Есть люди, не верующие в Бога, но верующие в демократию. При этом в демократию они верят точно так же, как христиане в Иисуса Христа. Верят, что «она от народа», как христиане, что «всё от Бога». На их вере и держится «демократия», несмотря на все её изъяны и недостатки.
Однако в обществе в демократию, как и в Бога, верят далеко не все, хотя они и соблюдают демократические обряды, процедуры и фигуры речи. «Мы знаем, в каком мире мы живем», - сказал откровенно В.В.Путин, когда был как-то с визитом то ли в Гонконге, то ли Сингапуре. Люди с таким складом ума обладают реальной властью при демократии, поскольку обладают реальной картиной мира: свободны от его фетишей.
Ко всему надо подходить исторически, с этой точки зрения западная «демократическая» модель общества – это идеологический продукт эпохи «холодной войны» между США и СССР, Западом и Востоком, ответ Запада на вызов коммунистической идеологии. Только в 50-х годов прошлого века «демократическая» западная модель стала брать верх в умах западной же интеллигенции над «коммунистической» плановой.
Кто не верит, а это кажется сегодня невероятным, может обратиться, например, к такому несомненному эксперту в этом вопросе как английский писатель и политический деятель Бернард Шоу. Кстати, этим объясняется в немалой степени беззаветная разведывательная деятельность в пользу СССР многих западных интеллектуалов, например, Кима Филби и всей блистательной кембриджской четверки: они были еще идеалистами старой коммунистической закалки.
Исторически, «демократия» и «коммунизм» - это идеологии одного порядка. Их можно «строить» и «развивать», они делятся на «низшие», как бы развивающиеся, и «высшие» как бы зрелые формы. Это не случайно: они ведь являются вариантами одной и той же возрожденческой западной доктрины, берущей начало в эпоху Возрождения, с ее безусловной верой в прогресс человечества; эта идея была позаимствована в бурно развивавшейся технической сфере, и некритично перенесена в общественную. В начале ХХ века считалось, что коммунизм более высокая стадия, чем «буржуазная демократия», сегодня – наоборот.
Идея прогресса делает эти идеологии духовно родственными, прогрессистскими, обожествляющими прогресс в любой области, даже интимной. Философ-диссидент А.А. Зиновьев первым указал на интимную связь этих идеологий, и поэтому до сих пор подвергается анафеме и демократической, и коммунистической.
Любая идеология подразумевает некоторые принципы, догмы и символы, которые объявляются священными, истинными, не подлежащими сомнению. Им стараются следовать, и следуют до тех пор, пока это возможно, потому что они внутренне противоречивы. Из противоречивости собственных догм рождается и тайна демократической власти.
Например, тайна мирового финансового кризиса, который совершенно противоречит всем рыночным теориям, но при этом его как-то удается «стабилизировать». Пока хватает хлеба для любителей зрелищ. Когда хлеба перестанет хватать, тогда и раскроется для всего мира тайна западной демократии…
Надо признать, что вся критика «буржуазной демократии» со стороны марксистов-коммунистов начала ХХ века остается в силе. (Кроме того, мы знаем, что коммунизм на деле оказался не лучше демократии.) Сегодня ее идеологи говорят нам, оправдываясь, что всему виной неизвестно откуда взявшийся мировой финансовый кризис.
Это не вся правда: зная генезис демократии, мы должны сделать важное уточнение - это кризис в первую очередь западной демократии, в лоне которой родился и развивался ее финансовый грех. Это крушение сладкой лжи о том, что «демократия является властью народа», или хотя бы имеет к нему какое-то отношение.
Возрожденческим мудрецам и их последователям удалось возродить, как они того и хотели, античную демократическую форму власти, однако, в самой худшей ее ипостаси. Если обратиться к древним грекам и римлянам, то мы увидим, что с высоты их политической культуры западная демократия – это «публичная» власть демагогов, прикрывающая «тайную», закулисную власть олигархов.
Античная демократия была частью политической культуры Древнего мира, это ограничивало ее крайности и делало органичной. Когда возрожденцы вырвали древнюю демократическую идею из своего политического контекста, она быстро выродилась в такую форму, о которой Платон говорил, что это «наихудший вид рабства». В условиях современного «массового общества» она быстро приобретает все черты охлоса, безымянной толпы.
Что скрывается за существующей «демократической витриной»? - сказать трудно, но очевидно, что скоро мы будем наблюдать смену декораций.
Может быть, на глобальную «демократическую матрицу», планетарные масштабы которой нам приоткрыл первый «беглец их матрицы» Эдвард Сноуден. Узду для охлоса…
Особенность России в том, что она действительно не демократия, в западном смысле: власть в России не принадлежит олигархам и их Обамам», vip-обслуге, власть нашей «семибанкирщины» осталась в 90-х годах. Высшая власть в России – президентская, и принадлежит она сегодня В.В.Путину и его команде, которая одновременно «авторитарна» и демократична в народном смысле, поскольку апеллирует непосредственно к народу России и пользуется доверием большинства россиян. Она действует после «семибанкирщины», но в условиях все того же мирового финансового и прочего рынка.
Остается надеяться на то, что наша власть действительно «знает, в каком мире мы живем», и поэтому готовится к трудным временам. И Россия успеет перевооружить двух своих верных союзников – армию и флот.
