсутствия у них достаточной компетентности в этих вопросах», отмечает в одной из своих статей доцент ММА им.Сеченова Елена Вольская.

Для врача же качество оказанной помощи определяется чувством выполненного долга и стандарта оказания помощи. Для сотрудников страховой компании при оценке качества помощи ведущими показателями является стоимость оказания услуг, а удовлетворенность пациента уже второстепенна. Для власти критерии качества медпомощи оцениваются по средней продолжительность жизни, другим социально-экономическим составляющим. Тут тоже придется договариваться?

Риски

Итак, «одним из рисков для Национальной врачебной палаты остается вопрос сближения интересов с другими общественными организациями», считает член исполкома Всероссийского Пироговского съезда, международный эксперт Юрий Комаров. Фактически это вопрос амбиций и «внутренних договоренностей».

Но с учетом нынешних реалий, пожалуй, главным все равно будет вопрос политический. «Пока в Президиуме конференции нет министра Голиковой, о передаче части „хлебных“ функций Врачебной палате и кому бы то ни было, говорить не приходится. Но отдавать часть функций министерству все равно придется, так уж лучше той организации, которая в „плохих“ и „хороших“ врачах что-то понимает»,— сказал GZT.RU на условиях анонимности один из академиков РАМН с министерским прошлым.

«Думаю, что передавать функции теоретически ведомство готово,— уточнил Юрий Крестинский для GZT.RU, но только те, которые входят в функции саморегулируемой организации. Так что Врачебной палате надо сначала такой статус получить».

Больше вопросов

Решить нужно еще многое. Включать ли в палату медсестер, фельдшеров или это все-таки разные группы субъектов медицины со своими интересами?

Должно ли участие быть обязательным? Как можно одновременно защищать и врача, и пациента? Совмещение функций прокурора и адвоката еще никогда не доводило до добра. Сможет ли палата влиять на тарифы и зарплату медиков или оставит «про деньги» профсоюзу? А главное: какую ответственность, в том числе материальную, готова Врачебная палата брать на себя?

Без решения последнего вопроса у организации есть риск стать еще одним малозначимым «клубом по интересам».