ОККУПАЦИЯ
Это большое преступление с точки зрения "нового мирового порядка" — приехать в Ирак накануне любимой западной забавы: "как бы" выборов в "как бы" парламент — и рассказать, как на самом деле выглядит оккупированный американцами мир, и как в оккупированном американцами мире на самом деле выглядит демократия.
Столь ясная картина открывается только там. С 2003 года приезжали в Ирак немногие. Итальянскую журналистку Джулиану Сгрену за такое намерение похитили, а потом попытались убить. Она выжила, и с тех пор пишет о трудности ростков демократии и проблемах равноправия женщин. Это те трудности и те проблемы, о которых позволительно рассуждать на Западе.
Я не была готова к тому, что увидела, — теперь могу это честно признать, хотя так тщательно, как к этой командировке, я не готовилась никогда. Фото, видео и заметки лишь отчасти передают положение иракцев. Не знаю, кто может быть готов увидеть образованную и культурную страну, которую просто так вогнали в каменный век и какую-то эталонную африканскую нищету.
Кто забыл — у Ирака вторые в мире запасы нефти, и даже сейчас кое-что из этой нефти продается. Если в соседнем Иране вы мгновенно видите, что нефть работает на общество, то здесь вы этого не видите даже при самом благожелательном взгляде.
Здесь больше нет воды, электричества, здравоохранения, образования, безопасности. Даже нормального бензина здесь нет. А еще 7 лет назад всё было, как и самые образованные и подготовленные научные и технические кадры на Востоке. Вода и электричество есть в "зеленой зоне", где сидят американские штабы, американское посольство и чиновники новой власти. А кадры либо убиты, либо уехали, чтобы перебиваться горьким хлебом изгнания.
Зияд аль-Аджили, который считает убитых в Ираке журналистов и обучает живых выживать, сказал мне, что при развитии сегодняшней ситуации он будет убит так же. При этом он верит, что американцы несут Ираку демократию. Я попросила привести пример страны, куда США принесли демократию. Он назвал Японию и Германию.
Надеюсь, что Зияд доживет и увидит, как он ошибался в своих упованиях. Запад не позволит подняться из каменного века никому вне Запада. Бывшим республикам Югославии, странам Прибалтики еще что-то гарантировано, но нефтеносные земли гораздо лучше без людей, чем с опасным и независимым народом.
Я приехала в Багдад на автобусе из Дамаска, проехав за 14 часов полстраны, включая самые яростные суннитские провинции и знаменитую Фаллуджу — здесь началось восстание против оккупации. В пустыне построены бастионы для американских и иракских армий — только это и строится в стране. Американский солдат получает в год 100 тысяч долларов, иракский — от силы 5 тысяч. Почувствуйте разницу.
За 12 дней я изъездила Багдад, беседовала с суннитами, шиитами, курдами, христианами всех возможных ветвей, включая православных. С коллаборационистами я тоже беседовала. И с теми, кто их будет убивать, как только уйдут оккупанты.
Я была в беднейшем районе столицы Садр-Сити, базе повстанческой "Армии Махди" и разговаривала с людьми, которые реально воюют.
Я встречалась с теми, кто помогает воевать против оккупантов, и с теми, кто раньше был элитой общества, а теперь перебивается с хлеба на воду, потому что их профессиональные умения в разрушенной стране негде применить.
Я проехала в святой для мусульман город Кербелу на юг от Багдада, где мне выпала честь посетить мавзолей имама Хусейна, а потом меня принял Великий аятолла Мухаммад Таги аль-Мудараси. Это оказался один из самых разумных людей в Ираке, как и православный архиепископ Багдада и Басры Северий Хава, если не считать тех, кто сражается с оружием в руках против оккупантов.
Я разговаривала с губернатором Кербелы, который любит Достоевского и считает Сталина примером для подражания, и с неграмотным 18-летним юнцом, который с 10 лет работает, не умеет читать и писать, но уже научился запрещать журналисту работать.
Я встречалась с инженерами и чиновниками, с летчиками и рабочими, с директором открывшегося год назад Иракского музея, по залам которого я ходила в полном одиночестве, с безработными, с теми, кто работает в "Красном полумесяце", и с теми, кто умирает от голода в буквальном смысле слова. С теми, кто умирает от голода, я всего лишь встречалась глазами — и отводила глаза.
Тех, кто умирает, оказалось больше, чем тех, кто работает в хороших местах.
Я никогда прежде не видела, чтобы люди так жадно ели хлеб, купленный на подаяние, — я только читала об этом. Я никогда прежде не видела мусульманок, которые бы ели и пили на ходу.
Оказывается, за 7 лет родину мирового земледелия можно превратить в зону сельскохозяйственного бедствия — земля, заминированная и раскатанная американскими танками, больше не родит. Зато на прилавках — американские яблочки.
Я вернулась из Багдада в Дамаск на автобусе, еще раз проделав путь из полностью разрушенной страны в страну, которая не сдается на милость безжалостного нового порядка. Всего несколько сотен метров — и ты из мира полной разрухи переходишь в мир процветания. И там, и там говорят по-арабски.
Американские люди в совершенстве овладели искусством превращать в ад любое место на земле, даже такое, откуда произошла цивилизация, где наши общие предки научились всему тому, чем живы их потомки: выращивать ячмень и пшеницу, наблюдать движение светил, преодолевать искушения века сего, драться насмерть с захватчиком и умирать за друга. Кто забыл, откройте поэму о Гильгамеше, Библию, Геродота, историю халифата или хоть сказку об Али-бабе.
Ирак — это ведь не просто богатая нефтью полоса суши. Это Месопотамия, Междуречье, Шумер, колыбель цивилизации, Рай, а потом много тысячелетий великой истории.
Здесь каждая деревенька бьет в набат истории, потому что в каждой из них случался ее поворот.
— Откуда вы родом? — спрашиваешь невзначай.
— Из Ниневии, из Басры, из Искандерии, — беспечно отвечают собеседники, и твое сердце начинает бешено биться в такт с историей.
СУХОЙ ОТЧЁТ
Я прислала множество заметок, фото и видео в родную "Газету" и в "Огонек" и пришла рассказать об увиденном на радио "Эхо Москвы" и "Свобода".
Спасибо им всем.
В тяжелые минуты журналисты, независимо от их политических взглядов, проявляют лучшие профессиональные качества: они дают газетные полосы и эфирное время, даже если твой отчет не совпадает с тем, что предписано говорить о месте, где в жизнетворных лучах Запада нарождается молодая демократия.
Всё же лучшие журналисты-генералы стараются не забывать, что свидетельство делается ногами журналистской пехоты, а не многочасовым старательным переписыванием интернета.
Если бы в Багдаде Бог и директор отеля "Палестина" не свели меня с иракским бюро американского радио, я смогла бы сделать гораздо меньше — ведь у них были свет, питьевая вода и интернет, а у меня, как и у большинства иракцев, ничего этого не было.
Да, и еще — это были единственные в Ираке люди, кто помогал мне бесплатно.
Остальные, успешно развращенные американцами за 7 лет, привычно желали непомерных американских денег за копеечные услуги.
Тут удивляться нечему.
Совесть нации, лауреат Нобелевской премии, не бедный по всем меркам академик Сахаров брал с иностранных журналистов за интервью 800 долларов — гигантские деньги для конца 80-х годов. Об этом лично мне рассказал многолетний сиделец, православный христианин, духовное чадо покойного отца Дмитрия Дудко Александр Огородников, потрясенный тем, что иностранцы начинали интервью с разговора о гонораре. И когда Александр отказался от денег, ему привели в пример академика Сахарова — вот, мол, как человек себя оценивает, а вы что же тушуетесь…
Я вспомнила про Сахарова, когда интеллигентный профессор-филолог захотел, чтобы я заплатила ему 250 долларов за то, что приду к нему на кафедру поговорить со студентами.
Это было под конец моего пребывания в Ираке, и я уже не удивлялась.
Чему удивляться?
Только Бог и борьба с оружием в руках за свою землю позволяют людям сохранять человеческое достоинство.
Только в храмах и священных мечетях, только в вооруженной оппозиции и у тех, кто много страдал, встретишь человеческие лица.
В остальном это разрушенная страна, деморализованное население, потеря ориентиров, изуродованные города и души, бетонные стены между кварталами, улицами и домами и непреодолимые стены между людьми.
КТО ВЗРЫВАЕТ
Один из важнейших вопросов в Ираке — кто же является источником массового насилия над людьми? СМИ убеждают, что дикари мочат друг друга по религиозному и этническому принципу, а цивилизованные американцы удерживают их и учат лучших из них наводить порядок.
Всё наоборот.
Американцы раздувают все конфликты. Они подкупают уголовников и бандитов, чтобы взрывы мирного населения носили постоянный и устрашающий характер, чтобы продолжались похищения, чтобы убивали журналистов, особенно непослушных.
О самых жутких зверствах сообщают в подробностях: как отрезали голову и засунули её в разрезанный живот, как перерезали целую семью и т.д.
Простые люди беззащитны от психических атак такого рода. Вспомните, как нас деморализовали историями о маньяках в перестройку, о насильниках в 90-е годы, о педофилах — теперь.
А вот о нападениях на американцев и блокпосты сообщается крайне скупо. Конечно, ведь простые люди не должны надеяться на народных мстителей — они должны уповать только на силу цивилизованного Запада.
Любопытно, что в Ираке через день-два после жутких убийств сообщают о поимке злоумышленников. Их зверски пытают, они сознаются, выходят на суд с признанием вины — этого довольно, чтобы получить срок.
Иракцы, как все люди, измученные войной, наивны. Многие верят, что поймали "тех самых".
К слову, в деле с похищением наших дипломатов в 2006 году иракцы менее наивны, чем россияне. Никто из моих собеседников-иракцев не допускает мысли, что наших похитили повстанцы — уж слишком хорошее отношение к русским. Мало кто сомневается, что это сделано было если не напрямую американцами, то их наёмниками.
Если есть желание разобраться, чем реальные повстанцы отличаются от мнимой "Аль-Каеды" — добро пожаловать в Ирак. С повстанцами можно встретиться. Они воюют с врагом и пособниками врагов, а не с местным населением. Хотя, безусловно, партизанская борьба не бывает без жертв.
С "Аль-Каедой" вы можете встретиться только за миг до смерти. Она не дает интервью. И не объясняет своих действий, которые всегда удивительным образом выгодны только одной стороне. И только для того, чтобы начать оккупацию или продолжать её.
С местными журналистами я не раз обсуждала тему "Аль-Каеды". Они утверждали, что с иракскими аль-каедовцами были интервью. Я попросила их найти мне эти интервью. Несколько человек два часа искали — и вынуждены были признать, что ни одного интервью с реальным бойцом нет.
"Мы хоть знали, как выглядел ас-Заркави (прежний предводитель "Аль-Каеды" в Ираке, как утверждают американцы. — Н.К.). Как выглядит абу Омар "Аль-Багдади", (теперешний глава. — Н.К.), никто не знает. Уже американские офицеры признали, что такого человека не существует, что это выдумка, но в новостях он всё воюет", — сказал мне журналист Ахмад, который сам боится, что соседи узнают, что он работает на иностранном канале.
Акции партизан — это военные операции против вооруженного противника, а не акции бессмысленного устрашения населения. Они не взрывают мечети и паломников, не крадут ни христиан, ни журналистов. Хотя все силы масс-медиа направлены на то, чтобы убедить иракцев и остальной мир в обратном.
Взрывы для устрашения населения совершают одни люди, а нападают на оккупационные силы — другие. Для того, чтобы смешать в одну кашу настоящих партизан и мнимых, работает громадная машина дезинформации. В Ираке, как нигде в мире, это видно на местности, это ясно из слов людей.
Призрачная "Аль-Каеда" упорно взрывает отели, паломников и журналистов, вместо того, чтобы воевать с американцами. Когда партизаны воюют с американцами, СМИ рассказывают о них так же, как о зверских уголовниках.
На сегодняшний день количество жертв войны превысило 1 миллион. Сколько убито точно, не знает никто. Четыре года назад мир содрогнулся от цифры в 650 тысяч. Пик убийств пришёлся на 2006-2008 годы.
Эти потери гораздо больше, чем число всех погибших на войне с Ираном и с Кувейтом. Это в два раза больше, чем жертв санкций. Это неизмеримо больше, чем полторы сотни курдов, за смерть которых повесили Саддама.
Американцы не способны даже себе объяснить внятно, что они делают в Ираке. Но рано или поздно придется отвечать, какому божеству они принесли такую жуткую гекатомбу.
КОМУ МЕШАЮТ ЖУРНАЛИСТЫ
Ирак — чемпион по убитым корреспондентам. Их здесь полегло около 200 человек за 7 лет. 169 из них убили, как утверждают, вооруженные отряды.
Большая часть корреспондентов работает вместе с американцами, в их форме, ничем не отличаясь от солдат. Они транслируют миру "американскую правду". Если партизаны атакуют американцев, то достаётся и переодетым корреспондентам. Что ж, они выбрали сторону, хотя принцип западной журналистики — быть над схваткой.
В Афганистане американцы разбомбили прицельным огнем офис "аль-Джазиры". Корреспондентов этого телеканала они несколько лет держали в тюрьме Гуантанамо.
В Ираке американцы прицельно били в 2003 году по отелю "Палестина", зная, что именно здесь базируются все мировые каналы.
Итальянку Джулиану Сгрену похитили в самом начале оккупации. Её освободил итальянский десант спецслужб. Её, едва живую, вывозили под охраной итальянцев. И на пути к аэропорту американцы открыли огонь по машине — им было не нужно, чтобы Сгрена рассказала правду о похитителях.
Зная всё это, понимаешь, почему американцы выдавливают из Ирака журналистов, делают их работу здесь невыносимой. Попутно они обучают иракцев быть "правильными журналистами", рассказывать "правильные вещи" на "правильном фоне". И нанимают бандитов для устрашения тех, кто не слушается.
Нигде в мире это не делают повстанцы — они оберегают каждого корреспондента, кто способен донести до мира голос правды.
Повстанцы всегда слишком обаятельны для левых корреспондентов, их правда гораздо более убедительна, чем мудреная миссия демократизации и романтика оккупации.
Посмотрите, как мало кадров сумели показать западные компании о выборах — почти ничего. А ведь им очень было нужно, чтобы мир увидел торжественную поступь демократии в Ираке.
Увы, куда ни смотрит камера, она видит только разруху. А одним видом избирательных урн победы демократии не создать. Еще нужны люди.
СМЕРДЯКОВЩИНА
Интеллигенция хуже других переносит тяготы оккупации. Многие из них готовы служить любым господам и не стесняются об этом говорить.
Когда губернатор Кербелы заговорил о том, как он любит Достоевского, я подумала, какими глазами он читает его. Но он быстро перешел к Сталину, которого чтит не меньше.
Достоевский вложил в уста Смердякова такие слова: "А вот хорошо было бы, если бы умная нация завоевала глупую". В том веке эту мысль мог высказать разве что атеист, гнусная душонка. А сегодня ее, не стесняясь, повторяют с виду приличные люди.
Из последней многосерийной экранизации "Братьев Карамазовы" этот пассаж изъят от греха подальше.
В Ираке я встретила интеллигентов, которые не только так думают, но не стесняются говорить, что рады американцам.
Таких единицы. Но картина поучительная. Десятки наших лоббистов американских интересов, НАТО, Запада вообще и разных аспектов западной цивилизации, по сути, мало чем отличаются от нервной дамы в хиджабе, которая орала на меня, что она желает, чтобы американцы остались в Ираке навсегда. Она отнюдь не нищенка. И отнюдь не пострадала от Саддама Хусейна. Она работает с американцами — не только за деньги, но за совесть. Она — не дура, признает, что американцы убили в её стране миллион, а то и больше, человек. Она не считает, что Саддам был кровавым тираном. Она винит Запад в санкциях против Ирака, в результате которых умерли более 600 тысяч детей от нехватки лекарств. Но она искренне верит в то, что "на самом деле" американцы хотят принести добро её стране.
Я пересказала ей мысль Смердякова. Она согласилась, что это дельная мысль.
У людей, которые встречают оккупантов с хлебом-солью, нет копытцев и рожек, это не вакханки — вполне приличные отцы и матери семейств. Так могло бы случиться со многими из нас, если бы власовцы победили, а немцы оккупировали бы нашу страну. Так может случиться с нами завтра, если мы ничего не предпримем.
В Ираке видно и другое: чем беднее люди, чем тяжелее им, тем крепче их дух, тем ненавистнее им оккупация, тем яснее у них понимание того, что враг не может нести благо, что бы он ни говорил. Такие не изменяют ни за пайку, ни за бесперебойное поступление электричества.
ОБРАЗ БУДУЩЕГО МИРА
Стены между людьми, выросшие в Ираке за семь лет оккупации, придется долго и кропотливо по кирпичику разбирать им самим. И на это уйдут долгие сроки миллионов жизней.
Американцы строят демократию на земле, тщательно расчистив её от людей и изменяя природу тех, кого они хотят оставить здесь управляющими. Чем меньше там людей, тем проще строить эту демократию. Ведь она, эта странная американская демократия, не нуждается ни в чем — ни в школах, ни в больницах, ни в дорогах, ни в сельском хозяйстве, ни в чистом воздухе. Ей не нужны питьевая вода и хлеб, электричество и тепло. Это чистая идея — поэтому ей и люди не нужны.
За семь лет в Ираке разрушено всё. И ничего не восстанавливается. Американская оккупация не предполагает реконструкции.
Разруха, безнадега, толстый слой пыли, горы мусора, пустые глазницы окон. Совсем недавно страна была красивой — и люди не забыли этого. Никто не забыл — ни те, кто ненавидел Саддама и боролся против него, ни те, кто ему служил, ни просто люди, которых всегда большинство.
Самое неинтересное, что происходит в Ираке, — это выборы и теракты. Но только о выборах и терактах говорят мировые СМИ.
В связи с выборами Ирак стал площадкой, где обкатывается новая методика: провести показуху и не сообщать о результатах. Дешево и ловко. К тому моменту, когда они посчитают бюллетени, политики договорятся друг с другом и с американцами.
Но новая история Ирака начнется тогда, когда американцы выведут войска.
Знай я заранее хотя бы десятую часть того, что я увидела в Ираке, я не поехала бы туда ни за что. Я посмеивалась над теми, кто смотрел на меня круглыми от ужаса глазами и крутил пальцем у виска — журналисты в Москве, офицеры на границе, китайские инженеры в Багдаде, десятки охранников, преграждавших мне дорогу и запрещавших снимать и задавать вопросы. И только вернувшись домой, отоспавшись и отмыв себя от запаха и праха гигантского жертвоприношения, которое здесь все приносят и приносят американские люди идолу демократии, я поняла, что у меня был только один шанс туда попасть — вот так, не понимая, куда же я еду.
Багдад — Москва
Источник: zavtra.ru.
Рейтинг публикации:
|
