«И молвил Господь – Эй, ключари! Отворяйте ворота в сад. Команду даю – От зари до зари В рай пропускать десант!»
Продолжение истории, или про вред от высоких знакомств.
Закончился, наконец, срок службы Капитана Военным Советником, и он прибыл на Родину. С удовольствием отъедался картошкой, борщом, квашеной капустой и огурцами, гречкой и - тут некоторые не поверят - перловкой. Далее список можете продолжить сами. И с чувством прощения, это же незаразно и социально неопасно, смотрел на людей, широко открывавших рот при упоминании названий апельсин, банан, манго - эти слова были известны, и еще шире глаза при словах кивано, марула, кунжут, кешью, папайя ............. В армии не принято оставлять человека, получившего новое звание, на старом месте - остаются знакомые, друзья - и как ими теперь командовать? Поэтому Капитана перевели по приезду на новое место, правда, совсем не того профиля, но такие мелочи обычно никого не волнуют. К тому же его старую часть в почти полном составе отправили куда-то - никто толком не мог сказать куда именно и зачем, на то она и военная тайна. Пришлось вживаться в новую жизнь, оставаясь в ней несколько чужим - Капитан-то был из ненастоящих, факультет специальной разведки не заканчивал, ломать всякие предметы и вести себя как ниндзя в полном объеме не умел, так, на уровне любителя - ну это как новые сослуживцы считали. Поэтому и отношение к нему было соответствующим.
Но тут в часть, в которой Капитан теперь служил, собрался пожаловать тот же самый Большой Начальник. Для обычного офицера один раз за всю службу увидеть такое - большая редкость. (Не говорю что счастье, это к счастью никаким боком не относится. Пережить бы - и можно считать себя счастливым.). Капитану это было как то равнобедренно, его совсем недавно Большой Начальник отметил самоличным похлопыванием по плечу и удостоил разговором. К тому же личного состава у него еще не было - чего переживать? Привел в порядок форму одежды и дня три на одной минералке - и прицепиться не к чему. Так что шла просто метушня в преддверии неприятностей. А когда визит начальства (тем более Большого Начальства) бывает приятным? И все вроде было нормально сделано, трава покрашена, листья к деревьям привязаны и выкрашены в радующий глаз голубой цвет (другой краски в тот момент не было, да и с цветом беретов гармонировало), бойцы и командиры все как на подбор трезвые, новый комплект формы по такому поводу выдали раньше положенного. Ну что еще надо? Так нет, завелся Большой Начальник. Повод конечно был, кто не без греха, но его то как раз и не увидели, доставалось ни за что. Особенностью именно этого Большого Начальника было то, что он считал совершенно необходимым донести свое видение того неподобства, которое ему пришлось пронаблюдать, не только до командования части, а до всего офицерского состава. Чтобы прочувствовали, каково оно - быть старшим командиром и к чему готовиться в будущем. Поэтому на разнос были выстроены все. Стоящие в строю дико завидовали отпускникам, командировочным, и находящимся в наряде А тут еще как раз стажировку проходящих представителей дружественной спецуры с острова Свободы для массовости в строй поставили. Подальше, на фланг. И Капитан, стоявший рядом с ними, и вконец оборзевший в своем зарубежье, привыкший уже к другим реалиям, вернее успевшим отвыкнуть от настоящих, - а то - там то он был заместителем Господа Бога на Земле - принялся кубинцам тихонько, хоть и не положено в строю говорить, переводить смысл выступления. С русского на русский переводить, что характерно, потому как разнос велся на русском устном, который тяжел для понимания иностранцами, тем более в таком исполнении. Каким бы дубом Большой Начальник ни был (а кто видел умного замполита с большими звездами?), но тут, надо отдать ему должное, в деле русской словесности он мог дать сто очков вперед любому боцману парусного флота его Императорского Величества. Хоть и расстояние большое было, и Большой Начальник был уже стареньким, и, соответственно, глуховатым, но разговорчики были замечены, и тут же пресечены. Капитана вывели из строя, все расслабились, поняв, что козел отпущения наконец-то найден, и он в общем то чужой, не жалко, но тут произошло совсем уж неожиданное. Поинтересовавшись, где это Капитан такой умный, что позволяет себе Начальника перебивать, и, соответственно, получив совершенно честный ответ, что переводил его слова присутствующим здесь иностранцам, Большой Начальник вдруг пристально начал всматриваться в Капитана, соображая, где же он этого наглеца видел. Потом внимательно оглядел строй, выискивая этих самых иностранцев, наконец увидел трех стоящих в строю негров, и с радостью, что склероз наконец-то преодолен, вспомнил недавнюю поездку, далекую страну и бравого Капитана со знанием языков. После чего Капитан был тут же возвышен, поставлен остальным в пример, и тут же, перед строем, отправлен для дальнейшего прохождения службы на этот самый остров Свободы. С формулировкой – для дальнейшего совершенствования знания языков. Неисповедимы пути Господни и ход мысли вышестоящего командования...
Ну не принято было в Красной Армии держать свой офицерский состав за рубежами Родины так часто и долго, но тут то никуда не попрешь. Четко и недвусмысленно сказано – отправить. И на таком уровне, что за контролем данного устного приказа проследили как положено, и все необходимые бумаги оформлялись мухой. Самому Капитану ехать куда-либо абсолютно не хотелось, ему вкус черного хлеба еще за деликатес был, но пришлось ответить “есть”. А что еще может сказать служивый человек? При оформлении документов начальник строевой части (отдела кадров по граждански), хмыкнув себе под нос, упомянул знание языка. Все ж-таки между португальским - (если его знать), и испанским языками определенная разница существует. Капитана этот вопрос волновал значительно меньше, потому как он не знал толком ни того, ни тем более другого.
По прибытии, на острове Свободы, Капитан, как и положено, доложился, тщательно дыша в сторону, (потому как летел на остров армейским бортом в компании таких же самых, полет был долгим, пассажирский салон холодным, горючее закончилось, пришлось проводить дозаправку в воздухе из авиационной системы антиоблединения, а применяемый в ней спирт по убойности и степени воздействия на окружающую среду - человек ведь тоже часть природы - уступает только ракетному топливу), что прибыл для дальнейшего прохождения и так далее. Местный Начальник Поменьше, подозрительно посмотрев на Капитана, потянул мощным грузинским носом, просмотрел документы, углядел, по чьему приказу и с какой формулировкой Капитан прибыл, и, сопоставив выхлоп с написанным на бумаге, хоть и был человеком в принципе неплохим, тут же заявил, что: а) Если Капитан думает, что приехал на курорт, то это не совсем так, а если быть до конца честным, то совсем даже не так. б) Служить Капитану под его, Начальника, чутким руководством, будет сложно, а если быть до конца честным, то совсем даже грустно. в) И вообще, если Капитан имеет такой богатый опыт построения социализма в условиях горно-лесистой местности, то он, Начальник, именно такое место и знает. Потому как здесь и горы-то не горы, а так, к холмам ближе, и социализм построен окончательно и бесповоротно. г) и язык в том месте, которое он знает, тот же самый. д) и Капитану давно пора уже командовать людьми и заниматься делом, а не ошиваться в блатных местах, а то тут одним аппендициты вырезают, а где взять других, не говорят.
После чего Капитан получил под командование группу "военных советников" численностью до неполной роты, (про численность отдельной роты СпН уже упоминалось), даже издали все равно похожих на военнослужащих в своей гражданке, но почему то всех смуглых и горбоносых, и полетел к третьему в своей жизни океану. При внимательном рассмотрении в самолете оказалось, что определенное количество лиц ему знакомо достаточно давно, еще до второй поездки, и вообще, Капитан попал назад в свою часть, только уже, так получилось, командиром.
По прибытии на место, или как говорят в армии, “в страну пребывания”, Капитан представился местному своему начальству, и сразу же после местному туземному. Только говорили они про разное. Свое – про то, что нас здесь и нет как бы совсем, про повышение бдительности и дисциплину, про то, что противостоять нам здесь будут не доморощенные партизаны, а вполне даже хорошо вымуштрованные бывшие части регулярной бывшей армии и спецподразделения "вероятного противника", про необходимость изучения языка и преимущественного общения только на нем (!), а ну по минимуму - для начала по смуглости дойти до состояния местных. Минимум Капитану было выполнить проще всего, он еще от предыдущего не отошел. Туземное же начальство было попроще и поприятнее. Приняв Капитана у себя в кабинете, целый министр тут же без обиняков заявил, что: 1. Государство у нас большое 2. Армия, соответственно, маленькая 3. Процент контролируемой территории примерно такой же, как армия, а хотелось бы, чтобы как государство 4. Врагов больше, чем Капитан себе представляет 5. И Капитану очень повезло, потому что местный народ очень не любит американцев, но не весь. После чего небрежно очертил пальцем круг размером примерно с не самую маленькую российскую область на висевшей на всю стену карте страны и сказал, что был бы счастлив, если бы Капитан принял на себя эту зону ответственности. Капитан счастлив не стал, но понял, что ему надо срочно поменять погоны на генеральские, и принять под командование минимум дивизию, но где ж здесь советские генеральские погоны найдешь? Придется обходиться неполной ротой, которая, конечно, примерно соответствует туземной бригаде по эффективности. Все ж таки настоящий советский спецназ. И еще Капитану придавались целые военно-воздушные силы в составе трех вертолетов – нашего МИ-8 с донельзя выработанным моторесурсом, который кубинцы спихнули сюда, надеясь на халявную замену двигателя, американского “Ирокеза” времен вьетнамской войны, оставшегося от бывшей армии из-за невозможности взлететь в нужный момент по техническим причинам, (и недалеко от этого состояния ушедшим), и почти нового французского “Алуэта”, конфискованного у местного наркобарона, выпуск которых, как Капитан помнил еще по училищу, был прекращен еще до того, как он в это училище поступил.
«Друг, Походную флягу Дели на троих, Столько нас уцелело В лихом разведвзводе…»
Как совершают революции, про опыт общения с коронованными особами, или как Капитан стал Князем.
Немного освоившись на новом месте, Капитан пришел к выводу, что совершить революцию очень просто. Он бы со своей ротой запросто мог бы стать президентом в любой из десятка стран этого региона. Вот сколько бы удержался – этой второй вопрос. А так технология простая до безобразия – надо немного потереться в среде, найти немного особенно недовольных и взять их под свою опеку, в течение годика-полутора загонять местную армию в режиме партизанских действий (а соотношение сил в этом случае колеблется где-то возле отметки один к ста), потом, в подходящий момент, немного обрастя людьми и оставив их разбираться в нескольких достаточно удаленных друг от друга местах с регулярными частями, одним броском захватить ключевые пункты столицы, заменить с полсотни людей на своих, и повыпускать из тюрем весь народ - (толку от общего числа выпущенных будет процентов только от десяти, зато сколько шума и головной боли создадут остальные – любой бывший президент задумается, захочется ли ему опять возвращаться). А потом срочно придумать себе идеологию. К кому на поклон бежать – к Штатам, или к Советскому Союзу. Если сумеешь продержаться еще недели две-три, тебе точно помогут, нашлют всяких советников, которые знают, что с государством делать надо, вооруженных сил всяких подкинут явно или неявно, денег дадут, обласкают, заверят в дружбе до гроба. Примерно то же самое произошло и в нынешней “стране пребывания” Капитана. Только выбора, к кому на поклон бежать, у тамошних р-р-революционеров не было. Янкесы оттуда сами не так уж давно ушли, оставив о себе воспоминания самые неприятные. И настолько проредив население страны, что при слове "гринго" у местных рука самопроизвольно инстинктивно искала затвор, который надо передернуть. Поэтому иного выбора, кроме социалистического, им просто не оставалось. Хотя и боролись они действительно за правое дело, и с полной самоотдачей и самопожертвованием, и до победы не дожил практически никто из революцию начинавших, но экономический базис был слишком слаб, чтобы удержаться у власти после победы на энтузиазме. Поэтому страну потихоньку стали наполнять граждане, ни на одном из местных наречий не говорившие, спрос на переводчиков с русского был огромным, (с болгарского или чешского вообще не найдешь, но по русски то они шарят не хуже), под эту марку не очень убедительно косили негры двухметрового роста, у которых только штампа на лбу не хватало об окончании одного из советских военных училищ. Но корабли в портах разгружались регулярно, причем даже под флагом таких исконно "морских" держав, как Чехословакия. Наверное, потому его и потопили. Страна существовала как бы в двух измерениях - ну не могло просто маленькое небогатое государство с новоиспеченным правительством и полупартизанской армией противостоять сильным мира сего. Поэтому местная власть наводила новые порядки своими силами на своей территории, борясь против именно своих врагов, а сильные мира сего выясняли свои отношения, но это уже выходило за рамки обыденной жизни, и существовало как бы в другом измерении - в акватории порта под водой резались боевые пловцы, одни - стараясь пустить на дно прибывающие суда, другие - стараясь пустить на дно чужих боевых пловцов. Боевой пловец - это не военное судно, и не подводная лодка - это тихо и незаметно для окружающих, но не менее страшно и кроваво. Это при том, что про само существование их ни одна из стран региона и понятия не имела. Стоявшие на старте самолеты за линией границы имели в виду позиции зенитных ракет, которых то и не должно было быть совсем - это ведь очень непросто - обучить и подготовить их расчеты, спецподразделения иных стран игнорировали местных как досадную помеху, и сходились практически только друг против друга. Но это все в другом измерении. В этом, единственным, что Капитан одобрял, было только прямое запрещение ввязываться в местные разборки, и вообще, как либо проявлять свое присутствие здесь. Учи местных, как действовать надо в существующих реалиях - да и все. Война то почти партизанская, не делай главное глупостей, и не пытайся задавить противника числом - умением надо. Числом, тем более, вполне хватало. Интернационалистов, причем настоящих, прошу заметить, из очень многих стран, было достаточно. Некоторые из них сейчас даже Президентами в своих странах стали. Торрихос - слышали такую фамилию? Когда Капитану говорили о том, что врагов у нового правительства было больше, чем он может себе представить, душой не кривили. Потому как кроме врагов, так скажем, идеологических, из бывших, были еще враги по жизни. Причем врагами они были кому угодно, любой власти. Где-то лет сто назад англичане создали из местных аборигенов целое королевство – все как положено, с королем, придворными, всеми атрибутами королевской власти. Англичане вообще ничего не делают просто так, смыслом создания такого королевства было недопущение строительства канала, аналогичного Панамскому. Хотя надо было бы посмотреть, что выгоднее. Ставки в такой игре, как сами понимаете, очень высоки, поэтому и делали все по-взрослому. Потом пришедшие американцы королевство упразднили, но традиции успели образоваться. С тех пор некоторые местные и стали врагами всем, кто их не признавал. Естественно, что эта территория и оказалась в зоне ответственности Капитана. Был у него талант притягивать к себе неприятности. Так как ничего особенного в этой зоне не происходило, так, на уровне разборок местной власти, и полковник Чарльз прекрасно справлялся сам, то и соваться туда не требовалось. Но до поры до времени. Янкесам совершенно было неинтересно иметь у себя под боком еще одну Кубу, поэтому в дополнение к поставкам техники, вооружения и такого прочего, “бывшим”, довольно комфортно осевшим за линией границы, на территории “страны пребывания” все чаще стали засвечиваться родственные Капитановой группы. Если кто не знает, с самоназванием “зеленые береты”. Ребята, конечно серьезные, правда достаточно одноразовые - как резиновое изделие на определенной части тела. Большое и мощное в определенный момент, но что потом, через некоторое время... Привыкшие к комфорту, хорошему снабжению, базам отдыха и отсутствию равноценного противника. Ну это вообще отдельная тема - сравнивать их и не их. Сильно большого вреда они не причиняли, в основном точно так же "советничали", но это был уже тот случай, когда Капитану сказали “фасс”. Командир отделения разведки, быстро приведенный в это состояние из довольно спокойной жизни Советника, уже почернел не столько от тропического солнца, сколько от хронического недосыпа, но следы “зеленых” постоянно терялись на территории непризнанного королевства. Проживавшие там индейцы были людьми в принципе мирными, если у тебя на плече автомат, и ты не поворачиваешься к ним спиной, необыкновенно трудолюбивыми в деле транзита наркоты и контрабанды, и не признававшими никакой власти. И позарез нужно было налаживание отношения с их королем, ибо без монаршего благословения “береток” было не взять. Для обозначения серьезности визита полетели сразу двумя вертушками. Пилот “Алуэта”, пошедший в армию вслед за конфискованным вертолетом, чтобы вернуть его хозяину в целости и сохранности потом, “когда наши вернутся”, был заодно и переводчиком с индейского. Летняя резиденция монарха была хорошо заметна с воздуха – целый двухэтажный дом в поселке из сотни халуп. Возле него и сели. Из-за ограды не спеша, с чувством собственного достоинства, вышла колоритная личность в шортах грязно – канареечного цвета (в народе цвета детской неожиданности), пиджаке на голое тело, и новенькой камуфляжной кепочке американского армейского образца. Из чего сразу можно было сделать вывод, что “зеленые” или полные лохи, или их стало, как минимум, на одного меньше. Из-за того, что остальные индейцы ходили максимум в рубашках, лицо, явно приближенное к королю, величать меньше чем графом язык не поворачивался. Капитан так и хотел было обратиться, но не помнил точно, как величать правильно – светлость или сиятельство. Почесавшись в нескольких местах, светлость (или сиятельство), поинтересовались, что мол за гости, откуда, и по какому делу. Вдумчиво прослушал ответ, потом, подумав, (долго) сказал, что его величество очень занят, время его крайне ограниченно, и, соответственно традициям, он может ответить только на один вопрос господина Капитана. Переводчик злорадно хмыкнул, и добавил, что вот если бы здесь сейчас был дон Эдуардо, его прежний хозяин, то с ним бы король говорил значительно дольше, потому что дон Эдуардо самый настоящий благородный идальго, ведущий свой род еще с доколумбовых времен, и вообще... И тогда, на фоне постоянных нервов и пинков вышестоящих, возникла ситуация, которая в классике описана как "и тут Остапа понесло..." Капитан возмутился, и, изложив краткую историю государства Российского в собственной интерпретации, потребовал обстоятельной беседы с Его Величеством, потому как он дон не менее благородный и знатный. И, если сравнивать благородство и знатность родов дона Капитана с каким то там доном Эдуардо, что само по себе уже оскорбительно, то максимальная милость, на которую не к ночи вышеупомянутый дон Эдуардо может рассчитывать – это разрешение самолично постирать левую портянку дона Капитана, и то не чаще раза в месяц. И то потому, что сегодня вторник, а по вторникам, согласно той же самой древней фамильной традиции, дону Капитану положено быть несуразно добрым.
Наскоро вспомнив читанные в детстве исторические книги, и решив, что титул меньше графа будет просто несолиден (у Капитана еще тельник был под камуфляжкой), а Великий Князь это вроде как бы перебор по идеологическим соображениям, то самый обычный князь будет именно то. Справедливости ради надо заметить, что, выслушав подобное изложение истории, любой не то что дворянин, а даже самый захудалый дворецкий просто обязан был вызвать Капитана на дуэль, но в случае чего шероховатости можно было списать на неточности перевода через двух переводчиков. В результате произошедших все-таки переговоров на высшем уровне, и потере определенного количества трофейного снаряжения, заранее загруженного в вертушки, монаршье добро было таки получено. Только эта история тут же получила широкую огласку в узком кругу ограниченных людей еще раньше, чем вертушки вернулись на базу, и Капитан остался Князем на всю свою дальнейшую армейскую жизнь.
Может, мы обидели кого-то зря Сбросив пару лишних мегатонн..
История с элементами стриптиза, или как становятся майорами.
Взять “зеленых” было непросто, для этого требовался как минимум батальон, а то и полк. Попробуйте в джунглях выявить место, где они сейчас находятся, по-быстрому перебросить туда уйму народа, устроить кольцо, сомкнуть, и начать его сжимать. И иметь наготове неслабую группу при вертолетах, чтобы ловить вырвавшихся с боем из кольца хорошо отдрессированных бойцов. Столько людей у Капитана не было. Не было и желания устраивать Голливуд со стрельбой и мордобоем, потому как в этих компонентах американцы нам практически не уступали. И погоню устроить с выводом их на место хорошо оборудованной засады тоже было нельзя, для этого надо было знать джунгли как свои пять пальцев, а они, наоборот, не знать, что исключалось. Проводники у них были. И "добро" от короля означало только, что не будут стрелять в спину. Как говорится - дорогу дали, но кормить по дороге никто не обещал. Кроме того, янкесов обязательно нужно было "уделать", то есть показать, кто в доме хозяин, победа должна была быть полной и подавляющей. Таково было требование, или просьба - расценивать это можно как угодно, но пожелание вышестоящих - это такой особо подлый способ приказа, при котором ты всегда крайний, даже если выполнено все именно как надо, но тут изменились обстоятельства… Сделать это при имеющемся соотношении сил можно было только на естественных слабостях американцев, на том, что у русского солдата больше – выносливости и неприхотливости. И не привлекая местных - в няньки никто не нанимался, а, занимаясь разборками на таком уровне, массовость неуместна. Тем более, что задача Капитану ставилась непосредственно, так что надо понимать, что к революции это никакого отношения не имеет, это разборки внутрикастовые. Поэтому ловить "зеленых" стали сами, сначала их спугнув, потом найдя следы, а затем сев им на хвост всей ротой, периодически выбрасывая вперед по пути движения заслоны, потихоньку заворачивая янкесов вглубь территории, подальше от границы. Гнали красиво, азартно, с криком, гамом, как настоящие салабоны, причем по количеству произведенного шума тянули не менее чем на полк. При этом надо было, не теряя темпа движения, вовремя обнаруживать оставленные "беретами" на пути отхода "растяжки" и прочие гадости, и безопасно их подрывать - поддерживать моральный дух противника, чтобы те могли посчитать, сколько преследователей они уже "уничтожили". А их все не убавляется. Где-то к исходу второго дня “береты” поняли, что их дурят, причем дурят нагло и беззастенчиво, где-то даже оскорбительно. Типа – если устраиваешь такую шумиху, так делай все по правилам, обеспечь необходимократное превосходство в силах, и вообще, веди себя так, как в Уставе записано. Поэтому, перед закатом, резко рванувшись вперед, янкесы просто проигнорировали прошедший на посадку вертолет, и поперли прямо на демонстрируемый заслон. Выброшенные по пути движения американцев целых четыре человека имели четко сформулированный приказ – только обозначать свое присутствие, и в драку ни в каком варианте не соваться, поэтому и сделали то, что могли в такой обстановке – свалили с пути следования, и, перескочив речушку, пошли необнаруженными параллельным с "беретами" курсом. Ночь в тропиках наступает очень интересно – прямо как в инструкции - “повернуть выключатель “Вкл” до характерного щелчка “щелк”. И все, уже темно. Поэтому перед этим самым “щелк” американцы, тоже перескочив через речушку, вдоль которой шли (уже не бежали) полдня, развернулись в боевое положение. Все правильно, еще пять - семь минут, и их не увидеть и не взять имеющимися силами. Нам бы пришлось форсировать речушку на виду, в рост, под их огнем, а они лежали бы уже замаскированные, на позициях. А рассеивать людей на фланги, на дальний охват - это не для ночи, тем более в условиях джунглей. Если бы только не оказалось, что они попадали чуть ли не на голову идущему рядом с ними заслону. Все, что произошло в дальнейшем, заняло значительно меньше времени, чем необходимо для прочтения этого текста. Командир “беретов” вместе со связистом, как и положено, отвалили чуть в сторону от группы, обращенной к ним своим "тылом", и пристально всматривающейся и вслушивающейся именно в ту, противоположную сторону, для сеанса связи, откровенно полагая, что опасаться им необходимо только того, чтобы уши подчиненных не услышали ничего лишнего. А то, что они антенной тычут чуть ли не в морду паре русских солдат (ну не совсем русских, по большому счету - советских, потому что в составе роты не было почти никого, кто бы сильно выделялся из общего фона своей рязанской рожей - в основном кавказцы), укрывшихся в кроне дерева – об этом и в кошмарном сне не приснится. Заслон то собирался только их пропустить мимо себя, не оставляя следов - поэтому и полезли наверх. Как действовать – никто, естественно, заранее не договаривался, не до того было, сработали инстинкты и извечная русская (даже среди не совсем русских) надежда на “авось”, поэтому через секунду после приведения рации в рабочее положение на радиста сверху, строго следуя закону Ньютона, обрушилась масса килограмм в девяносто, если посчитать по тому же Ньютону – то сила удара очень даже неслабая, даже не учитывая подкованные сапоги, обозначившие своей точкой приземления именно голову. После такого обычно не разговаривают, и даже пикнуть не успевают. Командиру "зеленых" примерно в том же стиле одномоментно настучали по голове, (что было более гуманно только потому, что вторая пары сапог до него в полете не доставала) и, не дав даже дотронуться до земли, подхватили под белы рученьки и прислонили к дереву. Потом, правда, исправились, и к этому же дереву привязали. Но не тщательно – времени не было. И так как в английском языке нет такого слова – «опустить» - решили наглядно продемонстрировать в натуре, что это означает. Все, что произошло далее, можно было квалифицировать совершенно по разному. Благо начальник, в дальнейшем читавший рапорт Капитана, оказался нормальным и с чувством юмора. К тому же, "береты" его достали так, что то, что произошло, засчиталось Капитану во благо. Иначе все можно было обернуть совершенно по другому. А произошло следующее – двое орлов, находившихся возле радиста, подхватив рацию и документы, метнулись к ближайшему укрытию, а двое других, занятых приматыванием тела командира "беретов" к дереву (трудно даже сказать, когда им пришла эта мысль в голову, явно не до начала действий), спустили с него штаны, соответственно выпотрошив перед этим все карманы, вымазали задницу соком какого-то местного, тут же растущего плода, и легонько потрепали его по щекам, держа перед глазами гранату. Чтобы, значит, с моментом открытия глаз видел перед собой достаточный аргумент. Когда американец пришел в себя, ему продемонстрировали гранату, и на его глазах выдернули из нее чеку. После чего аккуратненько просунули ее - (гранату естественно, а не чеку) - между ним и деревом. Дружески помахали ручкой и растворились в темноте.
Орал американец качественно. Сбежались все, кроме охранения. В этом состоянии взять их можно было без особых проблем. Но тут захотелось похулиганить и Капитану. Было же указание - "уделать". Атаку, и все связанные с этим последующие неприятности ночного боя он отменил, и с удовольствием слушал комментарии заслона к действиям «беретов». Слово «козлы» в этом донесении звучало как ласкательное. В этом было, конечно, масса нарушений. Во-первых, самовольно вылезли в эфир. Во-вторых – передача шла открытым текстом. В-третьих – по-русски. Но с таким характерным "асэтынским, да?" акцентом, что хотелось надеяться, что переводчики на "той стороне" достаточно квалифицированные, и поймут. Вот тут уже нужно привести примеры из классики - сейчас это рассказывает Задорнов, но это ведь не его, а наше. Радиоперехват американцами обмена между двумя судами советского Военно- Морского Флота в оригинале: - Где бревно? - А хрен его знает, вроде на спутнике макаку чешет. Вот вы все, русские люди, можете сказать, что это должно означать? Слова каждое по отдельности достаточно знакомые и понятные, а вот смысл - как то с трудом. Перевод американцев (правильный). - Где капитан-лейтенант Деревянко? - Предположительно, находится у радистов, и по данным перехвата нашего спутникового канала наблюдает за испытаниями торпеды МК-48.
Поэтому, в контексте вышеизложенного, вряд ли содержание передачи поняли местные, потому что особенностью русского языка, кроме употребления подобных терминов, является резкое сокращение количества используемых слов в такие острые моменты, и увеличение количества склонений этих же самых слов. Кроме того, требование общения преимущественно на местном языке выполнялось, но несколько своеобразно. Русский язык - это язык не слов, а интонаций. Поэтому, к примеру, если вам хочется возразить собеседнику, часто употребляется выражение "ну, привет..." с определенной интонацией. А так как в испанском языке первая приблизительная аналогия звучит как hola, то вполне может быть употребимо в свете общения только на местном языке комбинация "ну, hola...". И означать это может вообще все что угодно. И все советские разработки ЗАСа (засекречивающей аппаратуры связи), и затраченные на них деньги, по большому счету, были потрачены бесполезно по определению. Существовало множество более простых и менее затратных способов. Состояние орущего американца понять было можно. Королевство называлось Мискито, но это название употреблялось только местными. Все остальные называли его Москито, что более соответствовало его сущности. А находится в неподвижности (а вдруг как выскользнет эта штучка из-под тебя) с голым задом, да вдобавок вымазанным чем-то сладким, при имеющихся очень во множестве этих самых москито весьма проблематично. Поэтому репортаж в прямом эфире с использованием пяти русских слов (со склонениями, падежами и еще бог знает чем, но понятным всем, для кого русский язык родной, но абсолютно непонятный ни одному даже самому квалифицированному переводчику), с великим удовольствием слушали все, кто понимал, конечно. Надо признать, что Капитану потом не смогли предъявить никто и ничего, потому как кроме пяти русских интернациональных слов с осетинским акцентом, где надо вставлялись еще три-четыре знакомых испанских слова (не думайте что мы такие уж непревзойденные). Все-таки прибор ночного видения очень полезная штука. Когда инцидент рассосался сам собой – американца развязали, но – что самое подлое – на подсунутой под него гранате чека присутствовала, американцы поняли, кто они есть по жизни, и кто их противник, и что с ними сделают при малейшем поползновении, и просто улеглись спать. С утра их весело, со свистом и улюлюканьем, (но строго на ридний испанський мове), погнали к границе. На сопредельный спецназ было жалко смотреть – так этих сверхчеловеков еще никто и никогда не опускал. Потом, как и положено, начался разбор полетов. Конечно, надо признать честно, рассматривался вариант и со старшим лейтенантом, но благо Начальник попался с чувством юмора, и указание "уделать" было выполнено в лучшем виде. И Капитан стал (не мгновенно же, конечно), Майором. Для роты майор это вроде даже как неуважение, а подходящей боевой единицы не просматривалось. К тому же, в профессии, которую Майор себе избрал, избыточная популярность, мягко говоря, не приветствовалась. А имея теперь такой позывной, и известность в местных кругах, его присутствие здесь, поблизости, после всего произошедшего, не в меру возбуждало сопредельную сторону. Мелочные люди, вообще-то, сумма назначенного вознаграждения была многократно меньше, чем была потрачена на минометный огонь для прикрытия переправы "беретов", хотя им максимум посвистели бы вслед, и прокомментировали уровень их подготовки по преодолению водных преград в прямом эфире. Может, поэтому комментаторов и отгоняли минометами подальше, и так позора достаточно. И поэтому Майора решили убрать - (не вообще, конечно), а от греха подальше. Подальше оказалось на том же океане, но уже по другую сторону от экватора.
И текла за бортом добела раскаленная пена, И щадила судьба Непутевых своих Сыновей.
Военная миссия. Южнее от экватора.
Небольшой экскурс в историю.
Всегда - ну почти всегда, исторически так сложилось, что у Советского Союза оружие никто не покупал. Не потому что плохое было, как раз наоборот, просто зачем платить больше, если можно не платить совсем? Или заплатить только какую-то малую часть, и то не деньгами, а сырьем. Под клятвенные обещания что вот мы мол приверженцы и так далее… После чего обещавшим начинали разгружаться суда с тракторами модели Т-54, лопатами АКМ и прочее... Да и к тому же, даже если кто-то вдруг изъявлял желание заплатить и мог это сделать, пожелавшего вызывали на ковер, обычно на уровне не выше американского посольства в данной стране, и строго указывали на недопустимую политическую близорукость Так что надо было крепко испортить отношения с дядюшкой Сэмом и иметь достаточно приличные собственные силы, чтобы решиться на такой шаг. И несколько стран таких действительно нашлись. Правда, в советской печати это все умалчивалось как важнейшая государственная тайна - ну а как же, капиталистам оружие продаем! А там, небось, еще какое-то национально-освободительное движение присутствует. А мы его вот так вот, нашим же оружием... Неблагородно, а классовая солидарность где? Но начинать когда то же надо было, и вот, в самый разгар развитого социализма, в одну из стран, где ни социалистические, ни общечеловеческие ценности сроду в грош ни ставили, да и слов то таких не слышали, просто географически оказалась эта страна граничащей ну с совсем уж реакционной, к тому же имеющей с ней давний неурегулированный пограничный конфликт, рекой потекло наше оружие. Кто-то говорит - до трети его в Вооруженных Силах той страны было, кто-то - две трети, истина, наверное, посередине. Но тут одна сложность нарисовалась - во всех остальных странах, куда мы оружие поставляли, действовали наши же военные советники, которые в очень большой степени не только учили местных с этим оружием обращаться, но и определяли политику его применения. В данном случае не катит. Принимающей стороне этого совершенно не требовалось. Так что сразу же возникли сложности с отправкой туда наших специалистов. Ведь с одной стороны - ну почти курорт, прими с борта судна - ну там опись, прОтокол, до штуки посчитали - и кто заказывал такси на Дубровку? И учи по мере задаваемых вопросов. Да и океан, морепродукты разнообразные во множестве и неприличном изобилии, пляжи обалденные, куда там крымским, местная кухня - одна из лучших в мире, кстати, вино местное, что вместо воды на столиках в любой кафешке стоит, граппа та же, писко… И климат - экватор почти рядом, и не сильно жарко, рай земной, одним словом. И есть куда поехать что-то посмотреть, если кто интересуется - история - вот она, вся здесь, что в учебниках пишется - своими глазами посмотреть можно на эти чудеса. С другой - лично никуда соваться не надо, и в боевых условиях местные экипажи или расчеты собой подменять. И - заграница. Да еще и дальняя. И экзотическая. И цивилизованная, самая "европейская", наверное, страна в том регионе. Так что среди военнослужащих "Арбатского военного округа" сразу же возник конкурс по пристраиванию своих сынков в эту непыльную, безопасную, и хорошо оплачиваемую точку. Ведь до того Советников было принято формировать по линии ГРУ, но вот авиаторов, которых там требовалось абсолютное большинство, в штате кандидатов оказалось маловато. Так что в составе Военной миссии, оказавшейся во "враждебном окружении в стране с реакционным режимом", четко выделялись две фракции - "сынки" и специалисты. Ну и переводчики еще, другим туда попасть было просто нереально. Все в лучших традициях Красной Армии - это когда выполняющей дембельский аккорд группе в составе трех дембелей и двух салаг в помощь дают еще двух дембелей... Вроде те салаги сутки смогут вдвое растянуть, или лопатой в два раза чаще махать... Кто служил - поймет, чего это такого умного написано. Кому не довелось - все равно не объяснить особенности национальной службы в армии. И вот в таком кубле Майор и оказался. В качестве салаги. Нашлась и ему работа по профилю, (да она там бы нашлась любому нормальному), стрелковое и зенитное вооружение в списке значились. Не важно, что ты не совсем тот специалист что надо, но зато проверенный, надежный, со своими закидонами, конечно, но не очень крутыми, особистам много неприятностей не доставлявшим. Да и универсальный, вдобавок, и службу эту воспринимавший как отдыхающую, соответственно, готовый сунуться куда угодно с выражением лица - а работать когда будем? Много слов хочется по этому поводу произнести, но на то она и служба, чтобы быть готовым перенести все ее тяготы, лишения и остальное, от более звездных погон происходящее.
Страна была действительно интересной. Связанной с русской историей. Дело в том, что когда русскую Добрармию выперли из ее последнего оплота – Крыма - в никуда, некоторые страны оказались немного умнее. И решили, что некоторое количество образованных и трудолюбивых людей им не повредит. И приняли их к себе, обеспечив минимумом – гражданством. Дальше – как хотите. Сумеете – пробьетесь. Целый казацкий корпус здесь оказался. Остались, конечно, минимум, большая часть разбежалась. Но часть и осела. Потом эмиграция второй волны - после Второй мировой. Плюс имеющаяся база советского рыболовецкого флота. Плюс те специалисты, которые обучались в СССР. Так что определенное количество человек, с которыми вполне приемлемо можно было поговорить по-русски, зная с сотню слов по-испански, имелась. К тому же, в этом государстве, в отличие от других стран региона, не было наркомафии. Ну почти не было - надо же было с кем то бороться и под эту марку получать в помощь технику и вооружение от дяди Сэма. Все ж таки кока в стране произрастала. И зачем та наркомафия, и зачем плодить каких-то наркобаронов, если можно все то же самое иметь на государственном уровне? Ну почти на государственном - трудно было понять грань, где кончается наркомафия и начинаются официальные структуры. И доходы государства от выращивания коки по самым скромным оценкам были не меньше, чем весь остальной государственный бюджет. Кроме того - в стране было принято платить налоги. Дело почти невозможное и по русским, и по местным меркам, но именно так и обстояло - полиция здесь работать умела. Это сейчас туристы жалуются на преступность - с развитием демократии теряются хорошие традиции. Короче, служить оказалось действительно интересно во всех смыслах. Если в Советском Союзе выпускался МИ-24 (МИ-25 в экспортном варианте), или «крокодил», то равных этой машине действительно в мире не было. Если в Штатах был «Ирокез», то он был действительно хорошей вертушкой - тем более почти на шару. Если испанская полуавтоматическая винтовка «СЕТМЕ» была действительно тем, что надо было армии страны, в которой находился Майор, то она и закупалась. Тут, конечно, можно и оспорить, но все равно нормальная. И требовалось доказать, что именно советский АКМС был нужен спецподразделениям этой страны, а не какой-то там "Хеклер-Кох" (со всем почетом и уважением, но не в сельве), и Майор показывал его достоинства всеми известными ему способами. Ну и заодно наш переносной ПВОшный комплекс "Стрела" - 9К32М - учили же когда-то, так что будь добр, у другой сопредельной державы, с которой тоже никак не могли поделить непроходимые совершенно и неосвоенные земли, тоже имелись территориальные амбиции, и, кроме того, была очень приличная (даже по нашим меркам) авиация. Майор впервые оказался в ситуации, когда он был почти сам по себе. Нет, все было правильно, была направляющая и руководящая роль самой прогрессивной в мире силы – Коммунистической партии Советского Союза, за чем зорко следили те, кому это было положено делать, но эти следящие не здорово любили ездить на точки расположения ультрареакционных сил, подавляющих национально-освободительные движения, которым, собственно, и предназначалось наше оружие. И Майор оказался во враждебном окружении, мало того, что был не отягощен горячо любимым "лысым составом", он еще сумел как-то скорешиться с "сатрапами", отстреливающими особо буйных деятелей этого освободительного движения, а по мнению Майора, просто редкостную сволочь. Ведь революции с благими намерениями задумывают одни, командуют действиями совсем другие, а приводят в исполнение откровенные подонки. Рядовых здесь в расчет не берем. А здесь и намерения то были не ах - борьба шла, по большому счету, за контроль над плантациями коки, да и лозунги такие были, что Адик Шилькгрубер мелким хулиганом смотрелся. И даже рядовых надо было ставить мгновенно к стенке за причастность к возрождению древних традиций - это, чтобы, когда человек (совершенно левый и безвинный), наконец умирал, он мог прочувствовать себя счастливым - отмучился. И что характерно, «следящие» на политзанятиях рассказывали о прогрессивной сути этого национально-освободительного (по их теории) движения, но тут же ставили задачи на доказательства преимущества нашего оружия в деле подавления того же самого движения. Благо их совесть, если таковая еще имелась, успокаивалась очень сильным маоистским душком, от этого движения тянувшим. Ну а в тонкости они считали вникать ниже своего достоинства, зато любили упоминать "зверства" местной морской пехоты (очень приличные по боевой подготовке войска, между прочим, недаром на их основе местные части СпН формировали), о чем писали все, кому не лень, и кто ближе чем на пятьсот километров к зоне боевых действий не приближался. Кубинцев они в деле не видели... Наши послабше (или помягше) были - хотя запусти туда их, да через полгодика, после понесенных потерь и всего остального увиденного посмотри...
И кроме выполнения своих прямых обязанностей, ну так сложилось, Майор еще мотался с "сатрапами" по их гарнизонам. Местная контрразведка очень быстро просчитала, какого Майор роду-племени, и насколько тесное отношение он имеет к тому делу, которым занимается открыто. Но внешне ничего против не имела, как говорится, неизбежное зло. Разве что пару человек рядом всегда крутилось, чтобы не зарывался сильно. Но вопросики иногда подкидывали интересные, по согласованию со своим командованием Майор на них обычно отвечал, делился опытом, так сказать. Насчет противопартизанской борьбы он бы уже мог поговорить, правда, скромно опуская глаза, и с некоторыми признанными специалистами по этой теме. Не положено, конечно, но в стране то герилья идет, а здесь знать и уметь надо, не армейское это дело. А то, что происходит в действительности, на голову не налазит. Есть в цикле "Ударная сила" фильм "Спецназ". И в этом фильме один интересный моментик проскакивает - сняты совместные посиделки российской и местной спецуры. Прилетели наши туда для тренировки. Это база Пукальпо называется. Так вот, основы сотрудничества еще в те времена закладывались. В одну из таких поездок, а точнее перелетов, и случилось то, что кардинально изменило судьбу Майора. Основным транспортным вертолетом в армии страны пребывания, наряду с нашим МИ-8, был американский «Ирокез» - Bell-212 (214), или "Хьюи", или UH-1 - машина совершенно легендарная. Вы видели когда-нибудь «Ирокез»? Ну конечно – этот вертолет чуть ли не символ Америки (вроде нашего «кукурузника»), в любом американском боевике он обязательно присутствует. А задавали вы себе вопрос – почему практически всегда он летает с открытым транспортным отсеком? Все очень просто – иначе находится в нем в условиях жаркого климата совершенно невозможно. Частично масляный радиатор редуктора винта у него выведен в этот отсек, и для устройства сауны необходимо всего-навсего закрыть дверцы. Поэтому и летели с одного гарнизона в другой в штатном режиме – то есть открытые. Вертушка получилась попутная, сначала разгрузили на месте одной посадки боеприпасы и провиант и высадили троих, двоих подобрали, потом двое вышли, но погрузили носилки с раненым и сопровождающим в другом месте. Так, маршрутка в сельве – по-нашему в амазонских джунглях. Проносящаяся внизу картина поражала воображение – деревья высотой метров до сорока с многоярусным подлеском, так что на земле даже в яркий солнечный день стоял полумрак. До наступления полного мрака оставалось пара часов, когда в звук работающих движков начали вплетаться посторонние звуки. Сели на каменистой отмели какой-то безымянной речушки посреди леса, и пилот полез к редуктору выяснять, в чем собственно дело – ночевать среди джунглей в получасе лета до места как то не хотелось.. Так как полет был самым что ни на есть обычным, а вертушка номинально относилась к полиции, и должна была заниматься действиями против наркодельцов, то настоящий пилот в вертолете был один. Второй - самый что ни на есть пацан, зеленый, на стажировке. А кто же будет помогать гайки крутить? – правильно, это же у нас в крови. Поэтому, когда через полчаса работы Майор вылез наконец из-под редуктора, форма его представляла собой весьма печальное зрелище. Последний бомж в сравнении смотрелся бы франтом. Искупнулись по быстрому, но весьма с оглядкой на лежащих невдалеке в воде кайманов, и имея в виду всякую живность, в немерянном количестве водившуюся в этих местах, после чего салага с места второго пилота был с позором изгнан, а Майор, наоборот, туда усажен - за выдающиеся заслуги перед местными ВВС. Один из GOEsников - местных спецназовцев, поделился курткой, из которой не вытащил свои документы - не в одних трусах же в пилотском кресле сидеть. После интенсивных переговоров по рации, проб двигателя, подскоков и зависаний, все-таки взлетели - раненый на борту, надо, до базы совсем ерунда оставалась, и на самом щадящем режиме движка пошли невысоко над лесом. Но счастье продолжалось недолго, минут пятнадцать. Сверху что-то хрустнуло, и летные характеристики вертолета с разлетевшимся редуктором перестали отличаться от летных характеристик кирпича. Авторотация на "Ирокезе" практически исключена из-за двухлопастного винта, да и высоты не было - над самыми верхушками деревьев летели, При касании этих самых верхушек первыми вышли те, кто находился в транспортном отсеке – по бортам то ничего нет. Майор с пилотом продержались в своих креслах несколько дольше, и вышли через остатки остекления пилотской кабины в момент, когда то, что раньше было вертушкой, прочно остановилось метрах в десяти от земли. Продолжая движение, Майор еще по пути сумел разорить гнездо местных пчелок, каждая размером с нашего шершня. За что тут же был этими пчелками и наказан. Поэтому ничего удивительного в том, что Лаврентий (это не имя – это должность такая – особист миссии), не признал в валявшемся на койке теле, везде перебинтованного и загипсованного, с положенной рядом местной формой, в которой пребывал в момент нахождения, с донельзя разбитой и распухшей мордой Майора нет. И то - крупно повезло, совсем близко от базы упали, аварийно-спасательная служба здесь отсутствовала как класс. Да и, честно говоря, поиски в сельве - это зря потерянное время, только для собственного самоуспокоения - старались. В данном случае постарались не зря, и успели раньше охочей до дармовщинки живности. Тем более, что даже вычислить методом исключения – кто есть кто не получалось. До земли долетели только двое, остальные так и остались где-то в верхушках деревьев. А цепочка "медальона смерти", хоть и оказалась достаточно прочной для нанесения травмы позвоночнику, но выдержать какой нестандартный способ покидания транспортного средства не сумела. И тоже осталась где-то в ветвях. вместе с медальоном.
«Там у соседа пир горой И гость солидный, налитой, Ну и хозяйка – хвост трубой идет к подвалу. В замок врезаются ключи, И вынимаются харчи, И с тягой ладится в печи И с поддувалом. А у меня цепные псы взбесились Вдруг ночью с лая перешли на вой И на ногах моих мозоли прохудились От топотни по комнате пустой»
Уже никто. Там же, южнее от экватора.
Пришел в себя Майор довольно скоро – всего через пару месяцев. В каком-то гарнизонном госпитале. Основной комизм ситуации заключался в том, что его откровенно считали за своего. Многолетнее пребывание под тропическим солнцем и полное отсутствие каких-либо характерных признаков типа афганской татуировки - ее стали делать позже - позволяли считать его одним из пассажиров – неудачников. Сам он опровергнуть эту теорию тоже не мог – а попробуйте это сделать лежащим на вытяжке со сломанными позвоночником, челюстью и руками. К этому времени миссия свернула свою работу и убыла на историческую родину, осталось, конечно, с десяток человек, но все новые, сложности возникли и у принимающей стороны - отсутствие денег после прихода к власти нового Президента, и, как оказалось, у нашей. Но тут вообще кардинально - куда-то исчезли не только деньги, но и вся структура. Документы Майора тоже ушли куда положено с соответствующей формулировкой, так что Майором его теперь можно было называться только условно, с приставкой "экс". Если покойники, конечно, имеют право так себя величать. Но это он узнал потом, сейчас же только скучно лежал и смотрел в потолок, мало понимая, что творится вокруг. И тут его, наконец, сумела вычислить местная секретная служба. Все оказалось очень просто – к этому времени пришел в себя Родригес – пилот вертолета, тоже долетевший до земли. Но оно и понятно – человека же летать учили, вот он и спланировал более удачно. Особенностью теперешней страны пребывания Майора было то, что всегда, и во все времена, настоящая власть принадлежала военным. И неважно, был ли тот, кто назывался президентом, генералом, или он был гражданским, всегда основной опорой власти была армия. И ее боевым авангардом была местная секретная служба, сочетавшая в себе разведку, контрразведку, политическую полицию и силы специальных операций. Так что все те описания страхов и ужасов про "эскадроны смерти" были правдой. Неправдой были масштабы их деятельности, все значительно скромнее, ведь вполне достаточно имеющейся "славы", чтобы привести в соответствие некоторую часть народонаселения. Одно присутствие рядом таких структур ох как дисциплинирует. Естественно, своими доморощенными силами служба такого могущества не достигла бы, страна постоянно жила за счет притока свежей крови – эмигрантов всех национальностей, из которых и отбирались личности со специфичными знаниями и умениями. Тем более, что после Второй мировой было как раз много людей соответствующего профиля - эти успели немного раньше прочувствовать ситуацию и вовремя свалить, и потом их знания и умения оказались востребованы. А дальше - так же, как везде. Если отец был полковником, то и сын с большой вероятностью им станет. Вот и присматривать за Майором поэтому выбрали соответствующее лицо – потомка русских эмигрантов, тоже майора, дона Алессандро, Александра Петровича по-русски. Дон Алессандро покрутился пару дней рядом, но, поняв, что пока он со своими монологами бесполезен – говорить Майор по-прежнему еще не мог, убыл в свою контору, пообещав прислать человека. Дон Алессандро был не в самых высоких чинах, поэтому просто доложился по инстанции, предложив перевести в госпиталь медсестру, которую бы Майор мог понимать. Вообще то, где-то Майор читал, что будто-бы учеными когда-то было доказано, что высшие армейские и полицейские чины тоже обладают некоторыми признаками высшей нервной деятельности – на более простом языке это способностью мыслить. Правда, он всегда считал, что этот процесс у них несколько отличается от остальных людей – может поэтому им удается выбиваться так высоко вверх, а может по мере служебного роста эта способность атрофируется за ненадобностью. Поэтому, как оно обычно и бывает, все закончилось тем, что язык присланной из столицы персональной медсестры, внучки бывшего командира батальона дивизии СС «Принц Евгений» сербки Анны Майор понимал примерно так же, как и испанский. О допущенном промахе решили наверх не докладывать, выбрав более простой и логичный для среды носящих погоны путь - это одинаково во всех армиях, может кроме американской – если Майор не понимает сербо-хорватского, то пускай на русском будет говорить медсестра. Все предельно просто. И бедной девочке пришлось обложиться учебниками, самоучителями и разговорниками, и в одиночку, без посторонней помощи, учить язык. Только под кивание – типа да, хорошо, или нет, не так. В палату перевели и Родригеса, отделавшегося при падении значительно легче, умеющим бодро бегать на костылях, соответственно, жизнь стала налаживаться при наличии такого посыльного, и теперь языки учили вместе – русский он и Анна, испанский – Майор. Через некоторое время челюсть срослась, дело пошло веселее, а когда пришел в норму и позвоночник – всю эту троицу, успевшую сдружиться, перевели в столицу.
Тут к делу подключился и дон Алессандро. Майор весьма приглянулся его Конторе и на него имели определенные виды – а то, прямо с неба в прямом и переносном смысле этого слова в руки падает спец по противопартизанской борьбе в то время, когда в стране идет герилья. Тем более что этот спец уже труп по документам, а страны, откуда он прибыл, уже в общем то и нет. Майору этот расклад сильно не нравился, в его родной Конторе предателей отродясь не бывало, (ну на уровне Майора), и когда у дона Алессандро все словесные аргументы исчерпались, он просто приказал установить в палате телевизор с тарелкой. Русские программы тарелка не доставала, но и того, что было видно, оказалось достаточно, чтобы подтвердить его правоту. Страны, из которой Майор уехал в командировку, и которую считал своей Родиной, более не существовало. Было нечто непонятное, неопределенное, независимо-незалэжное, непонятно от кого и зачем, но все равно Майор упрямо стоял на своем, и вот, в очередной раз, после крутого разговора на повышенных тонах, дон Алессандро не выдержав, плюнул на пол и отпустил Майора на все четыре стороны.
«И чудаки, еще такие есть, Вдыхают полной грудью эту смесь, И ни наград не ждут, ни наказанья, И думая, что дышат просто так, Они невольно попадают в такт Такого же неровного дыханья…»
Лицо без определенного места жительства, занятий и гражданства южнее от экватора. Или просто про хороших людей.
Это оказалось очень здорово – пойти в любую из этих сторон, выйдя за ворота то ли тюремного госпиталя, то ли комфортабельной тюрьмы в джинсах и футболке одного из охранников, без документов, зная язык в пределах базарного минимума, и с суммой, эквивалентной 50 долларам США, которые тот же дон Алессандро тихонько всунул в карман в момент, когда этого не видели камеры наблюдения. Постояв, полюбовавшись океаном и стоящими в порту судами, в том числе и под нашим флагом, взлетающими и садящимися самолетами, Майор только тут сообразил, в каком положении оказался. Ну да ничего - живой, здоровый, ноги-руки есть, голова вроде тоже. Жизнь продолжается, а то, что вокруг незнакомая речь - тоже не смертельно. Немым и глухим еще хуже должно быть, и ничего - живут. Попив первым делом пивка, и справедливо рассудив, что если рядом находится столица, в ней же должно быть и посольство, Майор двинулся в сторону центра, полагая, что в другом месте посольству великой державы находится не пристало. Он хоть и находился номинально в другом городе, но со столицей они практически срослись, а что касается расстояния - так и поболее бегать приходилось. Все оказалось правильно, посольство имело место быть и к вечеру нашлось на авенидо Салаверри, только почему-то случилось, что в списке возможных это место оказалось последним, где Майора хотели бы видеть. Пришлось топать назад, на базу флота, тоже находившуюся здесь, правда километров за двадцать, и тоже, как оказалось, брошенную в соответствии с новым мЫшлением вместе с находящимися там людьми. Но если рыбакам, чтобы вернуться домой, нужны были только деньги, то Майору еще и документы. Вот с ними вышла загвоздка – посольство то уже было не Советского Союза, а России. Эту разницу майор понял только месяца через три, когда ему наконец ответили, что раз его часть была расквартирована на Украине, то, соответственно, его делами эта самая Украина и должна заниматься. Посольства которой здесь нет. И Консульства тоже. И даже временный поверенный в делах сейчас отсутствует, потому как в отпуске. К этому времени жизнь у Майора несколько наладилась, все полицейские всех участков, расположенных по маршруту следования от базы флота до посольства его выучили в лицо и не трогали более, смысла в этом никакого, только корми на халяву, и даже в качестве груши для тренировки использовать чревато - может и ответить, как уже разнесла молва. Да и с самой базы он вскоре съехал. Рыбаки как-то сами по себе рассосались, кто сумев какими-то способами добыть топлива и двинуться на своих суденышках через океан - Магеллан и на меньшем водоизмещении его проходил, кто завербовавшись, двинулся вглубь страны на работу, самые предприимчивые ушли ходить под другим флагом, или улетели домой. Анна, простояв пару суток под посольством, наконец- таки его вычислила и буквально силой затащила жить в свой дом вместе с дедушкой – эсесовцем и своими родителями. Вы смотрели когда-нибудь латиноамериканские сериалы? Скажете – гадость. Так вот, действительность еще хуже. Поэтому, переделав всю мыслимую работу по дому с самого раннего утра, Майор стал сбегать с завтрака куда-нибудь. На пляж, на базу флота, в порт - можно и подработать копейку, и рыбки домой свежей принести, но ведь вечно это продолжаться не может, надоест. И однажды, хотя никогда не был ценителем искусств, просто со скуки, забрел в Национальный музей. Хотя билет был очень недешевый. Но удача в тот день сама падала в руки в виде двоих бундесовцев - туристов, ни слова не говорящими по-испански, и выпала возможность подработать переводчиком. И прилип. Музей того стоил. Для того, чтобы осмотреть все выставленные экспонаты требовалась неделя минимум. А чтобы осмотреть с толком и месяца не хватит. Майор стал ходить туда каждый день - если хочешь, обязательно найдешь способ проскочить, не заплатив, не режимный же объект, а Майора и на них учили проникать без приглашения. И вскоре назойливый посетитель, с диким акцентом и очень плохим знанием языка был замечен заведующим одного из отделов музея, доном Мигуэлем. О, дон Мигуэль заслуживает отдельного рассказа, явно выходящим за формат этого повествования. Но все равно, что бы о нем не было написано, не выразит и десятой доли всех его качеств. В конечном итоге, вдумчиво поболтав с любопытным посетителем, и вкратце узнав его историю (вкратце только потому, что вставить свои слова Майор мог только в первые три секунды после очередного вопроса, дальше на него продолжал отвечать сам дон Мигуэль, сопровождая свой же ответ на свой же вопрос своими же комментариями). Тут еще большую роль сыграло то обстоятельство, что настоящая фамилия дона Мигуэля была Мюллер, соответственно, на немецко-испанской смеси разговор получался лучше. На следующий день Майор после завтрака в семейном кругу не просто сбежал из дома, в очередной раз пособачившись с дедушкой - эсесовцем, и выяснив, кто, когда, где, и кого бил, но зато на вот этих высотах мы вам все равно ввалили..., а гордо отправился на работу. В этот же самый музей. В запасники. Подсобным рабочим.
Если вам кто-то будет рассказывать, что историю надо учить по учебникам – не верьте. Расспросите знакомых работников музеев, или архивов, если такие имеются, а лучше, конечно, сами окунитесь в эту жизнь. И вы сразу убедитесь что учебники, и вообще современный взгляд на историю определяют те, кто в данный момент главный. На самом деле все обстоит совершенно не так, и это видно невооруженным глазом, сразу же. Для этого даже не надо иметь специального образования, настолько это видно. Ну да ладно, это лирическое отступление. Через некоторое время, сумев-таки дослушать до какой-то степени историю Майора, дон Мигуэль возмутился, и сказал – все! Розита никогда не выйдет замуж за этого человека! Связать свою историю с совершенно неизвестной ему Розитой Майору было тяжело, поэтому он попросил как-то, желательно на пальцах, пояснить. Для особо тупых. Русскому человеку никогда, ни при каких обстоятельствах и ни при каком количестве выпитого (если исходить из постулата – «без поллитры не разберешься») невозможно будет понять степень родства латиноамериканцев. Все дело оказалось в том, что двоюродная племянница дона Мигуэля – Розита - собиралась выходить замуж за лейтенанта морской пехоты дона Витторио. Здесь опять необходим краткий исторический экскурс. Дело в том, что именоваться доном человек может в трех случаях: 1. Он потомственный дворянин 2. Свое звание он заслужил своими деяниями (вроде мечей к Рыцарскому кресту) 3. Его так называют за уважение к его заслугам перед обществом или за его знания.
Ни под второе, ни под третье определение лейтенант подходить не мог просто по причине своей молодости, то есть он мог быть только дворянином. А дворянин должен отвечать не только за свои поступки, но и за своих родственников, тем более если они тоже дворяне. А так как дед Витторио, в молодости гонявший на торпедных катерах по Средиземному морю в составе флота Дуче приходился каким-то родственником совершенно немыслимой русскому человеку степени родства майору Алессандро, то поведение майора было сочтено заслуживающим осуждения вплоть до крайних мер. Соответственно, брак его родственника не мог состояться. Путеводную нить мысли дона Мигуэля Майор потерял еще в самом начале, но, самое главное, на семейный совет по случаю женитьбы Витторио на Розите были приглашены все причастные лица. Дон Мигуэль выступил с обличительной речью, из которой Майор честно говоря ни хрена не понял просто потому, что базарный язык, который он еще как то понимал, и который на самом деле являлся суржиком - в стране было два официальных языка, но говорили на трех, и степень их смешивания зависела от района, в котором ты сейчас находишься, и ни в какой степени не соответствовал тем оборотам речи, которые употребляются в среде благородных людей. Важен был результат – Александр Петрович, поскрипев зубами (служба, все-таки), и отпустив в сторону Майора несколько никем не понятых выражений (дворяне, блин, традиции то сохранились!), пообещал для счастья любимого …. (невозможно воспроизвести эту степень родства) Витторио посодействовать. Тут, конечно, сыграло свою роль то обстоятельство, что присматривавшая все это время за Майором местная Контора - а то выпускали бы его из полицейских участков, щас - сочла его упрямство избыточным, чтобы держать далее в разработке. Уже потом, окунувшись в обычную жизнь, бывший Майор пришел к выводу, что демократия – это не всегда благо. Или вообще не благо. Потому что дальше вопрос был решен в течение всего-навсего пары месяцев. Если вы считаете, что это долго, то вы не видели настоящей бюрократии. Нашим до этого состояния еще учиться и учиться. Представьте себе – вас мурыжат во всех инстанциях пару месяцев в 80-х годах в Советском Союзе, когда у вас на руках документ с личной подписью товарища Андропова. А? Уровень! Класс то какой! И ни одного не посадили! Потому что с максимальной скоростью работали. Так что через некоторое время в посольство России обратился за туристической визой вышедший в отставку по ранению первый лейтенант Марина де Гуэрра дель Перу (местных Военно Морских Сил), служивший в Групо де Операсионес Эспесиалес (переводить не надо, надеюсь?), - ну пожелал он посмотреть снега, медведей и матрешки. Паспорт ему в дальнейшем еще пригодился - устроившись на работу, связанную с продажей компьютеров, а возились в то время они все из Москвы, было очень приятно наблюдать на изменением состояния морды лица представителя официальной мафии в серой форме и сержантских погонах, когда на его вопрос "так, ну и шо теперь будем делать?", можно было скорчить перенебрежительную рожу и, небрежно вытащив паспорт с просроченной визой, помахать им перед носом, и выдать фразу - ихо де пута. Путис мае. Ло кэ ту асес эс пура миерда, мае. Сой экстранхеро, мае. Аки ай ми пасапорте. Льяма ла эмбахада. Если перевести вкратце, то это примерно - я иностранец, позвони в посольство. Остальное лучше не переводить, здесь дамы, будем надеяться, что даже если кто испанский учил, этих слов они не знают. Так закончилась армейская жизнь бывшего Майора, а ныне опять Лейтенанта. Документы для пересечения границы на руках имелись, деньги тоже, и, получив туристическую визу родной страны, он улетел домой. На всякий случай транзитом, через Боготу. Из передач по телевизору было понятно, что дома какие-то нелады, и Майор внутренне был готов к возможным неприятностям. Но увиденное превзошло вообще все ожидания. Порядка в Африке было больше. На всякий случай, пройдя контроль, Майор просто вышел из здания внуковского аэровокзала, хотя сесть должны были в Шереметьево, и пройдя с километр пешочком, голоснул на светофоре КАМАЗ с киевскими номерами. Хотя, как оказалось, сто лет он никому не нужен был. Пройдя такую школу специальной подготовки и бюрократии, получить паспорт дома не составило ни малейшего труда.
Так и живем. Гражданин Украины и Республики Перу.
Ваш Князь.
Средь оплывших свечей и вечерних молитв, Средь военных пожаров и мирных костров Жили книжные дети, не знавшие битв, Изнывая от мелких своих катастроф.
Детям вечно досаден Их возраст и быт — И дрались мы до ссадин, До смертных обид, Но одежды латали Нам матери в срок — Мы же книги глотали, Пьянея от строк.
Липли волосы нам на вспотевшие лбы, И сосало под ложечкой сладко от фраз, И кружил наши головы запах борьбы, Со страниц пожелтевших слетая на нас.
И пытались постичь Мы, не знавшие войн, За воинственный клич Принимавшие вой, Тайну слова "приказ", Назначенье границ, Смысл атаки и лязг Боевых колесниц.
А в кипящих котлах прежних боен и смут Столько пищи для маленьких наших мозгов! Мы на роли предателей, трусов, иуд В детских играх своих назначали врагов.
И злодея следам Не давали остыть, И прекраснейших дам Обещали любить; И, друзей успокоив И ближних любя, Мы на роли героев Вводили себя.
Только в грёзы нельзя насовсем убежать: Краткий век у забав — столько боли вокруг! Попытайся ладони у мёртвых разжать И оружье принять из натруженных рук.
Испытай, завладев Ещё тёплым мечом И доспехи надев, — Что почём, что почём! Разберись, кто ты: трус Иль избранник судьбы — И попробуй на вкус Настоящей борьбы.
И когда рядом рухнет израненный друг И над первой потерей ты взвоешь, скорбя, И когда ты без кожи останешься вдруг Оттого, что убили его — не тебя,
Ты поймёшь, что узнал, Отличил, отыскал По оскалу забрал — Это смерти оскал! Ложь и зло — погляди, Как их лица грубы, И всегда позади Вороньё и гробы!
Если мяса с ножа Ты не ел ни куска, Если руки сложа Наблюдал свысока, А в борьбу не вступил С подлецом, с палачом, — Значит в жизни ты был Ни при чём, ни при чём!
Если, путь прорубая отцовским мечом, Ты солёные слёзы на ус намотал, Если в жарком бою испытал что почём, — Значит нужные книги ты в детстве читал!
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Чтобы писать комментарии Вам необходимо зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
» Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации. Зарегистрируйтесь на портале чтобы оставлять комментарии
Материалы предназначены только для ознакомления и обсуждения. Все права на публикации принадлежат их авторам и первоисточникам. Администрация сайта может не разделять мнения авторов и не несет ответственность за авторские материалы и перепечатку с других сайтов. Ресурс может содержать материалы 16+
