Уходящий год не назовешь сытым и безмятежным [аудио]
Владимир ВОРСОБИН — 30.12.2009
И в такое неуютное время, конечно, надеешься не на политиков, а на себя и Господа Бога. Именно поэтому мы решили подвести итоги уходящего года не с политологом, а с известным священником, профессором Московской духовной академии Андреем КУРАЕВЫМ.
Радость года - новый Патриарх
- Отец Андрей, с каким чувством провожаете 2009-й? Кстати, это тот редкий случай, когда я знаю ответ на обычно непростой вопрос о самом радостном событии в году. Это избрание Патриарха.
- Конечно. Новый Патриарх - яркая самостоятельная личность. Его мысли и энергии хватит для влияния не только на жизнь Церкви, но и на жизнь кремлевских элит и на жизнь страны в целом. Он будет отстаивать не только интересы церкви, но и национальные интересы России.
- А как понимает российские национальные интересы Патриарх? В России ведь никогда не было общего мнения - что это такое.
- Мне кажется, что один из важнейших национальных интересов России, который отстаивает Патриарх Кирилл, - это борьба с попытками демонизировать образ нашей страны в сознании Запада. Собственно, это одна из традиционных задач церковной политики. Сразу после окончания Северной войны в начале XVIII века Синод, назначая посольского священника в Швецию, давал ему наставления о том, как достойно выглядеть в глазах европейцев. В годы «холодной войны» любителям разрабатывать планы атомной бомбардировки СССР наши церковные дипломаты напоминали, что, кроме ненавистных новым «крестоносцам» большевиков, в России живут еще и христиане. Вот и сейчас Патриарх Кирилл напоминает Европе о том, что, несмотря ни на какие политические или идеологические трения, Россия вместе с Европой являются частью христианского мира.
- Критики РПЦ наверняка сейчас вспомнят, что Россия -светское государство, и возмутятся: а имеет ли право Патриарх вообще вмешиваться в политику?
Интервью с диаконом Андреем Кураевым
|
|
//
|
- Все зависит от того, какой Патриарх, какая политика, как вмешиваться. Вмешательство в политику противопоказано человеку, чьи политические реакции программируются двумя телевизионными передачами, просмотренными накануне. Для того чтобы участвовать в высокой политике, надо быть в этом деле профессионалом. У Патриарха Кирилла присутствует высочайшая компетентность.
Кроме того, должно быть желание самих политических деятелей к тому, чтобы со стороны Патриарха прозвучали те или иные советы и оценки. Ведь позиция церкви не партийно-политическая, а морализирующая. Это не вопрос финансовых выгод, распила, отпила, отката... Это вопрос отстаивания правды. Правды не просто узкокорпоративно-церковной, а правды человеческой. Я думаю, что для самих политиков важно, чтобы хоть кто-то видел в них людей, а не просто должностные кресла или мешки с деньгами и полномочиями. Так что говорить о «вмешательстве» Патриарха некорректно. Он скорее откликается на обращенный к нему запрос. Аналогию я вижу в нашей с вами беседе. Кто кому позвонил с предложением о встрече? И то, что мы беседуем, это мое вмешательство в работу светской газеты или же это просто готовность вести с вами открытый диалог?
- Но звучат опасения, что из-за столь частых выступлений Патриарха слово его девальвируется.
- Если у кого-то за душой десять с половиной клише, то, конечно, его быстро надоест слушать. Если при этом он более-менее вменяемый человек, он и сам это поймет и будет больше молчать, чтобы прослыть мудрецом.
Но мысль и речь Патриарха Кирилла - это не набор клише. Это живое и ежедневное творчество. Ему крайне интересны люди, в том числе нецерковные... Например, с самого начала глобального финансового кризиса при встречах с влиятельными богатыми людьми, с экономистами, с банкирами он спрашивал: откуда взялся финансовый кризис? Почему Патриарх расспрашивал о вещах, казалось бы, бесконечно далеких от духовной жизни? Потому что он знает, что его самого люди и приватно, и публично будут просить высказать отношение Церкви к этому кризису. И он, как честный и думающий человек, решил сначала выслушать экспертов и лишь после этого формулировать свою позицию.
- Возвращаюсь к национальным интересам. Любопытно, что многие политологи ставят РПЦ в заслугу и один из внешнеполитических проектов года - визит Патриарха на Украину...
- У меня нет никакой информации, что наш МИД, президентская администрация или правительство как-то поддерживали церковные интересы в жизни той же Украины... Если кто-то считает, что Патриарх Кирилл - тайное оружие российского Минобороны... (пожимает плечами). Что ж, кто во что верит, тот то и получает. Заранее считаешь Патриарха травматическим орудием - травму и получишь. В 2008 году, когда я вместе с Юрием Шевчуком и группой «ДДТ» ездил по Украине, одна тамошняя телестанция сказала, что «Кураев и Шевчук засланы сюда вместо танков, чтобы захватить наши земли».
- Но я вовсе не намекаю ни на какое министерство. Визит считался пастырским, но все же возбудил бурю политических страстей на Украине...
- Кто хотел возбудиться, тот возбудился. Украина вообще страна-подросток, отсюда и гипервозбудимость. Мне показалось, что Патриарх кое-кого испугал своим визитом. В том числе и тех людей, которые публично заявляют, что они наши союзники.
- То есть?
- В конце лета активизировались церковно-политические усилия некоторых украинских деятелей в пользу дистанциирования от Москвы. Мне кажется, отчасти это их реакция на визит Патриарха. Точнее, на то, что Патриарх ясно дал понять, что время церковной беспризорности для Украины кончилось.
Настоящий кризис еще впереди
- Что вас огорчило в этом году?
- Особо выдающихся кратеров, черных отметин я не вижу. Были трагедии в жизни нашей страны, в жизни людей. Но в жизни столь огромной страны разве может быть хоть один год или даже день без трагедий?
- Но пожар в пермском клубе «Хромая лошадь» разве рядовое несчастье?
- Смерть 150 молодых людей - это, конечно, трагедия. Но скажите честно: вы хотели бы, чтобы при виде цифры 2009 у людей на всю жизнь была бы ассоциация: «А, это год «Хромой лошади»...»?!
- А мировой кризис?
- Мы легче проходим через этот кризис, чем ожидалось. Даже есть ощущение, что худшее впереди... Хотя мне трудно судить - область моих интересов в этом году сильно сузилась.
- Это, наверное, грустно.
- Почему? Радостно! У меня появилось новое послушание. Патриарх поручил готовить учебник для школы по основам православной культуры. Именно в этом году между государством и Церковью был достигнут компромисс. Мы согласились на то, что вести этот курс будут светские педагоги и что преподавание будет проходить под руководством не епархии, а министерства. Что будет очень большое количество альтернатив - шесть курсов (включая курс светской этики), из которых можно выбирать любой.
- Но все равно в школах могут быть конфликты.
- Поэтому необходим контроль со стороны и школы, и религиозных общин, и прессы. Но в первую очередь - родителей. Я бы своих детей, например, не отдал на уроки православной культуры. Зачем? Я им о православии сам расскажу. Скорее я бы их отправил на уроки исламской или иудейской культуры.
- Но неокрепшие души могут выбрать не тот путь.
- Такое опасение означает, что не окрепла моя собственная вера. Неужели мой авторитет отца будет для моего девятилетнего сына меньше, чем авторитет школьной учительницы? Неужели мое знание моей веры (а я как-никак профессор богословия) столь ничтожно, что я не смогу обсудить с моим сыном детский учебник, говорящий о другой культуре? Неужели мне совсем ничего не удалось вложить в моего ребенка за 9 лет? Сравнения боятся слабые. Кроме того, защищать детей от любых сквозняков - это путь в больницу. Им предстоит жить в разнообразном и разноязыком мире. Чем быстрее они узнают об этом разнообразии, тем лучше.
- А если этот эксперимент все-таки провалится?
- Тогда мы лет через двадцать продолжим наш разговор в студии Би-би-си на передаче «Глядя из Лондона». Цена неудачи очень велика. Если мы не научимся хранить разные веры в единой стране - мы потеряем Россию.
«Август - месяц разгильдяйства»
- Разочарованием года для вас наверняка стал августовский демарш Зарубежной православной церкви, восславившей генерала Власова.
- Да, чувства печальные. В данном случае Синод озвучил позицию одной группы эмиграции, объявив этот взгляд бывших власовцев нормой для православных людей. Там были слишком сильные слова. Типа «Власов - образец христианина».
Епископат Зарубежной церкви воспитан в среде военной эмиграции, так называемых перемещенных лиц, военнопленных, власовцев. Понятна инерция их речи и мысли. Но мне очень горько видеть, что законы социальной психологии взяли верх над христианской мудростью.
- В августе это называли чуть ли не первым звоночком нового раскола объединенной Церкви.
- Нет, политические и исторические разномыслия все же не повод для церковного раскола... Но вообще теме воссоединения с Зарубежной церковью придавалось незаслуженно много внимания. Это большое событие в их жизни, а не в нашей.
- То есть воссоединение не стало компромиссом?
- Гораздо значительнее жизнь нашей Церкви меняется под влиянием нового Патриарха, а не Зарубежной церкви. К 20 тысячам наших приходов прибавилось 400 зарубежных. Да, откровенно говоря, им деваться было некуда. Потому что большинство их прихожан - люди, в 90-годы уехавшие из России. У этих трудовых эмигрантов нет «счетов» к своей Родине. Поэтому, приезжая сюда, прихожане зарубежных приходов спокойно паломничали по нашим монастырям и молились. В то время как их же «зарубежный» священник этого делать не мог... Я рад, что с этим маразмом в своей жизни они покончили.
- Декабрьская история с продлением моратория на смертную казнь показала, что большинство россиян за смертную кару. Вас это не опечалило?
- Государство - это немножко и я. Государство казнит, значит, оно кого-то убивает и от моего имени. А я никому не поручал кого-то убивать. Думаю, что здесь все очень понятно: если ты смог удержаться от пролития крови твоего врага, то тем твоим родным людям, которые от этого врага пострадали, в Царстве Христа от этой твоей сдержанности станет радостнее. Если же ты веришь в то, что люди идут в царство какого-то мстительного божка, которому нужна кровь убийц, - это уже не христианство.
- Уже много лет каждый август для России черный. Это знак свыше?
- Август - месяц отпусков и разгильдяйства. Поэтому техногенные катастрофы здесь могут происходить чаще. Экономисты уж давно предупреждали, что именно в конце 2000-х годов из-за необратимого износа техники на страну обрушится вал техногенных катастроф.
- Какая из утрат в этом году вам больше всего горька?
- Лично мне более всего горек уход Виталия Лазаревича Гинзбурга, моего любимого оппонента. Есть хорошая бардовская песня с припевом: «Жизнь прошла, как не было. Не поговорили...» Вот и перед Виталием Лазаревичем я чувствую свою вину - не нашел времени для более частых и длительных бесед с ним...
Куда идет страна
- Вы понимаете, куда сейчас идет страна?
- Я не вхож на капитанский мостик.
- Даже матросы в трюме чувствуют, все ли на корабле в порядке. С мостика, кстати, этого можно и не заметить.
- Вообще-то всегда находиться в режиме поиска курса для России естественно. Напротив, страшно становится, когда нам говорят: «Верным курсом плывете, товарищи». К счастью, это ощущение стало немножко оттаивать в последний год.
- Россияне с течением времени как-то меняются?
- Я сам-то не очень меняюсь. Я заложник меня самого, и поэтому люди, которые откликаются на меня, чем-то схожи. Значит, я вижу вокруг себя в чем-то похожих людей. Оттого мне трудно заметить перемены в людях. Ученый секретарь Московской духовной академии отец Павел мне на днях сказал: «Терпите! Через два года у вас будет потрясающий курс». Он с первым курсом работает, я - с третьим. Обещает, что через два года ко мне придут «мои» ребята и мне будет интересно именно с ними. Так и жду перемен. (Улыбается.)
- Вся Россия знает, что 2010 год очередного животного - Тигра. Вас это не раздражает?
- Против этой космозоофилии я вижу лишь одно лекарство: признать, что в ней есть своя правда. Просто людям хочется, чтобы каждый год имел имя. Большевики как-то пытались называть дни недели числами - не прижилось... Так, может, и нам стоит называть года по-православному - например, год Богородицы, год Иоанна Крестителя...
- Что бы вы пожелали читателям «КП»?
- На этот случай у меня припасено несколько банальностей: не упивайтесь в новогоднюю ночь - это вредит здоровью. Не обжирайтесь пошлыми юмористическими передачами - это разлагает разум. И, конечно, желаю оставаться людьми при любых, даже кризисных обстоятельствах.
Источник: kp.ru.
Рейтинг публикации:
|
