Стало очевидным, что урон, который наносят бомбардировки Каддафи и лояльным ему силам, не приводит к смене власти в Ливии
Союзники по антикаддафиевской коалиции попали в сложную ситуацию. Стало очевидным, что урон, который наносят бомбардировки Каддафи и лояльным ему силам, не приводит к смене власти в Ливии. В перспективе к этому могло бы привести истощение Ливии, находящейся в состоянии блокады, ведь она продовольственно зависима. Но это заняло бы время, к тому же уход Каддафи не означает автоматическую нормализацию ситуации. Американцы не хотят наземной операции, и в этот раз европейцы взяли больше инициативы и ответственности, чем обычно.
Это в первую очередь относится к Франции и Великобритании. Для них очевидный неуспех и затягивание ситуации представляют определенную проблему. Поэтому инициатива Африканского союза появилась очень вовремя. Эта инициатива в том, чтобы дать Каддафи гарантии безопасности в случае его ухода, а потому провести конституционные изменения в Ливии.
Когда только началась цепная волна арабских и североафриканских «революций», одной из проблем стала угроза хаоса
Учитывая, насколько своевременна и важна эта инициатива для западной коалиции, можно предположить, что она ими и инспирирована, причем, скорее, европейцами, чем американцами. Поэтому есть шансы, что это будет поддержано и реализовано, хотя то, что предлагает Африканский союз сегодня, крупные и влиятельные государства могли бы предложить и раньше под эгидой ООН.
Когда только началась цепная волна арабских и североафриканских «революций», одной из проблем стала угроза хаоса, гражданской войны, а международное посредничество могло бы это решить. Для этого требовались гарантии безопасности уходящим лидерам, изменение правил формирования власти и прозрачная, контролируемая процедура формирования новой власти. Но этого не было сделано лидерами международного сообщества, что стало причиной потерь и поражений. Надо признать, что интересы стабильности, устойчивости, демократизации этого региона важнее мести «диктаторам» типа Каддафи. Отказаться от идеи мести к Каддафи, сменив ее идеей управляемого конституционного транзита власти, было бы очень полезно.
Стоит отказаться от идеи менять «плохих антизападных авторитаристов» на других диктаторов, «хороших и прозападных», в пользу идеи конституционных изменений. Я говорю о трансформации Конституции, которая бы подразумевала более сбалансированную конструкцию власти, позволяющую осуществить представительство основных групп и интересов в данной стране. Перспективы решения конфликта по этому сценарию существуют в той мере, в которой в этом заинтересованы его основные участники. Я говорю и об участниках внутриливийской гражданской войны, для которых форс-мажором стало вмешательство извне, и об участниках коалиции. Потенциально они в этом заинтересованы, хотя, безусловно, в истории случаются вещи, которые идут вопреки интересам всех сторон. Такое бывает довольно часто.
У России достаточно большие экономические интересы в Ливии, и она должна быть лоббистом соблюдения ливийских обязательств
А то, что Каддафи не падет под первыми дистанционными ударами, не должно было быть неожиданностью ни для кого. Это было закономерно и предсказуемо. Да, Ливия – это пустыня, которая прекрасно простреливается, и никаких военных шансов у ливийской армии не существует против западной коалиции, да и любой силы, которая имеет господство в воздухе. Тем не менее дистанционных точечных ударов совершенно недостаточно для того, чтобы свергнуть режим, обладающий крупной военной машиной. Это говорили с самого начала в том числе представители США и других западных стран. Поэтому неожиданностью это быть не могло. С самого начала главный изъян плана коалиции состоял в том, что нет четкого механизма выполнения политической операции в виде смещения Каддафи и формирования другой новой устойчивой власти. Даже если им удается первое, то второе остается за пределами ответственности коалиции.
На мой взгляд, самое удобное время для российских инициатив было до того момента, когда ООН и Совет Безопасности определились по отношению к волне арабских и североафриканских «революций». Тогда можно и нужно было выступить с какой-то посреднической инициативой. Об этом некоторые наши эксперты говорили, но сейчас Россия, как мне представляется, ограничится ролью наблюдателя. Вряд ли у нее есть какие-то другие варианты. У России достаточно большие экономические интересы в Ливии, и она должна быть лоббистом соблюдения ливийских обязательств.
