Польский политолог Ежи Тагальский в интервью Польскому радио высказал предположение, что Россия, стремясь создать проблемы США, станет реализовывать в Венесуэле "сирийский сценарий". Что по этому поводу можно сказать. 

Всё, что говорят о России польские политологи нужно воспринимать как синтез русофобской провокации и проамериканской пропаганды, а порой и как операции англо-американских спецслужб. Поэтому можно сразу возразить, что на самом деле Россия не настолько безумна, чтобы не понимать, что одни проблемы с логистикой в случае "сирийского сценария" поставят её в проигрышное положение. Ведь у США в Венесуэле "короткое плечо" и все поставки очень легки, тогда как для России это очень сложно и далеко.

А если учесть политический фон, который намного ухудшится для России, как в виде новых санкций, так и в виде дополнительных сложностей с Европой, то участие в венесуэльской войне, где непредсказуемы сроки, цена и исход, и вовсе для России крайне невыгодное дело. 

В случае прямой военной кампании США в Венесуэле Россия становится там из торгового партнёра и посредника прямой стороной чужого конфликта со всеми сопутствующими ущербами. России придётся напрямую взять на себя вину за бедствия венесуэльцев, которые кроме экономических бед получат ещё и военные. А это совсем другое дело.

Все страны избегают менять статус сочувствующего наблюдателя на статус прямого участника в чужой драке. Это самая рациональная стратегия в большинстве случаев.  Даже в украинском кризисе Россия сделала всё, чтобы напрямую не вовлекаться в войну, хотя Запад сделал всё возможное, чтобы это случилось. Венесуэла же – не Украина для России. И не Сирия. 

В Сирии Россия решала проблему предотвращения создания террористического халифата, прямо проецирующего свои интересы на территорию России. В Венесуэле этого нет. Ввяжись Россия в  "сирийский сценарий" в Венесуэле, ей придётся не только взять на себя издержки войны, как экономические, так и политические. Ей придётся отвечать за проекты экономических реформ в Венесуэле, при полной невозможности эти реформы осуществить. 

И тут вопрос не в том, хороши эти проекты реформ или плохи. В условиях гражданской войны реформы не проводят. В гражданской войне откровенно встать на чью-то сторону - это ставить себя в исключительно рискованное положение. Для этого должны быть очень весомые причины. 

Комплекс последствий прямого участия в венесуэльской гражданской войне для России таков, что сумма негатива намного перевешивает позитив. Намного выгоднее оставаться в стороне и поддерживать Мадуро военной техникой и советниками. Занять позицию, занимаемую СССР во Вьетнаме во время американского вторжения. Прямое вторжение США в Венесуэлу способно стать катастрофой для США, и для России тут удобнее роль наблюдателя. 

Россия, кроме того, учитывает дипломатический аспект венесуэльского кризиса. Прямое вмешательство в венесуэльскую войну усилит консолидацию проамериканского блока союзников и ослабит всех, кто занимает другую, чем США, позицию. Китай отдалится ещё больше – он пока не готов воевать за свои инвестиции и яйца раскладывает по разным корзинам, Европа сместится в сторону США. Изоляция России перейдёт на новый уровень. Из России легче будет делать "изгоя". Ибо одно дело поддерживать политически, другое дело воевать. Ни Турция, ни особенно Китай на это не идут. Тем более России не следует таскать своими руками каштаны из огня для Китая, при всей к нему симпатии.

Но даже если предположить, что России как-то удалось провести военное закрепление в Венесуэле и отбить всех её врагов, что потом? Потом должны наступить политические реформы, которые должно проводить поддерживаемое населением правительство. Те реформы, что необходимы Венесуэле, будут очень непопулярными и болезненными. Надо отпустить цены и провести денежную реформу. 

Одно это способно навсегда сделать местным Гайдаром всякого, кто на это решится. Ибо подорожает продовольствие, что сделает рентабельным сельское хозяйство и прекратит отток крестьян в города, где для них не построены заводы и приходится пособиями содержать эту армию неработающих бедняков. Что и создаёт гиперинфляцию и рушит легитимность власти. А кроме этого надо переделать налоговую и банковскую системы, определиться с моделью эмиссии, построить целую кучу стратегий развития несырьевых секторов и перетерпеть период, пока они будут становиться на ноги. 

Надо пойти на приватизацию в тех отраслях экономики, где государство не в силах обеспечить рентабельность предприятий и отраслей. Это торговля, лёгкая и пищевая промышленность, строительство, сервис. Надо создать базу обрабатывающей промышленности. И полностью прекратить популизм как средство завоевания популярности, ибо этот способ полностью исчерпан и популярности уже не приносит.

Одним словом, надо пойти на демонтаж того боливарианского социализма, что составлял основу системы Чавеса-Мадуро. Это разрушит социальную базу режима, ибо наступит передел собственности. Слабая власть – а у Мадуро очень слабая власть – не сможет справиться с этой задачей, на имея поддержки населения. Проблема Венесуэлы в том, что не справится с этим и оппозиция. 

Все эти реформы попросту невозможны для Венесуэлы при полной блокаде её нефтяной отрасли. А действовать так, как будто этой отрасли нет, сможет только очень легитимное правительство. Его появление в Венесуэле невозможно. Потянуть новый "план Маршалла" для Венесуэлы могут только США, но и они в их нынешнем положении от этого надорвутся. Ведь прежде введения этого плана им надо потратиться на военную победу, где ни сроки, ни цена не понятны. 

Для Трампа это невозможно, ибо высадить там десант легче, чем открыть для Венесуэлы свой внутренний рынок. Это означает перестать быть Трампом и превратиться в Обаму. Создавать же из Венесуэлы вторую ФРГ США не только не хотят, они уже этого и не могут. Хотя цена вопроса того и стоит - ведь после падения Венесуэлы открывается дорога на Никарагуа и Кубу. США консолидируют всю Латинскую Америку и выбрасывают Китай в Африку. Но это журавль в небе, тогда как в США сейчас все ловят руками синицу.

В геополитике есть такое понятие – критическая территория. Означает она чрезмерную перегрузку для империи в случае стремления удержать контроль над малой территорией. Империя контролирует все свои окраины, но вот прибавляется ещё одна, и сил на её удержание уже нет. И если не бросить попыток, вся империя рушится. Но если эти попытки бросить, то империя станет рушится так же неотвратимо, но уже по другой причине. 

Демонстрация слабости центра означает для окраин, что время вырваться из империи пришло.  Австро-Венгрия, стремившаяся удержать населённые немцами Судеты и рухнувшая в результате истощения последних сил, - типичный пример такой критической территории. Хорватия стала такой территорией для Югославии, Косово – для Сербии, Абхазия – для Грузии, Карабах для Азербайджана.

И дело не в том, что процесс толкали некие внешние силы. Да, они влияют и локализуют процессы распада ослабленных соперников по своему усмотрению. Но они всегда толкали к конфликту, однако всегда, пока центр был силён, ему удавалось гасить сепаратизм окраин. Причины для такого  сепаратизма всегда существуют, и они крепнут по мере ослабления формирующей империю идеи. 

Если США не ввяжутся в войну за Венесуэлу, они продемонстрируют миру слабость империи. Если они в неё вяжутся, то рискуют надорваться. И даже военно-политические успехи в начале этой войны не уберегут их от последующего поражения по всем фронтам. Добавить к Афганистану, Ирану, Ираку, Ливии, Сирии, Северной Корее ещё и Венесуэлу со всеми перспективами превращения блицкрига в затяжную войну - это путь к подрыву экономики США.

Партизанская война в Венесуэле для России выгоднее позиционной войны по сирийскому сценарию, ибо ведёт в глобальному ослаблению главного геополитического противника. В данном случае нет оснований принимать версию польского политолога всерьёз. Россия не пойдёт на "сирийский сценарий" для Венесуэлы. Для влияния на процессы в этой стране есть много других, не менее эффективных способов. 

Есть и еще один – нефтяной аргумент, почему России не стоит вмешиваться в венесуэльский конфликт больше, чем она это делает сейчас. Любые длительные беспорядки в Венесуэле, а тем более – победа «революционеров» с перерастанием ее в гражданскую войну, существенно сократят поставки венесуэльской нефти на рынок, что приведет к повышению цен в среднесрочной перспективе. И этот аспект тоже надо иметь ввиду.

Возможно, Трамп, поддерживая без всякого повода оппозицию, также руководствуется этим мотивом, и тогда это наш совместный бизнес. Но вот чем руководствуется Европа, поддерживающая венесуэльских правых и потребляющая нефть, тут сложно что-то сказать вразумительное. Видимо, много лишних денег.