Прочитал в одном из репортажей с церемонии открытия Олимпиады в Сочи, что наш «Первый канал» хотел устроить минуту молчания на стадионе: У каждого зрителя на кресле должен был оказаться пакет с фотографией погибшего на Великой Отечественной войне человека. Это были сорок тысяч людей. С фамилиями и именами, с датой рождения и смерти. Ведущий объявлял минуту молчания, зрители поднимали эти фотографии. Но, МОК, мол, не решился, МОК, мол, вне политических акций, а эти фотографии станут именно такой акцией.
Вот что написала мне, комментируя данную ситуацию, Ольга Зиновьева, вдова великого русского философа и социолога Александра Зиновьева, сама видный общественный деятель (член коллегии министерства регионального развития и на внепартийной основе руководитель проекта ЕР «Соотечественники»). Вместе с мужем она с 1978 по 1999 годы провела в вынужденной эмиграции и западную жизнь знает изнутри, а не по туристическим впечатлениям.
«Неверно, что МОК не решился. Мы должны были сами безапеляционно, настойчиво, пусть даже конфликтно, настаивать на этом. Права не дают, за них необходимо сражаться. А в какой форме – это зависит от уровня моральной ответственности за происходящее, от убеждённости, что нельзя иначе, от осознания безукоризненности позиции, которую защищаешь. Нас всё время проверяют, насколько можно унизить ТАКУЮ страну и ТАКОЙ народ. А мы в ответ спрашиваем, со своей ли верёвкой приходить на экзекуцию. А потом, уже в режиме остроумия на лестнице, оправдываемся, оправдываемся...»
Напомню, что цензуре минуту молчания подверг тот самый МОК, который после безобразной выходки в августе прошлого года гей-активиста Стивена Фрая, сравнившего Олимпиаду в Берлине 1936 года с Олимпиадой в Сочи-2014, а Путина с Гитлером, многократно прогибал наших спортивных чиновников, заставляя бесконечно объясняться, что, мол, преследовать ЛГБТ на Олимпиаде не будут. А когда Елена Исинбаева сказала, что в России нормальными считаются разнополые браки, а приезжая в страну, нужно уважать ее законы, в кулуарах заседания Исполкома МОК на полном серьезе и с выбросами в СМИ обсуждали возможность лишить великую спортсменку почетного звания Олимпийского Посла.
И вот опять они нас прогнули, заставив проскользнуть мимо величайшего подвига нашей страны в мировой истории в церемонии, которую смотрели миллиарды людей. Правда, Исинбаеву всё же удалось «протащить» в качестве факелоносца.
А в конце прошлой недели СNN, канал с мировым распространением, обнародовал «шутливый рейтинг» самых безобразных памятников архитектуры в мире. На одном из первых мест оказался мемориал защитникам Брестской крепости. Правда, после решительных протестов России и Белоруссии, вплоть до угроз отключить канал у нас, те извинились и материал отовсюду убрали.
Про «Дождь» и блокаду, наверное, лишний раз упоминать не надо.
По иронии судьбы, именно в эти дни я читаю вышедшую в конце 2005 года книгу Александра Зиновьева «Распутье». Там много о фальсификации Западом истории России:
«Это «вычеркивание» русских из истории уже практически делается. Причем делается педантично, планомерно, со стопроцентной уверенностью в том, что это делается на благо человечества. Такая фальсификация истории не раз делалась в прошлом. А с современными средствами это заурядная проблема».
«Представьте себе, что вам попалось на глаза такое описание сороковых годов XX века в Европе. На основе выдающихся достижений науки и техники началось объединение народов Европы в единое общество. В эти годы более десяти миллионов немцев и представителей других дружеских с Германией народов посетило Советский Союз. Более трех миллионов жило в России в течение пяти лет постоянно. Более четырех миллионов россиян жило несколько лет и работало постоянно в Германии. Германию посетило около двадцати миллионов русских и других дружеских с ними народов и т. д. Как бы вы оценили такое описание? А ведь именно на таком интеллектуальном уровне делаются описания происходящего на наших глазах и с нашим участием процесса глобализации».
Если бы я, даже будучи советским русским консерватором, прочитал все вышеизложенное 10 лет назад, сказал бы: «Паранойя». Сегодня мне оно кажется самоочевидной истиной. Пора упираться.
