Китайский взгляд на российскую военно-морскую стратегию.
The Paper (Китай): трудная дорога России к морю
Россия — самая большая страна в мире. Согласно геополитической теории пионера этой области Хэлфорда Джона Маккиндера, Россия исторически занимала «сердцевинную землю» (Хартланд) на евразийском континенте в пределах от Восточной Европы до Центральной Азии, имела удобное положение для нападения на континентальные окраины и являлась могущественным противником морских держав. На протяжении своей истории Россия всегда была одержима выходом к морю и продолжала расширять свои границы, чтобы получить доступ к южному побережью, однако в течение сотен лет она никак не могла достичь незамерзающих морских берегов. Даже северо-тихоокеанское побережье Восточной Сибири все еще находится вдали от мировой сети морских путей. В результате у владелицы самых обширных территорий в мире никогда не было настоящего господства на море. Этот своего рода альтернативный успех также является и иронией истории. Почему путь России к званию морской державы так труден?
Застряла на мелководье: Россия всегда была одержима идеей выхода к морю
Русское государство возникло на Восточно-Европейской равнине и первоначально называлось Великое княжество Киевская Русь, основанное в IX веке нашей эры. Причина, по которой государство было основано так поздно, заключается в том, что с древних времен на этих территориях существовали миграционные каналы кочевых племен, и, когда одно племя проходило эту область, оно полностью вытаптывало плодородный покров почвы. В XIII веке Золотая Орда покорила обширные районы восточных славян. В XIV веке постепенно формируется другой политический центр — Московское княжество, которое в XV веке свергло господство Золотой Орды. Поскольку в истории можно встретить немало примеров нападений кочевников из внутренней части материка на центральную Европу, Россия считает, что она послужила своеобразным барьером между Европой и кочевниками, позволив европейской цивилизации мирно развиваться, принеся собственные возможности для развития в жертву. Все это оставило у России историческую обиду. Россия действительно является относительно отсталой европейской цивилизацией, ее всегда привлекала прогрессивная Западная Европа, и по этой причине она постоянно стремилась найти выход к морским путям, ведущим на Запад. Представители российской элиты всегда определяли Россию не как азиатскую и не как евразийскую, а именно европейскую страну. Социальные исследования также показывают, что российское общество в основном позиционирует себя как европейское. Это отражает преемственность исторической традиции.
Великий князь московский Иван IV Грозный венчался на царство в 1547 году. В то время граница России на севере проходила у берегов Северного и Баренцева морей, но из-за продолжительного периода ледостава она все еще считалась страной, не имеющей выхода к морю. Иван Грозный заложил основы первоначальных территорий царской России, открыв военные действия по трем направлениям: восток, запад и юг. Он по очереди воевал со всеми соседними странами, только Ливонская война продолжалась 25 лет. Результатом участия России в войне должен был стать доступ к Балтийскому морю. Мелкие и средние бояре, а также начинающие торговцы изо всех сил поддерживали войну. В результате Россия нажила себе много врагов. Она преуспела во вторичном стратегическом направлении на Востоке, но успехи на Западе были минимальными.
В конце XVII века на политическую арену вышел Петр Великий, который осуществил ряд реформ, чтобы сделать Россию могущественной и процветающей державой. Как поклонник западной цивилизации, он с 1697 по 1698 годы путешествовал под вымышленным именем по Западной Европе, изучая технологии и культуру, подбирая талантливых специалистов и обучаясь судостроительству на верфях. Вернувшись домой, он создал крупные производства, усилил военную промышленность, увлекся меркантилизмом и создал регулярную армию и флот. Формирование Донской флотилии в 1695 году положило начало российскому регулярному флоту. Петр I перенес направление экспансии с регионального на глобальное, поставив целью мировую гегемонию не только в Восточной Европе, но и на всем континенте. Его знаменитые высказывания таковы: «России нужен морской флот» и «Государи морского флота не имущие токмо одну руку имеют, а имеющие флот — обе!» Петр I воевал всю жизнь. Сначала пытался завоевать господство на Балтийском море на западе. Чтобы победить Швецию, он развязал Северную войну, которая длилась 21 год, начиная с 1700 года. В результате победы Россия стала гегемоном на Балтийском море, был основан город-порт Санкт-Петербург. Затем он напал на северный берег Черного моря, принадлежащий Турции. Кроме того, чтобы расширить экспансию на востоке, он атаковал прибрежные порты Хэйлунцзяна. В 1722 году Петр Великий снова открыл военные действия против Персии за контроль над Каспийским морем и Кавказом. Даже после подписания «Нерчинского договора» с Китаем в 1689 году Петр I продолжал вторгаться за границы Китая и бросать жадные взгляд на Тихий океан. После захвата Камчатки и Курильских островов, он даже задумывал проникнуть в Северную Америку из Сибири.
В 1768 году императрица Екатерина II отвоевала побережье Черного моря у Турции и получила выход к морю, кроме того она участвовала в трех разделах Речи Посполитой.
В 1789 году императрица решила вмешаться в Великую французскую революцию, запланировала экспедиции в Швейцарию и Италию и активно продвигала идею дальнего похода в Хэйлунцзян. Она заложила первые основы Черноморского флота России, укрепила Балтийский флот и восстановила сформированную Петром Великим морскую пехоту. Однако в то же время Россия все еще была далека от теплых вод: Балтийское море и Черное море напрямую не связаны с Атлантическим океаном. Путь из первого проходит через пролив Скагеррак, Северный и Английский проливы, а путь из второго — через турецкие проливы, Эгейское, Средиземное моря и Гибралтарский пролив. Все это довольно трудные и долгие морские пути. В то время Россия уже являлась крупнейшей по территории державой в мире.
Идея выйти к морю превратилась в бесконечный порочный круг: отсутствие морской мощи в поздней Российской империи
В начале XIX века эпоху правления Александра I из-за связывающих ограничений крепостного права и медленного экономического прогресса экспорт сельскохозяйственной продукции в Великобританию был самой главной отраслью российской торговли. Этот вид торговли плохо ценился в международной производственной цепи, и его уровень фактически был сравним с колониальной торговлей. Наполеон заставил Россию присоединиться к «континентальной блокаде» и прекратить торговлю с Великобританией, из-за чего Россия потеряла свой сельскохозяйственный экспортный рынок и важный источник импорта промышленной продукции. Походы Наполеона в Восточную Европу также противоречили планам России. Александр называл турецкие проливы «ключом от России», в то время как Наполеон говорил, что «он откажется от господства над половиной мира, но все равно не уступит эти два узких пролива России». В эпоху Наполеона сухопутная армия России служила главной поддержкой Англии и представляла собой основные антифранцузские войска. Однако военно-морские силы России не принимались во внимание, и их роль в борьбе была ограниченной.
Позднее император Николай I думал побороться за Балканы, попробовать захватить столицу Турции Стамбул и турецкие проливы, чтобы выйти из Черного моря в Средиземное, но этим планам помешало нападение англо-французских войск в ходе Крымской войны. В период войны интенсивно использовались железные дороги, пароходы, телеграфы и нарезные орудия нового образца, которые показывали технологический разрыв между Россией и Великобританией с Францией, доказывая, что она не сильна в наступательных и оборонительных войнах на сухопутных побережье. Энгельс назвал российские методы войны уступающими европейским. Согласно подписанному в 1856 году Парижскому мирному договору, Россия больше не могла иметь флот на Черном море, а также отказывалась от многих территорий. Она могла лишь символически сохранить шесть 500-тонных военных кораблей и четыре 200-тонных легких корабля. Можно сказать, что вся Крымская война обернулась поражением для России. Только в 1871 году на совещании в Лондоне эти ограничения были сняты. В 1876 году Россия построила круглый военный корабль в Черном море, эта конструкция действительно была первой в истории и не имела аналогичных прецедентов. Корабль достигал скорость в 6 узлов. Будь то ветер или артиллерийский залп, все заставляло корабль кружиться, так что идея была безумной. Все это указывает на то, что Россия действительно была не очень хороша в морских делах. Такого рода традиция судостроительства морских монстров была впоследствии унаследована в ходе строительства Советским Союзом «Каспийского монстра».
В 1830-х годах Россия усилила свое вторжение в Среднюю Азию и в 1880 году стала граничить с Афганистаном. Британско-российский договор 1873 года закрепил Афганистан как сферу влияния Великобритании и временно смягчил конфликт между Великобританией и Россией, но возможность России выйти в Индию и Индийский океан была заблокирована. За десятилетия, прошедшие после Опиумных войн, Россия захватила более 1,5 миллиона квадратных километров территории у Китая, однако с точки зрения морского господства, хотя это и сделало Россию страной в Северо-Восточной Азии, она все еще имела ограниченный стратегический доступ к морю.
Движущей силой развития морского суверенитета является освоение зарубежных рынков, и рост господства на море зависит от экспортно-ориентированной экономической структуры, занимающей верхнюю часть производственной цепочки, которая в большей степени стимулируется промышленным экспортом, чем экспортом сырья. Россия мечтала стать великой морской державой, но в состоянии увеличения импорта и обучения технологиям других стран она могла развивать только ненормальную морскую мощь. Ее обрабатывающая промышленность никогда не успевала за западной, она никогда не обладала морскими путями, ведущими на Запад, в Азию, Африку и Латинскую Америку. После завершения промышленной революции она смогла установить выгодное превосходство только над территориями слаборазвитых Азии и Восточной Европы. В эпоху империализма только у России не было морского господства и зарубежных колоний. После сотен лет борьбы за выход к морю, в итоге она получила только самую большую территорию в мире, однако зимой хороших портов по-прежнему не хватает.
В конце XIX века территория России достигла 22,8 миллиона квадратных километров, что составляет 17% от площади земного шара. В 1903 году большая часть железнодорожного полотна длиной в 7600 километров Транссибирской магистрали была введена в эксплуатацию. Россия уже привыкла к своему историческому международному статусу «отстающей, но могущественной державы». Наземная мощь России приумножается изо дня в день, однако ее нельзя обменять на перспективы развития в море, а только на политическую гордость и еще большее количество территориальных вопросов. Из-за обширных территориальных границ и множества соседей у России разбегаются глаза в области стратегического видения. Накануне русско-японской войны у России уже было более 200 военных кораблей, но до Первой мировой войны боевые задачи военно-морского флота России были ограничены береговой обороной.
В 1895 году, благодаря «Тройственной интервенции», направленной на возвращение Ляонина, Россия захватила Ляодунский полуостров и наконец приобрела незамерзающий порт, исполнив свою давнюю мечту. Это был стратегический прорыв. Однако русско-японская война 1905 года продемонстрировала негативное влияние континентального мышления России на военную сферу. Отец военно-морской теории Альфред Тайер Мэхэн проанализировал стратегические ошибки России в своем позднем шедевре, полагая, что Россия не могла внедрять военно-морской флот с научной точки зрения и не могла сконцентрировать свои силы для осуществления эффективной атаки. Русские мыслили понятиями сухопутной войны во время внедрения военно-морских крепостей, и таким образом упускали благоприятную возможность. В результате они снова отдалились от теплого побережья. Во время Первой мировой войны российский военно-морской флот уже имел более 1100 кораблей и почти 200 000 военнослужащих. Основные силы были сосредоточены в Балтийском море, однако они не обладали заслуживающими внимания боевыми заслугами. Боевые миссии российского флота также были слабыми.
С конца XIX до начала XX века Россия настойчиво стремилась контролировать Восточную и Центральную Европу, обеспечивать западноориентированное развитие и оказывать активное влияние на Европу. Кроме того, Россия начала разработку стратегических контратак, чтобы предотвратить возможные угрозы со стороны Запада. Чем дальше граница от Москвы, тем безопаснее сердце государства — это также унаследованное стратегическое мышление континентального господства. Царская Россия участвовала в 36 иностранных войнах, тридцать раз воевала в Европе, из которых около половины сражений было за выход к морю и расширение прибрежных территорий, особенно за контроль над турецкими проливами. Энгельс говорил, что «стремление захватить Константинополь проходит красной нитью через всю внешнюю политику России, и для достижения этого она не останавливалась ни перед чем». Однако борьба за море не прошла гладко.
Господство на море не равно морской мощи: плюсы и минусы советской морской стратегии
До начала XX века строившиеся в Российской империи корабли не соответствовали уровню развития современного морского флота. В то время Альфред Тайер Мэхэн, основатель теории морской мощи США, неустанно восхвалял господство на море. Собственная же теория о морской мощи у русских появилась только в середине существования Советского Союза.
Советский Союз тоже не забывал о стремлении выйти к морю. К примеру, во время Корейской войны у СССР имелись только радужные надежды. Во-первых, если бы Северная Корея объединила полуостров, Советский Союз смог бы получить право использовать южные порты Кореи. Во-вторых, если бы Добровольческая армия Китая и войска Северной Кореи потерпели поражение, с помощью советско-китайского союза СССР мог бы получить обратно Ляодунский полуостров. Независимо от исхода войны, Советский Союз мог бы получить доступ к портам в теплых южных водах. Однако подобная идея использовать военные действия на суше для получения доступа к портам снова является продолжением стратегии континентального господства, которая не может составить реальную основу для распространения морского господства.
В ходе холодной войны между Соединенными Штатами и Советским Союзом СССР придавал большое значение господству на море, однако не существовало настоящего прогресса в развитии морской мощи. В период расцвета Советского Союза страна обладала вторым в мире по величине военно-морским флотом: были сформированы четыре крупнейших флота — Северный, Тихоокеанский, Черноморский и Балтийский, а также четыре флотилии в Средиземном море, на Каспийском море, в Индийском океане и в Южно-Китайском море. Из названия флотских объединений видно, что СССР все еще был «удален» от Атлантического океана. Ключевым моментом морской стратегии Советского Союза является принцип «и другим плохо, и себе не выгодно»: бросать вызов противникам по контролю и использованию океана, конкурировать в совокупной морской мощи, однако не бороться за морские пути. В Советском Союзе была изобретена серия уникальных моделей авианосцев: «Тактический авианесущий крейсер», «Противолодочный вертолетоносец» и другие. Когда на Западе смотрели на похожие на облепленные летучими мышами авианосцы «Киев» и «Минск», которые совершенно отличались от западных, схожих со стаями птиц кораблей, они считали, что это зрелище ни на что не похоже. Функциональные особенности конструкции советского авианосца включают прикрытие атомных подводных лодок, ракетные противокорабельные операции и другие. И его тактическое использование относительно уникально. Несмотря на это, адмиралы Кузнецов и Горшков взяли развитие военно-морского флота в свои руки, сосредоточив внимание на разработке тяжелых авианесущих крейсеров. Однако советские лидеры уже отставали в своих идеях: Сталин говорил, что нужно «по копейке» собрать денег для строительства линейных кораблей, тем самым отставая от эры бурного развития авианосцев. А Хрущев полагал, что в ядерную эпоху авианосцы — все лишь огромные железные гробы. Военно-морская стратегия оказалась подавлена.
Сергей Горшков написал серию книг, в том числе «Морская мощь государства» и сформировал советскую теорию морской мощи, в которой предлагалось ознакомление с морской стратегией и руководство по военно-морской деятельности, а также предлагались различные типы морских возможностей, как то военная и транспортная отрасль, освоение ресурсов и другие. Все эти возможности объединяются в единую «морскую мощь государства», которая отражает полное непонимание Горшковым значения морской торговли в эпоху глобализации. Морская мощь представляет собой комбинацию экономики и военной отрасли, которые дополняют друг друга, а не просто смешиваются. Советский Союз создал множество военно-морских баз и портов за рубежом и патрулировал каждый океан — это было именно то, о чем мечтала Российская империя. Он имел обширные торговые связи с Азией, Африкой и Латинской Америкой. Однако частично из-за системы плановой экономики, частично из-за обширности региона и частично из-за экономических связей между Советским Союзом и социалистическими странами в Восточной Европе энергетическая, промышленная, сельскохозяйственная и сфера добычи полезных ископаемых в основном были на самообеспечении и не имели спасательного круга в море. Глобальные действия советского военно-морского флота были в основном направлены на Соединенные Штаты, создавая угрозу морскому суверенитету США, однако не обеспечивали собственного прогресса в области морского господства. Господство на море в необходимом потребительском качестве совершенно не воплотилось.
В XXI веке теплые воды юга снова далеки: историческая ирония или божья компенсация?
После распада Советского Союза три прибалтийских страны вступили в НАТО и Европейский Союз, увеличив тем самым географическое расстояние между Россией и Европой, а скрытые угрозы в государственной обороне проникли в самое сердце России. Уже не говоря о морском суверенитете, Россия должна была восстанавливать континентальное господство. До присоединения Крыма площадь Российской Федерации составляла 17,07 миллиона квадратных километров, а ее территория омывалась одиннадцатью морями и тремя океанами. После того, как Путин стал президентом России, он сказал: «Россия должна быть не только военной державой, но и морской. Возрождение российской армии следует начать с военно-морского флота». Однако, за исключением некоторых бывших советских республик, внешнеэкономическое влияние России невелико, а энергоресурсы и оружие являются основой российского экспорта. К примеру, с помощью вмешательства в Сирийскую войну Россия хочет выполнить две стратегические задачи: во-первых, вернуться на Ближний Восток, чтобы влиять на транспортировку и ценообразование на энергоресурсы; во-вторых, усилить рычаги воздействия в переговорах с Соединенными Штатами и укрепить собственный политический статус. Россия обладает большими запасами нефти, и ей не нужен спасательный круг, однако что беспокоит других людей, так это то, что данная стратегия — это все еще советская «морская стратегия». Кроме того, если говорить о глобальном потеплении, то оно имеет неожиданные плюсы для России: можно развить судоходные пути в Северном Ледовитом океане. Россия сможет не только «получить долю прибыли» от разработки энергоресурсов на морском дне, но также обеспечить мощное военное присутствие на морских путях Северного Ледовитого океана и влиять на эту важную морскую артерию международной экономики.
Расхождение в стратегических маневрах и целях часто оборачивалось большой трагедией для заинтересованных исторических личностей. Российская национальная производственная мощь никогда не была в состоянии сравниться с западноевропейской. Также не было возможности полноценно развивать морскую торговлю. Россия была способна только расширить свою сеть влияния на прилегающие регионы, что привело к недалекому и рассеянному стратегическому видению. Исторически России постоянно приходилось приостанавливать морской экспорт, поскольку он исходил из глубины материка и в сочетании с укоренившимся континентальным мышлением не мог сконцентрировать усилия на долгосрочном развитии. Это, во-первых, заставляло стратегическую силу России равномерно рассеиваться в разных направлениях, а во-вторых, позволяло стимулировать и удовлетворять территориальную жадность государства, освобождая от проницательности и рациональности. Территория страны увеличивается изо дня в день, и стратегическое внимание, непрерывно сосредоточенное на прилегающих регионах имеет свои побочные эффекты. В результате выход к морю был заблокирован, выявив в этом стратегическую слабость России. Огромная территория и широкие геополитические интересы даже на суше делают стратегические силы России неблагоприятно рассредоточенными, и они легко попадают в дилемму первичных и вторичных противоречий, особенно когда речь идет о равном по силе противнике на Дальнем Востоке. Например, во время русско-японской войны стратегически важное значение для России имела Европа, однако она отправила на Дальний Восток более одного миллиона военнослужащих. До войны общее население и военная мощь России были больше, чем у Японии, но инвестиции в театр военных действий не достигали японских. В начале 1903 года военный министр Алексей Куропаткин говорил, что «Азия может ослабить наши военные приготовления на Западе». Но как можно было так легко сдать единственный «незамерзающий» порт России?
Взглянув на события прошлых лет свежим современным глазом, можно увидеть, что на самом деле в геополитической стратегии у России есть только два верных выбора: первый — сосредоточить стратегическое позиционирование на материке и отказаться от идеи морского господства, а другой — сконцентрировать все стратегические ресурсы в направлении одного прорыва на протяжении какого-то длительного срока, и после того, как Россия получит выход в теплые воды, ускорить экономическое и торговое развитие, чтобы добиться господства на море. Но судя по историческому опыту России и осадку, который он оставил, Россия давно упустила возможность для реализации второго варианта. Глядя на ситуацию в XXI веке, можно сказать, что Россия не хочет, чтобы ее способность вмешиваться в дела международного сообщества пошла на спад. Поэтому она только наращивает государственную гражданскую мощь в области обрабатывающей промышленности и использует морские акватории для решения проблем отсталости государства. История доказала, что национальные геополитические стратегии ограничены условиями окружающей среды. Чтобы преодолеть эти ограничения, недостаточно долго и мучительно прилагать все свои силы, необходимо также иметь научное планирование и реалистичные средства для осуществления плана. Стоит иметь надежный долгосрочный план вместо оппортунистического партизанского захвата, иначе никакие надежды не смогут себя оправдать.
Чжан Сяодун (张晓东) — младший сотрудник факультета Истории Шанхайской академии общественных наук
https://inosmi.ru/social/20200... - цинк
Достаточно типичная полемика на тему того, что в России континентальная стратегия большую часть ее истории доминировала над стратегией господства на море.
Иронично, что в нее подключились китайцы, которую также, большую часть своей истории, придерживались именно континентальной стратегии, оставаясь в вопросах морского господства в числе вечных догоняющих и чья история военных побед на море, будет куда как скромнее, нежели у России, хотя китайцы как мореплаватели на много веков раньше России имели военно-морской флот. Скажем тех возможностей, которые имел флот СССР в 60-80х годах XX века, китайцы не имели на протяжении всей своей истории.
Но недавние усилия по строительству нового китайского флота, который сейчас является №3 в мире, отражаются в высказываемых амбициях, которые уже даже не скрываются военно-политическим руководство КНР и отделом пропаганды НОАК. Масштабная кораблестроительная программа в КНР (ее вполне можно сравнить с кораблестроительной программой СССР 70-80х и "океанским флотом" Горшкова, с которым заочно полемизирует автор) очевидно импонирует тем китайцам, которые мечтали о том, что Китай станет настоящей морской державой, которая способна бросить вызов США. И за счет опережеюащих темпов строительства кораблей (Китай сейчас строит боевые корабли 1-го ранга куда как быстрее США и России), так хочется похвастаться своими достижениями. Но подобные претензии, проявляются конечно лишь на длинной дистанции, так как способность интенсивно строить корабли 1-го ранга в большом количестве, служит лишь инструментом реализации большой государственной стратегии. Сами по себе корабли лишь инструменты - важно понимать для чего их строят. В ближайшие 10-15 лет у китайцев будет повод делом доказать, насколько они сами способны не только построить океанский флот, но и эффективно его применить в противоборстве США в борьбе за мировую гегемонию, что связано не только с маловероятным сценарием прямого столкновения флотов, но и возможностью китайского флота поддерживать проекцией военно-морской силы нарастающую китайскую экономическую экспансию в Азии, Африке и Южной Америке. А при таких амбициях, даже текущая колоссальная кораблестроительная программа выглядит недостаточной.
Касательно же отставания России по темпам строительствам кораблей от Китая, то оно объективно существует и связано это не только и не столько с тем, что Россия придерживается континентальной стратегией, но и тем, что Россия, в отличие от Китая, на сверхдержавный статус не претендует, а ее экономические возможности куда как скромнее китайских. Экономика тут ялвяется базисом, а военная-морская доктрина и кораблестроительная программа - надстройкой, которая отражает объективные возможности страны. Если цель китайцев состояла в том, чтобы указать, что у них более сильная экономика, это секрет Полишинеля. Но как говорится, главное не размер, а умелое применение. Посмотрим, как китайцы принят свои новые игрушки.
https://colonelcassad.li...
Рейтинг публикации:
|
