Вооружённые силы США в настоящее время активно пытаются подготовиться к «эпохе великодержавного соперничества», сообщает Foreign Policy. И это «вполне оправданно», отмечается в статье — не случайно в Национальной военной стратегии США за 2018 год указано, что усилия Пентагона сосредоточены на «угрозах», которые Россия и Китай создают «интересам, союзникам и надёжным партнёрам» США. Проблема в том, что американские вооружённые силы сейчас «слабо подготовлены к преодолению этих вызовов», поясняет автор.
Между тем Москва и Пекин уже успели создать мощные сети из ракет, радиолокационных станций, систем РЭБ и тому подобного, чтобы воспрепятствовать США и лишить американские войска возможности активно действовать в западной части Тихого океана и в Восточной Европе, подчёркивается в статье: «В частности, Китай разрабатывает всё более впечатляющие системы, позволяющие ему демонстрировать и применять военную силу на большом удалении. Прежде всего, это авианосцы, дальняя авиация и атомные подводные лодки». В совокупности эти средства изменили баланс сил в разных регионах мира, от Тайваня до Прибалтики, где «на смену неоспоримому американскому превосходству пришло серьёзное соперничество», констатирует Foreign Policy.
И теперь перед Вашингтоном встаёт серьёзный вопрос, что же можно с этим сделать и как сдержать опасных противников, сообщается в статье: «Если Китай и Россию не сдерживать, они попытаются воспользоваться своими преимуществами в целях принуждения и даже захвата территорий американских союзников и Тайваня». Некоторые «влиятельные голоса» в американской администрации продвигают в ответ «стратегию горизонтальной эскалации и причинения издержек», когда география военных действий расширяется и начинается охота на то, что высоко ценится противником, но находится за пределами первоначальной зоны боевых действий, поясняет автор: «Следы таких аргументов заметны и в некоторых официальных документах Пентагона, который таким образом надеется отклонить предложения, создающие угрозу его месту в иерархической системе и могущие сорвать тщательно подготовленные и выверенные планы ассигнований и оперативные схемы».
Некоторые эксперты, пользующиеся влиянием в Пентагоне, проталкивают такие стратегии в виде предложений об «оффшорной балансировке» и «оффшорном контроле». Логика этих аргументов заключается в том, что преимущества китайцев в западной части Тихого океана, а русских в Восточной Европе «слишком велики», поэтому противостоять им напрямую в этих регионах невозможно — однако американцы могут воспользоваться своим «почти неограниченным» доступом к любой точке мира, чтобы причинить там серьёзные издержки Китаю и России. «Например, если Китай нападёт на Тайвань, США могут ввести торговое эмбарго, атаковать китайскую базу в Джибути и китайские объекты в Пакистане, Камбодже и на Шри-Ланке. А если Россия захватит страны Балтии, Соединённые Штаты могут нанести удар по российским войскам в Крыму или в Сирии», — пишет Foreign Policy.
Это аргументируется тем, что угроза «уничтожения и захвата» сил и ценных ресурсов противника, размещённых на удалённом расстоянии, может заставить его «воздержаться от нападения» в другом месте, поясняется в статье. На первый взгляд, такая «концепция горизонтальной эскалации и причинения издержек» кажется весьма привлекательной, поскольку позволяет менять центр внимания в военном планировании и отказаться от прямого столкновения с противником, обладающим явными преимуществами. Однако она не может служить полноценной основой для стратегии сдерживания, предупреждает автор: «Более того, если чрезмерно полагаться на такие подходы, это будет на руку Китаю и России, которые смогут эффективнее использовать свои преимущества».
Дело в том, что расширение масштабов боевых действий в целом выгоднее Китаю и России, а не США и их союзникам, отмечает Foreign Policy. Это связано с тем, что американцы собираются защищать не собственные интересы, а своих «союзников и партнёров», которые находятся вдалеке от американской территории, говорится в статье: «Интересы США при этом важны, но всё равно второстепенны. А китайские и российские интересы в этом случае намного глубже и серьёзнее». В этом случае «баланс решимости» будет явно на стороне противника, подчёркивает автор, а в таких обстоятельствах «горизонтальная эскалация» неприемлема для США: поскольку ни у Китая, ни у России за рубежом нет такого масштабного присутствия, как у Америки, действия американцев в отдалённых регионах не смогут серьёзно повлиять на их стратегию.
«Кое-кто настаивает на ещё более агрессивной концепции причинения издержек в целях защиты американских союзников и партнёров, таких как Тайвань. Например, это нападение на Китай или на Россию вдоль их уязвимой периферии, скажем, на российский Дальний Восток или на западные районы Китая. Либо это может быть захват так называемых стратегических центров тяжести, например, аппарата государственного управления или важных для общества экономических объектов», — сообщается в статье.
Однако подобная концепция также имеет мало шансов на успех, а её применение может обернуться катастрофическими последствиями, предупреждает автор: «Нападение на объекты противника (расположенные на периферии или имеющие стратегическую значимость) с целью причинения издержек либо станет не имеющим особого значения булавочным уколом, либо окажется настолько болезненным, что спровоцирует мощный ответный удар, причём остальному миру он покажется вполне оправданным». Не стоит забывать, что у России и Китая есть масса возможностей для ответной эскалации, включая применение ядерного оружия, поэтому американская атака может вызвать «болезненный и массированный удар возмездия» и при этом не даст США возможности достичь своих целей.
«К счастью, все эти недостатки горизонтальной эскалации — не повод впадать в отчаяние. Соединённые Штаты вместе со своими союзниками и партнёрами способны защитить этих союзников и собственные интересы от военной агрессии со стороны даже самого грозного противника», — подчёркивает Foreign Policy. Вооружённые силы США не смогут достичь «всестороннего превосходства» над Китаем и Россией, как им это удалось сделать с менее сильными «региональными противниками», говорится в статье, но перед ними и не ставится такой задачи, поясняет автор: Национальная военная стратегия США за 2018 год предписывает создавать совместно с союзниками и партнёрами «такие силы, средства и стратегии, которые гарантированно лишат Китай и Россию возможности захватывать близлежащие территории».
В частности, Америке нужны силы, которые были бы в состоянии «остановить китайскую агрессию» против Тайваня и американских союзников в западной части Тихого океана, а также пресечь вероятное «нападение на членов и союзников НАТО» со стороны России в самом начале боевых действий, говорится в статье: «Они должны первыми зайти в спорные зоны, чтобы сначала ослабить, а затем сорвать китайское или российское вторжение». Исследования военных аналитиков и опыт учений показывают, что США могли бы технически и оперативно реализовать подобные подходы, и при этом издержки будут вполне приемлемыми, сообщает Foreign Policy.
Но для этого американцам потребуются такие силы и средства, которые обладают более серьёзной боевой мощью, чем нынешние войска, подчёркивает автор. Эти задачи могли бы выполнить дальние бомбардировщики, подводные аппараты и мобильные системы наземного базирования. Американские «войска будущего» должны быть способны обнаружить, опознать, проследить, а затем атаковать «силы вторжения» на море, на суше и в воздухе даже в присутствии передовых средств ПВО, систем РЭБ и прочих средств противника, говорится в статье. Поэтому нужно формировать широкую сеть датчиков и приборов обнаружения, помехозащищённых каналов передачи данных, а также разрабатывать новое оружие, способное действовать «вне досягаемости вражеских средств поражения».
Пентагон уже движется в этом направлении, осуществляя стратегические изменения, сообщается в статье. Но для этого требуется сначала выявить самые перспективные варианты, затем обеспечить требуемые возможности и выделить ресурсы, необходимые для их быстрой и массовой реализации, констатирует автор. «На сегодня это важнейшая задача, и на её выполнении должны сосредоточиться Вооружённые силы США, наших союзников и партнёров», — заключает Foreign Policy.
