Депутаты от фракции «Единая Россия» Андрей Романов и Евгений Федоров предложили внести некоторые смягчающие пункты в законопроект о деятельности средств массовой информации, получающих финансирование из зарубежных стран. Обновленный законопроект уже поступил на рассмотрение в Нижнюю палату российского Федерального Собрания. Первоначальная версия законопроекта появилась несколько месяцев назад, и в ней статус «иностранный агент» получали любые СМИ, работающие на территории Российской Федерации и финансируемые из-за рубежа. Любые – в независимости от уровня иностранного финансирования. Новый проект закона регламентирует уровень финансирования. Депутаты Федоров и Романов внесли предложение о том, что для наделения СМИ статусом иностранного агента необходимо, чтобы уровень финансирования издания извне составлял не менее 50% от собственных доходов. Другими словами, если газета «Х» имеет годовой доход в N рублей, то она должна объявить себя иностранным агентом в том случае, если на ее счета (или другим альтернативным способом) поступили средства в размере не менее N/2 рублей от представителей иностранного государства. Внесенное дополнение выглядит с одной стороны вполне разумно, но есть здесь и свои подводные камни. Дело в том, что было бы глупо называться газету или журнал иностранным агентом, если на его счет пришла тысяча рублей от небогатого спонсора, к примеру, из Улан-Батора. Ведь не секрет, что без спонсорских денег, которые далеко не всегда имеют своей целью некую политизированность, прожить современной прессе практически невозможно. Другое дело, когда ряд СМИ старается использовать финансовый сектор (в том числе, и от иностранных компаний) не просто как возможность заработать для развития издания, но и для решения неких политических задач, продвигаемых извне.
В то же время издание вполне может быть профинансировано не на 50% от своего собственного бюджета, а, например, на 49%. Согласно новым изменениям в законопроекте, выходит, что такое средство массовой информации не должно получить статус иностранного агента. Разница всего в 1%, а какая терминологическая пропасть может получиться… Если пропасть, конечно, вообще есть…
Это говорит о том, что законопроект нашим парламентариям необходимо прорабатывать детально, чтобы огромное поле деятельности российских СМИ не было перепахано вкривь и вкось, а граждане совсем перестали понимать, где представляется объективная и проверенная информация, а где – профинансированные из зарубежных источников политизированные «сцены апокалипсиса в России». Хотя уже сейчас провести четкую грань читатель (зритель, пользователь) не всегда может, что, в принципе, объяснимо. Ведь одни СМИ с успехом рядятся под инструменты отстаивания правовых интересов рядовых россиян, другие и не рядятся вовсе, демонстрируя очевидную направленность своей работы.
Напомним, что буквально за несколько дней до рассмотрения измененного закона о статусе СМИ, с силу вступил закон об НКО, который подписал президент Путин. И теперь оба этих закона-законопроекта становятся, по сути, единым целым правового поля, регламентирующего деятельность информационных институтов и инструментов построения гражданского общества.
И пока сами законы еще не успели в полной мере начать работать, стоило бы поподробнее обратиться к тому, какая реакция обозначилась в связи с появлением этих законодательных инициатив в России.
Сразу же после вступления в силу 20 ноября 2012 года «Закона об НКО», представители определенных некоммерческих организаций решили, что лучшая защита – это нападение. Никак не могут смириться с тем, что им придется разглашать на всю страну «тайну» о своем «иностранном агентстве» ни Московская Хельсинкская группа, ни «Мемориал», ни «Международная амнистия», ни ряд других организаций, получающих щедрое финансирование из-за рубежа и работающих на благо тех, кто этим финансированием занимается. Правозащитники, а именно так себя называют лидеры этих организаций, решили, что теперь пора открыть свой судебный фронт, если их вдруг кто-то принудит вносить их изменения в свой статус и подписываться фразой «иностранный агент». Мало того, господа их МХГ, «Мемориала» и прочих организаций решили полностью игнорировать новый закон. Именно об этом заявляют известные лидеры перечисленных НКО.
И кому, как ни людям, которые провозглашают себя прогрессивными юристами и правоведами заявлять о том, что на закон в России можно наплевать, растереть, а потом перешагнуть... И после этого те же люди на всех углах пропагандируют необходимость жизни строго в рамках законодательства. Простите, чьего законодательства?..
А ведь вопрос-то, по большому счету, не стоит и выеденного яйца. Ведь никто не собирается ограничивать ни СМИ, ни НКО в том, чтобы эти организации получали зарубежные гранты или спонсорскую помощь. Никто не говорит о том, что каналы поступления средств перекрываются. Просто нужно быть до конца честными перед российским народом в том, на какие средства ведется работа, чьи интересы эта работа отстаивает. Ведь не может же быть так, чтобы независимая правозащитная организация пеклась лишь о защите прав лиц, которые по поводу и без повода тиражируют слова о бесперспективности жизни в России, о непременном благе однополых браков и о том, что власть в России по определению – вампир и гнойник, если у этой власти есть мнение, отличное от мнение западных советчиков. Независимая правозащитная организация на то и существует, чтобы отстаивать интересы любого гражданина, к которому закон был суров и несправедлив. А то ведь сложно найти в отчетах наших правозащитных НКО строки о борьбе с коррумпированными чиновниками, о защите тех, кого осудили на длительные сроки за кражу пресловутого мешка картошки, зато сколько материалов о «политзаключенных», «узниках совести» и прочих пострадавших от свой псевдодемократической активности!..
Так откуда же такое неприятие самой возможности сказать правду? Или, быть может, наши излишне политизированные грантополучатели в НКО думают, что для россиян секрет, откуда «грОши»… Видимо, варка в собственном соку, действительно, не идет на пользу. Открыть глаза на правду, оказалось, сложнее, чем заявлять о желании подавить их активность с помощью государственных инструментов. В чем проблема? В галочке напротив фразы «иностранный агент»? Если да, то это уже определенно болезнь: мания преследования вместе с манией непременной собственной правоты.
Если получение статуса иностранного агента для кого-то выглядит предосудительным, то возникает вопрос о том, а что, собственно, предосудительного в необходимости называть вещи своими именами. Если организация называется Федеральной Службой Безопасности и получает финансирование на свою деятельность из государственного бюджета, то она же не пытается менять свое название, статус, и заставлять всех относиться к себе с непременным пиететом… Если организация называется ЦРУ, то и здесь ни у кого из ее сотрудников не возникает желания переименоваться в «Детско-юношеский фонд энтузиастов-демократизаторов».
Так, может быть, пора уже переставать пенять на зеркало…
