Николай Злобин, директор российских и азиатских программ Института мировой безопасности (США)
Российско-американские отношения развиваются в нормальном ключе. После прихода Владимира Путина в Кремль во внешнеполитическом курсе будет сохранена преемственность. Но нужно отделить мух от котлет.
Во-первых, антиамериканскую риторику следует отнести только в адрес внутреннего употребления. Ибо в рамках предшествующих президентских сроков Путина наша внешнеполитическая линия не отличалась антиамериканизмом.
Безусловно, нынешний премьер не был проамериканским лидером, но большой миф, что Владимир Владимирович якобы занимает ярую антиамериканскую позицию. Есть вопросы, в которых он не согласен с США, но по своей сути он трезво относится к двусторонним отношениям. Это как мы с вами можем быть не согласны в чем-то с собственной женой или друзьями.
Если посмотреть на список разногласий Вашингтона со своими ключевыми союзниками в области безопасности, то можно увидеть, что он длиннее списка разногласий с Москвой. Интересен бытующий миф о том, что разногласия Москвы и Вашингтона автоматически делают наши страны врагами. Но в их существовании нет ничего плохого. Эти разногласия — неотъемлемая часть любой внешней политики.
Да, существует, например, проблема размещения ПРО в Европе, по которой компромисса пока найти не удалось. И Россия, и США жестко стоят на своих позициях, с которых ни одна из держав вряд ли сдвинется. Обе стороны не доверяют друг другу: ни одна из них не готова передать часть своего военного суверенитета другой. Но это нормальный конфликт в области вопросов безопасности. Ситуация, безусловно, болезненная, но в то же время не стоит преувеличивать ее значение.
Главная проблема российско-американских отношений — пустота в экономике. Об этом также упоминал в одной из своих программных статей Владимир Путин. Отношения Москвы и Вашингтона замкнулись на военно-политической составляющей. Это закон: если на отношениях нельзя зарабатывать, то они становятся зависимыми от политических разногласий. Исправить наши отношения — значит превратить их в аналог американо-китайских отношений, где политических разногласий не меньше, а может, и больше, но в основе которых лежит настолько сильная экономическая оставляющая, что политические аспекты и проблемы прав человека представляют небольшую часть этих отношений. В России же вопросы постсоветского пространства, прав человека превращаются в центральный пункт отношений, что является искаженным восприятием.
Повторюсь, безусловно, у двух стран существуют принципиальные расхождения в вопросе ПРО, в отношении постсоветского пространства, несогласие по транспортировке энергоресурсов в Западную Европу, по Сирии, Ливии и Ирану (хотя по последнему позиции Москвы и Вашингтона сблизились). Но все эти вопросы касаются третьих лиц, внешнего фактора. Пустота же в экономических отношениях заставляет страны задаться вопросом: «Зачем мы нужны друг другу?»
Характерно, что Америка — значимый фактор российской политики, в то время как в США ни один американец, просыпаясь, не смотрит новости из Москвы. Наше восприятие несимметрично, поэтому любой конфликт становится темой номер один в России, пусть реальные отношения между державами и являются нормальными.
Надо развеять также миф о том, что США — враг. Безусловно, сегодня Вашингтон — главный конкурент многих государств во всех отношениях. Но в России эта конкуренция воспринимается как показатель вражды. Вместо того чтобы воспринимать Вашингтон как конкурента, Москва начинает мыслить в оборонных терминах. Это не радует американцев. Они были в шоке от того уровня антиамериканизма, который разразился в последние несколько месяцев в нашей стране. Американцы не понимают, почему мы говорим о «перезагрузке», а тут — антиамериканизм. А затем Москва предлагает: «Давайте договариваться по ПРО, передайте нам часть своей безопасности».
По российско-американским отношениям видно, что Москва идеализирует внешнюю политику, не понимая, что она вещь крайне циничная. Если ты сделал шаг навстречу — твой подарок примут, но попросят еще. Если Москва хочет конкурировать — пусть делает это всерьез. Если Кремль хочет быть в большой песочнице, то пусть будет готов к тому, что получит в нос. Если он к этому не готов, то ему нужно перейти в маленькую песочницу и играть с Грузией и Сербией. Поэтому Россия не должна жаловаться на двойные стандарты. Порой мы забываем, что большая политика — не Уголовный кодекс, где четко прописано, кто и сколько за какое преступление должен получить.
Безусловно, антиамериканизм помогал российской власти проводить определенную внутреннюю политику, хотя российское общество крайне американизировано (посмотрите, что смотрят, что читают, что обсуждают наши граждане). На антиамериканизме и сейчас можно построить политическую и профессиональную карьеру, чего нельзя сделать на позитивном развитии отношений. Проблема в том, что за огромным потоком информации не видно самой Америки. Новости заменяют знания. Поэтому власть умело манипулирует отсутствием реальных знаний об Америке.
