Путин на переговорах с Лукашенко предложил ему мягкое спасение из цугцванга
Prt Scr youtube.com
Переговоры президента России Владимира Путина с белорусским коллегой Александром Лукашенко в Сочи продлились несколько часов, и их главный итог уже понятен. Потеряв возможность проводить «богатовекторную» политику, «батька» сегодня вынужден соглашаться на любые условия Кремля. Тем более что, судя по просачивающейся информации, речь пока идет о возможности для Минска не только потерять по минимуму в нынешней ситуации, но и рассчитывать на серьезные приобретения в дальнейшем.
Честно говоря, есть подозрение, что если бы не новый всплеск протестных «бело-красно-белых» акций в воскресенье с возведением импровизированных уличных баррикад, массовыми задержаниями и стрельбой, то «батька» нашел бы повод перенести эту встречу на еще более поздний срок. Но давление «змагаров»: в основном этнических поляков и верующих католиков, — по факту не оставило ему шансов на продление взятой паузы: превращение из Лукашенко в Лукашеску явно не было даже минимально приемлемым для него вариантом.
Трудно предположить, что «многовекторная» политика официального Минска привела, в конце концов, к столь согласованному давлению на него одновременно и с Запада, и с Востока, но полностью исключить подобный вариант нельзя. К тому же у Москвы есть что предложить взамен и Варшаве, и Вильнюсу, и Брюсселю, и даже Берлину с Парижем, не говоря уже о Вашингтоне. И удивительная синхронизация происходящих событий с ситуацией в российско-белорусских отношениях говорит только о том, что «батька» превращается из субъекта — пусть весьма условного — международной политики в ее объект.
За последние годы российский лидер создал себе репутацию «политика номер один»: при Путине Кремль не прощает своим партнерам ни единой ошибки, не забывает ни единого нелояльного слова или действия, но контратакует только там и тогда, где и когда нет ни единого шанса этой контратаке противостоять.
Путин на переговорах с Лукашенко предложил ему мягкое спасение из цугцванга
kremlin.ru / Пресс-служба Кремля
Начиная с победы Майдана, которую Лукашенко явно воспринял как повод для повышения своего международного статуса и проявление слабости России, к «батьке» в Кремле стало возникать все больше вопросов. А когда к этому, по всей видимости, прибавилось и растущее расхождение интересов между Кремлем и некоторыми контрагентами Лукашенко в России, то сложившийся с 1994 года статус-кво был обречен.
При этом нельзя сказать, что нынешний визит в Сочи является для «батьки» неким аналогом «визита в Каноссу». Объективная ситуация вовсе не располагает к изменению формального статуса Республики Беларусь, умалению ее государственного суверенитета и так далее. Россия (и не только она), прежде всего, не хочет повторения в этой бывшей союзной республике сценария украинского Майдана. Ростов, в конце концов, не резиновый.
Опять же, для объединения нужно «всего лишь» полное согласование оборонной, информационной и финансово-экономической политики в соотношении, примерно равном хотя бы демографическому весу двух стран, составляющих Союзное государство: 94% голосов у России, 6% — у Белоруссии. Ладно, с «бонусами за суверенитет» пусть будет 90 на 10. Но не «50 на 50», как требовал «батька». Тут уж, как говорится, есть амбиции, но нет амуниции.
Кстати, если судить по отрывочным сведениям, проникающим в информационное пространство из заранее максимального закрытого общения двух лидеров тет-а-тет, то, вероятно, самый большой интерес представляет вроде бы незначительное сообщение о готовности России предоставить Белоруссии дополнительный кредит в размере 1,5 млрд долларов. Ранее речь шла только о реструктуризации 1 млрд долларов из восьмимиллиардного долга Минска перед Москвой.
Путин на переговорах с Лукашенко предложил ему мягкое спасение из цугцванга
kremlin.ru / Пресс-служба Кремля
Многие эксперты высказывают предположения о том, что получив искомое и выйдя при помощи Путина из безнадежного политического и экономического цугцванга, Лукашенко выкинет очередной фортель, под тем или иным предлогом опять «обнулив» уже достигнутые договоренности. Разумеется, такую вероятность исключать тоже нельзя. Но последствия такого шага в нынешних условиях окажутся самоубийственными не только для «батьки» лично и для созданной «под него» системы белорусской власти, но и для всех «групп поддержки» Александра Григорьевича в Москве, что намного серьезнее.
Тем более что, приняв продиктованные Путиным условия по спасению «белорусского фронта», у Лукашенко и Ко пока есть возможность не только понести минимальные потери, но и рассчитывать на значительные приобретения в будущем — и не только на пространстве «от Бреста до Владивостока», но и за его пределами. В противном же случае ни автоматы, ни личная отвага, ни что-либо иное им уже не помогут. Это, так сказать, уже не политический, а медицинский факт.
Поэтому хочется надеяться, что итоги нынешних российско-белорусских переговоров на высшем уровне окажутся позитивными не только на словах, но и на деле.
