Мы лично, родившись и проведя, по окончаніи образованія, почти полвЪка сознательной практической жизни в глубинЪ лЪвобережной Малороссiи, да и всяк, жившiй в малорусской деревнЪ и служившiй на уЪздных должностях, требовавших ежедневнаго общенія с малорусским сельским населенiем, если он не впитал в себя яда украинской ереси, – мы можем засвидЪтельсвовать и подтвердить, что нам никогда не представлялось надобности обращаться к «мовЪ».
Мы говорили по русски, не подражая московскому выговору, а так, как вообще в семьЪ и в обществЪ говорят на югЪ, и селяне прекрасно нас понимали, а мы понимали селян. Никакiе словари Гринченка или Уманца не были нам нужны. Школа, суд, военная служба, передвиженіе по желЪзным дорогам, отхожіе промыслы, газеты – пріучали населеніе к общерусскому литературному языку, который постепенно вытЪснял из обихода старинный малороссiйскiй говор.
Язык живет и мЪняется, как всякое произведеніе человЪческаго духа. За пятьдесят лЪт нашей сознательной жизни говор малорусской деревни коренным образом измЪнился, утратил всю ту польскую примЪсь, которая в нем по традиціи держалась от времени владычества поляков в Малороссіи, и заметно приблизился к русскому литературному языку. В лЪвобережной Малороссіи этот процесс шел быстрЪе, а в правобережной – медленнЪе, вслЪдствiе наличности крупных польских имЪній (напр., гр. Браницких, гр. Шембеков, гр. Потоцких, гр. Собанских и сотен других владЪльцев), которые, благодаря своей польской администраціи, являлись центрами полонизма и вліяли на охраненіе в малорусской народной рЪчи польских налетов, главным образом, в словарЪ, создававших впечатлЪнiе, будто эта речь – несовсЪм русская. «Мова» в самых народных низах выходила из моды и теряла свои старинныя особенности, – становилась “археологической”.
ИзрЪдка, на должности мирового судьи, когда приходилось имЪть дЪло с какой-нибудь захолустной бабой, удобнЪе было задавать ей вопросы, подлаживаясь под ея говор, чтобы лучше добиться правды. В глазах правовЪрных «украинцев» мы совершали ужасное преступленіе: мы «вжывалы звычайного огыдного русско-малороссійскаго жаргону» (см. Андріевскій: «З мынулого» Ч. 1, стр. 48; украинцы, может быть, не догадываются, что они выражаются по-польски: «wzywali zwyczajnego ohydnego rusko-malorosyjskiego zargonu»). ТЪм не менЪе так складывалась в отношенiи языка повседневная жизнь. ВсЪ считали себя русскими и различались только по степени развитія и образованія, но не по народности.
В той мЪстности, гдЪ нам суждено было родиться и работать, проживало много старообрядцев из стродубских слобод: Воронка, Елiонки, Лужков. Эти типичные великорусы тоже нисколько не чувствовали себя чужими, несмотря на религіозную разницу, и прекрасно уживались и сообщались с основным малорусским населеніем. Во время войны 1914, 1915 и 1916 гг. в одном из воинских присутствій Малороссiи перед нашими глазами прошли тысячи запасных, новобранцев, раненых, увЪчных и больных. <...> ВсЪ эти тысячи людей к присутствiю обращались и между собою разговаривали по русски с примЪсью нЪкоторых мЪстных отличiй или отмЪн. Только в видЪ рЪдких исключенiй, примЪтных сразу для опытнаго глаза, появлялись среди этих толп «свидоми украинци». Обыкновенно это были семинаристы, народные учителя, кооператоры и подобные представители сельской полуинтеллигенцiи, распропагандированные из Галиціи. […]
«Украинцы» – этой особый вид людей. Родившись русским, «украинец» не чувствует себя русским, отрицает в самом себЪ свою «русскость» и злобно ненавидит все русское. Он согласен, чтобы его называли кафром, готтентотом, кЪм угодно, но только не русским. Слова: Русь, русскiй, Россiя, россiйскiй – дЪйствуют на него, как красный платок на быка. Без пЪны у рта он не может их слышать. Но особенно раздражают украинца старинныя, предковскія названія: Малая Русь, Малороссiя, малорусскiй, малороосійскiй. Слыша их, он бешено кричит: «Ганьба» («позор», по-польски hanba). Это объясняется тЪм, что многіе из украинцев по тупости и невЪжеству полагают, будто бы в этих названiях кроется что-то пренебрежительное или презрительное по отношенію к населенію Южной Россіи. Нам не встрЪчалось ни одного украинца, который захотЪл бы выслушать научное объясненіе этих названiй и правильно усвоить себЪ их смысл. Между тЪм по существу, как мы упоминали выше, названiе «Малая» в приложенiи к Руси или Россіи является самым почетным, какое только можно себЪ представить. Оно, по терминологiи, усвоенной средневЪковьем от древнегреческих географов, опредЪляет, что Русь или, по греческому выговору, Россія, собравшаяся в X вЪкЪ около Кіева, была первоначальной, исконной, основной Русью, прародиной русскаго племени». […]
Как же понять такой парадокс, что русскіе ненавидят свою «русскость», как что-то им чуждое и отвратительное? Мы полагаем, что это странное явленiе может быть объяснено только из ученія о расах. Населеніе Южной Россіи в расовом отношеніи представляется смЪшанным. В основЪ своей русское, оно впитало в себя кровь цЪлаго ряда племен, преимущественно тюркскаго происхожденiя. Хазары, печенЪги, такіе мелкіе народцы, как торки, берендЪи, ковцы, извЪстныя под общим именем черных клобуков (каратулей), половцы, татары, черкесы – всЪ эти племена преемственно скрещивались с русскими и оставили свой слЪд в физических и психических особенностях южнорусскаго населенія. Наблюденія над смЪшенiем рас показывают, что в послЪдующих поколЪнiяхъ, когда скрещиванiе происходит уже только в предЪлах одного народа, тЪм не менЪе могут рождаться особи, воспроизводящіе в чистом видЪ предка чужой крови.
Знакомясь с дЪятелями украинскаго движенія, начиная с 1875 г., не по книгам, а в живых образах, мы вынесли впечатлЪнiе, что «украинцы» – это именно особи, уклонившіеся от общерусскаго вида в сторону воспроизведенiя предков чужой тюркской крови, стоящих в культурном отношеніи значительно ниже русской расы. Возьмем, напримЪр, таких извЪстных «украинцев», как покойный Орест Иванович Левицкій (Левко Маячанец) или Владимiр Николаевич Леонтович (В. Левенко). Наблюдая цвЪт их смуглой кожи и густо-черных волос, выраженіе их лица, их походку, жесты, рЪчь, вы невольно думали: вот такими наверное были тюрки, что поселились под Переяславом-Русским и «ратились» на Русь, или берендЪи, основавшіе Берендичев, нынЪшнiй Бердичев. Среди наблюдавшихся нами «украинцев» такiе типы составляли подавляющее большинство. Так как по убЪдительным для нас новЪйшим изслЪдованiям нЪмецкаго антрополога Бургера-Филлингена извЪстно, что в низших расах воплощаются духи тоже низших душевных качеств, то понятно, почему «украинцы» отличаются обыкновенно тупостью ума, узостью кругозора, глупым упрямством, крайнею нетерпимостью, гайдамацким звЪрством и нравственною распущенностью.
Такія свойства низшаго духа в полной мЪрЪ присущи были самому украинскому святому и пророку Тарасу Шевченку. Поэзія его дЪйствует на души его поклонников не возвышающим, а понижающим образом. Она не смягчает их, не облагораживает, не вызывает в них нЪжных, добрых чувств, а, напротив, огрубляет, развращает, озвЪривает. «Украинская идея» – это гигантскiй шаг назад, отступленіе от русской культуры к тюркскому или берендЪйскому варварству.
В древне-русской лЪтописи часто повторяется о тюркских кочевниках, что они «заратишася» на Русь, т. е. пошли на Русь ратью, войною. Возрождаясь в «украинцах», они опять идут войной на Русь в области культурной: они хотЪли бы стереть всякiй слЪд «русскости» в исконной сердцевинной, Малой (в греческом пониманіи) Руси. Все русское для них – предмет глубочайшей ненависти и хамскаго презрЪнiя. Мы неоднократно упоминали выше о том, что украинское движеніе с начала XX-го вЪка сделалось орудiем политических интриг против Россіи, главным образом, со стороны ВЪнскаго кабинета, который строил планы включить богатЪйшую Южную Россію, под названiем «Украины», в состав Придунайской монархіи. Возбудителями и проводниками такой идеи являлись польскіе политическіе дЪятели в Галиціи. Теперь роль Австро-Венгріи приняла на себя Чехо-Словакія. Воспитывая на свой счет украинских янычар в лицЪ разных будущих педагогов, агрономов, химиков, техников, шофферов, машинистов и тому подобных «демократических» деятелей, она расчитывает имЪть в них передовую рать, которая поможет ей, «украинским» корридором через Закарпатскую Русь и Восточную Галицію, связаться с завЪтной областью пшеницы и сахара, угля и желЪза, мЪди и каменной соли – для сбыта произведеній чешской промышленности и для полученія южно-русскаго сырья.
Обманулась на украинцах Австро-Венгрiя, обманется и Чехо-Словакія. С помощью отродившихся представителей низшей расы ничего прочнаго создать нельзя. Только духовно-преображенная, сильная Россія, объединяющая под знаменем общерусской культуры всЪ вЪтви русскаго племени и сбросившая с плеч груз этнографической Польши, постоянно ослаблявшей русскую мощь, с доступом через Босфор и Дарданелы к міровым торговым путям, только такая Россія обезпечит спокойствіе Европы и даст возможность западным народам нормально развивать свою хозяйственную дЪятельность. Без возстановленiя Россіи Европа вЪчно будеть хворать. МенЪе всего поможет ея выздоровленiю искусственно созданная соціалистическая «Украина».
(Фрагмент из книги «Украинское движение. Краткий исторический очерк, преимущественно по личным воспоминаниям», с введением кн. А.М. Волконского, Берлин, 1925.)
_____________________________________
Андрей Владимирович Стороженко родился 13 августа 1857 г. в семье старого малороссийского рода. Впервые имя Стороженок появляется в 1610 году в документах о сношениях старшего запорожского полковника Андрея Стороженка с канцлером Львом Сапегой. Во второй половине XVII века особенно заметен прилуцкий полковник Иван Стороженко, участвовавший в Переяславской раде и по семейному приданию женатый на Марии Богдановне Хмельницкой.
Из обсуждения на источнике:
Земляк
Слово "Свидомый" уже стало именем нарицательным.
Мне кажется, что все типы свидомых, с различным уровнем интеллекта и аргументации, объединяет одно - некая иррациональная вера в свою правоту, свою непогрешимость, в отдельность от русских и неприязнь к ним (русофобия). Именно вера, а не знание. Все аргументы, натяжки, подтасовки, заблуждения и откровенные фальсификации - догматы их веры. Не случайно украинство зачиналось как секта. Оно и сейчас напоминает разросшуюся секту. И методы обращения в свою веру у них тоже сектантские. Когда их логические доводы исчерпываются, остаётся голая ненависть. Адепты этой секты имеют своих «святых мучеников» (а правильнее было бы сказать – мучителей), своих идолов и кумиров, которым искренне поклоняются. И к оппонентам относятся как к еретикам, посягнувшим на постулаты их культа.
Уровень агрессивности и нетерпимости к врагам определяется степенью посвящённости (свидомости) и темперамента. Это религия ненависти. Как сказал один из апостолов этой веры: «быть украинцем – значит возненавидеть свою кацапскую родню».
У подножья этой пирамиды скопление «заблудших овец», не достигших «свидомости». Для свидомых они - профаны. Их катарсис – убить в себе москаля, выдавить из себя «малороссийство».
Особенно свидомые презирают «недоукраинцев», разговаривающих на «суржике». Это «нечестивцы, осквернившие атрибуты и символы культа». Причём белорусские «свядомые» литвины – точно такая же секта, которая ненавидит «трасянку» - белорусский аналог «суржика».
То, что я написал, это аллегория, но очень уж точная.
Такой я вижу суть свидомых после десятилетия общения и дискуссий с ними.
Источник: ruska-pravda.com.
Рейтинг публикации:
|
