Пожар, вспыхнувший 12 декабря 2019 г. на тяжелом авианесущем крейсере «Адмирал флота Советского Союза Кузнецов», стал большим ударом для всех, кто неравнодушен к сегодняшнему состоянию ВМФ РФ. Мы скорбим о гибели двух человек, отдавших свои жизни в борьбе с огнем и желаем скорейшего выздоровления и восстановления сил всем четырнадцати пострадавшим, из которых семеро были госпитализированы.
Общеизвестно, что это ЧП – уже второе по счету за время ремонта ТАВКР, начатого в октябре 2017 г. В ночь на 30 октября 2018 г. пошел ко дну плавучий док ПД-50, в котором находился «Кузнецов». Увы, но и здесь не обошлось без человеческих жертв. Один человек пропал без вести и до сих пор не найден – читатели «ВО», несомненно, понимают, что это означает. Из других четверых пострадавших один скончался в больнице Мурманска.
Разумеется, кроме людей в этих ЧП получил ущерб и сам корабль. В ходе пожара 12-13 декабря, пламя охватило площадь в 600 (по другим данным – 500) квадратных метров, помещения на этой площади выгорели. Руководитель ОСК А. Рахманов пока воздержался от оценки ущерба, говоря, что даже о примерных суммах можно будет говорить лишь через две недели, то есть после предварительной оценки ущерба, которую в настоящий момент выполняют специалисты.
Однако некий неназванный источник из ОСК сообщил, что, по предварительным данным ущерб оказался много меньше предполагаемого. С его слов, выгорели бытовые помещения с мусором в них (почему его не разгребли перед проведением сварочных работ – вопрос отдельный), но ни вспомогательные дизель-генераторы, ни емкости с соляркой и машинным маслом, находившиеся недалеко от очага пожара не пострадали. Так что, быть может, сам корабль на сей раз отделался только «легким испугом». Что же до гибели ПД-50, то к счастью, для столь масштабной катастрофы, корабль пострадал на удивление мало: оказалась повреждена палуба и несколько внутренних помещений при падении на нее 70-тонного крана.
Тот самый кран, на той самой палубе
Возможно, именно поэтому А. Рахманов проявляет большой оптимизм по части сроков возвращения в строй нашего единственного ТАВКР. Пока речь идет о переносе этих сроков «вправо» не более чем на год, то есть если изначально предполагалось, что корабль вернется в состав флота в 2021 г., то теперь упоминается 2022 г.
А в это время в электронных СМИ
Пожар 12-13 декабря превратился в эдакий спусковой крючок для множества интернет-публикаций с душераздирающими заглавиями, наподобие: «Хватит его уже мучить». Суть их сводится к тому, что авианесущий крейсер не нужно вводить в строй. Аргументы приводятся следующие.
«Кузнецов» представляет собой классический чемодан без ручки. Понятно, что авианесущий корабль – статусная вещь, и хочется его сохранения в составе флота. Но ТАВКР практически небоеспособен, и годен разве что для тренировок летчиков палубной авиации, причем проводящийся сейчас ремонт данного факта не изменит. Авианосную группу мы для него тоже собрать не сможем, потому что надводных кораблей в достаточном количестве у СФ просто нет. То есть военного потенциала у ТАВКР нет, а затраты на его ремонт и содержание велики, а может даже огромны. Лучше на те же деньги построить пару «Ясеней» или «Бореев», от которых нашему флоту будет куда больше пользы.
Этот рефрен звучит во множестве вариаций. Например, что если бы ремонт ТАВКР шел по плану, то все было бы еще ничего, но утопление единственного плавдока, где мог ремонтироваться на севере «Кузнецов», приводит к тому, что надо строить новый, и с учетом этих дополнительных затрат возвращение ТАВКР-а в строй уже не выглядит рациональным.
Есть и более радикальная позиция. Что СССР и РФ попросту «не смогли в авианосцы». Проект корабля плох, эксплуатировать не научились, постоянные ляпы то с одним, то с другим, и в Средиземном море он дымит, и самолеты терпят катастрофы, и аэрофинишеры рвутся, и даже в ремонте сплошные зрады. В общем, не наше это, и вообще авианесущие корабли – это оружие агрессии против банановых республик, которые в эпоху гиперзвуковых ракет устарели как класс. Не нужны нам авианосцы, обойдемся кинжалами… ой, простите, «Кинжалами», «Цирконами», подводными лодками и «москитным» флотом.
Давайте попробуем разобраться во всем этом. И для начала…
Сколько стоит ремонт ТАВКР?
В открытой печати по этому поводу приводились самые разные суммы. Так, например, в 2017 г. ТАСС сообщал о том, что стоимость ремонта и модернизации «Кузнецова» составит около 40 млрд. руб. Затем была названа цифра в 50 млрд. В мае 2018 г. она, по сообщениям Интерфакса увеличилась до, примерно, 60 млрд. руб. Однако и это не стало окончательной цифрой – по сообщению главы ОСК А.Рахманова от 10 декабря 2019 г. сумма, потребная на ремонт корабля выросла еще. К сожалению, А. Рахманов при этом не уточнил, насколько.
Почему суммы на ремонт корабля так странно растут – в полтора раза, и выше? Любой, кто имел хоть немного опыта работы с производством без проблем ответит на этот вопрос.
Начнем с того, что абсолютно точно спланировать стоимость ремонта сложного промышленного изделия невозможно. Она будет понятна только после дефектовки ремонтируемых узлов и агрегатов, то есть после того, как их разобрали и посмотрели, что там внутри, какие детали требуют ремонта, какие – замены, а какие еще послужат.
Общеизвестно, что корабль представляет собой очень сложное инженерное сооружение с массой механизмов на борту. У каждого из этих механизмов имеется свой ресурс, своя потребность в плановых ремонтах разной степени сложности. И если график планово-предупредительных ремонтов выполняется неукоснительно, то состояние корабля достаточно прогнозируемо и понятно. Соответственно, и затраты на очередной ремонт спланировать не так уж сложно. Конечно, какие-то отклонения все равно будут, но уже сравнительно незначительные, не на десятки процентов.
Но если корабль раз за разом «пролетал» мимо положенной ему по замыслам создателей «капиталки», ограничиваясь средним или даже косметическим ремонтом, а то и вообще без него, если финансирование даже и этих «половинчатых» ремонтов растягивалось, качество комплектующих не гарантировалось, и т.д., то предугадать затраты на ремонт будет крайне затруднительно. Вы разбираете агрегат, полагая, что там надо будет заменить две детали, а оказывается – пять. Причем в ходе разборки еще и выясняется, что другой механизм, с которым взаимодействует этот агрегат, тоже требует срочного ремонта. А вы его даже и не планировали, так как он исправно работал. Но вот вскрыли, увидели, что там внутри и схватились за голову, потому что совершенно неясно, чего это он до сих пор не взорвался и не поубивал всех вокруг.
Именно это и произошло с нашим «Кузнецовым». Просто напомню, что за почти 27 лет с момента вступления в строй и до постановки на ремонт в 2017 г. ТАВКР не получил ни одного (!!!) капитального ремонта. Многие читатели «ВО» ругаются на то, что ТАВКР много простаивает у стенки, но, простите, как вы технику обслуживаете, так она вам и служит.
И потому совершенно неудивительно, что до тех пор, пока по ТАВКР-у не были определены пределы и объемы необходимых работ, пока не были составлены дефектные ведомости по всем ремонтируемым узлам и агрегатам, общая стоимость ремонта росла как на дрожжах. Не нужно видеть в этом какую-то чрезмерную жадность ОСК: понятно, что менеджеры компании своего не упустят, но в данном случае увеличение стоимости ремонта имеет вполне объективные причины. Так вот, процесс выявления дефектов был завершен окончательно в ноябре 2018 г. и, хотя точные цифры не оглашаются, можно предполагать, что стоимость ремонта ТАВКР «Кузнецов», без учета затрат на ликвидацию последствий пожара и, вероятно, падение 70-тонного крана на его палубу, будет в пределах от 60 до 70 млрд. руб.
Сколько стоит упавший кран и пожар?
Сколько могут стоить повреждения ТАВКР, полученные им в результате затопления дока ПД-50? Отвечу вопросом на вопрос: «А для кого именно?». МО РФ ну вот нисколечко не виновато в гибели этого дока, а значит и оплачивать этот ущерб ему совсем не с руки. Может быть, раскошелиться придется Объединенной судостроительной корпорации? Возможно, что и так, да только дело в том, что и она на первый взгляд, как бы и не виновата в произошедшем. Плавдок ПД-50, как собственно и сам 82-ой судоремонтный завод, на котором проводился ремонт «Кузнецова» не входят в состав ОСК. Это «частная лавочка», главным акционером которой является небезызвестная компания «Роснефть». В октябре 2018 г ОСК подала иск на «Роснефть» с целью возмещения ущерба, полученного ТАВКР «Кузнецов», правда, чем все это закончилось, (и закончилось ли) автору неизвестно.
Но с точки зрения закона, подобный ущерб оплачивает не заказчик, которым выступает Минобороны, а исполнитель (ОСК), который, в свою очередь может взыскать сумму ущерба с соисполнителя, каковым является 82 судоремонтный завод. Получится ли взыскать деньги с «Роснефти» у А. Рахманова, или нет, вопрос конечно интересный, но для бюджета МО РФ падение крана ничего стоить не будет.
Что интересно, то же относится и к пожару. Разница в том, что тут ОСК вряд ли сможет перевыставить кому-то ущерб, но ЧП, произошедшее по вине подрядчика, Минобороны оплачивать не будет.
Сколько стоит новый док?
Вот тут совсем интересно. Дело в том, что ПД-50, по всей видимости, ввести в строй уже невозможно, даже если потратиться на его подъем. Сооружение довольно немолодое, введенное в строй в 1980 г, и, по всей видимости, критически деформированное столкновением с грунтом при затоплении.
Плавдок ПД-50
Таким образом, единственный вариант решения вопроса – строительство нового сухого дока на 35-ом судоремонтном заводе (СРЗ). Точнее, не строительство, а объединение двух отдельных сухих смежных камер существующего дока в одну. Это обеспечит возможность 35-му СРЗ ремонтировать крупнотоннажные суда и корабли, включая ТАВКР «Кузнецов».
Конечно, удовольствие не из дешевых. По оценкам специалистов, подобные работы обойдутся стране примерно в 20 млрд. руб. И вот дальше у тех, кто пророчит скорую утилизацию последнего ТАВКР нашей страны включается простая арифметика: «60 млрд. руб. на ремонт крейсера, да 10 млрд. – на исправление повреждений, да 20 млрд. – стоимость дока… Ох, совсем не выгодно!».
Ну, с затратами на ликвидацию пожара и падения крана мы уже разобрались. Затраты существенные, вот только МО РФ их нести не будет, так что в этом расчете они равны нулю. А затраты на строительство дока?
Для кого-то это может прозвучать странно, но в калькуляции затрат на возвращение ТАВКР в строй расходы на новый док равны (автор делает загадочное лицо) ровно 0 (НОЛЬ) рублей, 00 копеек. Почему?
Все дело в том, что затраты на строительство, а точнее, перестройку дока можно было бы плюсовать к стоимости ремонта ТАВКР лишь в одном случае: если бы этот модернизированный док был нужен только и исключительно для «Кузнецова» и ни для чего больше. Но тот же ПД-50 существовал и обслуживал множество разных кораблей, а отнюдь не только ТАВКР «Кузнецов».
Тяжелый атомный ракетный крейсер"Петр Великий" в ПД-50
Наш флот на севере, как военный, так и гражданский, нуждается в большом доке для крупнотоннажных кораблей и судов, а его у нас больше нет. И потому, вне зависимости от того, останется ли «Кузнецов» в составе ВМФ РФ или будет выведен из него, создавать большой док на 35-ом СРЗ все равно необходимо.
Надо еще сказать, что модернизацию дока 35-го СРЗ, о которой идет речь, планировалось проводить, даже когда ПД-50 был на плаву и, как говорится, ничто не предвещало. Причем в качестве «постояльцев» данного гидротехнического сооружения рассматривались не только и не столько даже крупные боевые корабли 1-го ранга, сколько атомные ледоколы ЛК-60, чье водоизмещение достигнет 33,5 тыс. т. На тот момент это не было приоритетной задачей, и к модернизации дока 35-го СРЗ планировали приступить в 2021 г. Так что нужно понимать: гибель ПД-50 не привела к необходимости модернизации дока 35-го СРЗ, а всего только ускорила начало работ по ней примерно на 3 года.
Необходимость докования ТАВКР повлияла лишь на сроки начала работ, но не на саму необходимость реконструкции дока 35-го СРЗ — последняя никак не связана с нахождением «Кузнецова» в составе флота. А раз так, нет никаких причин привязывать затраты на строительство этого дока к стоимости ремонта нашего ТАВКР. На самом деле это так же абсурдно, как, например, построить шиномонтажную мастерскую, и предложить оплатить полную стоимость строительства водителю первого автомобиля, заехавшего воспользоваться ее услугами.
Так сколько же все-таки?
Получается, что ремонт ТАВКР «Кузнецов» должен обойтись стране примерно в 65-70 млрд. руб. Но вот сроки ремонта вполне могут сдвинуться «вправо», потому что А.Рахманов весьма оптимистичен в вопросе готовности «объединенного» большого дока на 35-ом СРЗ. Глава ОСК предполагал, что на это потребуется год, но, как мы хорошо уже знаем, в деле строительства чего бы то ни было, у нас год может легко превратиться в три. В теории, это должно даже уменьшить цену ремонта «Кузнецова» для Минобороны, так как, во-первых, более поздние сроки сдачи корабля приведут к смещению соответствующих выплат, и за счет инфляции последние могут подешеветь (1 млрд., выплаченный в 2021 г и в 2023 г. – это два разных миллиарда). К тому же у МО РФ есть возможность штрафовать ОСК за срывы работ по кораблю. Но с другой стороны, не исключено, что ОСК удастся договориться и все же компенсировать часть своих затрат на затянувшийся ремонт за счет Минобороны. А потому есть смысл предположить, что в конечном итоге стоимость ремонта ТАВКР «Кузнецов» составит порядка 70-75 млрд. руб. Много это или мало?
Ответ на этот вопрос дать довольно-таки затруднительно. Корвет проекта 20380, заложенный в 2017 г, то есть в год начала модернизации «Кузнецова» стоил бы стране порядка 23 млрд. руб. (в 2014 г контрактовались по цене свыше 17 млрд. руб. плюс инфляция). Вроде бы перспективный корвет «Дерзкий» проекта 20386 стоил по смете 2016 г – 29 млрд. руб., ну а в следующем году вытянул бы на все 30 млрд. (при том, что по факту он, вероятнее всего, окажется существенно дороже). Стоимость серийного «Ясень-М» в 2011 г озвучивалась в пределах 30 млрд. руб., то есть примерно миллиард долларов. Но это – первоначальная цена, которую, похоже, удалось «продавить» Сердюкову, впоследствии же она, вероятнее всего, выросла. Достаточно сказать, что головная лодка проекта 885М «Казань» оценивалась в 2011 г. в 47 млрд. руб. То есть в пересчете на сегодняшние деньги, один серийный «Ясень-М» вполне может обходиться в 65-70 млрд. руб. или даже дороже.
В целом же, полагаю, мы не слишком ошибемся, оценив затраты на ремонт ТАВКР «Кузнецов» в стоимость строительства 2-3 корветов или одной многоцелевой АПЛ.
ТАВКР «Кузнецов» — небоеспособен?
Предположим, «Кузнецов» успешно отремонтирован, и в 2022 или там в 2024 году вернулся в состав ВМФ РФ. Что же в итоге получит флот?
Это будет корабль, способный обеспечить базирование авиаполка (24 ед.) многофункциональных истребителей типа МиГ-29КР/КУБР. На самом деле, авиагруппу подобной численности ТАВКР мог бы обслуживать и ранее, но по объективным причинам «собрать» ее на корабле никогда не удавалось, да и крайней необходимости в этом не было. При этом даже на момент сирийского похода палубные МиГ-и не были еще приняты на вооружение.
В то же время началу 20-х годов МиГ-29КР/КУБР будет полностью освоен пилотами палубной авиации. Общий ремонт механизмов ТАВКР, отвечающих за обеспечение функционирования самолетов, а также новая система управления взлетом/посадкой смогут обеспечить их необходимое обслуживание.
Ударного вооружения ТАВКР «Кузнецов» больше нести не будет. Существующий комплекс ПКР «Гранит» небоеспособен, а оснащение корабля УКСК под «Калибры», «Ониксы» и «Цирконы» проектом ремонта не предусмотрено. Это, в общем, и правильно, так как ключевая задача ТАВКР-а – обеспечение работы палубной авиации, а не удары крылатыми ракетами. Разумеется, запас карман не тянет, возможность нанести ракетный удар очевидно лучшее ее отсутствия, но за все надо платить. А переустановка пусковых, размещение соответствующих боевых постов и оборудования, перепротяжка коммуникаций, интеграция в БИУС и прочие работы, необходимые для оснащения ТАВКР «Кузнецов» УКСК будут стоить немалых денег.
Что же до оборонительного вооружения, то, насколько можно судить из открытых публикаций, ЗРК «Кинжал» останутся, хотя, возможно, и будут модернизированы. А вот 8 установок ЗРАК «Кортик» будут заменены «Панцирями», вероятно – в том же количестве.
Какова будет скорость корабля после ремонта — сказать крайне затруднительно. Тем не менее, по сведениям, которыми располагает автор, можно предполагать, что, вернувшись в состав флота, «Кузнецов» сможет давать без напряжения и в течение длительного времени по меньшей мере 20 узлов, но возможно и больше.
Что можно сказать о таком корабле? Очень часто в публикациях и комментариях к ним приходится читать следующее: в таком виде ТАВКР категорически уступает любому американскому авианосцу и не сможет противостоять последнему в открытом бою. При этом у американцев 10 авианосцев, а у нас – один «Кузнецов». Отсюда делается простой вывод: в случае войны с НАТО, никакого толку наш последний ТАВКР принести не сможет.
На самом же деле вывод этот совершенно неверен. Дело в том, что полезность того или иного оружия следует измерять не «сферическими конями в вакууме», а способностью решать конкретные задачи в совершенно конкретных условиях. Охотничий нож, как средство уничтожения живой силы противника, во всех отношениях уступает охотничьему ружью в степи, но в лифте городского дома ситуация кардинально меняется. Да, американская АУГ в дуэльной ситуации, без сомнения, способна уничтожить авианосную многоцелевую группу, возглавляемую «Кузнецовым». Но вопрос в том, что нашему ТАВКР никто и никогда не будет ставить задачи одержать победу над таким американским соединением в океане.
Североморский бастион
На случай глобальной войны, задачей Северного флота будет создание, как это модно стало говорить, зоны ограничения и воспрещения доступа и маневра A2/AD в Баренцевом море и восточнее его. Это необходимо, в первую очередь, для обеспечения безопасности развертывания РПКСН. Речь, разумеется, не идет о том, чтобы приставить к каждому стратегическому подводному крейсеру по многоцелевой подлодке и 2 фрегата. Северному флоту необходимо будет выявить, затруднить и ограничить действия надводных и подводных кораблей, а также самолетов и вертолетов НАТО в Баренцевом море. Тем самым вероятность успешного перехвата наших РПКСН силами ПЛО неприятеля может быть существенно снижена. И то же касается развертывания отечественных атомных и дизельных многоцелевых подводных лодок.
Попросту говоря, после того, как морская ракетоносная авиация РФ перестала существовать, подводные лодки стали, пожалуй, единственным средством, способным нанести хоть какой-то ущерб неприятелю. Но их у нас осталось немного, а кроме того, практика давно и многократно доказала, что подводные лодки неспособны сражаться с правильно организованной ПЛО, осуществляемой разнородными силами. Так что, как бы ни были слабы наши надводные и воздушные силы, но правильное использование их в начале конфликта способно будет ограничить деятельность таких важных элементов ПЛО НАТО, как противолодочные самолеты и корабли гидроакустической разведки – и тем создаст дополнительные возможности и шансы нашим подводникам.
С каким противником нам предстоит столкнуться? Согласно американским военным планам, существовавшим с времён СССР, американская АУС (2 авианосца с кучей самолетов, принятых в перегруз и с кораблями охранения) должна была подойти к берегам Норвегии. Там часть самолетов должна была перелететь на норвежские аэродромы, а затем – действовать по морским, воздушным и сухопутным целям.
Иными словами, американцы вовсе не стремятся влезть своими АУГ-ами в Баренцево море. Их план проще – обеспечив господство в воздухе превосходящими массами авиации (под две сотни палубных самолетов), завоевать его и под водой, насытив акваторию своими первоклассными многоцелевыми АПЛ, а воздушное пространство — противолодочными самолетами и вертолетами. Можем ли мы противостоять этим планам силами одной только авиации сухопутного базирования?
Возьмем такой важнейший элемент разведки, как самолет ДРЛОиУ. У РФ есть такие самолеты: речь идет о А-50, модернизированных А-50У, а то, быть может и о А-100 «Премьер».
А-50У
Да, они не служат в морской авиации, но, по информации автора, периодически привлекаются к разведке пространства над морями, по крайней мере – на Дальнем Востоке, и ничего не мешает сделать то же и на севере. А-50У способен патрулировать на протяжении 7 часов в 1000 км от аэродрома. Это прекрасно, но Су-30, взлетевший с того же аэродрома, даже увешавшись подвесными баками с топливом, вряд ли сможет сопровождать его в режиме патрулирования хотя бы час. Итого, для сопровождения одного А-50У потребуется не менее 14 Су-30 при условии, что сопровождать самолет ДРЛОиУ будет пара истребителей.
Но вот, к примеру, А-50 обнаружил неприятельский патрульный самолет. Что делать? Отправлять истребители в атаку, самому оставаясь беззащитным, так как даже в случае успеха Су-30 сожгут топливо, израсходуют вооружение, и вынуждены будут вернуться на аэродром? Уходить после атаки вместе с ними, отказываясь от контроля воздушного пространства? Вызвать подкрепление с земли не получится – слишком поздно оно прибудет. Остается только один вариант – иметь при себе не пару, а четверку истребителей, но тогда для обеспечения действия одного самолета ДРЛОиУ нужно будет уже не 14, а 28 истребителей. А этой уже просто нереально – выделить такую авиагруппу на поддержку всего одного ДРЛОиУ мы не сможем. Итого – нам следует либо отказаться от использования самолетов дальней радиолокационной разведки в море, либо же сделать ее очень фрагментарной, привязывая время патрулирования к возможностям истребительного прикрытия. Очевидно, что и тот и другой вариант крайне негативно скажется на освещении воздушной и надводной обстановки.
Задача контроля воздушного пространства кратно упрощается, если в море, в районе патрулирования ДРЛОиУ имеется авианесущий корабль хотя бы даже с одной эскадрильей истребителей на борту. Его самолеты, имея даже меньший боевой радиус, все же смогут дольше сопровождать «летающий штаб» просто в силу близости ТАВКР к району патрулирования. Они же сумеют быстро среагировать, и осуществить перехват выявленных в ходе патрулирования ДРЛОиУ целей. Вертолеты, действующие с борта ТАВКР, вполне способны значительно усилить контроль за действиями иностранных субмарин на значительном удалении от берега.
Разумеется, американцы вполне способны обнаружить и уничтожить «Кузнецова» в Баренцевом море. Но уничтожение АМГ в составе ТАВКР, и хотя бы всего лишь 2-3 поддерживающих его надводных кораблей представляет собой весьма непростую задачу, которую нельзя выполнить единомоментно. Это сложная операция, которая требует подготовки, разведки и доразведки российского ордера, организации массированного налета авиации, а быть может даже и не одного… В общем, это операция, которая при самых оптимистичных допущениях для американцев займет много часов. И до тех пор, пока ТАВКР не уничтожен, или хотя бы не выведен из строя, один только факт его существования серьезно ограничит действия натовской патрульной авиации ПЛО.
Иными словами, наличие действующего ТАВКР в составе Северного флота, пусть всего лишь даже с одной-полутора эскадрильями истребителей, пусть даже без собственных средств ДРЛО, пусть даже с ходом не более 20 узлов значительно повысит ситуационную осведомленность командования флота о надводной и подводной обстановке в предвоенный период, и способно серьезно затруднить действия вражеской авиации ПЛО как минимум в первые военные часы.
Можно ли предполагать, что действия ТАВКР спасут от гибели в начальный период войны хотя бы одну атомную подводную лодку? Более чем.
Вывод
Представим себе представителей МО РФ на перепутье. Есть некоторая сумма денег (70-75 млрд. руб.) Можно построить еще один модернизированный «Ясень» проекта 885М. А можно – сохранить статусный вымпел, наработать опыт эксплуатации авианесущих кораблей, продолжить развитие отечественной палубной авиации, и, при этом – ничуть не уменьшить подводную группировку флота, поскольку если дело дойдет до войны, наличие всего этого позволит уберечь как минимум одну АПЛ от гибели в первые же часы войны.
Для автора настоящей статьи выбор очевиден. А для вас, уважаемые читатели?
