 |
Семён Уралов |
Шеф-редактор проекта «Однако. Евразия». Родился в 1979 году в Новосибирске. Учился во Львовском университете на русском отделении филологического факультета, который закончил в 2001 году. С 1998 года участвует в политических, предвыборных и корпоративных проектах. Работал в Западной и Восточной Сибири, Южной Осетии, Киеве, Удмуртии, Одессе, Республике Коми, Санкт-Петербурге, Харькове, Приднестровье и остальной Евразии. Сфера интересов: Евразийская интеграция; реальная политика; шоу-политика; цветные революции; политические технологии.
«Никакой иной интеграции, кроме евразийской, для нас не существует. Это уже понимают в Москве, Минске и Астане. Значит, ядро нового Союза сформировано»
|
Вопрос о «трудностях перевода» между поколениями «40+» и «30–», поднятый Натальей Переваловой, имеет не только теоретическую ценность. На деле мы уже имеем практические проявления этого коммуникационного ступора. Пока преимущественно косвенные — например, когда поколение «30–» не ходит на выборы. Но рано или поздно оно туда пойдёт. И неизбежно – окажется при государственных должностях. И тогда теоретические рассуждения о непонимании станут суровой реальностью.
Мы народ сентиментальный. И слишком сильно привязаны к своим иллюзиям. Многие из нас так любят Советский Союз, что иногда забывают: его уже не существует. Не меньшее число так любит Россию, что видит в ней Советский Союз. Но и те, и другие мало чем отличаются от Болотной, которая по той же причине ненавидит Россию – потому что видит в ней Советский Союз. Но при этом все любят и ненавидят очень искренне и по-настоящему.
Ничем иным, кроме как раздвоением массового сознания – политической шизофренией – объяснить такое невозможно. Обострения хорошо видны, когда возникает какой-то принципиальный политический вопрос: история со Сталинградом, иностранные агенты из НКО.
И если в России или Белоруссии обострения случаются изредка, то в национальной периферии вроде Украины либо Молдавии такое раздвоение давно стало господствующей идеологией. Потому что в основание идентичности всех без исключения постсоветских национальных государств заложена та или иная форма антисоветизма, замешанного на антироссийских настроениях, один и тот же безусловный образ «Россия = СССР». В национальной периферии вся политическая борьба находится в одном и том же векторе: «Вы за Россию = СССР либо против».
Это, конечно же, упрощённая схема, и в каждой национальной республике есть своя незалежная специфика. В Молдавии есть унионисты, ратующие за вхождение в состав Румынии. На Украине «додемократизировались» до того, что партия, чьи депутаты лично сносят памятники Ленину, получила 10% мест в парламенте. В А в Узбекистане и вовсе запретили Деда Мороза и Снегурочку.
Национального колорита много. Но схема всегда одна. И основана эта схема на иллюзии «Россия = СССР»
Новый тип отношений в Евразии
Советского Союза нет более 20 лет — без него выросло целое поколение. Последний потенциальный носитель союзной идентичности (в её советской версии) родился в августе 1991 года. И даже если ребёнка воспитывали по наилучшим советским образцам, то вырастить носителя союзной идентичности всё равно невозможно, потому что нет главного условия — окружающей Союзной среды.
И будь родитель хоть сто раз Макаренко и Ушинским, в лучшем случае получится некий педагогический эксперимент – и скорее всего неудачный: на выходе мы получим оторванное от реальности, витающее в иллюзиях социальное существо. Воспитать носителя союзной идентичности вне Союза — это сверхсложная задача. И скорее лабораторная, нежели прикладная.
Советские иллюзии — это то, что мешает нам строить новые союзные отношения. Мы почему-то распространяем представления о «братских народах» и на сам народ, и на его элиту. Но как украинская или молдавская элиты могут быть «братскими» по отношению к России и Евразийскому союзу, если смысл их существования — разрушение государства, а Евразийский Союз — это суть восстановление того самого государства?
По каким параметрам возможны союзные отношения между противоположными по системным признакам субъектами?
Конфликты между Евразийским Союзом и национальной периферией неизбежны и будут нарастать с каждым годом. Чем интенсивнее будет евразийская интеграция, тем глубже будет политический кризис на Украине, Молдавии, Армении, Узбекистане. Общественные настроения национальной периферии будут симпатизировать новому Союзу, а национальные элиты будут эти настроения всячески подавлять.
Итак, мы стоим на пороге новых отношений между государством и национальными осколками в Евразии. Первые трещины уже пошли. Конфликты в Средней Азии и активная игра США в регионе, вооружающийся Азербайджан, сланцевые эксперименты Украины и так далее.
Ко времени подписания союзного договора в 2015 году поводов и предпосылок для конфликтов будет более чем предостаточно.
Архивация советской идентичности
Мы не должны забывать, что на политическую авансцену выходит поколение, лишённое советских сантиментов. Посмотрите на российского Михаила Прохорова, «донецкую» поросль, грузинский призыв Саакашвили, молдавских унионистов.
Мы должны отдавать себе отчёт в том, что власть постепенно переходит к поколению, которое способно начать войну в Евразии. Причём как с другим государством национальной периферии, так и гражданскую — во имя «национального очищения».
Сегодня мы стоим на пороге нового типа отношений между правящими элитами в Евразии. И как бы мы ни относились к гражданам Узбекистана, Украины и Молдавии и насколько бы ни считали их «своими», – жители Одессы, Ташкента и Кишинёва всё равно будут страдать от конфликтов между Союзом и национальной периферией.
И, скорее всего, национальная периферия в ходе этого конфликта самоликвидируется и войдёт в Союз в качестве объектов Евразийской интеграции. Но на втором шаге перед нами всё равно встанет вопрос интеграции жителей Одессы, Ташкента и Кишинёва, но уже напрямую, без посредников в лице национальных правительств, либо роль таковых посредников будет сведена к минимуму – как, например, в Южной Осетии.
Поэтому хотим мы этого или нет, но нам придётся апеллировать к союзной идентичности – вернее, к тому, что от неё к тому времени останется.
Последнему поколению потенциальных носителей союзной идентичности сегодня уже 22-23 года. Все общественные институты, которые воспитывали союзного гражданина, начиная от пионерии и заканчивая ДЮСШ, сданы в утиль.
Поэтому в диалоге с поколением, которое придётся реинтегрировать, бессмысленно апеллировать к советскому опыту, образцам и уж тем более быту. Всё, проехали. Для этих людей московский «Спартак» и киевское «Динамо» никогда не играли в одной лиге, и железной дороги из Абхазии в Грузию не существовало.
Хотим мы этого или нет, но в ближайшие 5-7 лет перед нами стоит задача архивации союзной идентичности советского типа. Мы не сможем перенести в Евразийский Союз все советские символы. Это невозможно и бессмысленно. Образцы союзной идентичности придётся доносить дозированно и фрагментарно, необходимо выбрать те, которые будут наиболее полезны.
Архивация советской идентичности — неизбежный процесс. И нам придётся вести её в понятных для массового сознания поколения 90-х формах и форматах.
Образцы такой архивации мы можем видеть уже сегодня. Показателен в этом отношении германский фильм «Гудбай, Ленин», в котором немцы пытаются воспроизвести лучшие образцы восточногерманской идентичности. Из того же ряда – фильм Ивана Охлобыстина «Соловей-Разбойник», где показаны представления о русской социальной и общественной справедливости в жанре комикса с элементами охлобыстинской буффонады.
Архивация советской идентичности уже идёт. Вопрос в том, будет ли государство использовать этот естественно-исторический процесс в своих интересах. Иллюзии «Россия = СССР» осталось жить совсем недолго. На подходе поколение августа 1991-го.
Источник: odnako.org.
Рейтинг публикации:
|
