Дания, Польша и Италия станут следующими странами, которые покинут Евросоюз. Об этом, как сообщает Deutsche Welle, накануне окончательного голосования Европарламента по Brexit заявил британский депутат Европарламента, лидер партии Brexit Нейджил Фарадж.
Издание напоминает, что Фарадж агитирует за выход Великобритании из ЕС с 1992 года. Теперь он обещает продолжить работу по уничтожению Евросоюза. «Я хочу, чтобы он был разрушен», — заявил он.
В тот же день Европарламент одобрил соглашение с Великобританией на финальном голосовании по документу, который поддержал 621 депутат. 49 высказались против, 13 воздержались. Для ратификации было достаточно получить простое большинство голосов.
По словам председателя ЕП Давида Сассоли, британских депутатов будет не хватать в Европарламенте.
«Мы все теряем коллег и союзников, с которыми у нас существуют тесные отношения и с которыми мы работали бок о бок все эти годы здесь», — подчеркнул он, добавив, что, несмотря на выход из ЕС, Великобритания останется частью Европы с общими ценностями.
Ранее билль о выходе Великобритании из состава Евросоюза подписал премьер-министр Борис Джонсон. По его словам, эта подпись предвещает новую главу в истории страны.
Brexit также уже подписали председатель ЕС Шарль Мишель и глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. Мишель предположил, что все неизбежно поменяется, но дружба сохранится.
22 января законопроект по условиям выхода страны из Евросоюз одобрил британский парламент. Напомним, что изначально Великобритания должна была осуществить Brexit 29 марта 2019 года, но парламент несколько раз отклонял предложение по условиям соглашения о выходе тогдашнего премьера Терезы Мэй. В первый раз Лондон получил от Брюсселя отсрочку до 12 апреля, а затем до 31 октября. За этот срок стороны должны были разработать взаимоприемлемый договор.
Тереза Мэй ушла в отставку в конце июля 2019 года. Ее преемник Борис Джонсон пообещал довести Brexit до конца. Убедительнейшая победа консерваторов на выборах в декабре фактически дала ему карт-бланш на выполнение обещания. Теперь Brexit состоится 31 января в 23:00 по Гринвичу (02:00 по московскому времени 1 февраля). После этого до конца 2020 года продлится переходный период, в течение которого стороны будут вести переговоры о дальнейших отношениях. Так что ставить точку можно будет лишь после того, как все условия сделки будут согласованы.
Но станет ли она заодно точкой отчета для новых «экзитов»? Насколько прав Фарадж, или это все же больше попытка привлечь к себе внимание? Напомню, о возможности т.н. Frexit говорила накануне проигранных ей выборов Марин Ле Пен. Но в этом случае само существование ЕС встало бы под угрозу — союз сузился бы до Германии и еще нескольких второстепенных стран. Может, слабыми звеньями все же можно считать страны послабее, к примеру, те, что назвал Фарадж? На чем, кстати, интересно, основана его уверенность?
— Уверенность Фараджа основана на евроскептических настроениях в этих странах, — считает доцент Финансового Университета Геворг Мирзаян.
— Дания — как и Британия — с подозрением относится к углублению интеграции. У Польши большие проблемы с Брюсселем из-за крайне правой внутренней политики Варшавы. Итальянская экономика в глубоком кризисе, и некоторые в Италии считают, что шансы на выздоровление у страны есть без ЕС. Однако дальнейшие «экзиты» все-таки маловероятны. Это очень долгая, муторная и дорогая процедура. Скажем так, многие в Британии уже пожалели, что ее начали.
«СП»: — Накануне выборов президента Франции провести референдум о выводе страны из ЕС обещала Марин Ле Пен. Каков был бы результат такого референдума? Или все же французы побоялись бы следовать примеру Британии? А что означал бы выход Франции для ЕС? Конец Союза?
— Исход референдума тогда считали, скажем так, не предопределенным. Французы бурлили. Сейчас, конечно, «фрэкзит» станет концом ЕС в нынешнем виде — хотя бы потому, что он превратит Евросоюз в Четвертый рейх. Организацию с доминированием Германии. Именно поэтому, кстати, Париж и не выйдет — ему в Европе еще жить.
«СП»: — Фарадж, агитирующий за выход Великобритании из ЕС с 1992 года, пообещал продолжить работу по уничтожению Евросоюза. «Я хочу, чтобы он был разрушен». То есть уже почти 30 лет назад британцы не любили ЕС? Почему?
— А они никогда и не любили ЕС, считали его чужой организацией. Европа для них — это «континент», «они». Напомню, что Британия присоединилась к ЕС исключительно по экономическим причинам, и когда ЕС стал проводить политическую централизацию и углубление интеграции, многие возроптали. Да, сейчас основные более-менее спорные вопросы принципиально разрешены — в том числе и вопрос ирландской границы. Сейчас у сторон есть достаточно времени в ходе переходного периода для утрясения деталей.
«СП»: — Что означал бы для Лондона и для Брюсселя выход без сделки?
— Тогда большие экономические проблемы для всех. Но я думаю, что все-таки договорятся. Принципиальные компромиссы уже достигнуты.
«СП»: — Каким вы видите будущее ЕС теперь, без Британии? Brexit нанес по нему серьезный удар или нет?
— Будущее ЕС без Британии как раз неплохое. Да, организация лишилась государства-донора — однако в то же время и государства-бузотера. Государства, которое мутило воду в общеевропейском пруду. Поэтому Европе без Британии лучше. А вот Британии без Европы — вопрос. И дело не только в экономике, не только в том, то сейчас Трамп будет прогибать оставшийся в одиночестве Лондон. А в том, что Британия может посыпаться — шотландцы из ЕС выходить не хотят, и требуют новый референдум о независимости.
«СП»: — Борис Джонсон категорически против нового шотландского референдума. При каких условиях он может произойти, каким будет результат, и на что готов Лондон, чтобы удержать Шотландию?
— Лондон готов на все. Но «все» и не нужно. Для проведения референдума необходимо согласие британских властей, а они этого согласия, скорее всего, не дадут. С другой стороны, Уильямов Уоллесов в Шотландии нет, и вряд ли Шотландская Национальная Партия решится устроить бунт и выламываться из состава Великобритании.
— Концептуально этот вопрос с Brexit решен, — уверен эксперт аналитического портала Rubaltic.ru Алексей Ильяшевич.
— 31 января Соединенное Королевство перестанет быть частью Евросоюза. Хотя «развод» с ЕС произойдет не одномоментно. Для рядовых британцев с 1 февраля практически ничего не изменится — начинается переходной период, во время которого еще действуют старые правила.
«СП»: — Почему до этого так долго не удавалось договориться? Что мешало?
— Брюссель и Лондон, как мы помним, не могли согласовать конкретные детали сделки по Brexit. Вариант соглашения, который привезла Тереза Мэй, не устраивал британский парламент, а Евросоюз напрочь отказывался пересматривать уже достигнутые договоренности. Самым острым был вопрос границы между Северной Ирландией и Республикой Ирландией (Борису Джонсону все-таки удалось его решить).
— Жесткая переговорная позиция ЕС, несомненно, осложняла переговоры. Но ключевую роль, по-моему, сыграла разобщенность британской элиты. Противники «Брексита» до последнего надеялись, что выхода Соединенного Королевства из ЕС можно избежать. Волеизъявление 2016 года воспринималось ими как досадная ошибка. Вряд ли сам Дэвид Кэмерон ожидал такого результата — он был вынужден провести референдум под давление политических оппонентов.
Прошедшие парламентские выборы можно назвать повторным референдумом, ведь судьба «Брексита» зависела от их результатов. Британцы сделали свой выбор, и у противников Бориса Джонсона аргументов не осталось.
«СП»: — Решены ли окончательно ключевые вопросы, вызывавшие разногласия? Еще предстоит заключить торговое соглашение. Каким оно будет?
— Решен один ключевой вопрос — Британия с 31 января не является частью Евросоюза. На следующий день начнется переходный период, во время которого стороны будут вести беспрецедентно масштабные переговоры. На повестке дня будет не только торговля, но и безопасность, миграция, политическое взаимодействие и т. д. Вероятно, отдельные страны ЕС попытаются наладить коммуникацию с Лондоном без посредничества Брюсселя. Литва, к примеру, уже поднимала вопрос социальных гарантий для своих граждан в Великобритании.
Я почти уверен, что за 11 месяцев, которые отведены на этот процесс, проработать все детали не удастся. Его придется продлить — стороны снова будут «бодаться». Особенно по торговому соглашению. Здесь трудно делать прогнозы.
«СП»: — Почему все же Британия так захотела выйти, а ЕС ее просто так отпускать?
— ЕС не отпускает Британию просто так. Повторюсь, у Брюсселя очень жесткие переговорные позиции. Одни только компенсации, которые Соединенное Королевство должно выплатить за выход из ЕС, исчисляются десятками миллиардов евро. С другой стороны, у Евросоюза нет аргументов для открытого противодействия «Брекситу», за который проголосовал британской народ. Есть только возможность максимально усложнить этот процесс.
Если же говорить о выборе Великобритании, то его предопределило множество факторов: экономика, политическая нестабильность в Европе, миграционный кризис. В какой-то момент выгоды от пребывания в ЕС перестали перевешивать потери. Потери, кстати, нередко можно было измерить в денежных единицах: в общеевропейский бюджет Лондон отдавал намного больше, чем получал обратно.
Но есть и глубинные причины. На мой взгляд, правильную формулировку на днях предложил The Guardian: за «Брекситом» стоит «чувство британской исключительности». Соединенное Королевство никогда в полной мере не признавало диктат Брюсселя, это был чужеродный элемент европейской системы. Если кто-то и мог выйти из ЕС, так это Британия.
«СП»: — Каким образом решен вопрос с Ирландией? А с сумой компенсации Брюсселю? Кто в итоге победил?
— «Ирландский вопрос» еще может напомнить о себе. Фактически границы между Северной Ирландией и Республикой Ирландией по-прежнему не будет существовать, но товары будут досматривать на границе между Северной Ирландией и Великобританией. Вероятно, сейчас это единственно возможный компромисс. Что касается компенсаций, то суммы называются разные. Бывший еврокомиссар по экономике Пьер Московиси говорил о 48 миллиардах долларов, Мишель Барнье — о 57 миллиардах евро. В любом случае, деньги огромные. Борис Джонсон в бытность министром иностранных дел сказал, что увиденные им суммы являются грабительскими, а потом во время переговоров отказывался выплачивать компенсации в случае выхода Великобритании из ЕС без сделки. Но если все пройдет мирно, то компенсации придется выплачивать. Но я бы не сказал, что это какое-то поражение Лондона. ЕС рассчитывал на взносы британцев при разработке долгосрочных проектов, поэтому все закономерно. Уходишь — плати.
«СП»: — Интересно, что все еще сохраняется шанс «жесткого» Brexit — выхода без сделки, если стороны в итоге не договорятся об условиях до конца года. Каковы шансы такого сценария, и к чему это приведет? По ком это ударит больнее?
— Есть такая вероятность, но она невелика. Мне кажется, стороны достигли принципиального понимания того, что им нужно разойтись по-хорошему. Здесь можно провести аналогию с транзитным контрактом между Россией и Украиной. После протокола, подписанного в Минске, заключение нового договора стало почти неизбежным. Условно говоря, такой же «протокол» подписали Британия и ЕС. От «жесткого» сценария в краткосрочной и среднесрочной перспективе, конечно, Британия пострадает больше. С точки зрения экономики объединенная Европа — куда более мощный игрок. Не случайно британская пресса долгое время рисовала апокалиптические картины последствий жесткого «Брексита», используя это как аргумент в пользу того, чтобы отказать от выхода из ЕС. Политические последствия тоже ясны: никакой дружбы (или даже рабочих отношений) между Лондон и Брюсселем не будет. Так или иначе, от отсутствия договоренностей, которые нужно заключить в этом году, пострадают обе стороны. Поэтому обе стороны настроены на конструктив.
«СП»: — Фарадж утверждает, что распад ЕС продолжится. По его мнению, его покинут Дания, Польша и Италия. Насколько это реально? Почему? Теперь он обещает продолжить работу по уничтожению Евросоюза. А как его партия может на это повлиять?
— Я бы не стал воспринимать всерьез слова Фараджа. Он попросту блефует, набивает себе цену. Триумф Бориса Джонсона больно бьет по его амбициям, ведь до недавнего времени лидер партии «Брексит» расширял свою электоральную базу за счет граждан, которых разочаровывали действия системных политиков. «Они не могут вывести Британию из Евросоюза, а я смогу», — вот ключевой посыл Фараджа.
Но потом оказалось, что его услуги не понадобились. Консерваторы справились сами. Теперь перед партией Фараджа открываются невеселые перспективы: она может кануть в небытие. Поэтому на вопрос, как она может повлиять на дезинтеграционные процессы в ЕС, ответ очень простой: никак. Ей впору думать о самосохранении и самопозиционировании. Заявление Фараджа свидетельствует о том, что он ищет новую нишу, но пошел не в ту степь.
Угрозы распада ЕС в обозримом будущем я не вижу. Британия — это особый случай. Страны вроде Польши и Италии конфликтуют с Брюсселем, но при этом соблюдают «правила игры» и не видят себя вне европейского проекта.
«СП»: — В Брюсселе теперь уверяют, что все неизбежно поменяется, но дружба с Британией сохранится. Каким вы видите будущее Британии без ЕС и ЕС без Британии?
— Несомненно, «Брексит» ослабляет Европу экономически и политически. Для германо-французского тандема это должно стать стимулом к укреплению позиций ЕС на международной арене, проведению более жесткой, напористой политики. В том числе и по отношению к своей восточноевропейской «пятой колонне», которая в большей мере ориентируется на Вашингтон, а не на Брюссель.
Британия дрейфует в сторону Соединенных Штатов. Помощь «дяди Сэма» ей пригодится уже на этапе обсуждения торгового соглашения с ЕС: параллельно будут вестись американо-британские переговоры. Это укрепляет позиции Лондона. В целом, американцы позиционируют себя как силу, которая готова смягчить для Британии последствия выхода из Евросоюза.
