Встреча Владимира Путина и Реджепа Эрдогана в Москве завершилась заключением соглашения о перемирии в Идлибе. Но повлияют ли достигнутые договоренности на реальную ситуацию в этой сирийской провинции?
Официально перемирие в Идлибе наступило в 00:00 6 марта 2020 года. Вокруг шоссе М4 создается коридор безопасности шириной в шесть километров, а к 15 марта российские и турецкие военнослужащие должны организовать совместное патрулирование в этой зоне. Именно шоссе Хама – Алеппо и планировали взять под свой контроль сирийские правительственные войска, предпринявшие наступление в феврале 2020 года.
Буквально за час до начала режима прекращения огня боевики обстреляли из артиллерийских орудий автомагистраль Алеппо – Дамаск, уничтожив не менее пяти автомобилей. Сирийские правительственные войска отбили атаки боевиков в районе селения Дадих и предотвратили очередную атаку с целью отбить Серакиб.
Однако после начала режима прекращения огня Сирийская арабская армия прекратила всякие боевые действия в означенном районе. Турецкие войска режим перемирия пока также соблюдают, готовясь к совместному с российскими военными патрулированию территории вокруг шоссе.
При этом в северном районе Идлиба были замечены перемещения турецких войск. Как сообщает Aleppo AMC, колонна в составе бронеавтомобилей, боевых машин пехоты, артиллерийских орудий и грузовых автомобилей прошла через пограничный переход «Кафр-Лусин» и направилась в южную часть провинции, в сторону наблюдательных постов турецких вооруженных сил.
Но следует понимать, что боевики, которые действуют в провинции Идлиб, формально не подчиняются турецкому военному командованию и могут по-прежнему совершать вооруженные нападения и провокации. Более того, они, как уже это имело место ранее, могут вообще воспользоваться режимом прекращения огня для укрепления своих позиций в провинции Идлиб. В случае же возникновения любых вопросов по соблюдению перемирия, в Анкаре будут отвечать, что формирования сирийской оппозиции турецкому командованию не подчиняются, соответственно и никаких рычагов влияния на них нет.
Понятно, что для Турции хорошие отношения с Россией все же важнее, чем демонстрировать принципиальность в вопросе о ситуации в сирийской провинции. Но надо понимать, что радикальные группировки, действующие на севере Сирии на протяжении многих лет, свои позиции не сдадут и контролируемые ими районы правительственным войскам не уступят.
К тому же, перемирие касается лишь провинции Идлиб, а в других провинциях Сирии, в том числе и на севере страны, столкновения между правительственными войсками и различными вооруженными формированиями продолжаются, как продолжаются и стычки между самими радикальными группировками.
Соответственно, проблема просто замораживается на определенный срок, но не разрешается. Да и Турция, по крайней мере, пока у власти в стране находится Реджеп Эрдоган, не откажется от поддержки туркоманских и арабо-суннитских формирований на севере Сирии. Для того, чтобы эту поддержку оказывать, совершенно не обязательно принимать непосредственное участие в конфликте, достаточно переправлять вооружение, боеприпасы и «добровольцев», которыми могут быть те же кадровые военнослужащие турецкой армии.
Нет никаких сомнений в том, что перемирие будет нарушаться радикальными группировками, а значит и сирийским правительственным войскам придется рано или поздно на эти нарушения реагировать. Поэтому вряд ли можно рассчитывать на длительный срок действия режима прекращения огня.
Будущее Идлиба тесно связано с будущим всей Сирии как единого государства, а она, как известно, раздирается внутренними противоречиями этнического и религиозного характера, к которым присоединяются экономические и политические интересы целого ряда других государств.
