«Такого политического успеха у Ирана не было с глубокой древности»

Профессор Тель-Авивского университета Брюс Мадди-Вайтцман рассказал в интервью GZT.RU о том, какое будущее ждет только что начавшийся новый раунд палестино-израильских переговоров и насколько Иран преуспел в ближневосточной политике.

*Большинство политологов и немалое число политиков уверены, что новый раунд палестино-израильских переговоров обречен на провал. Почему же тогда переговоры начались в принципе? *

Прежде всего, израильская и палестинская стороны контактировали друг с другом на ежедневной основе все последние месяцы. И именно на основе этих неофициальных контактов будут разворачиваться только что начавшиеся официальные переговоры.

Так почему же новый раунд мирного процесса начался именно сейчас? Прежде всего, эту идею продвигало международное сообщество, в частности США. Политика и, соответственно, дипломатическая работа США на Ближнем Востоке весьма интенсивна и охватывает множество проблем. Санкции и дипломатическое давление на Иран, семь лет присутствия в Ираке, Афганская миссия. И для того, чтобы улучшить ситуацию на этих направлениях, американское руководство пытается улучшить течение палестино-израильского процесса. Можно долго рассуждать, верный это подход или нет, но такова позиция американской администрации.

Говоря о собственно палестино-израильском процессе, надо понимать, что, если стороны не продолжат движение вперед, они вернутся на годы назад. Если не продолжать переговоры, ситуация может вернуться к прежним, далеко не лучшим временам палестино-израильского противостояния.

Палестино-израильские переговоры могут стать прелюдией к войне с Ираном. Читать далее...

 

А на данный момент палестинская администрация сделала ряд важных шагов. В сторону укрепления государственности и безопасности. Поэтому мы можем говорить о том, что Палестинская национальная администрация (ПНА, действующая власть Палестинской автономии.— GZT.RU) показывает свой потенциал, что она действительно развивается и улучшает свои позиции на своих территориях.

Израиль также делает уступки. Он приостановил поселенческую деятельность, что позволило начать переговоры с палестинцами.

Так что обе стороны готовы развивать контакты, и этим надо обязательно пользоваться.

В данный момент основная линия разлома— еврейские поселения. В чем же основная проблема с ними?

Существует общее понимание сторон насчет большинства территорий, которые составят территорию будущего палестинского государства. В них войдут 95% земель, оккупированных Израилем после войны 1967 года. Большинство земель, на которых находятся еврейские поселения, в свою очередь, останутся у Израиля.

Остальные 5%— спорные оккупированные территории, на которых находятся еврейские поселения и которые хочет получить палестинская сторона. Об этих землях и должны вестись переговоры. Существует несколько идей: либо Израиль отдаст за них такую же площадь своей территории— так называемая идея «земельного обмена». Там живут 30–50 тыс. человек. Либо эти израильские поселения сохранятся, в них будут продолжать жить израильские граждане, но только эти территории с юридической точки зрения станут палестинскими. Так, например, живет арабское меньшинство в Израиле.

Здесь, конечно же, существуют проблемы. Как палестинцы не хотят жить на израильских территориях, так и израильтяне не хотят жить под палестинскими властями. Кроме того, поселенцы, строящие свои дома на спорных территориях, подчас даже более бескомпромиссные и жесткие, чем палестинские консерваторы. Они бросают вызов собственно израильским властям, нередко продолжая строительство, не обращая внимание на государственные постановления.

Также, естественно, сохраняется угроза терроризма. На прошлой неделе, например, произошла ужасная трагедия, когда боевики-исламисты жестоко убили четырех поселенцев, включая беременную женщину.

И в Израиле, и в ПНА существует множество мнений на этот счет. От однозначно отвергающих переговоры до энтузиастов. И все эти мнения необходимо учитывать, если мы хотим, чтобы мирный процесс был эффективен.

Поэтому надо быть честными друг перед другом. Если меня спросят, появится ли мирный палестино-израильский договор в ближайший год, или даже пять лет, то я отвечу: это очень маловероятно. Почти невозможно.

Палестинская дипломатия уже много лет верна тактике, которая, видимо, не предполагает окончательного завершения переговоров. ПНА постепенно требует от Израиля новых уступок, не отдавая ничего взамен.

Израиль также обеспокоен тем, что у нынешней ПНА не хватает политических институтов, чтобы создать реальное государство. Ясир Арафат, при котором начался мирный процесс, так и остался революционером, лидером-освободителем. Но политиком он так и не стал: при нем у палестинцев не появилось государственности. И сейчас, когда палестинская политическая арена расколота на умеренный «Фатх» и радикальный ХАМАС, мало что способствует появлению крепких госинститутов.

Существует мнение, что правительство Нетаньяху, позиционировавшее себя как независимое от США, идет на переговоры исключительно из-за грядущей войны с Ираном. В случае начала боевых действий Израилю понадобится военная помощь США. Насколько иранский фактор влияет на переговоры?

Действительно, в первый год работы правительства Нетаньяху взаимоотношения Израиля и США были напряженными. Эти события многому научили обе стороны. И сегодня в интересах и Телль-Авива, и Вашингтона вернуть прежнее сотрудничество. Тем более, что обе страны с большой тревогой наблюдают за политическими процессами, происходящими в Иране. Тегеран открыто угрожает Израилю, кроме того, его ядерная программа вызывает большое беспокойство.

Я не думаю, что власти США или Ирана предпочтут военную операцию как главный вариант решения иранской проблемы. Скорее эти две страны рассматривают палестино-израильский мирный процесс как один из ключей к созданию благоприятной атмосферы в регионе. Которая поможет в том числе решить иранский кризис— дипломатическими методами.

Однако Иран уже сам вмешался в палестино-израильский мирный процесс. Экстремисты из ХАМАС считаются сильнейшим политическим движением в ПНА. И пока Израиль ведет переговоры с «Фатх», ХАМАС укрепляет имидж выразителя дум палестинского народа, используя антиизраильские настроения. Как Израиль собирается решать эту проблему?

За последние годы Иран удивительным образом успешно распространил свое влияния на Ближнем Востоке. Такого успеха у Ирана не было, пожалуй, с глубокой древности. ХАМАС в секторе Газы, «Хезболла» в Ливане, союз с Сирией, радикальные движения в Египте— это все яркие примеры увеличившегося иранского авторитета.

Израилю приходится искать способы, которые сдерживали бы ХАМАС, которое вполне можно назвать террористическим движением, поскольку его боевики обстреливают ракетами израильские территории и нападают на мирных жителей.

Российская сторона, которая ведет с ХАМАС переговоры, утверждает, что движение стало более зрелым и все реже использует насилие как политический инструмент. Однако Израиль пока не видит существенных подвижек в эту сторону. Более того, есть основания полагать, что в 2010 году ХАМАС совершает меньше терактов, прежде всего потому, что Израиль в декабре – январе провел операцию «Литой свинец», которая нанесла большой урон этой группировке.

Движение «Фатх», главный соперник ХАМАС и главный партнер Израиля по переговорам, в свою очередь, само стремится, так сказать, «приручить» экстремистов. Поскольку если действия радикалов не сдерживать, ХАМАС, как и «Хезболла», продолжит действовать по указке Ирана. А это означает, что в случае эскалации конфликта они также могут стать иранским оружием.