Многие эксперты верно отмечают, что Трамп с Путиным говорят на одном языке – языке прагматизма, протекционизма и национальных интересов. И друг с другом им договориться очень просто. Однако проблема в том, что слово Трампа мало что стоит без поддержки законодательной ветви американской власти, в которой и к своему президенту, и к российскому относятся более чем скептически. «В ходе встречи Трампа и Путина могут обсуждаться вопросы возобновления диалога по соглашению о ракетах средней и малой дальности или начала переговоров о правилах игры в сфере кибербезопасности. В зависимости от юридической формы будущих договоренностей (исполнительное соглашение, президентско-парламентское соглашение или договор) в последующем потребуется одобрение Конгресса. Так что целесообразно заранее наладить мосты», - говорит Эксперту Online преподаватель американского Института Рутгерса Сергей Костяев.
Именно для этого налаживания в Россию по приглашению посольства США прибыл политический десант из американского Конгресса – республиканские сенаторы Ричард Шелби, Джерри Моран, Стив Денис, Рон Джонсон, Джон Кеннеди, Джон Тьюн, а также член Палаты Представителей, госпожа Кей Грейнджер.
Конкуренты, но не противники
Почему именно они? У конгрессменов есть, конечно, общие черты. «Все они республиканцы. При этом никто из них не входит в число лидеров партии, а также не проявил себя в каких-либо значимых инициативах на внешнеполитическом фронте, - поясняет Эксперту Online президент агентства «Евразийские стратегии», программный директор Валдайского клуба Андрей Сушенцов. - Администрация пыталась хоть кого-то из Конгресса отправить в Москву перед саммитом на высшем уровне, и желающих было немного. Дрим-тим в итоге не получилась – пришлось отправлять тех, кто был свободен или любопытен». Фактически пожелали поехать лишь те, кто а) придерживается достаточно консервативных настроений и б) относительно лоялен Трампу. Причем показательно, что никто из них не только не аффилирован с международными отношениями, но и не представляет Демократическую партию (обычно такого рода визиты делаются на двухпартийной основе). Демократы просто отказались приехать. Видимо, не хотели подрывать свою мантру «Путин вмешивался в наши выборы, поэтому он нерукопожатен», а также опасались остракизма со стороны либеральной американской прессы.
Собственно, остракизма опасались и сами уважаемые члены делегации, поэтому попытались продать визит дома подороже. Так, они уверяли, что будут говорить с кремлевскими чиновниками о вмешательстве России в выборы на территории США и Франции, аннексии Крыма и выводе войск из Украины. То есть о том, в чем Путина обвиняют те самые либеральные СМИ.
Однако по прибытии в Россию, на воздух свободы, их речи стали куда более прагматичными. «Мы можем быть конкурентами – собственно, таковыми мы и являемся – но нам необязательно быть врагами. Но нам не обязательно быть врагами, - заявил Сергею Лаврову Ричард Шелби. – У нас в мире есть общие интересы, над реализацией которых мы можем работать вместе». Собственно, Кремль не против, но задается вопросом – как мы будем работать вместе, и как вообще можно работать вместе при такой атмосфере недоверия и диффамации, которую разворачивают США?
Без Путина
Конгрессмены, впрочем, уверяли, что одними из целей визита были как раз выстраивание этой атмосферы, а также попытка понять «реальную ситуацию» в России. Для этого они встречались со своими коллегами из Госдумы и Совета Федерации, а также с министром иностранных дел Сергеем Лавровым. При этом они не скрывали, что хотели бы встретиться лично с Владимиром Путиным. Однако встречи не получилось – по официальным данным, для них не нашлось места в графике президента.
Решение Кремля достаточно спорно. С одной стороны, конгрессмены и не должны были встречаться с главой государства – это не по статусу и не по протоколу. «Накануне визита конгрессменов, Путин уже принял советника по нацбезопасности США Джона Болтона - на встрече обсуждались субстантивные вопросы. Убеждать Конгресс в важности саммита на высшем уровне было поручено МИДу, Госдуме и Совету Федерации», - поясняет Андрей Сушенцов. То есть лицам, которые в государственной иерархии примерно равны конгрессменам.
Однако, с другой стороны, Путин известен как человек, который нарушает протокол в том случае, если это прагматично и соответствует национальным интересам. Учитывая постоянно транслируемый им посыл о том, что Москва готова возобновить диалог с США ради мира во всем мире, встретиться с первой высокопоставленной делегацией Конгресса за последние несколько лет кризиса было бы прагматично. А продемонстрировать готовность разговаривать с представителями самой антироссийской ветви американской власти соответствовало бы российским национальным интересам, и выставило бы Путина как сильного политика.
Возможно, тут сыграли роль резкие антироссийские выступления членов делегации в преддверии визита. Если бы они тогда говорили не столь рационально, как по прилету в Москву, то позиция Кремля могла бы быть иной.
Изменится ли их слова снова по возвращению в американское общество несвободы? Весьма вероятно. И тот же Джон Кеннеди снова будет говорить о том, что «России нужно вломить». Однако вне зависимости от их заявлений у конгрессменов должно было по итогам визита сложиться впечатление о том, что вломить не получится. А на компромисс стороны, как известно, идут лишь тогда, когда не получается победить иными способами.
