Пять послекрымских лет сделали Россию сильнее
Пять лет назад, после присоединения Крыма к России, началось открытое противостояние нашей страны и Запада. Оно назревало и до тех событий, а после «русской весны» лишь прорвалось наружу. Самой заметной формой конфликта является война санкций – но в основе всего лежит геополитический и даже цивилизационный конфликт России и Запада. Что показали истекшие пять лет?
Сразу же после воссоединения Крыма с Россией против нашей страны со стороны Запада были введены разнообразные санкции – персональные, против ряда военных и политиков, и экономические. Потом были введены наши ответные санкции, потом западные дополнялись и расширялись – и к настоящему времени стали уже устойчивым фоном наших отношений с Европой и США.
В начале отечественные либералы лелеяли надежду на то, что период конфронтации будет недолгим: так или иначе все спадет и вернется на круги своя. Одни хотели достичь этого за счет наших уступок Западу, хотя совершенно непонятно было, с чего бы это Путину и народу вздумалось бы пойти на них, другие надеялись на то, что Запад начнет смягчать санкции, поняв бесперспективность давления на Россию. Ни того, ни другого не произошло. Потому что санкции это лишь форма, а Крым и Донбасс это лишь предлог (достаточно посмотреть на то, как в США тема «русского вмешательства» на Украине плавно сменилась темой «русского вмешательства» в американские выборы).
То, что началось пять лет назад, было предопределено задолго до майдана и бегства Януковича из Киева, и закончится вовсе не с крахом Украины. А с крахом Запада – то есть с распадом единого блока США и Европы. Который развалится вовсе не из-за конфронтации с Россией, но и она внесет свой вклад в ускорение этого процесса.
Сейчас уже мало кто помнит, что конфронтация с США началась не в феврале-марте 2014-го.
Она набирала обороты с 2011 года – с «арабской весны» и решения Путина вернутся в Кремль, то есть выдвигаться в президенты. Штатам категорически не нравилось возвращение Путина. США, благодаря советам наших «борцов с режимом» уже поверили в то, что он не будет выдвигаться. Путин не устраивал Штаты и в связи с планами по созданию Евразийского союза – то есть реинтеграции постсоветского пространства, о чем говорилось открытым текстом.
Поэтому активная роль американцев в ходе Болотной была не случайна, хотя и странно было, что они всерьез надеялись на успех «московских волнений». Вернувшись в Кремль Путин начал национализацию элиты, не только управленческой и бизнес. Он также поставил барьеры на пути англосаксонской «мягкой силы» - возможности влиять на российскую политику и общество через различные НКО.
При этом в 2012-2013 Путин все еще поддерживал отношения с Вашингтоном, периодически, хотя и редко, встречаясь с Обамой. Но уже летом 2013 года Штаты пропустили два очень болезненных удара. Сначала с Сирией, а потом со Сноуденом. Это не были удары Путина – он лишь умело воспользовался ситуацией и ошибками самих США.
Обама сам загнал себя в тупик угрозами ударить по Сирии в случае применения химического оружия, а когда такое «применение» было срежиссированно, испугался открывать ящик Пандоры. Путин помог ему хотя бы частично спасти лицо (в самих США) – удар по Сирии был отменен в обмен на вывоз запасов сирийского химического оружия. Но Обама и американцы не испытывали благодарности к Путину, ведь они все равно потеряли лицо перед ближневосточными союзниками, особенно саудитами.
А тут еще и история со Сноуденом. Беглого американского агента приютила Москва, и ни в какую не собиралась выдавать его Вашингтону. Это было прямым вызовом Обаме – но опять-таки, не Путин его устроил, он лишь воспользовался предоставившейся возможностью. Оба этих события произошли практически одновременно и стали реальной точкой обвала в отношениях двух стран. Даже если бы дальше не было никакой Украины, после событий августа-сентября США и Россия окончательно вышли на тропу конфликта.
Но потом была еще и Украина, которую Путин сначала повернул от Запада к Востоку, убедив Януковича приостановить подписание ассоциации с ЕС, а потом Запад через майдан снес Януковича и развернул ее обратно, причем в жестко антироссийской форме. Россия не могла молча наблюдать за этим – Запад демонстрировал, что никакого Евразийского союза он не допустит, и вообще не намерен признавать никакие национальные интересы Москвы на пространстве исторической, большой России.
Нашим ответом стал Крым. И тогда уже конфронтация Запада и России приобрела форму санкций и резких обвинений. Именно тогда Штаты в открытую перешли к политике сдерживания России. С соответствующей риторикой про «изолировать», «наказать», «заставить», «проучить» и уничижительными замечаниями про «региональную державу». Попытка изоляции ни к чему не привела, англосаксы лишь продемонстрировали, что они способны контролировать только Европу. Даже такие находящиеся в орбите США страны как Япония и Южная Корея по сути не присоединились к санкционному режиму. Россия же начала давно уже намечавшийся разворот на Восток – сближение с Китаем и странами незападного мира. Без марта 2014-го он все равно бы случился, просто чуть медленнее и не столь заметно.
При этом желание наказать Россию повлияло на ускорение и процессов деконструкции однополярного мира – все не только убедились, что Штаты далеко не всесильны, но и стали прикладывать больше усилий по строительству новой архитектуры мирового устройства, постамериканского и постзападного. Это не только ползучая дедолларизация, но и масса горизонтальных, двухсторонних и многосторонних линий и связей, выстраиваемых все эти годы помимо и в обход Америки.
При этом врагом России ведь являются не Штаты как таковые, а та глобалистская атлантическая элита, которая и Америку-то использует в своих интересах. Что прекрасно подтвердила и победа Дональда Трампа – то есть приход к власти в США человека, ставшего для мондиалистов врагом, сравнимым с самим Путиным.
Вообще за пять послекрымских лет произошел целый ряд знаковых событий, подтверждающих то, насколько закономерным был март 2014-го. Это не только избрание Трампа и начавшаяся после него внутриполитическая смута в США, но и Брекзит, ставший просто самым ярким проявлением кризиса Евросоюза, и российская операция в Сирии, развернувшая к нам Ближний Восток и в целом увеличившая и так выросший геополитический вес России.
При этом американская смута и кризис ЕС, это не следствие Крыма или конфронтации с Россией – это просто очередные, совершенно логичные, предопределенные этапы углубляющегося кризиса Запада (в том числе и как единого целого) и выстраивавшейся им модели глобализации. В ближайшие годы мы увидим еще много новых «вех», и все они будут вести мир в правильном, нужном нам направлении. К построению нового, многополярного мира – который по праву можно будет назвать не только постамериканским, но и посткрымским.
Источник: vz.ru.
Рейтинг публикации:
|
