Подрезанные крылья ястреба
Итак, все уже не так. В 2020 году в Вооруженных силах Украины до 70% учебного времени должна занять подготовка подразделений к наступательным действиям. Об этом заявил начальник Генерального штаба ВС Украины генерал Руслан Хомчак на подведении итогов деятельности войска в текущем году. Но черт прячется в деталях. Поэтому дальше именно о них.
Готовиться к наступлению - звучит действительно круто. Почти так же, как в резонансном интервью НГШ «Укринформу», где генерал говорил о том, что военная агрессия со стороны России не является первоочередной угрозой, потому что она - «в списке «крайних» вариантов, хотя и наиболее отдаленных». Выглядело такое утверждение определенным диссонансом на фоне подготовки нового Оборонного обзора. Это документ, за разработку которого отвечает Минобороны и который повлияет на уточнение Программы развития Вооруженных сил, Программы развития вооружения и военной техники, Программы реформирования и развития оборонно-промышленного комплекса.
В контексте Оборонного обзора специалисты МО и ГШ определили восемь наиболее вероятных сценариев будущего, согласно которым и готовятся способы противодействия. В четырех из этих сценариев главная роль отводится ВС Украины, и еще в четырех (техногенные катастрофы и чрезвычайные ситуации природного характера и т.д.) - другим министерствам и ведомствам сектора безопасности и обороны. Все сценарии были проанализированы в различных вариациях: когда они могут быть реализованы отдельно или когда один сценарий является прелюдией для другого. Для каждого сценария определена вероятность и степень угрозы.
Первый и наиболее вероятный военный сценарий - это вооруженный конфликт внутри государства, который поддержан извне. Второй по вероятности сценарий (и наиболее опасный) - полномасштабное применение военной силы со стороны России.
Он описывается как таковой, что предполагает стремление врага уничтожить военные и экономические мощности нашей страны. Причем сделать это в короткий промежуток времени, чтобы минимизировать сопротивление Украины изнутри и получение внешней помощи. Этот сценарий войны предусматривает, что Украина опирается только на собственные силы, защищается только собственными возможностями. Военная и военно-политическая помощь Украине извне будет возможна только при условии, что мы будем осуществлять активное сопротивление, чтобы получить время для возможной внешней поддержки и помощи. Возможной, но не более ...
По своей должности Начальник Генерального штаба - хочет этого конкретное лицо или нет - это, собственно, самый крупный ястреб страны. Он отвечает за то, как будет защищаться страна в наиболее неблагоприятных и критических условиях. Поэтому в первую очередь он должен заниматься подготовкой обороны именно в худших сценариях и не считать их «наиболее удаленными».
Однако, кажется, все встало на свои места. Ястреб вернулся на место голубя. Со следующего года армия будет настойчиво учиться ведению наступательных действий. Конечно, я тоже за, но сначала все же надо ускорить работу над исправлением ошибок новейшего прошлого. А именно:
1. Для противодействия существующим угрозам Генеральным штабом ВСУ была фактически выбрана модель «раздувания» того скелета украинской армии, которая сохранила ярко выраженные черты советской военной модели построения. Ставка сделана на дешевый и массовый человеческий ресурс, с сохранением всех рисков, связанных с экстенсивным путем повышения боевого потенциала армии и оборонных возможностей страны.
2. Повышение боеспособности и мобильности частей и подразделений ВС Украины реализовано путем увеличения разнообразия номенклатуры вооружения и военной техники советского производства для покрытия дефицита арсеналов. Если сравнивать с врагом, то разрыв в их качественных параметрах имеет тенденцию к росту. В последние годы Россия ускоренно обновляет арсенал обычных средств вооруженной борьбы. Так, на начало 2019 г. общая оснащенность российских вооруженных сил современными образцами вооружения и военной техники (ВВТ) выросла до 61% (в сухопутных войсках - 48,3%, в воздушно-космических силах - 74%, в военно-морском флоте - 62,3%, в воздушно-десантных войсках - 63,7%).
В то же время в силах обороны Украины этот показатель не превышает 10%. Основу их технического оснащения составляют образцы ВВТ 70-80 годов прошлого века.
Российская агрессия приостановила долговременную стагнацию Вооруженных Сил и других составляющих сил обороны Украины, в том числе в вопросах оснащения ВВТ. За время войны более чем в 3 раза выросли объемы финансирования Вооруженных Сил Украины, а расходы на развитие ВВТ - почти в 9 раз. Однако, основные финансовые, материальные и производственные ресурсы в 2014 - 2019 годах были сосредоточены на ремонте, восстановленнии боеспособности и частичной модернизации имеющегося вооружения и военной техники.
Производство их новых образцов осуществлялось в ограниченном количестве. Ситуация по ряду важных проектов не продвинулась и в 2019 г. Провалы года - это изготовление БТР-4, модернизация танков Т-64, поставки (или, точнее, непоставки) в войска автоматизированной системы управления артподразделениями «Оболонь», комплексов звукометрических разведки «Положение-2», состояние дел с новой артсистемой «Богдана», восстановление запасов артбоеприпасов больших калибров и других типов боеприпасов. Кроме бронированной составляющей, все эти проекты-неудачники должны были существенно усилить огневую мощь армии. Но пока не получилось ...
На этом фоне позитив - настойчивость профессиональной команды ГосККБ «Луч» в создании высокоточных систем вооружений, которые по определенным образцам действительно поступают в войска массово. Когда речь идет о ПТРК типа «Стугна» и «Корсар» - то в войсках уже есть более 6 тысяч ракет к этим комплексам.
Количество восстановленных снарядов к РСЗО «Смерч» в версии «Ольха-Р» и новых «Ольха» измеряется сотнями. Но надо больше, потому что сейчас это единственная в армии длинная ударная рука сдерживания врага - до 70 км. Сейчас ждем «Нептун» - и завершения государственных испытаний, и старта серии.
Поэтому доминирующий тренд пока такой: новые образцы вооружения украинского производства поступают в ограниченном количестве. Это существенно снижает возможности наших сил обороны, ограничивает возможности освоения ими новых форм и способов ведения вооруженной борьбы, в том числе - асимметричного противодействия российской агрессии
3. Если количество новых образцов вооружений не является значительным, то нельзя требовать от Генштаба новых подходов к применению сил и средств на поле боя. Такой аргумент приходилось слышать, но я считаю его ошибочным. Потому что это, собственно, оправдывает топтание на месте. За период 2014-2019 гг. Генеральный штаб ВСУ не делал заметных попыток для совершенствования организационной структуры как отдельных подразделений, так и общевойсковых формирований ВС Украины, учитывая боевой опыт и возможности новых образцов вооружений или техники (как тех, что приняты на вооружение, так и тех, что находятся в режиме опытной эксплуатации) для отработки наиболее эффективных способов их применения.
Как пример - уже упомянутые противотанковые комплексы «Корсар» и «Стугна-П» разработки ГосККБ «Луч» (с дальностью поражения бронированных целей на расстоянии 2 и 5 км соответственно). Разработаны, они серийно изготовлялись на экспорт, однако подразделения украинской армии их не применяли в 2014-2015 гг. Из-за нехватки навыков. О закупленном в Турции в 2019 году беспилотном ударном комплексе «Барьяктар ТВ-2» с набором ракет даже боюсь спрашивать. Ну, разве кто-то будет воевать комплексом за $70 млн? Или ошибаюсь?
Также не было заметно особой инициативы со стороны Генштаба к форсированию разработки или закупки вооружений, техники и систем, которые нужны армии с учетом тенденций, определяющих доминирование на поле боя. Речь идет о трех китах современного боя «связь/автоматизация/РЭБ».
4. О связи и РЭБ приведу часть моего разговора с одним из должностных лиц Генерального штаба. Я спрашивал, насколько опасен российский РЭБ для тех радиостанций, которыми оснащена и будет оснащаться украинская армия. Далее ответ: «В России сильный РЭБ, и всегда надо рассчитывать на плохой сценарий. Если будет организовано наступление на узкой полосе, например, десять километров, и русские поставят хорошие средства радиоэлектронной борьбы, то у нас в этой полосе ни одно радиосредство, кроме Harris и Aselsan, работать не будет. Я считаю, что по количеству прыжков в минуту в формате работы в режиме ППРЧ (псевдослучайная перестройка рабочей частоты) и, учитывая примененные в них алгоритмы, эти радиостанции, в принципе, способны противостоять средствам РЭБ Российской Федерации».
Но у нас львиная доля боевых частей на Motorola-х. Как с ними? Ответ не менее интересен, учитывая работу российских средств РЭБ/РЭП во время боевых действий в зоне Дебальцево: «Там у них было заблаговременно накоплена мощная группировка средств радиоэлектронной борьбы. Наши переносные станции Motorola надежно действовали до 20 километров, а автомобильные - до 40 км. И дальняя связь, и связь с батальонами была. Российские войска из собственной глубины поставили помехи в определенной полосе. С усилением действий российского РЭБ дальность связи начала падать. Переносные «Моторолы» начали работать только до 10, а автомобильные - до 20 км. Затем враг еще увеличил мощность помех. «Додавили» до того, что трубка с трубкой работала где-то на километр, не больше».
Ну, надеюсь, что со времени Дебальцево мы сделали выводы. И можем провести обучение хотя бы одной БТГ Сухопутных войск с привлечением систем РЭБ, чтобы доказать, что надежность и незыблемость связи есть, и управлять подразделениями можно не только силой голоса и флажками. А если вдруг нет, то что тогда?
5. Автоматизация систем управления войсками и оружием - направление, которое уже нельзя проигнорировать. Уже все современные армии уделяют особое внимание программным, аппаратным и сенсорным решениям, которые позволяют сократить цикл боевого управления, предоставить командирам разного уровня и подразделениям на поле боя возможности находиться в состоянии «ситуационной осведомленности». С четким осознанием и фиксацией собственного размещения и задач, места и действия дружественных подразделений, расположения и прогнозируемых оценок действий врага.
Делает это и Россия. На фоне разработки, серийного производства и активного применения в зонах боевых действий на Украине и Сирии новых систем радиоэлектронной борьбы различного назначения, быстрых темпов переоснащения воинских частей армии РФ на западном направлении цифровыми системами связи, в армии РФ проявляется угрожающая для Украины тенденция, связанная со значительным усовершенствованием процессов автоматизации боевого управления на уровне бригад и армий, непосредственно дислоцированных вблизи границ Украины. Особое внимание уделяется 1-й танковой армии.
Что делаем мы? Впервые 21-22 ноября 2019 г. Генеральный штаб Вооруженных Сил Украины продемонстрировал состояние работ по созданию и внедрению на вооружение ВСУ автоматизированных систем управления, прежде всего, АС Центра оперативного управления «Дзвін-АС» ( «Колокол-АС»), которая также может применяться и до уровня бригады включительно, АС боевого управления ( «Ореанда ПС») и АС тактического звена управления ( «Простор»).
Благодаря этим системам возможности принятия решений и обработки данных при использовании автоматизации сокращаются с 40 до 1,5 минут. А если говорить о времени реакции системы ПВО, то он сокращается с десятков минут до нескольких секунд. Подтверждается вывод: автоматизация процессов повседневной и боевой деятельности может повысить боевые возможности войск (сил) на 15-20% и одновременно на 50% сократить время, которое тратят органы управления на оперативное планирование и доведение задач до подчиненных. Но это станет реальностью, если все проекты - «Колокол-АС», «Ореанда ПС» и «Простор» - будут масштабируемые на все уровни и части, для которых они уже разработаны («Колокол-АС», «Ореанда ПС»), или разрабатываются («Простор»). Ближайшие год-два будут иметь решающее значение.
Но на фоне необходимости армии в таких системах стало известно другое. О замораживании на неопределенный срок работ по продлению реализации проектов создания единой автоматизированной системы ВСУ. При этом даже выделенные уже ресурсы в размере нескольких сотен миллионов гривен по непонятным причинам не используются.
6. Замораживание средств, которые должны пойти на разработки и закупки вооружений, - отдельная и неожиданная тема.
На конец 2019 г. сложилась чрезвычайно тревожная ситуация с выполнением государственного оборонного заказа и загрузкой оборонных предприятий заказами. Несмотря на наличие значительного финансового ресурса, предусмотренного для Минобороны для реализации государственных программ развития вооружения и военной техники, со стороны Министерства обороны Украины происходит фактическое блокирование использования средств на эти цели. Так, по состоянию на конец ноября 2019 г. не использованы значительные (до 2,5 млрд. грн.) средства на разработку и закупку новых и модернизированных образцов вооружения.
Это создает угрозу для обеспечения ВСУ необходимым вооружением и техникой, вызывает остановку работ на оборонных предприятиях, освобождение профессиональных кадров, разрушение производственных мощностей и исчезновение профессиональных компетенций уже в ближайшей перспективе.
Такая ситуация является следствием отсутствия в государстве действенной системы формирования и принятия решений в сфере оборонно-промышленного комплекса и реализации гособоронзаказа. Сегодняшняя и перспективная деятельность предприятий ОПК нуждается в эффективной системы управления для формирования и реализации необходимых решений.
* * *
После всего этого вывод таков: давайте все это тихонько и быстро сделаем, поправимо, накопим и тогда уже начнем готовиться к наступлению. Ну, конечно, если и Верховный Главнокомандующий думает так же ...
https://diana-mihailova.livejo...
Рейтинг публикации:
|
