В Европе всё смешалось. Набирают силу центробежные процессы. Традиционные политические партии теряют избирателей, качнувшихся в сторону скептически настроенных по отношению к наднациональным властям ЕС «новых левых» и «новых правых». Разгорающийся греческий кризис усиливает сомнения в жизнеспособности европейской валюты. Сказать что-либо определённое о будущем Евросоюза всё труднее…

* * *

С самого начала в проект Европейского экономического сообщества была заложена крупная ошибка: архитекторы объединенной Европы решились пренебречь неравномерностью развития стран этого объединения. Неэквивалентный обмен между экономически более развитыми и менее развитыми странами в сочетании с политикой относительно дешевых кредитов для более бедных стран привёл к непомерному росту долгов последних. В полной мере это сказалось с наступлением в 2008 году мирового финансово-экономического кризиса. Как и следовало ожидать, от кризиса особенно пострадала Южная Европа, а помощь пострадавшим со стороны международных финансовых институтов была поставлена в зависимость от введения в странах-реципиентах режима жёсткой экономии. 

Естественным следствием всего этого стало разочарование в проекте европейской интеграции. Первым заметным сигналом явились выборы в Европарламент в мае 2014 года, когда совершенно разные по своей ориентации партии, единые лишь в критике «европейского выбора», получили в общей сложности 30% голосов. За годы, прошедшие после подписания Лиссабонского договора (2007), ознаменовавшего провал попыток принять Конституцию Европейского союза, стало ясно: евроинтеграция – процесс обратимый.

Влиятельное евроскептическое течение в Старом Свете распадается на два потока. Условно это «новые правые» и «новые левые». Первые оттесняют классические партии центра и правого центра, выступая за возврат к традиционным семейным и культурно-историческим ценностям, за протекционизм в экономике, за «Европу отечеств», за прекращение иммиграции из стран Азии и Африки. В июне сего года лидер "Национального фронта" Франции Марин Лё Пен объявила о создании в Европарламенте новой фракции «Европа наций и свобод». Для политиков этого направления характерно отрицательное отношение к антироссийским санкциям, введённым Евросоюзом под давлением США. Марин Лё Пен назвала введение санкций «постыдной мерой». «Зачем нужен Европейский союз, который задумывался как центр политической силы, если теперь он подчиняется приказам США?» - задаёт вопрос лидер "Национального фронта" Франции.

В свою очередь «новые левые» ведут наступление на традиционную социал-демократию и компартии старого образца. В 2004 году они вошли в Партию европейских левых (ПЕЛ), которая объединяет около 30 коммунистических (реформированных) и левых социалистических партий Европы. «Новые левые» выступают за роспуск НАТО, построение международных экономических отношений на принципах справедливости и равноправия, призывают прекратить милитаризацию Евросоюза. Они против военно-политического сотрудничества между США и ЕС, против создания трансатлантической зоны свободной торговли.

Успехи евроскептиков на последних выборах в Дании, Польше, Испании, Великобритании и Финляндии показывают, что спокойной жизни у брюссельской бюрократии не будет и дальше. В Великобритании и, вероятно, Дании предстоят референдумы по вопросу о выходе из ЕС. В Испании и Португалии (в обеих странах в сентябре-октябре пройдут парламентские выборы) усиливаются левые противники наднациональной власти. В Польше победил кандидат в президенты, не уступающий в евроскептицизме британцам. В правительство Финляндии вошли представители партий, критикующие ЕС. В Венгрии пост премьер-министра занимает человек, которого председатель Еврокомиссии однажды обозвал «диктатором». Даже в ФРГ, имеющей репутацию «локомотива Евросоюза», уверенно заявляет о себе евроскептическая партия «Альтернатива для Германии». Эта молодая партия получила на выборах в Европарламент 7 % голосов, а после этого добилась представительства в земельных парламентах Саксонии, Тюрингии и Бранденбурга.

Разделяет страны-члены ЕС и обострившаяся в последнее время проблема потока беженцев. Непонятно, как с ними быть: то ли топить у североафриканского побережья, то ли волею Еврокомиссии распределять по отдельным странам. Только с распределением непросто: принимать у себя беженцев никто не хочет. 

В результате авторитет Евросоюза падает. В марте сего года произошло знаменательное событие: правительство Исландии официально отозвало заявку на вступление страны в Европейский союз, поданную в 2009 году.

В этих условиях Еврокомиссия, кажется, решила, что сплотить расползающуюся и уже далеко не единую Европу можно созданием и поддержанием образа российской угрозы. Этому служат и санкции против России, и поддержка украинского режима в его войне против части своего же народа. 

Правда, во французских, итальянских, немецких деловых кругах расчёты такого рода понимания не находят. Недавно в знак несогласия с политикой антироссийских санкций подал в отставку председатель Восточного комитета германской экономики Экхард Кордес. Потери от санкций несут обе стороны. Специалисты Австрийского института экономических исследований (WIFO) подсчитали, что санкции обойдутся Европе в 100 млрд. евро и более чем 2 млн. рабочих мест.

К тому же, сколько бы в европейских столицах ни говорили о важности диверсификации источников поставок энергоресурсов, привязанность Европы к российскому газу – одна из фундаментальных составляющих европейской жизни. На Всемирном газовом конгрессе в начале июня глава компании Wintershall, давнего партнера «Газпрома», Марио Мерен заявил: Россия «должна знать, что мы делаем ставку на ее энергоресурсы, несмотря на политические кризисы». А что касается кризисов, то уже всякому ясно, что без деятельного участия России проблему излечения «больного человека Европы» - Украины - не решить. 

Так работает ли на консолидацию Евросоюза искусственно создаваемый образ российской угрозы?

* * *

В 1974 году английский писатель Кристофер Прист издал фантастический роман «Опрокинутый мир». Прошел как раз год после вступления Великобритании в ЕС (тогда – Европейское сообщество). Объединенную Европу писатель представил в виде поезда-города, стремящегося к некоему «оптимуму», по достижении которого начнется «золотой век». А пока команда поезда разбирает рельсы позади поезда и укладывает их впереди, чтобы состав мог двигаться дальше. Полная аналогия с тем, как брали деньги в Берлине и отдавали Афинам, чтобы не потерять греческий «вагон».

Наконец поезд достигает берега океана. Дальше ехать некуда. Обитатели поезда отключают генератор и видят, что вокруг них обычный мир с обычными людьми и заботами. Оказывается, генератор искривлял пространство, и путешественники годами видели мир опрокинутым. Не это ли происходит сейчас с пассажирами поезда «Европейский союз»?