Отечественные
и мировые СМИ, говоря о Ближнем Востоке, уделяют главное внимание
стратегии американской администрации в отношении стран региона и тому,
на какие подводные камни она наталкивается. Между тем проблем в арабском
мире хватает и без США. Саудовская Аравия стоит перед сменой монарха и
сталкивается с откровенной фрондой влиятельных сил в монаршей семье
приходу к власти сына короля Салмана. Турция завязла в Сирии, причем
Анкара терпит поражение в Идлибе от просаудовских боевиков и пытается
отгородиться от своих соседей, включая Сирию, Ирак и Иран. Кризис в
отношениях Катара с коалицией АРЕ, ОАЭ, КСА, Бахрейна и их союзников
привел к патовой ситуации: ни Катар, ни его противники не могут добиться
преимущества.
Референдум в Ираке, которым угрожают курды, вне
зависимости от результата не принесет Курдистану независимости, хотя
осложнит отношения со всеми соседями, в первую очередь с Багдадом.
Рассмотрим некоторые из описанных ситуаций, опираясь на материалы
эксперта ИБВ Ю. Щегловина.
Суета вокруг престола
Все лето экспертное сообщество
активно обсуждало слухи о скором отречении короля КСА Салмана в пользу
сына и министра обороны М. бен Салмана, недавно ставшего наследным
принцем. Насколько можно судить, сейчас этот вопрос отложен на
неопределенное время в связи с непростой ситуацией в стране, конфликтом в
Йемене и кризисом в отношениях с Катаром. Остается неурегулированной со
всеми ведущими ветвями королевской семьи проблема назначения нового
наследного принца в случае провозглашения М. бен Салмана королем.
Наиболее вероятным претендентом считают принца Б. бен Абдель Азиза.
Существует и иной вариант, который поддерживают влиятельные члены
семейства, в том числе принц М. бен Наеф и его клан. Это продление
переходного периода с назначением М. бен Салмана премьер-министром в
пределах осуществления провозглашенных им реформ. Пример реализации
такой схемы проверки – прецедент короля Фейсала, до коронации
исполнявшего обязанности премьера. В случае неудачи это может похоронить
властные амбиции М. бен Салмана.
В монаршей семье идут дискуссии
о престолонаследовании, и авторитета наследного принца недостаточно,
чтобы контролировать ситуацию в королевстве. Даже несмотря на то, что
финансовые потоки от оружейных контрактов с США и ЕС сосредоточены в
руках людей, связанных с ним, а в силовом блоке за счет недавних
назначений возросло присутствие в руководстве людей, близких к
кронпринцу. При принятии решения о пролонгации процедуры передачи трона
королем Салманом учитывалось и то, что смена власти в период проведения
непопулярных у значительной части населения реформ может привести к
падению авторитета наследника. Многие программы преобразований – борьба с
бюрократией, омоложение кадрового состава госслужащих – до конца не
определены и не прописаны. Они не обещают быть простыми, учитывая
результаты первых попыток заставить саудовских предпринимателей
ограничить использование гастарбайтеров в пользу местных кадров. Эти
мероприятия, предпринятые по инициативе М. бен Салмана, провалились, и
сейчас принятые законы пересматриваются, в том числе в связи с
лоббированием ассоциаций товарных производителей КСА.
Не все
хорошо и с реализацией проекта национализации части нефтяной компании
АРАМКО. Процедура будет перенесена на 2019 год, хотя ранее ее
планировали провести в 2018-м. Объясняется это «техническими причинами»,
на деле же налицо споры в правящей элите о выборе основного оператора
по размещению IPO. М. бен Салман настаивает на американской бирже, его
оппоненты в семье и экономическом блоке правительства – на британской.
Эти разногласия усилились на фоне вопроса о судьбе майских оружейных
контрактов, подписанных во время визита в Эр-Рияд президента США
Д.Трампа. Через конгресс США с трудом провели одобрение продажи КСА
высокоточного оружия. Противники этой сделки называли военными
преступлениями бомбардировки мирных целей в Йемене саудовской авиацией.
Остальная часть контрактов с КСА завязла. Встал вопрос в отношении двух
самых важных для саудитов тем: контрактов на семь миллиардов долларов на
покупку высокоточных боеприпасов для авиации и на восемь миллиардов на
модернизацию ВВС королевства, в том числе самолетов F-15. Проблемы в
отношениях с США бьют по М. бен Салману, так как весь комплекс
саудовско-американских отношений он замкнул на себя.
Диверсификация
нефтяной экономики страны также потребовала внесения корректив. В
королевской семье есть мнение, что заявленная наследным принцем
программа реформ оказалась амбициозной и труднореализуемой. Так, курс на
«саудизацию кадров» сталкивается с неготовностью значительной части
молодого поколения саудовцев работать. Правительство обещает внести
необходимые поправки к концу октября. Планируется повысить прозрачность
решений кабмина и реформировать государственную бюрократию в русле
программы «Видение-2030». Сегодня продолжает сохраняться зависимость КСА
от цен на нефть. На фоне кризиса доходы королевства от продажи
углеводородов упали на 17 процентов в этом и прошлом году. Провален план
на первое полугодие по насыщению бюджета от экспорта нефти. Это
заставляет отложить ввод непопулярных мер – урезание субсидий
государства на электроэнергию и воду для населения. Передача власти
зависит от того, насколько сильный ущерб нанесут реформы авторитету и
популярности наследного принца. По его инициативе случилось крайне
непопулярное в саудовском обществе вмешательство в Йемен. Все это
учитывает король Салман, принимая решение о переносе сроков передачи
власти сыну.
При этом тот продолжает усиливать позиции в силовом
блоке. Назначение директором разведслужбы МВД КСА генерала
А.аль-Хауарани эксперты связывают с окончанием этапа полного подчинения
аппарата внутренней и внешней спецслужб королевства наследному принцу.
Аль-Хауарани считают сторонником клана Салмана, хотя до отставки бывшего
главы МВД, наследного принца и главного конкурента того в борьбе за
трон М. бен Найефа лавировал между ними. На новом посту перед ним стоит
несколько задач, в том числе искоренение наследия принца М. бен Найефа –
его кадров в структуре МВД. Он должен возглавить новую суперструктуру,
объединяющую все разведслужбы этого министерства. Теперь они вошли в
единую State Security Presidency (SSP), которую и возглавил ныне
А.аль-Хауарани.
Среди основных обязанностей SSP – расследование
уголовных дел внутри королевства, курирование сил спецопераций,
сопровождение контртеррористических операций и обеспечение авиационной
безопасности. Общий бюджет этой структуры – пять миллиардов долларов,
что вдвое выше ассигнований на Управление общей разведки (УОР) КСА.
Отсюда следует вывод о приоритетах клана Салмана: ужесточение системы
внутренней безопасности и ликвидация ведомственной неразберихи в этой
сфере. Новый глава SSP обладает репутацией профессионала, получившего
специальное образование в США и имеющего хорошие связи с ФБР.
Расследования в области антитеррора в КСА и контрразведывательную работу
в шиитской Восточной провинции курировал в последнее время именно
А.аль-Хауарани.
Ему предстоит перестроить систему безопасности и
провести генеральную «зачистку» внутренней оппозиции перед предстоящей
коронацией М. бен Салмана. Одним из первых шагов стали аресты и
задержания сторонников «Братьев-мусульман» в крупных городах, прошедшие в
последние три недели. Причем в данном случае нанесли удар не столько по
«братьям», сколько по клерикальной и бизнес-элитам страны,
оппозиционным М. бен Салману, выступавшим за восстановление
катарско-саудовских отношений. Эта страта оказалась неожиданно мощной,
поскольку экономическая блокада Катара ударила по интересам саудовских
дельцов. Аль-Хауарани не скрывает, что основной целью является не
ликвидация внутрисаудовской оппозиции, принадлежащей к «братьям»,
«Исламскому государству» или совершившей экономические преступления, но
сопровождение проведения внутренних реформ в королевстве. Он должен
обеспечить «надлежащие условия» для начала процедуры передачи власти в
КСА М. бен Салману.
Решению короля Салмана перенести сроки
передачи власти сыну оппонирует значительная часть саудовских
клерикалов, которых в бытность министром внутренних дел курировал принц
М. бен Найеф, имеющий доверительные связи в их среде. В близком кругу
короля всерьез обсуждается тема о добровольном сложении М. бен Салманом
титула «Хранитель двух святынь» после его воцарения и разделении высших
постов в исполнительной и религиозной иерархии. Это должно стать
компромиссом с религиозной верхушкой, которая в обмен на лояльность
новому королю получит высший религиозный пост. Отделяя религию от
государства новый король рискует получить оппозицию клерикалов, которая
будет влиять на принятие им решений по внутренней и внешней политике с
учетом проникновения ислама в повседневную жизнь саудовцев. Чем такое
противостояние может закончиться, демонстрирует иранская революция 1979
года.
Иракский Курдистан: плебисцит ничего не изменит
Глава
Иракского Курдистана М. Барзани подтвердил готовность своего
правительства перейти после запланированного на 25 сентября референдума о
независимости к всесторонним переговорам с центральными властями в
Багдаде. Об этом курдский лидер заявил, выступая перед сторонниками
плебисцита на центральном стадионе в Эрбиле, передает телеканал «Рудав».
Барзани подчеркнул, что военизированные формирования пешмерга обеспечат
безопасность народа Иракского Курдистана от любого врага. «После 25
сентября мы готовы обсудить с Багдадом границы, нефть, что угодно», –
сказал он. Делегация из Эрбиля должна была направиться для переговоров с
федеральным правительством за два дня до референдума, но Багдад от
переговоров с курдами отказался.
В четверг Совет Безопасности ООН
принял заявление о том, что проведение референдума в Иракском
Курдистане может дестабилизировать Ирак и затруднить борьбу против ИГ. В
СБ ООН подчеркнули, что поддерживают суверенитет и территориальную
целостность Ирака и призвали решать все споры между регионалами
Иракского Курдистана и Багдадом «в соответствии с положениями
конституции Ирака, путем диалога и на основе компромисса, при поддержке
международного сообщества». Отсюда легко сделать вывод о последствиях
референдума. Точка невозврата в вопросе его проведения пройдена.
Барзани, если даст обратный ход, хоронит свое политическое будущее.
Проведение референдума – последний шанс для него остаться на плаву в
государственной иерархии курдской автономии. Законные сроки его
пребывания на посту главы Иракского Курдистана истекли, а довод для их
продления (в том числе под нажимом Вашингтона) в виде необходимости
сохранения стабильности для борьбы с ИГ исчез при успехах в Сирии и
Ираке. Нарастает напор на Барзани со стороны его оппонентов с
требованием покинуть свой пост.
Общая поддержка всех политических
партий автономии идеи о проведении референдума имеет основное
требование – Барзани должен уйти из руководства и дать обязательство в
том, что пост главы региона не будут занимать представители его клана.
Это было условием поддержки проведения референдума и разблокирования
работы парламента Иракского Курдистана со стороны оппозиционной партии
«Горан». Готовность поддержать референдум со стороны Патриотического
союза Курдистана (ПСК) Дж. Талибани также вытекает из внутрикурдской
борьбы и проблемы дележа нефтяных доходов. 16 сентября одна из главных
фигур в ПСК – Б. Салих объявил о том, что пойдет на предстоящие
парламентские выборы самостоятельно. Раскол и в Рабочей партии
Курдистана (РПК), где сторонники А. Оджалана вытесняются с руководящих
постов. Один из побудительных мотивов престарелых лидеров курдского
политикума для проведения референдума – отвлечение населения от кризиса
смены элит. И политическая борьбы после референдума будет только
нарастать.
Важен и экономический аспект. Эрбиль не готов остаться
без турецких товаров при блокировании экспортных мощностей для отправки
нефти в Турцию и прекращении финансовых траншей из Багдада. Он этого не
выдержит. Это нивелирует опасения насчет того, что после проведения
референдума пойдет процесс установления государственных границ и
обособления курдской автономии, что спровоцирует бои в спорных районах
Ирака и интервенцию вооруженных сил Багдада и Анкары в Иракский
Курдистан и зоны компактного проживания курдов в Сирии и Ираке.
Отдельные инциденты возможны, но говорить о начале полномасштабной
арабо-курдской или турецко-курдской войны не стоит. Курды не пойдут на
это, а основные региональные игроки – Иран, Турция и Ирак в эскалации
конфликта не заинтересованы. Впрочем, в 2005 году в Иракском Курдистане
проходил референдум и порядка 98 процентов проголосовали за
независимость. В итоге ничего не произошло.
Турецкая стена
По
сообщению Анатолийского агентства Турция рассчитывает к концу сентября
завершить возведение бетонной стены вдоль границы с Сирией. Строителям
осталось установить около 97 из 828 километров. Работа идет в южной
горной части провинции Хатай. Проект пограничного барьера «Экстренная
система физической безопасности границы» начат в 2016 году. Для
заграждения используются бетонные блоки высотой три метра с колючей
проволокой. Через каждые 300 метров – башни, оборудованные тепловыми и
инфракрасными видеокамерами, системами ночного видения, радарами,
детекторами сейсмических и акустических колебаний. На них устанавливают
лазерные и стрелковые системы с дистанционным управлением для поражения
живой силы, наземной техники и БЛА, устройства подавления радиосигналов
на различных частотах. ВС Турции намерены использовать оборудованные
средствами слежения дирижабли для мониторинга обстановки и перемещений
на сирийской территории.
Власти Турции строят стену на границе с
Сирией для защиты своей территории от проникновения террористов и
нелегальных мигрантов, контрабанды оружия, взрывчатки и наркотиков.
Анкара не прекратит принимать беженцев из Сирии и не закроет границу, но
все перемещения будут идти через погранпереходы. Техническое
обустройство границы говорит о том, что турки не планируют вторжение в
курдские районы на сопредельной территории для ликвидации отрядов Партии
демократического союза (ПДС). Вероятность военного противостояния
турецкой армии с американцами, дислоцированными на севере Сирии в
курдских районах и поддерживающими ПДС, ничтожно мала. Хотя если бы
Анкара пошла на обострение ситуации, американцы наверняка постарались бы
избежать столкновения. Но Р. Эрдоган к силовому варианту решения
курдского вопроса не готов.
Это не означает, что Турция оставит
курдскую проблему на своей границе нерешенной. Она постарается
воздействовать через подконтрольные вооруженные группы с двух
направлений: из зоны между Аззазом и Джараблусом и из Идлиба. Однако
дорогостоящее техническое оборудование турецко-сирийской государственной
границы означает, что Анкара готовится к созданию на севере Сирии
независимого курдского анклава. Об этом никогда никто в Турции
официально не скажет, но такой вариант развития событий признан там
реальностью, в первую очередь в силу позиции Вашингтона, которому
турецкое руководство этого не забудет (о чем президент Эрдоган неустанно
американцам и напоминает).
22 сентября в курдских районах
Роджава (Сирийский Курдистан) прошли муниципальные выборы в 3700
коммунах. Выбранные депутаты в ноябре должны участвовать в выборах
местных советов, а в январе – парламента. При этом на территории региона
уже действует Федеральный совет. Это наряду с проведением в Иракском
Курдистане референдума о независимости и «нейтральной позицией» США,
которые заинтересованы в дальнейшем пребывании на севере Сирии благодаря
лояльности местных курдов, делает вариант полугосударственного
обособления Раджава решенным. Хотя во многом это декларативный и
пропагандистский момент, а не реальное обособление.
Что до
оборудования госграницы турками, помимо курдского вопроса они
устанавливают контроль над каналами материально-технической помощи
сирийским оппозиционерам в Идлибе. С учетом присутствия турецких военных
в зоне деэскалации в этой провинции в качестве мониторинговой миссии
это должно сыграть решающую роль в борьбе с саудовским влиянием в Идлибе
для минимизации боевого потенциала «Джебхат ан-Нусры» и усиления
аналогичных возможностей протурецких групп. Без подпитки их оружием и
живой силой турецкое доминирование там под вопросом. Усилия же Анкары по
минимизации саудовского влияния в Сирии будут определять на
среднесрочную перспективу развитие ситуации в провинции Идлиб, что
полностью отвечает интересам Москвы.
