Откуда Казахстану в действительности грозит неоколониализм?
Максим Крамаренко
Казахстан находится на перекрестке политических интересов мировых и региональных держав, каждая из которых пытается примерить на среднеазиатскую республику планы «закрепления» своих интересов в регионе.
Так, Китай, развивая свою экономическую мощь, рассматривает Казахстан в первую очередь как поставщика углеводородного сырья и рынок сбыта своей продукции. Созданная в начале 2000-х годов Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) используется им в качестве инструмента экономико-политической экспансии в регион. Также не стоит забывать, что Казахстан для Китая – это транзитная территория с выходом в Россию и дальше на западноевропейские рынки. Поэтому для Пекина интересны вложения не в производственный сектор казахстанской экономики, а в транспортные магистрали.
США рассматривают Казахстан как важный элемент реализации своей стратегии «Нового шелкового пути», основная цель которой заключается в том, чтобы прикрепить к Афганистану весь регион Центральной Азии. Об этом, в частности, свидетельствует призыв эксперта из ОБСЕ Ламберто Заниер, прозвучавший в прошлом году в Вене на конференции «Инициативы по безопасности границ в Центральной Азии». По мнению эксперта, экономическому благосостоянию «Большой Азии» (страны Средней Азии и Афганистан) будет способствовать открытость границ, упрощающая процедуры торговли и свободного передвижения людей. Здравомыслящему человеку должно быть понятно, какие «люди» и с каким «товаром» хлынут поверх открытых границ Казахстана по «Новому шелковому пути» из Афганистана.
Ряд экспертов высказывают опасение, что за красивой вывеской «Новый шелковый путь» и словами о развитии экономического благосостояния региона США скрывают свои агрессивные намерения по созданию нестабильности в регионе Центральной Азии. К слову, американцы и не скрывают своих намерений по выходу на Каспийское побережье и возможному созданию там военных баз под эгидой НАТО.
Турция в последнее время пытается вести независимую политику в регионе, используя при этом свое членство в НАТО. Казахстан для наследников Оттоманской империи – «ключ» к тюркам России, Крыма и Китая, через которых Анкара планирует реализовать свои еще «неостывшие» имперские амбиции.
Ну а что же Россия? Она, желая обеспечить свою безопасность на среднеазиатском направлении, выстраивает экономический союз с Казахстаном в рамках Таможенного союза и иных интеграционных проектов. Для этого имеется благоприятная почва в форме существовавших ранее производственно-экономических связей, большой протяженности границ и общей истории. Россия при этом преследует цель закрытия внешних границ ТС, а в будущем и Евразийского союза от наркотрафика и «нежелательной миграции экстремизма».
Кроме США, Китая, Турции и России, свою «игру» с Казахстаном попытался провести даже Узбекистан, недавно назначенный американцами на пост регионального лидера. Призывая Астану стать союзником в возможной войне за водные ресурсы в Средней Азии, президент Узбекистана Ислам Каримов, по всей видимости, пытался оказать давление на РФ, препятствуя реализации ее планов по строительству ГЭС в Киргизии и Таджикистане и военно-политической поддержке этих двух среднеазиатских республик.
Следует отметить, что за исключением России все остальные «игроки» рассматривают Казахстан как объект своих геополитических стратегий. Казахстан в их проектах – это элемент в их большой геополитической игре, а не равноправный партнер или союзник. Российский же подход отличается именно тем, что Казахстан выступает равноправным субъектом выстраиваемых интеграционных отношений.
Однако в республике именно против союзнических отношений с Россией развернулась самая настоящая информационная война. Основные противники интеграции с северным соседом – представители прозападной оппозиции и национал-патриоты. Большинство их доводов основывается на антироссийской националистической мифологии, сложившейся в первые годы независимости страны, когда обществу внушался негативный образ России, чтобы предотвратить появление у населения желания восстановить СССР или создать другие формы конфедеративных отношений с РФ. Понятно, что к формированию этой мифологии приложили руку геополитические противники России, и в первую очередь США. На средства различных международных НПО создавались учебники по истории Казахстана, формировалась новая антироссийская историография.
Так, миф о колонизации Казахстана является «опорной точкой» для обвинения России в проведении неоколониальной политики. Именно так трактуется желание российского руководства создать Евразийский союз на базе ранее созданного Таможенного. При этом противники интеграции почему-то забывают, что идею создания Евразийского союза высказал еще в середине 1990-х Нурсултан Назарбаев и активно продвигал ее на различных «политических площадках» в рамках СНГ.
Кроме этого, в России у власти находятся здравомыслящие и прагматичные руководители, которые не раз заявляли о невозможности и ненужности восстановления СССР в прежнем виде, о том, что «наивно пытаться реставрировать или копировать то, что уже осталось в прошлом, но тесная интеграция на новой ценностной, политической, экономической основе – это веление времени» (в частности, так В.В. Путин прокомментировал угрозу со стороны уходящей с поста госсекретаря США Хиллари Клинтон воспрепятствовать созданию Евразийского союза).
Развивая экономические взаимоотношения с партнерами по Евразийскому союзу, Россия делает ставку на выстраивание промышленной кооперации и формирование общей производственной политики. Это можно сравнить с разделением труда, от которого выигрывают все стороны, но никак не с колониальной зависимостью.
В создании надгосударственных органов типа Таможенной комиссии и Межпарламентской ассамблеи Евразийского союза некоторые «независимые» эксперты видят угрозу суверенитета, так как, по их мнению, эти органы ограничивают внешнеторговую независимость Казахстана. Но это абсурдный тезис. В условиях современного мира нельзя быть полностью независимым государством. Почему оппоненты постсоветской интеграции не выступают против членства Казахстана в ООН или ОБСЕ, которые являются такими же надгосударственными органами, ограничивающими «полную свободу» государства? Здесь можно согласиться с казахстанским экспертом Жомартом Ертаевым, отметившим, что в настоящее время самым свободным государством является Северная Корея. Хотим ли мы быть похожим на неё? Думается, что большинство ответит отрицательно.
Создание надгосударственных органов, наоборот, указывает на справедливость выстраиваемых отношений в рамках евразийской интеграции, так как Россия, Казахстан и Беларусь принимают те или иные решения сообща, без навязывания друг другу чьей-либо односторонней воли.
Еще один довод оппонентов против Евразийского союза: он, дескать, сулит экономические потери казахстанской стороне, которая имеет только развитую сырьевую экономику. Этот тезис можно опровергнуть, приведя цифры увеличения товарооборота за период с момента запуска Таможенного союза – а это 30 % ежегодного прироста. За это время в России было создано 3 тысячи казахстанских предприятий и порядка 1,5 тысячи российских в Казахстане. Кроме этого, в настоящее время в Казахстане активно создаются сборочные производства зарубежного автопрома. Так вот – для западного производителя выгоднее инвестировать и создавать совместные предприятия со странами Таможенного союза, имеющего объем рынка в 170 млн. человек, чем поставлять готовую продукцию, оплачивая высокие таможенные пошлины. А это – новые рабочие места и развитие производственной составляющей казахстанской экономики.
Ну и немного конспирологии. Недавно один из казахских нацпатов заявил о том, что одна из главных причин создания Евразийского союза – нежелание казахстанских чиновников учить государственный (казахский) язык. Можно сказать, что этот тезис антиинтеграционной пропаганды смахивает на обвинение чиновников в заговоре против казахского языка. В ответ на этот довод можно привести комментарий, который дает портал «Русские в Азии»: «…для Казахстана уже давно стало аксиомой, что госслужба – это удел титульного этноса. По разным оценкам – высшие и средние эшелоны власти состоят на 80-85% из казахов. И казахский язык в данном случае как раз и выступает «фильтром», защищающим госслужбу от «нелояльного» иноэтничного элемента».
На фоне этих антироссийских возражений оппозиция и национал-патриоты в своем подавляющем большинстве исповедуют политическую идеологию «дружбы с дальним соседом», подразумевая под таковым США. По их мнению, это государство находится далеко и, в отличие от России и Китая, не будет испытывать «искушение» прихватить часть казахстанской территории. Их даже не смущает факт размещения военного контингента США в Ираке и Афганистане, который опровергает эту проамериканскую идеологию.
На наш взгляд, главная проблема Казахстана кроется сегодня в том, что он находится уже в шаге от политического контроля со стороны Вашингтона. Речь в данном случае идет не об установлении прямой колониальной зависимости или захвате территорий. США, будучи новой неклассической империей, действуют иными рычагами, чем раньше, они научились контролировать элиту в интересующей их стране, ориентируя ее на проамериканскую политику.
Поэтому есть все основания рассматривать противодействие интеграции с Россией как симптом такого контроля над частью политической элиты Казахстана. И если эти тенденции в казахстанском обществе возобладают, государство при внешнем сохранении суверенитета рискует полностью стать подконтрольным США.
Русское единство
Рейтинг публикации:
|
