На прошлой неделе правительственные силы Ирака потеряли контроль над частью столицы провинции Анбар городом Рамади, а также расположенном в этой местности городом Фаллуджа. Оба города перешли в руки связанной с «Аль-Каидой» группировки «Исламское государство Ирака и Леванта» (ISIL), стремящейся к созданию «Исламского эмирата». По уровню потерь 2013 год превзошел в Ираке год 2008-й, считавшийся до сих пор самым кровавым; от взрывов и нападений боевиков в прошлом году погибло около 9500 человек. Иракские власти не могут в полной мере контролировать обстановку в стране, оказавшейся на грани гражданской войны.
Собственно, война в «суннитском треугольнике» Ирака уже идёт. После захвата Фаллуджи джихадистами армия подвергла город воздушным ударам, пытаясь выбить боевиков. За несколько дней оттуда в другие районы бежали около 18 тысяч семей, в перестрелках погибло несколько сот человек. Представители Совета Безопасности ООН осудили террористов и выразили поддержку силам безопасности Ирака. Премьер-министр Ирака Нури аль-Малики в свою очередь выразил благодарность Совбезу за поддержку в борьбе с терроризмом. Сейчас город окружён правительственными войсками, артиллерия начинает периодически обстреливать жилые районы, но решение о штурме ещё не принято.
Рост напряжённости в Ираке связан с противостоянием двух основных толков в исламе - суннитов и шиитов. Во время правления Саддама Хусейна сунниты, находящиеся в Ираке по отношению к шиитам в меньшинстве, занимали главенствующее положение в государственном управлении. После интервенции США и свержения Хусейна ситуация переменилась. Шииты заняли ключевые государственные должности, в частности пост премьер-министра. Шиитские лидеры взяли под свой контроль большую часть власти и финансовых потоков в стране, что вызывает всеобщее недовольство суннитов. Этноконфессиональная структура Ирака выглядит следующим образом: арабы составляют примерно 75–80% населения, курды — 15–20%, туркмены, ассирийцы и прочие меньшинства — 5%. Мусульманами являются 97% населения страны (60–65% — шииты; 32–37% — сунниты), 3% жителей исповедуют христианство и другие религии. При этом внутри шиитской, суннитской и курдской общин сохраняются свои противоречия, родоплеменные и клановые структуры внутри каждого из этносов часто враждуют друг с другом.
Арабы-шииты Ирака на протяжении столетий были «людьми второго сорта», неравноправной, дискриминируемой общиной, и только после падения Саддама Хусейна они получили возможность принять участие в государственном управлении страной. С оккупацией Ирака войсками США и их союзников шииты избрали стратегию, суть которой в том, что им выгоднее, вместо того чтобы ввязываться в длительную войну с американцами, использовать своё численное превосходство, позволяющее победить на любых выборах и таким образом прийти к власти. В итоге шииты обеспечили себе подавляющее влияние в правительстве и доминирующие позиции в парламенте. Сунниты, которые контролировали Ирак во время правления Саддама Хусейна, были вытеснены из органов власти, что толкнуло их к открытому выступлению против шиитского правительства аль-Малики.
Реальность такова, что три основных группы иракского населения – шииты, сунниты и курды – так и не смогли достигнуть договорённостей, гарантирующих мир в Ираке и сохранение иракской государственности. После передачи власти 28 июня 2004 г. от Временной коалиционной администрации национальному правительству в Ираке сформировались органы управления, в которых были представлены три основные этнические группы страны. Иракский парламент осенью 2006 г. утвердил законопроект о федеративном устройстве страны, который легализовал процесс создания в Ираке автономных регионов. Существует и успешно развивается Курдский автономный регион, шииты выступают за автономию районов с их численным преобладанием на юге Ирака по образцу Иракского Курдистана с независимыми от центральной власти парламентом, правительством и силовыми структурами. Сунниты сопротивляются проекту создания федерации, который может привести к окончательной потере ими контроля над нефтью и большей части экономики страны.
Таким образом, при выборе модели государственного управления выбор был сделан в пользу пропорционального распределения постов в соответствии с этнорелигиозным составом населения, как в Ливане. Однако модель не сработала. Нынешнее обострение — прямой результат политики иракского руководства последних трёх лет. Сразу же после вывода из страны американских войск в 2011 году Нури аль-Малики начал чистку правительства, удаляя оттуда мусульман-суннитов. Теперь шииты полностью преобладают в органах власти, а суннитов дискриминируют и даже репрессируют. Отказ от соблюдения принципа пропорционального представительства разных общин во власти стал главной причиной того, что отношения между курдами, шиитами и суннитами постоянно балансируют на грани гражданской войны, а мусульмане-сунниты уходят в террористическое подполье. Дестабилизирует также обстановку в стране вмешательство в её внутренние дела региональных и внерегиональных сил.
По замыслу США, оккупировавших Ирак в 2003 году, эта страна должна была стать заслоном на пути распространения влияния Тегерана в арабском мире, а если потребуют обстоятельства, то и плацдармом для нападения на Иран. Однако контроль над территорией не принёс американцам контроля над ситуацией в стране в целом, а внешнеполитические промахи Вашингтона использовал к своей выгоде Иран. Сегодня Тегеран и Багдад находят общий язык, несмотря на существующие между ними противоречия, а Ирак, оказавшийся под руководством шиитской общины, ориентируется в вопросах стратегии на Тегеран, что хорошо видно на примере позиции Багдада по Сирии.
Саудовская Аравия и Катар, традиционно рассматривающие шиитов как своих противников, стремятся с помощью диверсионно-террористических методов создать в Ираке обстановку хаоса. Здесь сходятся интересы международного терроризма под флагом ислама и местных суннитских лидеров, вчерашних соратников Саддама Хусейна, сумевших на саудовские деньги привлечь под знаменем освободительной борьбы в свои ряды тысячи молодых суннитов. В результате огромный регион охвачен насилием, а Ирак всё больше превращается в поле сражения Саудовской монархии с Ираном. В Сирию нахлынули иностранные джихадисты, Ливан поставлен на грань крушения, Ирак находится на пороге гражданской войны, в Афганистане росту иранского влияния противостоит «Талибан», в Пакистане повседневным явлением становятся антишиитские операции местных экстремистов, убивших в 2013 году более 600 шиитов. Везде, где шииты находятся в меньшинстве, джихадисты-сунниты устраивают погромы, это касается и Кувейта, и Бахрейна, и Саудовской Аравии.
Сектантское разделение в исламе угрожает не только Ираку. Конфликт между суннитами и шиитами - стратегический абсурд. Это война, в которой не может быть победителей. За разжигание конфликта ответственность несут США, которые своим вторжением в Ирак, а затем и в Афганистан нарушили хрупкий баланс сил и спровоцировали рост регионального соперничества между Эр-Риядом и Тегераном, стремящимися добиться господствующего положения на Ближнем Востоке. У Саудовской Аравии, имеющей в своем распоряжении лишь песок и нефть и ввозящей не только продукты питания, но и воду, шансы победить в этом соперничестве Иран ничтожно малы… Единственное, чего нет у Ирана, так это саудовского ваххабизма, спровоцировавшего на Ближнем Востоке бурю антишиитских настроений и создавшего глобальную сеть из множества исламистских групп, объединенных брендом «Аль-Каиды». Вашингтон никогда не препятствовал устремлениям Саудовской Аравии и сейчас не торопится предотвратить гражданскую войну в Ираке. Госсекретарь США Джон Керри подчеркнул, что Штаты помогать Ираку не будут.
Помощь Багдаду в борьбе против «Аль-Каиды» предлагает Иран. «Если власти Ирака об этом попросят, мы можем предоставить консультационную помощь и оружие», — заявил заместитель главы иранского Генерального штаба генерал Хеджази. Пока Ирак не обращался к Тегерану с предложением провести совместную военную операцию против джихадистов, речь идет лишь о консультациях и материально-техническом обеспечении. Иранская дипломатия отдает себе отчет, что ввод иранских войск в Ирак неизбежно приведет к новой эскалации военной напряженности на Ближнем Востоке. Министр иностранных дел Ирана Мохаммед Джавад Зариф считает, что вражда между двумя главными течениями в исламе, суннитами и шиитами, представляет сейчас наибольшую угрозу безопасности планеты. С этим нужно согласиться. Россия, которая приняла на 2014 год председательство в «Большой восьмёрке», предлагает борьбу с терроризмом и радикальным исламом сделать одним из главных приоритетов в рабочей повестке дня, которая разрабатывается Москвой для группы G8 на ближайший год.
