В отношениях Китая и Индии наметилось опасное обострение после произошедшего три недели назад вторжения китайских солдат в приграничную зону Ладакх, на часть территории которой имеет виды Пекин. Такое агрессивное поведение приводит в замешательство, особенно на фоне обновления правящей пекинской элиты и быстрого увеличения оборонного бюджета. Что это, свидетельство гегемонических планов Китая на будущее?
Atlantico: В начале марта Китай объявил о 10,7% увеличении своего оборонного бюджета, который, таким образом, достигает отметки в 720,2 миллиарда юаней (88,8 миллиарда евро). Речь идет о крупнейших в мире оборонных расходах, которые отстают только от затрат США. Кроме того, некоторые специалисты полагают, что настоящие военные расходы Китая намного превышают заявленные цифры. Какой стратегии придерживается Пекин, если направляет такие средства на оборонные нужды? С чем связано увеличение этого бюджета?
Жан-Венсан Бриссе: Различные «специалисты» уже не первый год представляют умные расчеты в доказательство того, что официальные военные расходы Пекина на самом деле нужно умножить в два, пять или даже восемь раз. В действительности же главное — это понять, в каком формате Китай видит свои вооруженные силы. И во что он хочет их превратить.
Давайте отбросим все пустые рассуждения и будем отталкиваться от неоспоримого факта: Китай намеревается стать одной из сильнейших военных держав и получить в свое распоряжение средства, которые будут соответствовать его экономической мощи. Принятая в стране до 2030 года программа, по всей видимости, основывается на защите суверенитета ее территории, а также формировании мощного флота, который будет в состоянии проводить операции вдали от ее берегов. Таким образом, ему нужно быть в силах перекрыть любой иностранной силе доступ в китайские воды, которые в восприятии руководства простираются чуть ли не до центра Тихого океана. Главным врагом с этой точки зрения становятся американские авианосцы. Для реализации данной схемы требуются военно-воздушные силы, которые в состоянии контролировать воздушное пространство по всей зоне. Задачи сухопутной армии ограничиваются защитой границ и борьбой с внутренним врагом.
Пьер Пикар: Китай — это будущая великая мировая держава и развитое государство. В такой перспективе ему необходима современная армия для обороны его территории и предотвращения формирования антикитайских коалиций. Кроме того, он хочет защитить воздушные и морские транспортные пути, которые неразрывно связаны со снабжением сырьем, ресурсами и энергоносителями. Наконец, Пекин намеревается играть видную роль на международной арене (что уже видно на примере отправки миротворцев) и утвердить свой статус великой державы. Увеличение оборонных расходов связано и с общим ростом китайского бюджета, тратами на здравоохранение, образование, науку, работу государственных ведомств и т.д. Экономика Китая растет, и тот может похвастаться значительным профицитом бюджета.
Пекин вкладывает огромные средства в развитие вооруженных сил. Его задача и цель — это формирование мощнейшей армии (флота, сухопутных войск, ВВС), которая будет обладать необходимыми средствами и технологиями (порты, подготовка квалифицированных инженеров, подводные лодки, бомбардировщики, баллистические ракеты с ядерными боеголовками, крейсеры…). Китай хочет быть в силах дать жесткий ответ в случае необходимости.
- Как следует из опубликованной 21 марта статьи в швейцарском издании Le Temps, Китай плетет настоящую «морскую сеть» по всему миру, в частности в Африке, Европе и Азии. Она вполне вероятно является частью его военной стратегии. Какими могут быть последствия китайского присутствия у берегов трех континентов?
Жан-Венсан Бриссе: Несколько десятилетий назад Китай приступил к созданию целого ряда морских объектов, от портовых сооружений до центров слежения и/или прослушивания. Сегодня это «жемчужное ожерелье» простирается от Южно-Китайского моря до Аденского залива: несколько сот лет назад по этому маршруту следовали экспедиции адмирала Чжэн Хэ. Хотя сегодня некоторые наблюдатели пытаются представить все как завоевание, он преследовал в первую очередь торговые цели. Сейчас к этим «жемчужинам» в дружественных странах добавляются самые разнообразные объекты (в большинстве случаев это грузовые терминалы).
Китай XXI века строит стратегические планы на море. И создает необходимые для их реализации средства. Сейчас и еще долгое время его стремление к владычеству на море будет ограничено частью Тихого океана и Южно-Китайским морем. Таким образом, его военные возможности за пределами этой зоны невелики. С военной точки зрения они ограничиваются защитой путей снабжения и граждан, как мы это уже видели у берегов Сомали и Ливии, и не нацелены на активные действия. В результате значимость центров слежения не так уж и велика. Объекты в различных портах облегчают проведение редких удаленных операций, но в первую очередь связаны с позицией страны как крупнейшего производителя торговых судов и одного из главных их операторов.
- Китай сегодня больше беспокоит его военная мощь, чем это было 30 лет назад?
Жан-Венсан Бриссе: За последние 30 лет отношение к военной мощи в Китае претерпело значительные изменения. В 1983 году Мао был уже мертв, в том числе и в политическом плане. В тот момент Дэн Сяопин официально сделал Народно-освободительную последней из «четырех модернизаций». С тех пор многое изменилось. Нынешние лидеры осознают, что дипломатическое влияние во многом опирается на военные возможности. Понимание ситуации напрямую связано с войной в Персидском заливе, во время которой стало очевидно, что находившаяся в распоряжении Саддама Хусейна китайская техника полностью устарела.
Народно-освободительная армия образца 1990 года по большей части представляла собой отряды ополченцев с небольшим числом относительно профессиональных подразделений. 20 лет спустя личный состав уменьшился вдвое, а бюджет вырос вчетверо. Тем не менее, она по-прежнему остается «бедной» армией, так как тратит всего лишь 25 000 долларов на военнослужащего в год (зарплата, подготовка, обмундирование и вооружение). Для сравнения: во Франции этот показатель равняется 230 000 долларов в год, а в США — 450 000 долларов.
- США — сильнейшая мировая держава с экономической и военной точки зрения. Должны ли они рассматривать как угрозу увеличение китайского оборонного бюджета?
Жан-Венсан Бриссе: Главный вопрос сейчас не в том, насколько Китай увеличивает свой военный бюджет, а в том, как именно он намеревается воспользоваться этим изобилием средств, которые в последнее время направляются на вооружение его армии. Рост расходов за последние 20 лет выглядит очень значительным, однако нужно все-таки обратить внимание на то, что по большей части средства шли на улучшение условий жизни военных, а не техническую модернизацию армии.
Если для США и существует какая-то угроза, она исходит не от более чем относительного расширения китайских военных возможностей через призму бюджета, а от новых планов на Тихий океан, которые открыто демонстрирует пекинское руководство. С окончания Второй мировой войны Вашингтон как союзник Токио и Сеула неизменно пользовался полной свободой движения в водах непосредственно у побережья континентального Китая. Сейчас Пекин стремится оспорить эту свободу и превосходство. В настоящий момент все не идет дальше громких заявлений, однако в будущем ситуация может привести к агрессивным действиям со стороны летчиков или моряков, которые могут не обладать необходимыми техническими навыками для эффективного выполнения задачи. Подобное уже случалось в прошлом, и сбрасывать со счетов риск эскалации ни в коем случае нельзя.
- Какие военные сферы являются приоритетными для Пекина?
Жан-Венсан Бриссе: С начала эры Мао, несмотря на все разговоры о «бумажных тиграх», приоритет отдается ядерным и ракетным силам. Только им удалось избежать самоубийственного безумия, в которое вылились Большой скачок и Культурная революция. На протяжении многих десятилетий во главе угла в обычных вооруженных силах стояла сухопутная армия, что служило наглядным подтверждением определения «народная». Более того, с административной точки зрения она пользовалась преимуществом по отношению к другим родам войск. С тех пор все сильно изменилось.
Флот, а если точнее весь флот за исключением прибрежных соединений, начал обосабливаться с конца 1970-х годов под мудрым руководством Лю Хуакина. В тот момент он оказался в приоритетной позиции. Этот приоритет дал конкретные результаты: речь идет о нашумевшем в СМИ спуске на воду авианосца, который пока что не представляет особой ценности с точки зрения проведения операций, и куда менее заметном, но значительно более важном формировании флота современных подлодок. В военно-воздушных силах также идет модернизация, хотя в их распоряжении имеется по большей части устаревшая техника. Самолеты «пятого поколения», вокруг которых недавно возникло столько вопросов, это скорее даже не прототипы, а некие демонстрационные макеты.
Кроме того, Народно-освободительная армия сделала как информационный, так и фактический упор на развитии асимметричных военных возможностей, от милитаризации космоса до кибератак. Тем не менее, для доказательства их операционной эффективности все еще требуется настоящая демонстрация.
Пьер Пикар: Китайская армия получает новые технологии и истребители, такие как F14, тогда как в начале года у флота появилась первая атомная подводная лодка. Это самая большая армия в мире с личным составом в 1 250 000 человек. Военный бюджет на 2015 год составит 238 миллиардов долларов при росте в 18,5%. Его нужно сравнивать другими державами, такими как США, и некоторыми азиатскими странами (Япония, Таиланд…), которые тоже могут похвастаться большими оборонными бюджетами.
- Такой упор на развитие военной мощи служит для Китая способом утвердиться в международной политике?
Жан-Венсан Бриссе: После 40 лет идеологизированных рассуждений о «народном» характере китайской армии руководство страны осознало необходимость нового направления для утверждения военной мощи страны. Финансовые и материальные ресурсы, которые выделяются на протяжении уже более десяти лет, служат доказательством этого стремления к силе путем перемен. Как бы то ни было, недавнее поведение свидетельствует скорее о недостатке зрелости в принятии решений относительно этой модернизации, а не реальном подтверждении неких возможностей на международной арене.
Пьер Пикар: К 2016 году Китай станет сильнейшей экономической державой в мире. У любой страны есть две задачи во время развития: она хочет избежать внешней агрессии и, таким образом, испытывает потребность в современных средствах. Китайская армия перестала соответствовать достигнутым страной результатам. Сегодня Пекин не ощущает угрозы, а хочет играть заметную роль на международной арене, стремится сформировать армию, которая бы соответствовала его статусу мировой экономической державы. Ему нужно провести культурные и политические реформы, а также сформировать адекватную оборонную политику. Для победы китайцы могут использовать несколько военных стратегий. Как бы то ни было, обычно Китай предпочитает поглощение и переговоры, а не прямой конфликт.
Жан-Венсан Бриссе (Jean-Vincent Brisset), директор Института международных и стратегических исследований.
Пьер Пикар (Pierre Picquart), доктор геополитики из Университета Париж- VIII, международный эксперт, специалист по географии и Китаю.
Перевод Иносми
Источник: hvylya.org.
Рейтинг публикации:
|
