Исламское государство, или, как его называли раньше, да и продолжают называть теперь, – ИГИЛ (Исла́мское госуда́рство Ира́ка и Лева́нта), - явление уникальное тем, что до конца понять, что это такое, невозможно в принципе. Причина – у нас не существует необходимого категорийного аппарата. Невозможно описать цветовую гамму пейзажа, не зная слов "красный", "синий" и т.д. Все, что можно сделать в такой ситуации, - это поиграть сравнениями вроде "закат цвета крови". Говоря об Исламском государстве, иначе не получится. Все дело в том, что мы – христиане либо люди, воспитанные в христианской или, по крайней мере, не в исламской традиции. А по-настоящему понять такое явление, как ИГ, могут только мусульмане. Тем не менее, попробуем разобраться в этом. Итак, наша постоянная рубрика "Давайте разбираться".

Когда мы читаем об ИГ в прессе, то знакомимся с разными аспектами этого явления: криминально-террористическим (массовые казни, теракты и торговля людьми), экономическим (нелегальная продажа нефти), морально-этическим (рабство), правовым (законы шариата), политическим (квазигосударство) и даже социальным, когда аналитики пытаются понять причины, толкающие тысячи молодых мусульман вступать в ряды ИГ. Но на самом деле все эти аспекты вторичны. Только сейчас, спустя год после того, как Исламское государство громко заявило о себе на мировой арене, западные обозреватели стали понимать, что ИГ - это, прежде всего, явление религиозное. И даже, пожалуй, не "прежде всего" религиозное, а только религиозное. Все остальные аспекты Исламского государства вытекают из его религиозной основы и не существуют вне ее.

Для понимания того, что собой представляет религиозный фундамент ИГ, нужно сказать несколько слов об одном из отличий христианства и ислама. У христиан основополагающие догматы вероучения, Символ веры, – это строгая формула из двенадцати утверждений, сформулированных и принятых на нескольких вселенских соборах. На этом, несмотря на кажущуюся объемность христианского текстового наследия, догматы заканчиваются. Текст Библии хоть и имеет священное значение для христиан, но вряд ли его можно считать "догматическим", потому что Библия писалась и составлялась людьми. Это значит, что при оценке текста вполне возможны и даже необходимы поправки на время и исторические условия написания тех или иных строк, что в конечном итоге дает почву для множества трактовок. Это, кстати, во многом определило разнообразие христианских конфессий.

Другое дело – Коран. Коран для мусульман - это своеобразный "Символ веры" и даже больше – догмат, регулирующий все, не только духовные аспекты жизни. Потому что Коран - это пусть и переданная в мир через пророка, но все же "прямая речь" Аллаха, и переводится "Коран" как "назидание". В этом смысле "жить по Библии" – это все же эвфемизм, означающий соблюдение заповедей и выстраивание своей духовной жизни по неким канонам, во многом сформированным конфессиональными традициями. А вот "жить по Корану" можно буквально, потому что Коран, в отличие от Библии, - это свод вполне конкретных, допускающих минимум толкований правил.

А правила эти, если позволить себе абстрагироваться от божественного происхождения текста, формировались в определенном историческом контексте. В этом контексте вполне нормальным было рабство, отрубание рук, содержание наложниц, многоженство и прочее средневековье. Мир менялся, и об этих не очень приятных для новых общественных отношений вещах подавляющее большинство мусульман предпочитало "забывать", в крайнем случае, оправдывая некоторые строки Корана историческим контекстом или настаивая на их символизме. Но в исламе всегда находились люди, которые говорили: "Если Аллах прямо рассказал о том, как мне надлежит обращаться с рабами, то кто сказал, что у меня их не может быть? Если наложница - это плохо в принципе, то зачем Аллах поведал мне, как они должны наследовать мое имущество? И если Аллах повелел рубить головы неверным, то почему бы так и не делать? Разве это не будет исполнением Его воли?" Конечно, Коран состоит не только из наставлений о том, как содержать рабов и резать неверных: в нем достаточно много вполне гуманных посылов. Но из песни слов не выкинешь, и всегда находились мусульмане, призывающие вернуться к истокам. До последнего времени все эти группировки были либо слишком малочисленными, либо под воздействием обстоятельств быстро теряли свой радикализм, растворяясь в многомиллионной исламской общине. Чтобы подобное течение стало устойчивым и многочисленным, необходимы определенные условия, и эти условия были созданы… США.

Нет, автор не будет углубляться в конспирологию, виня во всем "мировую закулису". Соединенные Штаты выпустили джинна исламского радикализма из бутылки скорее по недосмотру, чем по злому умыслу. Дело в том, что для появления "закваски", способной вызвать брожение масштаба ИГ, нужно в одном месте собрать несколько групп людей и дать им возможность свободно общаться в течение довольно длительного времени. Первая группа – знатоки Корана, богословы и интеллектуалы, пользующиеся определенным авторитетом в исламской общине. Вторая группа – представители различных террористических группировок, в том числе – Аль-Каиды, люди, умеющие и привыкшие убивать. Третья группа – опытные управленцы, гражданские и военные, способные в короткое время создать управленческие структуры, которые могут стать основой для государственности. Где, в каком месте можно собрать такую разношерстную публику и создать им условия для полноценного общения, даже без перерывов на добывание хлеба насущного? Правильно – в тюрьме.

Почти все руководство Исламского государства – "выпускники" лагеря Кэмп-Букка, который был создан американцами в 2004 году в разгар мятежа против коалиционных войск во время войны в Ираке. Один из командиров ИГ Абу Ахмад в интервью The Guardian сказал: "У нас никогда не могло быть такого - ни в Багдаде, ни где-нибудь еще, - чтобы собраться всем вместе вот так, как здесь. Это было бы невероятно опасно. Здесь мы были не только в безопасности, но и находились всего в нескольких сотнях метров от руководства Аль-Каиды". Добавим так же, что кроме террористов с будущими основателями ИГ сидели бывшие члены БААС - некогда правящей партии Ирака, подчиненной Саддаму Хусейну. Это как раз и были те самые опытные управленцы, которые стали основой для строительства Исламского государства.

Американцы, охраняющие лагерь, не только ничего не сделали для изоляции этой публики друг от друга, но и немало поспособствовали тому, чтобы общение было как можно более комфортным. Например, лидер ИГ Абу Бакр аль-Багдади имел в лагере особые права и мог беспрепятственно по нему перемещаться. Да и другие будущие руководители ИГ явно были "любимчиками" лагерной администрации. Некоторые западные обозреватели пытаются усмотреть в этом факте подтверждение роли США в формировании Исламского государства, но мы – люди, имеющие собственную историческую память, - понимаем причину подобного отношения. В ГУЛАГе, где количество арестантов было несоизмеримо с количеством охраны, лагерная администрация охотно шла на сделки с наиболее авторитетными заключенными, которые получали послабление режима в обмен на поддержание порядка в лагере. Скорее всего, в Кэмп-Букка произошло то же самое. Зона, в которой содержалось одновременно до 25 (!) тысяч заключенных, нуждалась в некоем внутреннем управлении. Это самое управление было поручено самым авторитетным арестантам, и американцы, видимо, были довольны происходящим: в лагере поддерживался порядок, а о чем там между собой спорили местные авторитеты, охране было малоинтересно - лишь бы не бунтовали. В итоге Абу Бакр аль-Багдади был отпущен из лагеря с удивительной, учитывая произошедшее позже, формулировкой "не представляющий никакой опасности в дальнейшем".

Выйдя на свободу, все эти граждане под, так сказать, методическим руководством лидеров Аль-Каиды (с которой вскоре полностью прервали отношения) создали собственную радикальную исламистскую группировку. Пока еще одну из многих, базирующихся на территории до сих пор не оправившегося от войны Ирака, а позже принявшую активное участие в сирийской гражданской войне на стороне повстанцев.

А дальше произошло то, что общеизвестно из новостных лент: масштабное наступление в Ираке и на севере Сирии летом прошлого года, захват Мосула - второго по величине города Ирака, захват нефтеносных месторождений… Сейчас под контролем Исламского государства находится территория площадью немногим менее 100 тыс. кв. км с населением около 10 миллионов человек. Армия Исламского государства – это по разным оценкам от 100 до 200 тыс. человек, которые вооружены не только стрелковым оружием, но даже авиацией и средствами ПВО.

Международная коалиция, в которую, кажется, входят буквально все, пока не добилась каких-то заметных успехов в борьбе с Исламским государством. Пожалуй, единственное военное достижение – потеря ИГ до трети захваченных в Ираке территорий. При этом Исламское государство не только наладило нелегальную торговлю нефтью, что приносит ему до трех миллионов долларов в день, но главное – сумело организовать свой непрерывный рост за счет привлечения новых сторонников. Причем сторонники эти подчас отнюдь не выходцы из бедных регионов: среди них много англичан, французов, немцев… Разумеется, все это мусульмане, но сам факт их религиозной принадлежности не дает ответа на вопрос: почему сотни и тысячи молодых людей из вполне благополучных стран предпочитают сытому и спокойному существованию отнюдь не сытую и однозначно опасную жизнь в непризнанном государстве? Что их влечет? Неужели все дело в возможности иметь рабов и наложниц или просто в тяге к приключениям?

На самом деле, все куда сложнее. ИГ как квазигосударство началось с провозглашения халифата. Нам – людям, принадлежащим к западной цивилизации, - сложно понять, что это такое. Мы мыслим в категориях форм правления и четких государственных границ (а кое-кто до сих пор, как это ни удивительно, мыслит в категориях наций). Халифат же как явление в наши представления не укладывается и описать его нашим категорийным аппаратом довольно сложно. Это не государство, не союз государств и не империя. Халифат управляется халифом, имеющим практически неограниченную власть, но это не монархия в нашем понимании… Если совсем просто, то халифат - эта некая территория, где действуют законы шариата, где халиф является прежде всего неким "гарантом конституции", т.е. гарантом исполнения шариатских законов. Халифат для мусульманина - это больше, чем страна: это некая земля обетованная, где каждый правоверный обязан если не находиться физически, то, по крайней мере, присягнуть ей на верность. Халифат - это не государство, потому что не может иметь границ. Халифат может иметь какие-то географические очертания, но только в конкретный момент времени, т.к. халифат по определению всегда стремится к расширению, в том числе путем завоеваний (чем, кстати, и занимался пророк Мухаммед). Конечная цель халифата – захватить мир, сделать так, чтобы весь земной шар заселяли мусульмане или народы, им подчиняющиеся. Других территорий на Земле быть не может. В исламском богословии места, где не правят мусульмане, называются "территориями войны", т.е. территориями, рано или поздно подлежащими завоеванию. Об этом, кстати, стоит помнить всем, кто считает ислам "мирной религией".

В мировой истории были халифаты, последний из них – Османская империя, закончившая свое существование примерно 100 лет назад. Но все это были не совсем халифаты, а скорее империи, возникшие в результате политических процессов, и законы ислама в них служили скорее цементирующим, а не системообразующим фактором. Другое дело – халифат, объявленный Исламским государством. Возник он, грубо говоря, из ниоткуда, не имеет политической или национальной истории, основан богословами, рьяно соблюдающими все наставления Аллаха, и уже поэтому может претендовать на некую чистоту и "настоящесть". И что еще более важно - за последний год ИГ сумело доказать многим мусульманам по всему миру, что является действительно стопроцентно исламским теократическим государством, где свято чтят каждую строчку Корана.

Но ведь Коран - это не только рабы и наложницы. В части социального устройства это весьма "социалистический" текст. Необходимость делиться богатством с общиной, четкие правила оплаты наемного труда, особое отношение к сиротам и людям, по объективным причинам лишенным источников дохода, да и вообще, постоянное подчеркивание справедливости, в том числе такой, которую мы привыкли называть "социальной" – все это есть в Коране. Так что государство, построенное по Корану, – это государство, которое мы бы назвали "социально ориентированным".

Публичные казни и торговля людьми – это одна стороны медали, усиленно ретранслируемая западными СМИ. Вторая сторона медали видна, по сути, только правоверным, и ее умело доносит до них пропаганда ИГ. На этой второй стороне - принципиально новое общество, не имеющее аналогов со времен пророка Мухаммеда. Это общество социальной справедливости, четкого следования законам шариата и нормам Корана. Общество, которое со временем распространит свое влияния на весь мир, и каждый правоверный обязан быть частью процесса водружения знамения пророка над планетой. В общем, "мы наш, мы новый мир построим…" Знакомо, правда?

Теперь представим себе, что должен чувствовать какой-нибудь сын мелкого лавочника-мусульманина из провинциального немецкого городка. Общество, в котором он вырос, в условиях экономического кризиса может предложить ему лишь безработицу и пособие, обеспечивающее скромное существование. И тут через социальные сети к нему обращаются мужественные бородачи и говорят: "Айда к нам! Мы строим новое общество. У нас ты займешь место, которого достоин, станешь непосредственным исполнителем воли Аллаха и сопричастным к великим свершениям". Конечно, для неофитов этот момент мессианства и принадлежности к чему-то великому очень важен. В этом смысле молодые европейцы, тысячами стремящиеся в ИГ, напоминают еврейских юношей и девушек, отправлявшихся в начале прошлого века строить первые коммуны в земле обетованной. А идеология Исламского государства, по остроумному мнению известного обозревателя Гейдара Джемаля, очень напоминает ранний троцкизм. Во-первых, своей радикальной трактовкой справедливости, во-вторых – претензией на мировое господство, а в-третьих – подчеркнутым интернационализмом. Последнее, кстати, позволяет вербовать в Исламское государство не только этнических арабов, но и вполне себе европейцев, сознательно принявших ислам, которых, как оказалось, немало.

Мир с проблемой, подобной Исламскому государству, еще не сталкивался. Западный мир только сейчас начинает осознавать масштабы бедствия и понимать, что лишь бомбардировками возникшую проблему не решить. Исламский мир, осознавший все куда быстрее, похоже, находится в растерянности. То тут, то там слышны голоса о том, что для настоящих мусульман головы резать уже не комильфо, рабство давно не по понятиям, да и халифат в версии ИГ какой-то неправильный. Повсеместно выпускаются обличающие Исламское государство и запрещающие присоединение к нему фетвы. Но судя по тому, что поток желающих приобщиться к халифату не иссякает, идея о строительстве нового мира для многих оказывается привлекательнее пространных нравоучений. Да и лидеры Исламского государства в глазах правоверных выглядят куда более правильными мусульманами, чем их обличители, которые на фоне суровых богословов ИГ кажутся конформистами, если не отступниками.

 Денис Азаров

Рейтинг публикации:

0




Комментарий от редакции:

Никакой реальной опасности для Западного мира ИГИЛ не представляет. Эта задумка бритов  направлена на то чтобы дестабилизировать регион, вернуть его в средневековье, а затем под лозунгом "посмотрите что эти нелюди делают" просто зачистить его под ноль. Для этого у Запада есть все средства и возможности в виде ЯО и других средств массового уничтожения. Таким образом решается две задачи, первая создается новый враг Западу как стимул для его обьединения, второе воплощается старая мечта бритов об уменьшении нагрузки биологической массы на планету. Звучит цинично, но имено сей сценарий реализуется. 

Ключевые теги: Ситуация в Сирии
Комментарии (3) | Распечатать

Добавить новость в: