На прошлой неделе министр обороны США Роберт Гейтс, выступая в Вест-Пойнте, заявил, что "любой будущий министр обороны, который посоветует президенту снова отправить большой контингент пехотных войск США в Азию или на Ближний Восток или в Африку, должен будет много раз подумать". Тем самым Гейтс повторил изречение, сделанные Дугласом Макартуром после корейской войны, который призвал Соединенные Штаты избегать наземных войн в Азии.
Учитывая то, что Соединенные Штаты воевали в четырех крупных наземных войнах в Азии после окончания Второй мировой войны – в Корее, Вьетнаме, Афганистане и Ираке – в которых они не добились идеальных результатов, полезно задать три вопроса. Во-первых, почему наземная война в Азии является плохой идеей? Во-вторых, почему Соединенные Штаты вынуждены вести эти войны? И, в-третьих, что является альтернативой, которая обеспечивает интересы США в Азии без проведения крупномасштабных войн на суше?
Препятствие заморских войн
Начнем с первого вопроса, ответ на который уходит корнями в демографию и пространство. Население Ирака в настоящее время составляет около 32 миллионов людей. Население Афганистана - менее 30 миллионов.
Американские военные, как говорят все, состоят из примерно 1,5 миллиона действующей армии (плюс 980 тысяч резерва), из которых более 550 тысяч относятся к армии, а около 200 тысяч являются частью корпуса морской пехоты. Учитывая это, важно отметить, что США прилагают усилия по развертыванию около 200-тысячного контингента одновременно в Ираке и в Афганистане, и что многие из этих войск будут находиться там с целью поддержки, а не в роли бойцов. То же самое было и во Вьетнаме, где США боролись на поле боя максимум с 550 тысячами солдат (в стране гораздо более густонаселенной, чем Ирак или Афганистан), несмотря на всеобщую воинскую обязанность, и огромной действующей армией. Действительно, та же проблема существовала во время Второй мировой войны.
Когда Соединенные Штаты воевали в восточном полушарии, они вели бои на больших расстояниях, и чем больше расстояние, тем больше материально-технических затрат. Например, необходимо больше судов для доставки того же количества груза. Для этого необходимо больше войск. Материально-технические затраты для борьбы на расстоянии делают войска разноплановыми (или требуют определенного количества гражданского персонала, который будет непропорционален размерам боевой силы).
Независимо от количества развернутых войск, американские войска всегда значительно превышали число населения страны, в которой они разворачивались. Если часть населения противостояла как небольшие отряды пехоты партизан или использовала террористическую тактику, противник быстро "разбухал" до размеров, которые превышали вооруженные силы США, как это было во Вьетнаме и Корее. В то же время, враг принимает стратегию, чтобы воспользоваться основными слабостями Соединенных Штатов - тактическая разведка. Сопротивление ведется дома. Они знают местность и культуру. Соединенные Штаты же ведут боевые действия в чужеродной среде. Им постоянно не хватает разведданных. Что и означает, что эффективность местных сил увеличивается за счет разведки, в то время как эффективность вооруженных сил США снижается из-за отсутствия той самой разведывательной информации.
Соединенные Штаты компенсируют этот вопрос технологиями, космической разведкой и воздушными силами для борьбы с батарейными системами и современными средствами связи. Это может создать дефицит, но только в силах, которые ведут боевые действия на земле. Для поддержания вертолета требуется около десятка наземного персонала. Враг работает с минимальной технологией, преумноженной за счет разведки, а Соединенные Штаты компенсируют недостаток разведки за счет массивных технологий, что еще больше снижает эффективность имеющегося боевого персонала. Между логистическими и технологическими коэффициентами, силы США "теряют" свои позиции. Если вы добавите ко всему этому потребность в обучении, отдыхе и восстановлении сил, у вас остается небольшой процент доступных людей для ведения борьбы.
Парадокс заключается в том, что американские силы могут выиграть стычки, но проиграть войну. После определения врага Соединенные Штаты могут сокрушить его огневую мощь. Проблема США состоит в поиске врага и выявлении его среди населения. В результате, США хорошо подходят к начальной фазе боя, когда задача состоит в поражении обычных сил. Но после того, как обычные силы побеждены, сопротивление может перейти к методам, которые американской разведке будет трудно преодолеть. Враг может контролировать темп операций, понизив боевые действия, когда он находится в невыгодном положении, и начать борьбу, когда ему будет удобно.
Пример капитуляции Германии и Японии во Второй мировой войне часто приводят в качестве примера нанесения поражения вооруженными силами США и умиротворения противостоящей страны. Но немцы не были побеждены в первую очередь американскими наземными войсками. С тылу Вермахту был нанесен удар Советским Союзом на их земле, где они нарушили цепь тыловых поставок. И, конечно, в это были вовлечены Великобритания и многие другие страны. Сомнительно, что немцы капитулировали только американцам. Сил, которые развернули США, было недостаточно, чтобы победить Германию.
Немцы не хотели продолжать сопротивление против русских и увидели в капитуляции американцам и англичанам способ уйти от русских. Они не собирались противостоять им. Что касается Японии, то это была не наземная война, а военно-воздушная, с применением подводных лодок и атомных бомб, которые закончили войну и вынудили императора сдаться. Сопротивлению помешало не наземное давление, а давление при помощи воздушных и морских сил, а также политический компромисс Макартура, целью которого было сохранение и использование императора. Если бы японский император был смещен от власти, я подозреваю, что оккупация Японии была бы более дорогостоящей. Ни примеры Германии, ни Японии не показывают того, что силы США вынудили наземные войска капитулировать и подавить сопротивление.
Проблема США в Восточном полушарии заключается в том, что размер сил, необходимый для занятия страны, изначально гораздо меньше, чем размер сил, который необходим для умиротворения страны. Сил для умиротворения меньше того, что необходимо, поскольку силы, которые США могут развернуть демографически, не придаваясь тотальной войне, просто слишком малы, чтобы сделать эту работу, а размер предстоящей работы неизвестен.
Глобальные интересы Соединенных Штатов
Более глубокая проблема заключается в глобальных интересах Соединенных Штатов. В то время, как Советский Союз был в центре внимания Америки во время "холодной войны", на данный момент никакая сила не угрожает доминированию в Евразии, следовательно, нет никакой угрозы исключительному вниманию Соединенных Штатов. Во время войны в Ираке и Афганистане Соединенные Штаты должны сохранять свой стратегический резерв для других непредвиденных целей. Это еще больше снижает количество доступных сил для ведения борьбы.
Некоторые люди утверждают, что Соединенные Штаты недостаточно безжалостны в ведении войны, будто это было бы более успешным без политических ограничений у себя дома. Советские и нацистские войска не отличались мягкостью, и тем не менее не смогли уничтожить партизан, которые вели бои за немцев или сопротивление в Югославии, несмотря на жестокую тактику. У партизан было тройное преимущество в войне, которое не могло быть компенсировано жестокостью.
Учитывая все это, возникает вопрос о том, почему Соединенные Штаты четыре раза участвовали в войнах в Евразии после окончания Второй мировой войны. В каждом случае это было очевидно - по политическим причинам. В Корее и Вьетнаме они продемонстрировали союзникам, что Соединенные Штаты будут противостоять СССР. В Афганистане они были для искоренения "Аль-Каиды". В Ираке причины мрачнее, более сложные и менее убедительные, но Соединенные Штаты, в конечном итоге, вошли туда, на мой взгляд, чтобы убедить исламский мир, что американцы пойдут на это.
Соединенные Штаты пытались сформировать ход событий в восточном полушарии прямым применением наземной мощи. В Корее и во Вьетнаме они пытались продемонстрировать решимость в отношении советской и китайской власти. В Афганистане и Ираке они пытались формировать политику в мусульманском мире. Цель была понятна, но количество сухопутных войск не было достаточным. В Корее это привело к тупиковой ситуации, во Вьетнаме - к поражению. Мы ждем результатов в Ираке и Афганистане, но, учитывая заявление Гейтса, ситуация для США не обязательно является обнадеживающей.
В каждом случае перед военными стояла неоднозначная миссия. Это потому, что конкретная цель - победить врага - была недостижима. В то же время, там везде были и политические интересы. Вступив в борьбу, просто уйти с поля боя, как казалось, не было вариантом. Таким образом, Корея превратилась в войну с расширенным присутствием, во Вьетнаме все закончилось поражением для американской стороны, а в Ираке и Афганистане превратилось, в настоящее время, в неопределенную путаницу, где никакой разумный человек не ожидает, что будет объявлен конец с заявленными целями об освобождении и установлении демократии в этих странах.
Проблемы стратегии
Есть две проблемы с американской стратегией. Первая - это использование соответствующих сил для политической миссии. Это не вопрос численности сил. Применение военной силы требует ясности в цели, в противном случае не может появиться последовательная стратегия. Кроме того, она требует наступательной миссии. Оборонительные миссии (такие, какие были во Вьетнаме и Корее) по определению не имеют конечного пункта или каких-либо критериев для победы. Учитывая ограниченность наземных сил, оборонительные миссии позволяют определить уровень усилий противника, чтобы определить размер сил, и если недостаточно сил для достижения миссии, результатом становится развертывание ограниченных сил.
Затем есть миссии с четкими изначальными целями, но без всякого понимания того, как поступать со второй задачей. Ирак пострадал от плохих наступательных усилий, которые были не приспособлены для ответа противнику. Разбив обычные вооруженные силы Ирака, Соединенные Штаты были готовы к ответной реакции иракцев, которой стали повсеместные партизанские сопротивления. То же самое произошло и в Афганистане.
Действия, направленные против повстанцев - это оккупационная война. Это необходимо в отношении населения - а не армии – чтобы сделать их неспособными сопротивляться и отбить у них такое желание. Это требует огромных ресурсов и большого количества войск. Небольшие затраты в борьбе с повстанцами с недостаточной силой всегда будут провальными. С тех пор, как Соединенные Штаты начали использовать ограниченные силы в силу необходимости, действия против повстанцев стали наиболее опасным видом войны для США. Идея всегда состояла в том, что люди предпочтут оккупацию США, а не угрозы, которые исходят от своих соотечественников, и что Соединенные Штаты могут защитить тех, кто действительно предпочитает первое. Это, может быть, идея, но сил США всегда недостаточно.
Другую модель для решения проблемы с формированием политической реальности можно увидеть в ирано-иракской войне. В той войне Соединенные Штаты приняли во внимание взаимное недоверие, которое было в наличии между двумя странами, для устранения угрозы, которая исходила от обеих.
Когда иракцы ответили вторжением в Кувейт, Соединенные Штаты ответили массивной борьбой с окончательными целями, отвоевав Кувейт и выведя оттуда свои войска. Это была наземная война в Азии, спланированная для победы над известной и ограниченной вражеской армией без каких-либо попыток оккупации.
Проблема со всеми четырьмя войнами состоит в том, что они не были войнами в общепринятом смысле этого слова, а военные не использовались, как должны быть использованы военные. Цель военных заключается в том, чтобы победить вооруженные силы врага. Поскольку оккупация враждебного населения осуществляется армией, вооруженные силы в этом вопросе относительно слабы. Проблема для Соединенных Штатов состоит в том, что армии для занятия страны необходимо длительное время, а американским военным всего-навсего не хватает сухопутных сил, необходимых для занятия страны и которые были бы одновременно доступны для борьбы с другими угрозами.
При неясной миссии будет неопределенный конечный результат. Когда это закончится? Затем появятся политические проблемы на международном уровне - приняв участие в войне, у вас будут союзники как внутри, так и за пределами страны, которые будут воевать и рисковать вместе с вами. Уход оставит их незащищенными, и потенциальные союзники будут осторожными в следующий раз, когда понадобится их присоединение к вам в новой войне.
Политические издержки постепенно будут расти, а решение выйти из войны будет отложено. Положение Соединенных Штатов станет самым худшим во всем мире. Это закончится не само по себе, но их положение станет несостоятельным, как во Вьетнаме. Это резко увеличит политические издержки.
Войны должны вестись с целями, которые могут быть достигнуты за счет имеющихся сил. Дональд Рамсфелд однажды сказал: "Вы идете на войну с армией, которая у вас есть. Это не та армия, которой вы хотели бы располагать". Я думаю, что это фундаментальное непонимание войны. Вы не участвуете в войне, если армии, которой вы располагаете, вам недостаточно.
Когда вы понимаете основы американской военной возможности и ее пределы в Евразии, представления Гейтса относительно войны в Восточном полушарии звучит гораздо больше, чем представление Рамсфелда.
Дипломатическая альтернатива
В качестве альтернативы выступает дипломатия - не как альтернатива войне, а как еще один инструмент управления наряду с войной. Дипломатия может найти общий язык между народами. Она также может быть использована для идентификации враждебности наций и использовать данную враждебность для изоляции Соединенных Штатов, чтобы отвлечь внимание других народов от Соединенных Штатов. Именно это произошло во время ирано-иракской войны. Это не было привлекательным, но и не было альтернативой.
Дипломатия для Соединенных Штатов - это сохранение баланса сил и его использование, и отвлечение от конфликта, чтобы управлять международной системой. Сила является последним средством, и когда прибегают к ней, она должна быть разрушительной. Аргументы, которые я привел, и которые, как я думаю, утверждал Гейтс - это то, что на расстоянии. Соединенные Штаты не могут быть разрушительными во время войн, которые зависят от наземной мощи. Это является самым слабым аспектом американской международной силы, к которому прибегают Соединенные Штаты слишком часто после Второй мировой войны, результат которого неприемлем. Использование наземной мощи США как часть комплексной вооруженной стратегии иногда эффективно в борьбе с обычными вооруженными силами, как это было с Северной Кореей (а не с Китаем), но этого недостаточно для требований военной оккупации.
Это делает небольшое количество войск успешным, и это приводит к незнанию того, сколько войск может быть необходимо.
Это не политика отказа того или иного президента США. Джордж Буш и Барак Обама столкнулись именно с той же проблемой, когда силы, которые находились в Евразии, начиная от Народно-освободительной армии Китая в Корее до талибов в Афганистане, которых было либо слишком много, либо они были слишком быстрыми и гибкими (или и то, и другое), с которыми сухопутные войска США могли бы справиться. В любой войне основной задачей не является победа. Выборочную войну, в которой критерии успеха не ясны и для которой количество сухопутных сил недостаточно, следует избегать. Это мнение Гейтса. Это же говорил Макартур, а Дуайт Эйзенхауэр реализовал его, когда он отказался вмешаться во Вьетнам от имени Франции.
Как и с доктриной Монро, где говорится, что это не должно быть возведено в принцип внешней политики США, не потому, что это - моральные принципы, но потому, что это очень практический принцип.
Джордж Фридман
"Stratfor", 3 марта 2011 года
Перевод – "Zpress.kg"
Источник: warandpeace.ru.
Рейтинг публикации:
|
