С мнением о сохранении «Кузнецова» после ремонта в статусе учебного нельзя согласиться категорически, как и с расходованием средств на ошибочные приоритеты ВМФ, например эсминцы «Лидер». Эти фактически крейсеры лишь элементы оперативного соединения, ядром которого должен быть авианосец. Значит, он имеет однозначный приоритет перед эсминцем и его возможности являются определяющими к облику эскорта. Авианосец – это опыт, качество управления, что приобретается отнюдь не компьютерным моделированием в тиши кабинетов.
Один в море не воин
Возникает вопрос: как может быть обеспечено эффективное применение ТАВКР проекта 11435 в условиях подавляющего превосходства многоцелевых авианосцев ВМС США? Наш «Кузнецов» действует не сам по себе, а как элемент межвидовой группировки сил на ТВД, резко повышая ее боевую устойчивость и возможности по ведению разведки, эффективному поражению противника дальнобойными ПКР ВМФ и обеспечению развертывания морских стратегических ядерных сил (МСЯС).
“ Нейтрализация самолетов ДРЛО вынудит истребители F-22A и F-35A использовать РЛС, обнаруживая себя ”
Даже большой радиус самолетов наземного базирования не гарантирует реального прикрытия оперативного соединения и МСЯС, ибо с дежурства на аэродроме истребители придут по вызову уже не к кораблям, а к спасательным плотикам. Дежурство требуемого наряда сил в воздухе многократно перекрывает стоимость авианосца. То есть даже как элемент береговой обороны ТАВКР проекта 11435 многократно усиливает возможности Северного флота и группировки ВС РФ, включая МСЯС.
В дальней морской и океанской зонах оперативное соединение с ТАВКР обеспечивает проецирование силы против слабого противника, без участия ВМС США. Например, в начальный момент операции в Сирии применение «Кузнецова» было крайне необходимо, а в случае обострения обстановки и вступления в войну Турции становилось критически важным фактором – авиабаза «Хмеймим» находится в пределах дальности реактивной артиллерии Турции.
Есть и весомый политический фактор. Например, с Китаем можно и нужно дружить, но упаси бог быть в этой связке слабыми. По авианосной тематике китайцы ушли намного дальше нас, и здесь доведение нашего ТАВКР до уровня современных требований и демонстрация этого хотя бы в ходе совместных маневров – серьезный фактор поддержания авторитета ВМФ РФ и страны как сильной морской державы.
Невзлетевшие глаза и уши
Одна из главных проблем ТАВКР проекта 11435 и его авиагруппы – отсутствие штатного корабельного самолета ДРЛО. В СССР предназначавшийся для этого палубный Як-44 создать не успели. Самолетов ДРЛО А-50(У) в ВКС РФ крайне ограниченное количество, и надеяться на них не приходится. С учетом скудных средств и плановых сроков вступления ТАВКР в строй при недостаточной эффективности вертолетов ДРЛО возможны только два технических решения.
Первое. Ремонт с модернизационными работами, чтобы организационно выполнить по «серийному» ГОСТ РВ 307 (без длительных опытно-конструкторских работ по ГОСТ РВ 203) оснащение самолетов Су-33 с их новой БРЛС «Ирбис» линией передачи данных на ТАВКР – одному летчику физически не справиться со всем объемом информации.
Второе. Создание в самый короткий срок на базе находящихся на хранении Ту-204 (214) группы танкеров (заправщиков) и средних самолетов ДРЛО для морской авиации ВМФ (в первую очередь для ОСК «Север» и ОКВС ТОФ). Есть машины с большим остаточным ресурсом, и они не используются. Есть серийная РЛС «Ирбис» с нужной дальностью обнаружения. Ее возможности позволяют ставить вопрос не только обеспечения применения перехватчиков, но и наведения дальнобойных ЗУР кораблей и наземных ЗРК на максимальную дальность, включая низколетящие загоризонтные цели.
По самолетам ДРЛО есть хороший китайский пример, где группы таких машин включены в состав авиации всех флотов ВМС НОАК.
Охотники за ДРЛО
Крайне острая проблема ВМФ и ВКС РФ – нейтрализация самолетов ДРЛО. Ее решение не только значительно снизит возможности противника по вскрытию обстановки и управлению, но и вынудит стелс-истребители типа F-22A и F-35A использовать РЛС, тем самым обнаруживая себя. Оснащение наших самолетов управляемыми ракетами «воздух-воздух» дальнего боя КС-172 даст возможность поражения самолетов ДРЛО на дистанциях порядка 400 километров. Это заставит корабельные группировки противника использовать РЭС в активных режимах и тем самым обозначить себя для наших средств дальней разведки и целеуказания. Данный фактор очень важен в морском бою ввиду широкого применения в ВМС США тактики маскировки ударных соединений – применения РЭС в пассивных и скрытных режимах, использования «ложных ордеров». Эффективных средств классификации последних средствами активной радиолокации не существует, что является прямой предпосылкой к нанесению удара ограниченным количеством дорогостоящих ПКР по ложной цели.
Дожить до «Миноги»
Флоту критически нужен многоцелевой корабельный вертолет. Перспективная «Минога» объективно будет лет через десять, и сегодня есть только один вариант – создание и выпуск такого вертолета на базе Ка-27 с обеспечением решения широкого круга задач. Это разведка и целеуказание; ПВО с обеспечением наведения корабельных ЗУР на полную, загоризонтную дальность по низколетящим целям; ПЛО с применением новой низкочастотной ОГАС, обеспечивающей совместной работу с БУГАС «Минотавр», новых цифровых РГАБ и всего комплекса средств многопозиционного поиска ПЛ; противоминная оборона; нанесение ударов по морским и наземным целям; высадка десантов и их огневая поддержка; перевозка грузов и людей между кораблями; спасательные функции. Все технические решения для этого есть – вопрос в воле и решимости их воплотить.
Фото: ИТАР-ТАСС
Нельзя упустить вопрос состояния противолодочного оружия авиации ВМФ. Например, у нас вообще никогда не осуществлялось применение авиацией ВМФ противолодочного оружия третьего поколения (АПР-2 и УМГТ-1) в практическом варианте, бросали только болванки. По сути это боевая подготовка с деревянными автоматами.
Необходимо приведение нормативной базы по применению корабельной авиации в состояние, обеспечивающее максимальные возможности. Например, работа двух вертолетов на БПК проекта 1155 ограничивается требованием «резервной посадочной площадки в целях безопасности» – когда одна машина в воздухе, нахождение другой на палубе в высокой готовности к вылету запрещается. С этой несуразицей нужно что-то делать.
Данные по применению вертолетов при решении спасательных задач на Западе показывают возможность их выполнения в условиях, выходящих далеко за рамки ограничений в наших «Руководствах по летной эксплуатации». Об этом же говорит и опыт. Например, использование в 1972 году вертолета Ка-25 БПК «Вице-адмирал Дрозд» в тяжелых штормовых условиях при спасении ПЛ К-19. Необходимы специальные исследования и проверка применения наших вертолетов в чрезвычайных обстоятельствах с выдачей летному составу необходимых рекомендаций и допусков.
В отсутствие своего серьезного опыта палубной авиации требуется максимальный учет и использование наработок ВМС США. Здесь серьезные проблемы, о которых необходимо говорить. По отзывам американцев, смотревших видео об организации работы палубного персонала на «Кузнецове», – это просто тихий ужас. «Не дай бог придется заниматься интенсивными боевыми полетами, – пишет противник в комментариях, – он сам себя выведет из строя».
Совершенно непонятно, почему до сих пор американские правила работы на палубе не внедрены у нас. Ведь все руководства на эту тему можно скачать из Интернета.
Авианосный танкер
Для применения оперативного соединения в океанской зоне необходим крупный скоростной эскадренный танкер. Старые проекта 1556В предельно изношены, а новый «Академик Пашин» имеет заведомо недостаточный запас топлива и скорость. Необходим крупный скоростной танкер. С учетом потребности в учебном авианосце для отработки перспективных взлетно-посадочных устройств и тренировок экипажей представляет интерес совмещение его функций с океанским танкером, когда под летательные аппараты отдается только полетная палуба, а ангаров на борту нет.
