Геополитика российско-китайского сближения
Намечается ли российско-китайский союз в ближайшем будущем? Некоторые аналитики отвечают на этот вопрос утвердительно, обращая внимание на подписание Пекином и Москвой знакового газового контракта, совместные военно-морские учения в Восточно-Китайском море и сотрудничество в ООН по сирийскому и другим международным вопросам. В более широком контексте утверждается, что Китай и Россия имеют общий интерес в ограничении влияния США на мировой арене и ускорении перехода в масштабах всего мира от однополярности к многополярности.
Хотя будущий уровень российско-китайских отношений оставляет много места для споров (вероятность официального союза кажется довольно невысокой), имеет смысл рассмотреть потенциальные геополитические последствия укрепления согласия между двумя великими державами. В немалой степени, тесный союз между Пекином и Москвой может ускорить закат относительного могущества США и воспрепятствовать реализации Вашингтоном своих возможностей по влиянию на международную политику. При том, что сценарий этот особо угрожающе выглядит в Азии (Восточной), у него также есть потенциал к проявлению воистину в мировых масштабах.
В конце XIX века в таком же затруднительном положении оказалась Британская империя. Геополитические расчёты Британии, которая тогда уже переживала относительный закат на фоне бурно растущих держав того времени – особенно Соединённых Штатов, Германии и Японии – были спутаны, когда её ближайшие по рангу соперники, Франция и Россия, заключили между собой в 1892 году военный союз. Французская и российская армии, взятые вместе, угрожали перевернуть баланс сил в Европе, пребывавший в относительной стабильности после победы Берлина во Франко-Прусской войне.
Тем не менее, согласно историку Джорджу Монгеру, для Лондона франко-российское сближение наибольшее значение имело именно на море. Впервые за многие поколения было поставлено под сомнение морское превосходство Британии на Средиземном море – жизненно важном связующем звене между Британией и её восточными владениями. Для поддержания на Средиземноморье простого паритета с объединённым франко-российским флотом Британии пришлось бы свернуть свою активность в других местах. В свою очередь, это оказало бы неизбежный эффект домино на международную политику по всему земному шару.
Как Британия могла удержать своё господство на Средиземноморье? В ситуации уже ведущегося вывода сил из Западного полушария и неспособности финансировать масштабную программу судостроения («внутренняя балансировка») в силу внутренней необходимости поддержания бюджетных расходов на минимуме, любая новая передислокация сил в европейские воды могла произойти за счёт Азиатско-Тихоокеанского региона. Хотя регион этот был очагом геополитической нестабильности – европейские колониальные державы, казалось, стоят на грани полномасштабной «свалки за Китай», имелись опасения того, что у России есть планы на Британскую Индию, а усиление Японии означало, что Королевский флот должен, в идеале, не выводить с Дальнего Востока корабли, а направлять их туда. Сворачивание сил в Азии привело бы к ухудшению безопасности таких колоний и доминионов как Гонконг, Сингапур, Канада и Новая Зеландия. В конечном итоге, если бы не высочайшая степень осторожности, с которой была урегулирована ситуация на море, от нападений стало бы трудно защищать даже корону Британской Империи – Индию.
Дипломатическое решение, на котором в конце концов остановился Лондон, заключалось в назначении Японии партнёром в Восточной Азии. С ростом военно-морской мощи союзной ей Японии Великобритания могла надёжно сохранить военно-морское господство в Восточной Азии, сдерживая при этом растущую угрозу, которую представляли в Европе Франция и Россия. Иногда даже к Японии обращались с просьбой о содействии в обороне Индии.
Со временем стратегические путы Британии ослабли, когда дипломаты смогли уладить различные дипломатические разногласия страны с Францией и Россией. Лондон даже вступил в союз с Парижем и Москвой в качестве составной части так называемой Тройственной Антанты. Тем не менее, давняя политика «блестящей изоляции» Британии стала достоянием истории, и эта страна уже никогда не могла продавливать свои интересы на мировой арене без кооперации с союзниками.
Серьёзное сближение между Россией и Китаем обладает потенциалом внести коррективы в стратегические расчёты США, причём произойдёт это так, что будет напоминать вызов, брошенный Британии в конце XIX века. Сегодня США тоже рискуют потерять своё военное превосходство на море, особенно в Южно-Китайском море (которое Роберт Каплан называет «Средиземным морем Азии»), если уступят в манёврах на дипломатическом поле.
Согласно Кайлу Мидзоками, Китай и Россия являются, соответственно, обладателями второго и третьего по силе военно-морских флотов в мире. Более того, власти в обеих странах заняты усилением своих ВМС. Несмотря на то, что на бумаге они по-прежнему не могут сравниться с американским и далеки от способности бросить США вызов в открытом Тихом океане, не говоря уже о более отдалённых районах, флоты Пекина и Москвы всё же могут достичь основного стратегического преимущества, если вырастут до размеров, при которых они в состоянии угрожать американскому превосходству в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях.
Как доказывает Э.Б. Монтгомери, военных и технических инноваций Китая уже достаточно, чтобы нарушить потенциальную военную эффективность Вашингтона в Восточной Азии. Альянс с Россией ещё больше приободрит Пекин и ослабит способности США по сдерживанию агрессии в прибрежной зоне Восточной Азии, и не только потому, что это поможет покончить с неравенством сил между США и их соперниками, но и потому, что это вынудит Пентагон готовиться к кризису, развивающемуся на двух или более фронтах. Каким был бы ответ США, если бы их заставили уравновешивать Китай и Россию в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях, при одновременной необходимости сдерживать российское вмешательство в дела Центральной Азии, Ближнего Востока или Восточной Европы?
С точки зрения Вашингтона есть несколько вариантов действий, хотя, наверное, ни один из них, не обещает остановить неизбежную миграцию силы и влияния от Вашингтона. Во-первых, США могут – а, исходя из строгого эгоизма, возможно, должны – попытаться не допустить установления союзнических отношений между Китаем и Россией. Это предполагает необходимость активно давить на все имеющиеся в распоряжении рычаги и в то же время воздержаться от любых ошибок, которые могли бы толкнуть их навстречу друг другу.
Во-вторых, для парирования угрозы со стороны Китая и России США могут поискать себе союзников. Как и в случае Британии конца Викторианской эпохи, самым вероятным кандидатом вновь кажется Япония – при Синдзо Абэ Япония уже делает шаги в направлении усиления потенциала развёртывания своих (значительных) военно-морских сил в интересах коллективной безопасности. Однако выбор Японии влечёт за собой очевидный риск ещё теснее сплотить Россию и Китай.
Развитие сотрудничества между США и Индией было бы ещё одним средством поддержания способности Америки влиять на изменения в Азии, но ввиду наличия у Нью-Дели исторических и стойких связей с Москвой поддержку Индией внешнеполитических задач США невозможно считать делом само собой разумеющимся.
Ещё дальше, (потенциальные) союзники поменьше – вроде Австралии, которая является надёжным сторонником для США, а также стран-членов АСЕАН, у бо́льшей части которых есть причины с опаской отнестись к подъёму Китая – обладают потенциалом для создания широкой (в случае, если она будет молчаливой) антикитайской коалиции. Однако у этих стран нет особого прямого интереса к уравновешиванию России, и даже взятые вместе их объединённые силы вряд ли могут в существенной мере поддерживать военное доминирование США на море.
В долгосрочной перспективе дрейф в сторону большей многополярности – сначала в Восточной Азии, а в конечном итоге и на мировой сцене – кажется неизбежным. Будет его конец ускорен российско-китайским сближением, или нет, «однополярный миг» Америки не может длиться вечно. В таком случае более широким вызовом является то, как сохранить мир и стабильность в многополярном мире, а не то, как сохранить навечно гегемонию США. Понижение статуса от единственного полюса до первого среди равных будет предательством для американских лидеров. Успешная прокладка курса потребует искусной дипломатии и надёжных союзников. С точки зрения Вашингтона теперь было бы лучше начать планирование того, как будет управляться переход, вместо того, чтобы ждать, пока ответственность за процесс не возьмут на себя другие.
Источник перевод для MixedNews — josser
Источник: mixednews.ru.
Рейтинг публикации:
|
