Посетив Кунашир, Дмитрий Медведев заявил, что ему безразлична реакция Японии на эту поездку
Руководство России, похоже, наконец-то определило свою позицию в отношении территориальных претензий Японии на Южные Курилы. Совершив инспекционную поездку во Владивосток с целью проверить подготовку к предстоящему там саммиту АТЭС, российский премьер Дмитрий Медведев неожиданно совершил блиц-визит на остров Кунашир. И заявил там такое, что японской стороной было расценено как «ушат холодной воды».
Говоря о возмущенной реакции Токио на сам факт своего очередного приезда на Курилы, Медведев заявил, что она ему безразлична. «Настолько безразлично, что мне даже не хочется тратить время на ответ на этот вопрос. Почему? Потому что чего нам, собственно, с ними обсуждать присутствие председателя правительства России на российской территории? Так можно далеко зайти. Всё», – подчеркнул премьер.
Напомним, Дмитрий Медведев впервые побывал на Курилах два года назад, будучи президентом РФ. В прошлом году он вновь посетил эти места, словно они стали его излюбленными. И вот – новый вояж, о котором, кстати, заранее не оповещалось.
Не стоит и говорить, что все эти поездки и сопутствовавшие им заявления Токио воспринимал крайне болезненно – с соответствующими нотами протеста, вызовами российского посла на ковер и т. п. Еще бы: на глазах японской стороны рушились планы по возврату Россией т. н. «северных территорий», как в Японии предпочитают называть Южные Курилы. А повод для этих иллюзорных (впрочем, до сравнительно недавнего времени не столь уж и иллюзорных) намерений дала во времена Ельцина сама российская дипломатия, когда Москва пообещала Токио рассмотреть вопрос о передаче Японии части Южных Курил, но только после подписания между двумя странами мирного договора. Эту декларацию (т. е. протокол о намерениях, но никак не обязывающий договор) в Японии восприняли как готовность Москвы вернуть Стране восходящего солнца четыре острова Южной Курильской гряды. Осталось, мол, чуть надавить на Москву, и та преподнесет Японии «северные территории» на блюдечке.
Обернулось все иначе: в последние годы позиция Москвы в отношении Южных Курил, несмотря на ряд малопонятных зигзагов, становится все более последовательной, а для Токио – все более разочаровывающей.
Собственно говоря, позиция России в этом вопросе всего лишь возвращается, так сказать, к своим первоистокам, коими являются итоги Второй мировой войны.
«Политики и государственные деятели должны вспомнить некоторые положения международного права, – справедливо отмечала в связи с этим на портале «Православие.ру» известный российский историк, политик и общественный деятель Наталья Нарочницкая. – Ни созданные после войны ФРГ и ГДР, ни Япония, ни даже сегодняшняя объединенная Германия не являются продолжателями субъектности довоенных государств, не обладают по отношению к ним континуитетом. Они являются новыми субъектами международных отношений и международного права. Их правопреемство по отношению к прежним государствам ограничено решениями держав, обладавших четырехсторонней ответственностью. Это вытекает из юридического содержания принципа полной и безоговорочной капитуляции, заложенного в послевоенное устройство.
Полная и безоговорочная капитуляция, – продолжает Нарочницкая, – принципиально отличается от простой капитуляции по своим правовым, политическим и историческим следствиям. Простая капитуляция означает лишь признание поражения в военных действиях и не затрагивает международную правосубъектность побежденной державы. Такое государство, пусть наголову разбитое, сохраняет суверенитет и само в качестве юридической стороны ведет переговоры об условиях мира. Но полная и безоговорочная капитуляция означает прекращение существования субъекта международных отношений, демонтаж прежнего государства, утрату им суверенитета и всех властных полномочий, преходящих к победителям, которые сами определяют условия мира и послевоенного устройства.
Концепция японского правительства исходит из непризнания именно этой основы послевоенного урегулирования. В случае с Японией внешние проявления утраты суверенитета и прерывания международной правосубъектности менее наглядны. Япония сохранила прежнего императора. Этот факт используется для утверждения, что правосубъектность Японии не прерывалась, что сохранение прежней императорской верховной власти означает континуитет государства. Однако на деле континуитета не было, а состоялось признание правопреемства императорской власти, но источник сохранения императорской династии совершенно иной – это воля и решение победителей.
Не выдерживает критики позиция Японии, что она не может считать себя связанной Ялтинскими соглашениями, т. к. не являлась их участницей. Если признать право нынешней Японии оспаривать территориальные решения победителей, можно ли гарантировать, что в будущем не будет подвергнута сомнению линия Одер – Нейссе, начертанная не немцами, а державами-победительницами, не испрашивавшими на это согласия фельдмаршала Кейтеля? Нынешняя Япония – послевоенное государство, и урегулирование может исходить единственно из послевоенной международно-правовой основы, тем более что только эта основа имеет юридическую силу. Особенно интересно в этом вопросе то, что все исторические договоры прошлого, на которые ссылаются японские политики, в сегодняшних спорах утратили силу, даже не в 1945 году, а еще в 1904-м, с началом русско-японской войны.
Таким образом, – резюмирует Нарочницкая, – весь «исторический» пласт аргументации японской стороны (по поводу Южных Курил. – Прим. KM.RU) не имеет отношения к правам сегодняшнего японского государства, хотя, безусловно, имеет отношение к истории Японии. Итоги Второй мировой войны – с полной и безоговорочной капитуляцией Японии – были скреплены международными соглашениями, под которыми стоят подписи держав-победительниц: США, Британии, Франции, России и Китая. А в решении Ялтинской конференции однозначно указано, что все Курильские острова и остров Сахалин навечно возвращаются Советскому Союзу. Это же подтвердила Потсдамская декларация США, Великобритании и Китая, к которой позднее присоединился СССР.
Даже в Сан-Францисском мирном договоре с Японией (подписанном 51 государством, но не подписанном СССР) отмечается, что Япония «отказывается от всех прав, правооснований и претензий на Курильские острова и ту часть острова Сахалин и прилегающих к нему островов, суверенитет над которыми Япония приобрела по Портсмутскому договору от 5 сентября 1905 года». О каком тогда возврате Японии «северных территорий» может вообще идти речь?
Спокойно надо относиться, – отмечает Наталья Нарочницкая, – и к Советско-японской декларации от 19 октября 1956 года, в которой было прекращено состояние войны, а также заявлено о согласии СССР передать Японии острова Хабомаи и Сикотан, но после заключения мирного договора. Декларация отличается от договора и является протоколом о намерениях. За это время Япония заключила договор о военном сотрудничестве с США, закрепивший бессрочное пребывание американских вооруженных сил на ее территории. На островах не преминули бы появиться войска третьей стороны – Соединенных Штатов. При всей недальновидности заявления Хрущева, в нем речь идет не о возвращении, а о передаче, т. е. о готовности распорядиться в качестве акта доброй воли своей территорией, что не создает прецедента ревизии итогов войны. Несостоятельны и заявления о том, что для нормальных взаимоотношений якобы необходим мирный договор. В международном праве есть случаи, когда послевоенное урегулирование обходилось без такового. Не было мирного договора с Германией, состояние войны с которой односторонне прекращено Указом Президиума Верховного Совета СССР и юридическими актами союзных держав.
Принцип незыблемости итогов Второй мировой войны, – резюмирует историк, – должен быть положен в основу нового этапа русско-японских отношений, а термин «возвращение» навеки забыт. Но, может быть, стоит дать Японии создать музей боевой славы на Кунашире, с которого японские летчики фантастически разбомбили Пёрл-Харбор. Пусть японцы почаще вспоминают, что американцы сделали им в ответ, и про базу США на Окинаве, но чувствуют дань уважения русских бывшему противнику».
Отрадно, что после двух десятилетий «скитаний» позиция России в отношении Южных Курил возвращается на исторически обоснованное место.
