В понедельник, 12 октября, воюющая в Сирии группировка российских боевых самолетов и вертолетов совершила рекордное количество вылетов — 88. Уничтожены, по словам официального представителя Минобороны РФ генерал-майора Игоря Конашенкова, 86 объектов противника.

Из этих данных следуют, как минимум, два важных вывода. Первый: если учесть, что на сегодня на авиабазе «Хмеймим» мы располагаем всего восемнадцатью фронтовыми бомбардировщиками Су-34 и Су-24М, а также двенадцатью штурмовиками Су25, значит, каждый из ударных самолетов авиагруппы за сутки совершил почти по три боевых вылета. Если даже часть этой штабной статистики пришлась на вертолеты огневой поддержки Ми-24П — все равно нагрузка на российских летчиков близка к предельной. Тем более что летать им приходится не только днем, но и ночью. Отдыхать просто некогда. Некогда и толком готовить полеты.



С такой интенсивностью воевать можно несколько дней, не больше. Дальше не выдержат ни люди, ни машины.

Второй вывод. В среднем получается, что на уничтожение одного объекта врага нашим пилотам потребовался один боевой вылет. Но ведь невозможно поверить, что в Сирии российские летчики используют исключительно высокоточное оружие типа бомб КАБ-250. В этом просто нет необходимости, если по докладу генерала, в качестве целей в понедельник оказались не только хорошо замаскированные склады боеприпасов и заглубленные командные пункты исламистов, но и отдельные грузовики и бензовозы.

На штурмовку подобных объектов во избежание промахов Су-25 обычно летают парами и используют самые обычные бомбы и ракеты. Однако, говорит нам Конашенков, на уничтожение, скажем, автоколонны бандитов в провинции Алеппо в понедельник был направлен всего один российский штурмовик. С чего бы это?

Полагаю, ответ прост. Бои с исламистами сегодня одновременно развернулись в провинциях Ракка, Латакия, Хама, Идлиб и Алеппо. Почти всюду сирийская армия уповает, главным образом, на поддержку российской авиации. И, видимо, слезно умоляет ее усилить. Однако боевые возможности нашей группировки на базе «Хмеймим» достаточно скромные. По сути, оттуда в воздух сегодня поднимается всего один усиленный смешанный авиаполк. Но одним полком (правда, десантным) как мы помним, министру обороны Павлу Грачеву в свое время не удалось взять даже город Грозный. Тем более, такими малыми силами не выиграть войны в целой Сирии.

Что же тогда? По логике — одно из двух. Либо мы вскоре, надорвавшись, будем вынуждены понемногу сворачивать свою боевую активность в сирийском небе. И тогда примемся воевать как воюют сегодня американцы в этой стране — понемногу летаем, понемногу бомбим… Рушим инфраструктуру бандформирований, но не наносим им решительного поражения. А армия Асада пусть с врагами разбирается сама.

Либо, если действительно хотим победить, надо решительно наращивать свои силы в Сирии. Прежде всего — ударную авиацию. И появились сведения, что дела скоро могут пойти именно в этом направлении.

Иракская газета Al-Raid со ссылкой на свой источник в международном координационном штабе (Россия, Сирия, Ирак, Иран) в Багдаде сообщила сенсационную новость. По ее сведениям, российское командование уведомило союзников по борьбе с «Исламским государством» *, что принято решение в ближайшей перспективе увеличить среднее число боевых вылетов в Сирии более, чем втрое. С примерно 60 до 200 ежесуточно.

По словам источника, «это — минимальное требование, которое обеспечит эффективное наступление атакующих сил с целью захвата поставленных стратегических целей».

Собеседник газеты продолжает: «Первая волна атак была не более, чем разведкой боем реакции, готовности и оборонительной стратегии врага… Тем не менее, такого количества вылетов совершенно недостаточно для подготовки наступления. Текущая военная операция требует минимум 200 вылетов в день для достижения поставленных целей… Театр военных действий охватывает огромную территорию в Латакии, Джиср аш-Шугур и Алеппо, общей площадью более 20 тысяч квадратных километров.

Для сравнения: Израиль во время войны 2006 года совершал 300−400 вылетов в день над территорией в 3 тысячи квадратных километров».

Совершенно точно, что для осуществления такого плана, если он на самом деле существует, численный состав авиационной группировки Воздушно-Космических сил России в Сирии в ближайшие недели придется увеличить раза в три-четыре. Мало того. Аэродрома, который наши летчики используют под Латакией, будет недостаточно, поскольку там всего одна взлетно-посадочная полоса и необходимой интенсивности боевой работы при таком обороте дела она не обеспечит.

По словам все того же источника из координационного штаба в Багдаде, работа в этом направлении уже идет. Еще один сирийский аэродром будет передан Воздушно-Космическим силам РФ «уже в следующем месяце».

Эти данные заставляют по новому оценить сведения, которые с начала октября циркулируют в израильской прессе. Там как о деле совершенно решенном, пишут о скором прибытии в Сирию новейших российских многоцелевых истребителей Су-35. Способных, напомню, работать и по наземным целям. Для чего в арсенал каждого Су-35 входит неуправляемое вооружение общей массой до 8 тонн. В том числе и 500-килограммовые бомбы, а также 120 неуправляемых ракет в шести блоках Б-8М1.

Правда, допустим, израильская газета «Курсор» 6 октября сообщала, что пополнение из России на авиабазу «Хмеймим» прибудет 9 октября. Дата давно прошла, а Су-35 над Сирией пока не зафиксировано. Но теперь-то кажется, что это ничего не значит. Планы командования могут корректироваться. Допустим, по той причине, что новый сирийский аэродром российским военным пока так и не передан. Подождем следующего месяца.

И вот еще многозначительная новость. В Мурманске на днях спешно свернут продолжавшийся всего четыре месяца — невообразимо мало для столь огромного корабля! — ремонт единственного нашего авианосца «Адмирал Кузнецов». На следующей неделе он уже встанет на рейде Североморска, в конце октября примет самолеты 279-го отдельного корабельного истребительного авиаполка Северного флота. И тут же выйдет в Баренцево море для обеспечения тренировочных полетов.

Спешка для нашей флотской действительности просто невообразимая. Ведь обычно даже корабли куда меньших размеров и боевых возможностей после ремонта месяцами стоят в базах. Пополняют запасы и проводят корабельные учения. С их палуб не слазят проверяющие всех рангов. Из экипажей штабы веревки вьют, налаживая боевую организацию. Потом — постепенная сдача курсовых задач.

А тут от заводской стенки — и сразу в море? Такое бывает лишь в экстренных обстоятельствах.

Разве вы сильно удивитесь, если и «Кузя», как ласково называю на флоте авианосец, в первой половине следующего года тоже окажется у берегов Сирии? Ему и дополнительные взлетно-посадочные полосы ни к чему — своей хватит. А численность российской боевой авиации в регионе немедленно возрастет на пару десятков достаточно грозных единиц. И это плохая новость не только для «Исламского государства».

По материалам army-news.ru

Геополитика
Операция РФ в Сирии

Наш военный обозреватель Виктор Баранец побеседовал с начальником Главного оперативного управления Геншатаба, который руководит операцией в Сирии.

Почти 90 лет назад выдающийся военный теоретик и практик Маршал Советского Союза Борис Шапошников образно назвал Генштаб «мозгом армии». А Главное оперативное управление (ГОУ) ГШ всегда было и остается основным центром этого «мозга». Все, что происходит сегодня в нашей армии, - от ее строительства до применения, а также оперативная подготовка, передислокация войск, учения, стрельбы, походы кораблей, полеты самолетов, - все это делается по воле ГОУ и под его неусыпным контролем. В том числе - планирование и проведение стратегических операций, а также тех действий, которые сегодня наши воздушно-космические силы проводят в Сирии.

Как они готовились? Какой у них был замысел? Почему было решено задействовать в них только самолеты и вертолеты? А какую роль играют наши боевые корабли, выполняющие задачи в восточной части Средиземного моря? На эти и многие другие вопросы я попросил ответить начальника Главного оперативного управления - заместителя начальника Генштаба генерал-полковника Андрея Картаполова.

Генерал беседовал со мной в его рабочем кабинете. Наш разговор раз за разом прерывали телефонные звонки - Андрей Валерьевич то и дело принимал доклады о ходе выполнения боевых задач нашей авиацией в Сирии, выслушивал распоряжения начальника Генштаба, отдавал указания подчиненным: одному - срочно обсудить оперативную обстановку с сирийским военачальником, другому - вылететь в Стамбул на переговоры с турецкими военными, третьему - готовиться к очередному сеансу телеразговора с Пентагоном о «правилах поведения» наших и американских летчиков в сирийском небе. Непрерывное высоковольтное напряжение боевых действий, происходящих за многие тысячи километров от Москвы, буквально «искрит» в телефонной трубке генерала. На мои вопросы он отвечал по-генштабовски строго, снайперски выверяя каждое слово (операторы не любят лирики). На некоторые мои вопросы он вообще не отвечал , - ответы на них могли раскрыть секреты боевых действий или же выходил за рамки компетенции начальника ГОУ. Позвольте мне представить его.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Картаполов Андрей Валерьевич. Родился в 1963 году в Веймаре (ГДР). Образование: средняя школа, Московское высшее общевойсковое командное училище, Военная академия им. Фрунзе, Военная академия Генштаба. Командовал взводом, ротой, батальоном, полком, дивизией, армией. Был начальником штаба бригады, дивизии, военного округа, начальником управления в Главном оперативном управлении Генштаба.

Заместитель начальника Генштаба генерал-полковник Андрей Картаполов.

С 2014 года - начальник ГОУ ГШ. Награды: орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени с мечами, Орден Мужества, орден «За военные заслуги», многие ведомственные медали.

РАЗВЕДКА ЗНАЕТ ВСЕ

- Когда именно было принято решение о начале переброски нашей боевой техники в Сирию?

- Следующий вопрос.

- С чего начал Генштаб свою работу по сирийским событиям?

- Мы работу по сирийским событиям не прекращали ни на минуту. Мы постоянно отслеживали ситуацию там. Потому что Сирия – это наш давнишний партнер, союзник, там все время работали наши советники. А с началом этих антиправительственных выступлений, которые затем переросли в известную ситуацию, мы отслеживали обстановку в Сирии практически в круглосуточном режиме. И что там происходит, как происходит, мы постоянно знаем.

- А каким все-таки был «первый шаг» российского Генштаба еще до начала применения нашей авиации в Сирии?

- Мы создавали координационный комитет, который сейчас работает в Багдаде. Вот этим вопросом мы перво-наперво занимались. Мы добивались, чтобы этот комитет заработал.

- Чем была вызвано решение создать этот координационный комитет? Какая идея тут была?

- Мы понимали, что действиями так называемой международной коалиции во главе с США, которая занимается только бомбардировкой объектов с воздуха, нельзя разгромить ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация - прим. ред.). Это можно сделать только выполнением задач на земле. А на земле воевать там некому, кроме армии Сирийской Арабской Республики. Поэтому именно с нее мы и начали. А для того, чтобы координировать действия, нам надо было объединить усилия тех стран и те силы, которые воюют с ИГИЛ на земле.

Заручившись поддержкой с воздуха, сирийские войска перешли в отдельных участках фронта в наступление на позиции террористов. Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

- Вы приглашали американских представителей в этот координационный комитет?

- С самого начала. Находясь в Багдаде, я практически сутки ждал, когда американские партнеры выйдут на контакт. Но не дождался и улетел оттуда.

- Почему они отказывались сделать это?

- У них целый ряд причин, почему они не хотят этого делать. Они считают для себя унизительным признаваться в том, что без России они не могут решить свою задачу, заявленную год назад.

Они не хотят, чтобы про них говорили, что они каким-то образом взаимодействуют с Асадом, которого они последние годы демонизировали. И еще. Они на самом деле вряд ли обладают необходимым количеством информации об объектах ИГИЛ, о чем, собственно, говорят результаты их ударов. О реальных объектах боевиков они имеют смутное представление, в чем, видимо, им было стыдно признаться.

- С чего начало ГОУ подготовку к действиям в Сирии?

- С оценки обстановки и подготовки предложений нашему руководству для выполнения тех или иных задач.

- Руководству Министерства обороны и Генштаба?

- Конечно.

СЕКРЕТЫ ТАКТИКИ

- А какая главная задача стояла перед ГОУ в тот период, накануне операции?

- Нам нужно было как можно более полно реализовать все имеющиеся у нас возможности по переброске в кратчайшее время техники, вооружений и запаса материальных средств в Сирию.

- Как удалось оперативно и скрытно решить эту задачу?

- Мы использовали целый ряд различных приемов технического, информационного и тактического характера. Результат вы знаете.

- Но Обама утверждает, что американская разведка «все видела»...

- Если бы действительно «видела», то вряд ли бы Обама молчал...

- И все-таки: Вы получали информацию о том, что США что-то пронюхали, что мы зашевелились?

- Мы эту информацию, безусловно, имели. Однако видели, что они не понимают сути нашей работы и не представляют, на что она направлена. Поэтому они нам не мешали.

- Может быть, они просто запутались в ваших комбинациях, не оценили их суть?

- Я бы не хотел обижать наших американских коллег. Что они думали, пусть останется у них.

- Какими способами Генштаб получал информацию о дислокации формирований ИГИЛ?

- У нас развернут и постоянно действует весь комплекс средств разведки. Поэтому для нас практически нет секретов на сей счет...

- Вы можете сказать, что именно входит в этот комплекс? Это космос, это самолеты, это беспилотники, это радиоэлектронная разведка, это, наконец, пешая разведка?

- Я же вам сказал, - задействован весь комплекс сил и средств разведки…. В постоянно действующем режиме. За исключением войсковой разведки, потому что мы там, на месте, войсковую разведку не вели. Потому что наших подразделений сухопутных там нет.

КТО НА ТОЙ СТОРОНЕ?

- Как вы оцениваете тактику действий отрядов ИГИЛ, их вооружения? Есть ли у террористов переносные зенитные ракетные комплексы (ПЗРК)?

- Мы имеем информацию о наличии там ПЗРК, но пока не видели их практического применения. Поэтому появление такого вооружения у боевиков сейчас может свидетельствовать о чьем-то неблагоразумном подходе к решению этого вопроса...

- Вы намекаете на возможные поставки боевикам американских ПЗРК типа «Стингер»?

- Возможно. Идем дальше. Что касается тактики боевиков. В ИГИЛ очень много бывших офицеров, которые служили в иракской армии времен Саддама Хусейна. И ушли они туда только потому, что американцы, разгромив Ирак, оккупировали его, а они как патриоты своей страны (можно их так даже называть) решили с этим бороться. Конечно, это было ошибкой, что они решили бороться, вступив в отряды ИГИЛ, но это их выбор. Эти офицеры обладают достаточно высокими навыками и знаниями, они способны и организовать, и научить людей. Поэтому отдельные отряды подготовлены очень неплохо. Плюс - они захватили массу вооружения на складах иракской армии да и в частях сирийской армии. Это как раз то вооружение, которое наши американские партнеры активно в Ирак поставляли. А там есть и танки «Абрамс» М1, и бронетранспортеры, и артиллерийские системы и многое другое. Поэтому, говоря об ИГИЛ, не надо представлять себе, что это обычные бандиты, сброд, только с автоматами, с длинными кинжалами, которые ничего больше не умеют, как отрезать головы. Они умеют воевать, они усовершенствовали различные тактические приемы, которые наработали во время боевых действий против иракской армии, против сирийской армии. И порой весьма успешно эти приемы применяют.

- Сколько штыков сегодня насчитывают вооруженные формирования ИГИЛ?

- По различным оценкам, от 30 до 80 тысяч. Поскольку, как обычно, правда где-то посередине, давайте будем говорить о 40-50 тысячах.

- Коалиция во главе с США больше года бомбила позиции ИГИЛ. Но при этом мы видели, что сирийская территория, которую контролирует ИГИЛ, расширилась чуть ли не до 75%. Как вы это можете прокомментировать?

- Коалиция во главе с Соединенными Штатами удары с воздуха наносит по объектам инфраструктуры ИГИЛ. Это мосты, путепроводы, электроподстанции, тепловые сети, водонапорные, водонасосные станции. Что делает невыносимой жизнь людей. Это не столько затрудняет действия ИГИЛ, сколько существенно затрудняло действия правительственных войск президента Асада. Тем самым, заявляя одно, они, по большому счету, снижали боевой потенциал вооруженных сил Сирии. За счет чего те сдавали все больше и больше позиций, потому что был затруднен подвоз, потому что не было воды, не было тепла, не было продуктов. А ИГИЛ это не надо, они закупали продовольствие в различных сопредельных странах, им его поставляли (мы знаем, кто, но не будем пока об этих организациях и государствах говорить). Поэтому такой результат.

- Как вы оцениваете боевой потенциал и вооружения так называемой «умеренной оппозиции», где она взяла оружие?

- Это на Западе говорят об «умеренной оппозиции», но мы такой пока в Сирии не видим. Можно по-разному ее называть – умеренная или неумеренная оппозиция, но любой человек, который с оружием в руках воюет против законной власти, насколько он умерен?… Многим отрядам ИГИЛ различные страны поставляли оружие. Ведь там одни отряды поддерживает одна страна и снабжает, другие отряды поддерживает другая страна, третьи отряды поддерживает третья страна. И, таким образом, все туда дают деньги, все туда дают оружие. Эти ребята бандитствуют, мародерствуют, делят между собой сферы влияния. Когда им нужен очередной денежный транш, они заявляют, что являются самыми активными борцами с режимом Асада. Им дают эти деньги, после этого они начинают их использовать по своему личному усмотрению. И мы же просили известно кого – покажите нам эту «умереную оппозицию»…

АМЕРИКАНСКАЯ БУТАФОРИЯ

- Почему Генштаб пришел к выводу о необходимости применения именно авиации?

- Потому, что мы видели, что все, что делает коалиция во главе с Соединенными Штатами, это бутафория... Это имитация ударов...

- А Военно-воздушные силы Сирии, Ирака, Ирана участвуют в воздушной операции вместе с нами?

- Они выполняют задачи по своему плану.

- Но свои планы они с нашими координируют?

- Безусловно.

- Как вы контролируете точность наших ударов по ИГИЛ?

- Начиная с момента выбора цели, у нас осуществляется не менее чем тройное подтверждение точности, важности и характеристик объекта.

- С помощью каких средств?

- Да тех же, о которых я уже говорил. Задействован весь комплекс – космическая, воздушная, радио-, радиотехническая разведка.

- И беспилотники?

- Беспилотники, безусловно. Мы, естественно, пользуемся и теми сведениями, которые мы получаем и в рамках информационного комитета в Багдаде, от наших партнеров, от разведок Ирака, Сирии, Ирана.

- И что - есть серьезные данные, которые учитываются при нанесении ракетно-бомбовых ударов?

- У них достаточно много информации, но мы всю информацию проверяем. И выбор в нанесении удара остается, естественно, за нами.

Аэродром `Хмеймим`. Летчик боевой машины Су-30 осматривает сопло двигателя ракеты "воздух-воздух". Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

- Почему США отказались предоставить нам данные о позициях так называемой Сирийской свободной армии и о позициях ИГИЛ? Они сейчас дают нам эту информацию или не дают?

- Они информацию эту нам не дают. Мы не раз к ним обращались напрямую, не раз говорили об этом и в средствах массовой информации. Причины до сих пор нам не ясны вот этой позиции. Либо у них этих данных нет, либо, если они есть, то они их от нас скрывают, - значит, не хотят, чтобы мы наносили удары по реальным позициям ИГИЛ.

- Как меняется тактика действий ИГИЛ после наших ракетно-бомбовых ударов?

- Террористы бросают свои позиции, отходят в глубину, пытаются прятаться в труднодоступной местности, в различных пещерах, скальных выработках. Второе. Они пытаются прятаться в мечетях, в больницах. Мы, кстати, показывали по телевизору ролик, который наглядно все это дело демонстрирует. И пытаются рассредоточиться под видом мирного населения.

- А не рано ли сирийская армия начала сухопутную операцию? Она готова, результаты есть?

- Вы знаете, мне трудно судить, насколько была готова сирийская армия к наступательной операции. Я могу сделать только один вывод, что даже в том состоянии, в каком находится сейчас сирийская армия, если она перешла в наступление, значит, наши удары существенно снизили боевой потенциал противника. За первые дни наступления освобождено более десятка населенных пунктов, сегодня взят один крупный населенный пункт, который называется Ачан, его боевики долго удерживали. В первые сутки было освобождено порядка 90 квадратных километров в ходе наступательной операции. Поэтому я думаю, что сирийским военачальникам виднее, но они посчитали, что могут перейти в наступление.

УДАР ИЗ КАСПИЯ

- Чем была вызвана необходимость наших ракетных ударов из Каспия? Это с Ираном и Ираком было согласовано?

- Да. Я об этом говорил на брифинге. Мы заблаговременно согласовали с нашими партнерами по координационному комитету, куда входят не только Сирия, но и Иран, и Ирак, пролет наших ракет. А необходимость была вызвана тем, что мы 5-го и 6-го октября обнаружили несколько очень важных объектов, которые подлежали точечному поражению. Авиация у нас была уже распределена на другие объекты, которые были разведаны ранее. И было принято решение по нанесению удара крылатыми ракетами.

- Пентагон утверждает, что 4 ракеты то ли взорвались, то ли не туда упали. Как вы относитесь к этой информации?

- Пентагон может утверждать все, что угодно. Пусть покажут хоть что-нибудь. Все наши ракеты попали в цель.

- А группировка наших кораблей в Средиземном море может быть при необходимости тоже задействована в Сирии?

- Безусловно.

- Что собой представляет эту группировка сегодня?

- Наша группировка в Средиземном море прежде всего обеспечивает подвоз материальных средств. Для того чтобы он был беспрепятственным, там развернута группировка и ударных кораблей в том числе. Плюс эта группировка гарантированно обеспечивает противовоздушную оборону нашей базы. Мы никоим образом эту ПВО не направляем против стран коалиции.

- А если Генштаб придет к выводу, что надо срочно, прямо сейчас ракетные удары с кораблей наших нанести по ИГИЛ, это может быть сделано?

- Может.

- Мы можем сегодня говорить о создании двух полноценных российских баз в Сирии – сухопутной под Латакией и ВМФ в Тартусе?

- Я бы вел, скорее всего, речь о создании одной российской военной базы. Это будет одна база, которая станет включать в себя несколько компонентов – морской, воздушный, сухопутный.

- Сирийская вооруженная «умеренная» оппозиция подает сигналы о своей готовности участвовать в борьбе с ИГИЛ. Как вы относитесь к таким сигналам?

- Мы готовы к совместной работе с ними. Либо пусть приедут в Багдад и участвуют в координационном комитете.

- А если будет принято такое предложение, это сильно перекроит тактику действий коалиционных войск? Это изменит характер войны с ИГИЛ?

- Если они перестанут воевать с правительственными войсками и начнут воевать с ИГИЛ, то это может поменять. Но если они, декларируя, что воюют с ИГИЛ, будут продолжать воевать с правительственными войсками, то ничего не изменится.

- Вы только что сказали, что отряды ИГИЛ меняют тактику, идут в больницы, в мечети, в населенные пункты, рассредоточиваются. Это вызывает и у Генштаба, и у сирийской армии понимание, что тоже надо менять тактику, дабы более тонко выковыривать террористов оттуда? Что надо подбирать новые «инструменты»?

- У нас достаточно большой набор сил и средств, для того чтобы воздействовать на ИГИЛ с учетом этой тактики, не затрагивая ни в коей мере ни мечети, ни больницы, ни мирное население.

Расстановка сил. Фото: Дмитрий ПОЛУХИН

ПЕНТАГОН ПУГАЕТ, А НАМ НЕ СТРАШНО

- Министр обороны США на днях нас попугал, что российская группировка понесет большие потери. Это что, он нас страшит тем, что «Стингеры» поставят? Как вы прочитали это заявление, похожее на угрозу?

- Мы прочитали это заявление как проявление высочайшего непрофессионализма. Не может политик серьезного уровня позволять себе такие высказывания. Тем более что речь идет о союзниках, которые победили Гитлера во Второй мировой войне (хотел бы об этом напомнить). Ну а что он имел в виду, пусть останется на его совести. Помните, как Лев Толстой ответил Леониду Андрееву: «Он меня пугает, а мне не страшно».

- Может ли так сложиться ситуация, что нам все-таки придется перебрасывать в Сирию сухопутные части, которые должны будут принимать участие в боевых действиях?

- Это исключено. Наши сухопутные части ни при каких обстоятельствах не будут принимать участия в наземной операции. Об этом, кстати, сказал наш Президент.

- Если вы узнаете, что американские ПЗРК «Стингер» находятся у ИГИЛ или у так называемой Свободной сирийской армии, какой будет ваша реакция?

- Я думаю, надо задать об этом вопрос в Совете Безопасности ООН. Чтобы там его рассмотрели.

- Наши самолеты бьют по формированиям ИГИЛ в Ираке?

- Нет. Мы работаем в Сирии, потому что к нам обратился президент Сирии с просьбой об оказании помощи в борьбе с ИГИЛ на территории его страны. Если подобное обращение поступит от иракского руководства, мы будем ждать решения от руководства нашей страны.

- Говорят, иракская просьба вроде бы уже поступила?

- Я уже ответил на этот вопрос…

- Как обеспечивается взаимодействие между нашими воздушно-космическими силами, нашими офицерами и сирийской армией? Наши офицеры в рядах сирийской армии есть или нет?

- Нет. Наша группировка действует самостоятельно. А при нашем штабе в Сирии находится небольшая оперативная группа от сирийских вооруженных сил, которая обеспечивает координацию с полетами сирийских ВВС и дает нам точные данные, где находится передний край правительственных войск.

- Как обстановка на текущий момент на сирийском фронте, что мы делаем, что сирийцы делают?

- Мы продолжаем выполнять свои задачи. С начала операции мы совершили свыше 600 самолето-вылетов.

- Это с 30 сентября?

- Да, с 30 сентября. Более чем по 380 объектам ИГИЛ нанесли удары. По различным данным, бандформирования ИГИЛ понесли очень серьезные потери. Мы отмечали и случаи паники, мы отмечали случаи оставления позиций. Это тоже о чем-то говорит. Естественно, это воодушевляет и правительственные войска, которые перешли в наступление. Как сказал один из сирийских генералов, действия ВВС России вернули улыбки на лица сирийских детей.

ЦЕЛЬ – РАЗГРОМ ИГИЛ

- Американцы ищут контакт с Минобороны России, с Генштабом?

- Они вынуждены это делать. Они просили нас о том, чтобы мы организовали с ними видеоконференцию.

- Они будут в Вашингтоне, вы – в Москве?

- Мы дали согласие. Мы готовы с ними работать везде, на любом уровне, в любой точке земного шара. Если им удобнее работать из Вашингтона, мы будем работать из Москвы.

- Как вам видится конечная цель наших действий в Сирии?

- Это, безусловно, разгром формирований ИГИЛ и перевод сирийского кризиса в политическое русло.

- А если все же возникнет необходимость нанести ракетно-бомбовые удары по ИГИЛ на территории Ирака, Россия примет такую просьбу?

- Это решение Верховного главнокомандующего. Но все технические возможности у нас для этого есть.

- На данный момент, американцы, французы наносят удары по позициям ИГИЛ?

- Американцы наносят удары по объектам, которые располагаются на территории, которую контролирует ИГИЛ.

- Прошло сообщение, что вылетали пару раз на бомбежку французские самолеты. Есть у вас такие данные?

- У нас есть такие данные, но мы не знаем, какие именно объекты были приняты к поражению французскими самолетами.

- У вас не было возможности увидеть это с помощью тех средств, которыми вы располагаете?

- Мы не ставили перед собой такую задачу.

- У вас есть такое предчувствие, что американцы начинают понимать, что нам надо бить ИГИЛ таким совместным «кооперативом»? И потому начинают топтаться у нас в предбаннике?

- Знаете, американцы очень прагматичные люди. Но им очень тяжело признаваться в собственных просчетах. Когда они созреют до этого, что они все-таки совершили просчет, тогда они, надеюсь, примут обоснованное решение.

- Давайте предположим, они все-таки согласятся действовать с нами в единой коалиции. Что для этого нужно?

- Их желание.

- Почему США так ехидно отреагировали на пуски наших «Калибров» из Каспийского моря?

- Потому, что они абсолютно проспали залповый пуск крылатых ракет морского базирования.

- А почему?

- Потому что все их возможности, о которых они говорят как о безграничных, это сказка для детей.

- Два личных вопроса. Сколько дней во время нашей воздушной операции вы ночевали в задней комнате своего кабинета? Один из ваших помощников признался, что дней...

- Следующий вопрос.

- За вашей спиной много икон. Почему они здесь?

АК: - Я верующий человек. Часть икон подарили, что-то я сам приобретал, когда бывал в различных местах. Ну а еще я верю в правоту того дела, которое мы делаем...

Источник

Рейтинг публикации:

10

Ключевые теги: Ситуация в Сирии, Оружие России
Комментарии (1) | Распечатать

Добавить новость в: