Всю предыдущую неделю я писал практически только об Украине. Ситуация там продолжает развиваться, причём — по крайне деструктивному сценарию. Я как принципиальный противник фашизма вообще и бандеровщины в частности одобрить то, что там происходит, никак не могу. Да и веры в то, что происходящее есть триумф демократии, у меня нет. Хотя бы потому, что те, кто сегодня взял власть на Украине, точно так же, как и предыдущие власти, категорически отказываются проводить референдумы по вопросам о «дружбе» с ЕС (кавычки, как понятно, являются следствием понимания того, что в ЕС понимают под ассоциацией), желаемых в регионах языках и так далее. Я бы, кстати, предложил именно такой референдум считать показателем того, насколько новая власть в Киеве может считаться демократической. Моё мнение — референдума не будет, соответственно, как и демократии. Впрочем, это видно по тому, что новые власти Киева продолжают тянуть «быню за пупыню», то есть украинскую экономику в евросоюзовскую пропасть. И чем в этом случае они отличаются от власти предыдущей? В общем, народ, судя по всему, в очередной раз развели.
Так что Украину мы пока отложим, до прояснения ситуации, и поговорим о мировой экономике. На днях были опубликованы протоколы последнего заседания Комитета по открытым рынкам (FOMC) ФРС США, на котором и принимаются все принципиальные решения: и они показали, что разнобой во мнениях его членов становится всё больше и больше. Члены FOMC не смогли прийти к единому мнению относительно прогноза изменений краткосрочных ставок, а также другим ключевым вопросам, а именно — прогнозам относительно ставок, инфляции, ситуации на рынке труда. Часть из них отметили, что регулятор может повысить ставки уже в ближайшее время, что вызвало непонимание со стороны членов Комитета с противоположным мнением. Двое членов Комитета предложили прекратить сужение программы покупки активов из-за возникшей в экономике слабости. Как говорится в протоколах заседания, члены FOMC так и не смогли договориться относительно того, как обосновать решение сохранять ставки у минимальных значений, после того как уровень безработицы упадёт ниже 6,5%.
В общем, в результате руководители ФРС согласились продолжать сокращение программы покупки активов и придерживаться политики обнародования дальнейших действий, причём даже единогласно, но уверенности в том, что это единство сохранится в самом ближайшем будущем, уже нет. Спекулятивные рынки, кстати, тоже ведут себя не очень оптимистично, но тут, скорее всего, дело в той самой коррекции, о которой уже неоднократно писал Сергей Егишянц в своих обзорах, так что из этого делать далеко идущие выводы несколько преждевременно. А вот споры руководителей ФРС…
Они показывают, что дела вовсе не так уж хороши, как хотелось бы показать этим самым руководителям. Спор, обращаю внимание, идёт по двум направлениям: нужно ли повышать ставки и нужно ли сокращать эмиссию. Повышать ставки можно только в том случае, если дела в экономике идут хорошо (в понимании ФРС — низкая безработица и низкая инфляция), сокращать эмиссию — аналогично. Впрочем, есть одна тонкость — если вдруг инфляция резко вырастет, то ставки тоже нужно будет поднимать. Таким образом, спор идёт, в общем, вокруг одного момента: если дела в экономике идут более или менее хорошо, то эмиссия может вызвать инфляцию, и нужно как сокращать объём программы КУ3, так и, возможно, повышать ставку. А если дела идут плохо — то какие показатели это демонстрируют?
Как мы знаем из тех же обзоров Сергея Егишянца, экономика США в последнее время падает. Разумеется, статистика активно приукрашивается, однако на реальности-то это никак отражаться не может, потому все участники реального сектора экономики не могут этого ухудшения не видеть. Как и проблем на рынке труда, кстати. Сокращается и частный спрос, причём в явном виде, поскольку тут можно более или менее точно оценить количественный параметр. А это значит, что в экономике явно заметны дефляционные эффекты, то есть снижение цен на фоне сокращения спроса. Именно по этой причине, кстати, несмотря на эмиссию, не растут цены на сырьё — они упираются в реальный спрос.
С другой стороны, снижение спроса влечёт за собой увеличение рисков производителей, что теоретически должно приводить к увеличению стоимости кредита для них (то есть росту инфляции издержек и, как следствие, к росту потребительской инфляции). Именно для снижения таких рисков ФРС идёт на эмиссию, однако в последние месяцы её эффект именно для реального сектора стремительно сокращается. Как следствие, эта эмиссия концентрируется в чисто спекулятивном секторе (фондовом рынке), что вызвало раздувание на нём пузыря. Риски производителей, в результате, продолжают расти — что не способствует улучшению дел.
Что в такой ситуации можно делать? Есть два варианта.
Первый — признать официальную статистику реальной и исходить из того, что экономическая ситуация, пусть очень медленно (частный спрос падает!), но улучшается. И значит — нужно постепенно ужесточать денежную политику. Уж эмиссию-то точно сокращать, поскольку это увеличивает опасность инфляции.
Второй вариант — смотреть на реальное состояние дел, которое требует стимулирования экономики. Однако здесь возможности ФРС ограничены, поскольку эмиссия в реальный сектор не идёт (мы-то понимаем, что по причинам структурных диспропорций, но есть мнение, что в рамках монетаристского подхода к описанию реальности, свойственного финансистам, такое объяснение не принимается), а рост финансовых пузырей приведёт к росту инфляции издержек.
В результате, как ни крути — эмиссию нужно сокращать. А вот дальше вопрос: стимулировать экономику или, наоборот, её замедлять. Со стимулированием, кстати, тоже вопрос. Пока учётная ставка (то есть стоимость денег для банков) была положительной, всё было просто — её просто снижали. Потом снижение ставки, которая достигла нуля, работать перестало, стали печатать деньги. Сегодня и это не работает, а других инструментов у ФРС просто нет. Бернанке что-то говорил о том, что нужно проводить реальные экономические реформы, но сегодня, судя по всему, эта опасная тема отошла на задний план. И уж точно не Йеллен будет учить администрацию Обамы, что ей делать.
А посему споры внутри руководства ФРС, как мне кажется, носят достаточно абстрактный характер. Поскольку на вопрос о том, как стимулировать экономику, ответа нет, остаётся спорить о том, что преобладает в экономике — инфляционный эффект от эмиссии или дефляционный — от падения спроса. Тут, как понятно, методики статистических расчётов играют принципиальную роль, однако к главной проблеме — собственно, падению частного спроса — эти споры имеют слабое отношение.
