По мнению британских политиков, ЕС прекратит существование при нынешнем поколении.
Политики Великобритании уже не видят большого смысла проводить
референдум о выходе из ЕС, потому что всего через 15 лет объединение, по
их мнению, распадется. Об этом пишет обозреватель издания The Spectator
Джеймс Форсайт. Как считает автор, помимо экономических проблем ЕС
столкнулся с непреодолимым кризисом в виде потока беженцев с Ближнего
Востока и из Северной Африки.
Про беженцев Форсайт пишет: «Это
гораздо более сложная задача, чем тяготы с евро, кроме того, она
проверяет на прочность солидарность между странами Евросоюза. Только 414
беженцев были переселены в рамках плана, который должен был
распределить 160 тысяч по всей Европе, и вся Шенгенская зона в настоящее
время на грани приостановки». А без Шенгена, как и вообще без
солидарности государств Евросоюза, сложно говорить о какой-либо
интеграции.
В соответствии со своими предвыборными обещаниями
правительство Дэвида Кэмерона должно до конца 2017 года провести
референдум о выходе Великобритании из ЕС. В немалой степени благодаря
таким обещаниям партия Кэмерона смогла победить на последних выборах,
что говорит о большом числе евроскептиков в британском обществе.
В материковой Европе всё более становится очевидным, что поводов для
оптимизма осталось мало. Австрия, Польша, Венгрия, Швеция вводят
контроль на границе, и уже нельзя говорить о «единой и открытой Европе».
Да и проблемы экономического неравенства членов ЕС никуда не делись.
Другой вопрос, что может прийти на смену Евросоюзу? К единому
экономическому и политическому пространству Старый Свет шел очень долго,
на протяжении столетий. Неужели сегодня континент стоит перед
перспективой вновь вернутся к национальным валютам, таможням и
пограничному контролю? Тогда получается, что усилия по возведению
«общеевропейского дома», связанные с этим дискуссии и политические
интриги — всё было зря.
По мнению
политолога-международника Леонида Крутакова, будущее Старого Света действительно выглядит туманно:
— Евросоюз начинался с Союза угля и стали. Потом он перерос в
финансовый союз, когда добавились новые члены. Потом случился кризис,
когда не смогли принять общую Конституцию. И стало понятно, что Евросоюз
нежизнеспособен. Потому что-то или иное государственное образование
должно иметь осоновополагающие документы. Должно быть прописано, ради
чего нации отказываются от части своего суверенитета. Если общие цели не
оформлены на бумаге, а существуют только в виде общих ощущений, то
дальнейшее развитие разорвет объединение. В ЕС цели у всех стран очень
разные, а формы, заставляющие государства подчиняться, как таковые
отсутствуют.
Кризис 2008 года обострил противоречия между
«метрополией» в лице Франции, Германии и «периферией» в лице Греции,
Италии, Испании и стран Восточной Европы. Разногласия настолько глубоки,
что сложно ожидать компромисса.
На мой взгляд, единственное,
что удерживает ЕС от распада, это ведущиеся переговоры с США по поводу
Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства. В принципе,
это Трансатлантическое партнерство могло бы заменить ЕС, но Старый Свет
должен принять цели и интересы Соединенных Штатов. Но после того как к
переговорам подключился Европарламент, выяснилось много положений,
которые ведут к утрате Евросоюзом своего суверенитета.
Сегодня
очевидно, что Евросоюз нежизнеспособен. Это со стороны объединение
выглядит прочным, а по сути у каждого государства свои интересы и цели.
Это наглядно показал рост популярности евроскептиков, референдум о
независимости Шотландии, планы по отделению Каталонии, победа Джереми
Корбина на выборах лидера Лейбористской партии Великобритании, победа
партии СИРИЗА в Греции.
Пока страны не могут рвать со
структурами ЕС, потому что финансово связаны с Европейским Центробанком и
вынуждены рассчитывать на его благосклонность. Но всё показывает, что
дело идет к взрыву объединения. И в отношении Греции ЕЦБ не идет на
уступки, а еще больше загоняет страну в долги. Такая политика входит в
резкое противоречие с интересами населения государств, которое лишается
работы, доходов. Национальные администрации вынуждены ориентироваться на
общеевропейские договоренности, с другой стороны, усиливается давление
внутренних социальных проблем, которое нельзя игнорировать.
—
Но что будет вместо Евросоюза?
— Пока страны в ЕС удерживает страх вернуться к ситуации столетней
давности, с национальными валютами и таможнями внутри Европы. Главное,
никто действительно не знает, что взамен Евросоюза. США со своим
Трансатлантическим партнерством предлагает вместо франков, гульденов,
песо, марок свой доллар, то есть долги будущих поколений.
Европа либо полностью потеряет свою субъектность и впишется в
американский проект, либо сможет сформулировать собственный проект, для
чего произошло объединение государств Старого Света. Но тогда Европе
придется выстраивать стратегические отношения с Россией и Китаем, что не
понравится Вашингтону. Тем более что США вынашивают планы еще построить
Транстихоокеанское партнерство. Проще говоря, сейчас строится новая
архитектура мира. Вопрос будущего Европы — частный по отношению к этому
процессу.
Смогут ли США закрепиться в Европе? На мой взгляд, не
смогут. У Штатов тоже не хватает ресурсов на одновременное
противостояние с Россией, Китаем, на урегулирование конфликтов в Сирии,
на Украине. Тянуть еще и Европу просто не хватает средств.
Вопрос функционирования экономики это еще и вопрос принуждения. Но кто
будет принуждать? Согласно правилам Трансатлантического и
Транстихоокеанского партнерства, транснациональные корпорации получают
право судиться с суверенными государствами. Но получается, что против
национальных армий должны суметь выступить какие-то частные армии
корпораций.
Нынешний мир со своими структурами тоже никого не
устраивает. В ООН, МВФ, G-20 решения принимаются консенсусом. Но это
хорошо для спокойного мира, а не погруженного в кризис, в котором
промедление на минуту смерти подобно.
Если честно, я не знаю,
каким образом будет разрешен нынешний глобальный кризис. Подобные
ситуации в истории приводили к мировым войнам.
— По поводу
скорого развала Евросоюза ведется много разговоров, в том числе и
европейскими политиками, но реальных оснований для развала ЕС нет, —
уверен
заведующий сектором политических проблем европейской интеграции ИМЭМО РАН Сергей Уткин.
— Британское издание пишет, что, мол, даже референдум не имеет смысла
проводить в Великобритании. На самом деле, голосование будет проведено
до конца 2017 года, так как это предвыборное обещание Кэмерона. И не
думаю, что кто-то из серьезных людей предполагает какие-то драматические
события в ЕС к этому времени. И даже если жители Великобритании заявят о
выходе из ЕС, то это будет не смертельный удар по Евросоюзу. Тем более
что сам выход займет много времени.
На самом деле, отказываться
от ЕС у европейских государств нет необходимости. Да, объединение может
быть серьезно реформировано. Или в сторону углубления интеграции, или в
сторону большей самостоятельности государств.
Но, по большому
счету, все признают важность существования единого экономического
пространства. Даже Великобритания, которая думает о выходе, хочет
сохраниться в едином экономическом пространстве. Как это сделать — будут
обсуждать. Скажем, Норвегия и Исландия не входят в ЕС, но с некоторыми
ограничениями пользуются благами общеевропейского экономического
пространства. Великобритания намного крупнее, но всё равно можно найти
компромисс. То есть, ценность экономической интеграции сомнению не
подвергается. Подтверждение правильности такого выбора — экономическая
интеграция в других регионах мира, где страны совершенно не готовы к
политической интеграции, будь-то Азия или Латинская Америка.
Есть вопросы относительно зоны евро, они более сложные. Но единая валюта
— не обязательное условие для существования единого экономического
пространства. И если придем к моменту, что нет другого выхода кроме
отказа от евро, то будет серьезный удар по экономикам Франции и
Германии. Так что нет серьезных оснований думать, что от евро откажутся.
Что касается внешней политики ЕС, то большинство экспертов
сходится в том, что уровень координации внешней политики государств еще
до миграционного кризиса оставлял желать лучшего. Объединение было и
остается надстройкой по отношению к внешней политике отдельных стран
Евросоюза. Эту надстройку используют, но от своих национальных интересов
никто никогда не отказывался. Так что мы видим продолжение прежних
тенденций.
—
В ЕС еще много внутренних проблем.
—
Сейчас ставится знак равенства между Шенгеном и взаимодействием между
странами. Сейчас встает вопрос, может ли себе Евросоюз позволить
отказаться полностью от контроля на внутренних границах. И может быть
принято решение, что этот контроль в ближайшие годы будет
осуществляться. Но это ни в коем случае не означает отказа от единых
въездных виз, которые всех устраивают. Не будет отказа от сотрудничества
полицейских служб.
Наоборот, нынешние проблемы с безопасностью
актуализируют прежние соглашения о сотрудничестве. Разорвать договор
легко. Но страна, которая это сделает, не окажется чудесным образом в
полной безопасности. Она будет пребывать на том же континенте, с теми же
проблемами, а границы надо каким-то образом охранять, что требует
больших средств и всё равно взаимодействия с соседями.
Так что речи не может быть о закрытии нынешнего интеграционного процесса.
—
Евросоюз предполагает и общие для всех стран-участников общие ценности.
— Конечно, есть некоторые расхождения между странами, как они
представляют себе европейские ценности. Здесь выделяются Венгрия,
Польша. И им приходится дискутировать с Брюсселем. При этом страны
убеждают всех, что они ничего на самом деле не нарушают, не отказываются
от ценностного основания. Мол, они просто по-своему его интерпретируют,
но не подвергают сомнению.
По большому счету, фундаментальные
ценности сейчас не задеты. Да, нынешняя открытость находится под огнем
критики, говорят о большем контроле со стороны государств за
общественной жизнью. Но это нормально для человеческого общества вести
дискуссии по важным темам. Границы допустимого и недопустимого будут
меняться, но не радикально. Скажем, никто не будет отказываться от
ценностей демократии, от республиканской формы политического устройства.
Более того, эти ценности шагают по миру, даже в немногочисленных
монархиях появляются какие-то совещательные органы.
Сейчас
дискуссии идут не вокруг ценностей, а вокруг мер, которые могут
обеспечить странам ЕС экономический рост. Корень нынешних упреков в
адрес ценностей, институтов ЕС лежит в неудовлетворительной
экономической динамике, что люди не видят достаточных перспектив
развития. Но по мере того, как кризис 2008 года уходит в прошлое, у
Евросоюза появляется шанс показать успехи в экономике. Если это
произойдет, то самоощущение людей улучшится.
Особое место
занимает только миграционный кризис. Тут дело не только в экономике, а в
продолжающейся войне на Ближнем Востоке, которая неизвестно, когда
закончится.
