После освобождения провинций Дераа и Кунейтра сирийская гражданская война вступила в новую фазу. Бесхозные территории, которые можно было освобождать без переговоров с внешними участниками закончились (кусок пустыни, контролирующийся запрещенной в РФ группировкой ИГ не в счет – его быстро зачистят. Остался Идлиб, который контролируется (пусть где-то и условно) Турцией, а также район Ат-Танфа и курдские регионы, находящиеся под американским протекторатом. И их освобождение должно предваряться дипломатическими договоренностями с государствами-протекторами.

 

Децентрализация, но без курдов

 

Так, переговоры с Турцией проходили в Сочи в последние дни июля. Вели их, естественно, Россия и Иран – Дамаск и Анкара официально не поддерживают отношения, а лишь обмениваются угрозами и оскорблениями. Так, сирийские власти подчеркивают, что территория Идлиба будет в конце концов возвращена в под власть Дамаска.

Собственно, с этим никто и не спорит – Турция не собирается бесконечно оккупировать сирийскую территорию, поскольку выгоды от этой оккупации абсолютно неравнозначны финансовым, имиджевым и ожидаемым в случае продолжения оккупации военным потерям Анкары. В какой-то момент турецкие войска вынуждены будут покинуть сирийскую территорию. Однако бесплатно уходить Эрдоган тоже не хочет, требуя взамен выполнения ряда условий.

Условия эти очевидны и в то же время противоречивы. С одной стороны, Анкара хочет сохранить за собой рычаги влияния на послевоенную Сирию, поэтому выступает за предоставление местным общинам (часть которых на северо-западе и западе Сирии настроены протурецки) больше прав и полномочий. С другой стороны, турки хотят, чтобы эти права и полномочия не распространялись на сирийских курдов, которых Эрдоган сейчас рассматривает как одну из основных угроз национальной безопасности Турции.

Выполнить турецкие требования на сегодняшний день невозможно – конституционная комиссия только начинает работать, да и никто не понимает, как можно исключить курдов из процесса децентрализации. Наконец, иранцы не особо стремятся уступать туркам какие-то зоны влияния – всем понятно, что с большой долей вероятности в среднесрочной перспективе Тегеран и Анкара будут соперничать за господство на Ближнем Востоке. В свою очередь турецкие власти угрожают, что если без учета их интересов Москва и Тегеран дадут отмашку Дамаску на проведение военной операции в Идлибе, то Турция выйдет из Астанинского формата и, не исключено, возобновит военно-политическую помощь боевикам, вплоть до отправки им на помощь турецкой армии.

 

Слабое звено

 

В результате в Сочи, по всей видимости, был достигнут компромисс. Дамаск, Тегеран и Москва согласились временно отложить наступление в Идлибе и дать Турции самой разобраться с угрозами, которые исходят от отдельных террористических группировок в регионе (например, запрещенной в РФ Хайат Тахрир аш-Шам – очередной реинкарнации также запрещенной Ан-Нусры). Для борьбы с ними турки уже создали коалицию из подконтрольных им боевиков.

Впрочем, этот компромисс, скорее всего, долго не продержится. Во-первых, потому, что пока что Турция откровенно не справляется с ситуацией (что демонстрируют, например, регулярные налеты беспилотников из Идлиба на авиабазу «Хмеймим»), и нет никаких гарантий того, что ситуация как-то изменится. Во-вторых, Дамаск уже ведет с курдами (которые, наконец, утвердились в мнении, что американцы продолжат сдавать их туркам) диалог о примирении именно на основе обещания децентрализации. Да, интересы Дамаска тут частично схожи с интересами Турции – никакой широкой автономии курды не получат – однако на крайне ограниченную автономию сирийские власти пойти готовы. И если турки выступят против, если в итоге придется выбирать между компромиссом с курдами и удовлетворением турок, то сирийцы, скорее всего, выберут курдов.

Выберут потому – и это в-третьих – что Турция в сирийском «триумвирате» является самым слабым звеном. Окончание гражданской войны не за горами, и если с его приближением позиции Ирана и России усиливаются, то Турции, наоборот, слабеют. Ослаблению Турции способствуют и резко портящиеся отношения между Эрдоганом и Западом, в результате чего турецкий президент остается в состоянии полуизоляции и не может себе позволить испортить отношения еще и с Москвой и Тегераном. Поэтому не исключено, что после зачистки пустынного анклава и концентрации войск возле Идлиба осенью сирийская армия найдет предлог для наступления в мятежной провинции, а Турция останется в стороне. В лучшем для нее случае удовлетворившись незначительными уступками.

 

Сирия без Ирана?

 

Что же касается США, то, американцы в Сочи не приехали. «Сожалеем, что от работы в интересах достижения долгосрочного политического урегулирования в Сирии американские коллеги самоустранились, — отметил спецпредставитель России по Сирии Александр Лаврентьев. — Мы по-прежнему уверены, что только путем открытого диалога можно выйти на взаимоприемлемые развязки».

Однако на эти развязки можно выйти и посредством закрытого диалога, который регулярно идет (в том числе и на встрече Путина и Трампа). Позиция американцев тоже вполне понятна. Дональд Трамп готов вывести американские войска из района ат-Танфа (южная Сирия) по причине того, что после освобождения Дейр-эз-Зора и провинции Дераа сирийскими войсками этот плацдарм американцам уже не нужен. Трамп также готов рассмотреть возможность отказа от поддержки сирийских курдов, которые не годятся на роль сдерживающих Иран сил, но при этом создают американцам столько проблем с турками.

Вопрос лишь в том, что американцы хотят получить взамен? Некоторые СМИ тиражировали мысль о том, что США и примкнувший к ним Израиль требуют полного ухода Ирана из Сирии. Однако все прекрасно понимают, что это нереально – проигравшие не могут диктовать победителю признать поражение. Так что скорее всего речь идет о том, что иранцы должны гарантировать отсутствие своих войск и баз вблизи Голанских высот, а Россия должна стать гарантом соблюдения Тегераном этого условия.

Пока что переговоры, видимо, находятся в начальной стадии, и одно из ключевых препятствий – вопрос доверия. Трамп и Нетаньяху Путина, конечно, уважают, однако не уверены в том, что российская сторона сможет гарантировать соблюдение иранцами своих обязательств через год, два или три после того, как американцы уйдут из Сирии. Ведь, по мнению Запада, Россия сама там будет находиться на птичьих правах, поскольку иранцы рассматривают Сирию как свой домен и будут выступать за то, чтобы там не было никаких третьих сил. Пусть даже дружественных.

В Москве (при всех хороших отношениях с Тегераном) частично разделяют эту обеспокоенность, и именно поэтому Москва пытается сделать все возможное для того, чтобы решить вопрос с теми же турками дипломатическим путем, а также вовлечь европейцев в процесс возвращения сирийских беженцев и восстановления инфраструктуры страны. Ведь чем больше в Сирии будет внешних игроков, тем меньше шансов на то, что иранское лидерство (неизбежное, по сути) в этой стране превратится в никому не нужное доминирование. И тем больше шансов на то, что процесс национального примирения – который займет не год и не два, завершится не просто окончанием гражданского противостояния, но и долгосрочным мирным сосуществованием различных народов и религиозных групп внутри Сирии.