Джон Болтон, советник администрации президента США по национальной безопасности, обвинил Россию в краже технологий. По мнению американского политика, российские разработки гиперзвукового оружия основаны на похищенных американских. Технологическое заимствование в той или иной мере служило основой многих разработок времен холодной войны по обе стороны Атлантики.

Долгая история

По мнению научного сотрудника центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений РАН Константина Богданова, заявление Болтона некорректно.

«Исследование «моторных» гиперзвуковых летательных аппаратов велось и в США, и в СССР, но до последнего времени продвижения не было ни у кого из-за технологических сложностей в создании прямоточных двигателей. Так что здесь говорить о заимствовании невозможно: обе школы развиваются самостоятельно. Что касается систем с планирующим крылатым блоком, таких как «Авангард», то здесь по фактам налицо хронологический приоритет СССР/России. Первые разработки относятся к концу 1980-х (задание на комплекс «Альбатрос»), а следующее поколение прототипов вышло на испытания уже в начале 2000-х. Американцы на практике подошли к своим глайдерам, разгоняемым ракетами, только к 2010 году (проект FALCON). Если уж совсем по гамбургскому счету, то саму идею и теорию движения «орбитальных планеров» в атмосфере создали в Германии в 1930-е – 1940-е годы (Ойген Зенгер), и только после Второй мировой войны США и СССР начали проявлять интерес к этому направлению», — сообщил Богданов в беседе с корреспондентом «Известий».

Впрочем, обо всем по порядку.

Немецкие исследования были вызваны отсутствием у Германии стратегического бомбардировщика, способного дотянуться через океан до США, а также до отдаленных промышленных районов СССР на Урале и в Сибири. Предложенный Ойгеном Зенгером аппарат «Зильберфогель» (Silbervogel, серебряная птица) должен был представлять собой пилотируемый частично-орбитальный бомбардировщик, способный доставить до шести тонн бомб на расстояние в 6500 километров. Бомбардировщик предполагалось оснастить жидкостным ракетным двигателем тягой в 100 тонн.

Немецкие инженеры рассмотрели несколько вариантов полета, как с возвращением бомбардировщика-космолета на территорию рейха, так и с катапультированием летчика в районе цели и его последующим попаданием в плен.

К счастью, отсутствие у немецкой промышленности на тот момент необходимых технологий по двигателю и материалам делали такой проект нереализуемым, а отсутствие ядерного боеприпаса — бессмысленным: для нанесения более-менее серьезного ущерба при достижимой в 1940-х точности попадания требовалось бы строить многие сотни таких аппаратов, что возводило нереализуемость в степень. В итоге разработка «Зильберфогеля» не продвинулась дальше эскизных чертежей.

Первый управляемый «моторный» гиперзвуковой аппарат действительно построили в США. Это был экспериментальный ракетоплан Х-15 компании North American Aviation, совершивший серию испытательных полетов в 1959–1970-м годах. В разное время полеты на Х-15 совершили многие американские летчики-испытатели, включая будущего первого человека на Луне Нейла Армстронга. Созданный коллективом инженеров во главе с Чарльзом Фелтцем аппарат поднимался на высоту более 100 километров и развивал скорость до 7274 км/ч. Дальность Х-15 была невелика — до 451 км.

Боевое применение аппарата не предполагалось, он рассматривался как прототип для частично-орбитальной бомбардировочной системы Dyna Soar и, возможно, для противоспутниковых систем. Х-15 запускались из-под крыла модифицированных для их испытаний бомбардировщиков B-52, после чего набирали скорость и высоту на собственном двигателе. Всего в рамках программы состоялось 199 полетов с использованием трех аппаратов.

Препятствием на пути создания боевых аппаратов было уже упомянутое отсутствие подходящих двигателей, способных обеспечить требуемую продолжительность полета при достаточной надежности. А кроме того, отсутствие насущной необходимости в таких аппаратах на фоне успешного развития технологии баллистических ракет наземного и морского базирования.

Созданная к концу 1960-х и в США, и в СССР группировка МБР и БРПЛ обеспечивала ядерное сдерживание на достаточном уровне, чтобы не форсировать дорогостоящие экзотические проекты «ядерных космолетов».

Прото-Буран

В СССР разработка собственного орбитального самолета началась в 1960-х годах в ответ на проект Dyna Soar, став известной впоследствии как авиационно-космическая система «Спираль». Руководителем проекта был конструктор ОКБ Микояна Глеб Лозино-Лозинский, позднее ставший главным конструктором «Бурана».

В рамках проекта было создано несколько летательных аппаратов: самолет-аналог МиГ-105.11, предназначенный для отработки маневров при посадке аппарата, и суборбитальные аппараты серии БОР (беспилотный орбитальный ракетоплан) от макетного текстолитового БОР-1 до опционально пилотируемых БОР-4 и БОР-5, выделяемых в подсерию ЭПОС (экспериментальный пилотируемый орбитальный самолет).

Испытания двух последних в беспилотном варианте проходили уже в рамках подготовки к полету «Бурана». В общей сложности с 1969 по 1988 год прошло 19 пусков «БОР’ов», как по «короткой» траектории, так и с выводом на орбиту с апогеем траектории более 200 км. Для запуска этих аппаратов использовались ракеты-носители серии «Космос-3М», а самолет-аналог МиГ-105.11 стартовал из-под фюзеляжа тяжелого бомбардировщика-ракетоносца Ту-95К.

Задел «Спирали» впоследствии был использован при разработке многоразовой авиационно-космической системы МАКС, предполагавшей запуск ракетоплана «со спины» сверхтяжелого транспортного самолета Ан-225, однако эта система так и не была воплощена в металле.

Упоминая другие «моторные» проекты, стоит вспомнить летающую лабораторию «Холод», запускавшуюся с помощью зенитной управляемой ракеты 5В28 комплекса С-200В. Разработка «Холода» началась в 1979 году, в ходе испытаний в 1990-х аппарат, оснащавшийся гиперзвуковым прямоточным воздушно-реактивным двигателем, использовавшим в качестве горючего жидкий водород, развивал скорость до 1855 м/с.

Гиперзвук без мотора

Разработка ракетного комплекса 15П170 «Альбатрос» началась во второй половине 1980-х в качестве одного из ответов на американскую программу стратегической оборонной инициативы (СОИ), предполагавшую создание эшелонированной системы противоракетной обороны. Ключевым элементом «Альбатроса» должны были стать гиперзвуковые боевые блоки, способные после отделения от ракеты-носителя совершать маневр в плотных слоях атмосферы при полете со скоростями в 6–7,5 км/с. Разработка «Альбатроса», которую вело реутовское НПО машиностроения под руководством Герберта Ефремова, была прекращена в 1991 году, однако исследования по этой тематике продолжались. В 1990–2000-е прошла серия испытаний аппарата 15Ю70 (изделие 102), классифицируемого как прототип управляемого боевого блока.

В начале 2000-х годов активные работы возобновились в том же НПО машиностроения, в рамках опытно-конструкторской разработки 4202, воплотившейся впоследствии в аппарат 15Ю71 комплекса 15П771, более известный как ракетный комплекс «Авангард».

Летные испытания «Авангарда» начались, предположительно, в 2010 году и продолжаются в настоящее время. К концу 2019 года ожидается заступление на боевое дежурство двух первых «строевых» комплексов этого типа, использующих в качестве носителя ракеты УР-100Н УТТХ. В дальнейшем предполагается возможное развертывание «Авангарда» или его аналога с иными характеристиками и габаритами с использованием новейшей баллистической ракеты «Сармат».

Названными проектами тема современных гиперзвуковых аппаратов не исчерпывается. В России, США и других странах проходят испытания изделия разных типов и назначения, от управляемых боевых блоков баллистических ракет до прототипов противокорабельных ракет, как «моторных», так и без. В силу разнообразия изделий и их назначения говорить о «воровстве технологий» в данном случае трудно — во всяком случае, уже производящийся в России «Авангард» является плодом именно собственных многолетних разработок.

В целом можно сказать, что, как и в ряде других ключевых военных проектов, лидерами в данном случае являются Россия и США, опирающиеся на богатый теоретический задел и практический опыт холодной войны и продолжающие накопление этого опыта.

Илья Крамник, газета «Известия»