В очередной раз говорится о предстоящем наступлении ВСУ на ЛДНР. В точности сказать,будет ли наступление. Можно подытожить что, конечно нет. Это не 1939 или 1941 год. Когда в те времена можно было делать все что думается. И политически все делалось спустя рукава. Сейчас и мир другой, и обстановка совершенно нета. Как бы того не хотели в Киеве. Для американцев нужно как можно чаще держать этот регион в постоянном напряжении для давления на Россию. Что из этого получается, позволю себе проанализировать.
Фундамент «мариупольского котла» практически заложен. Донбасс готов к решающему раунду. На протяжении вот уже более трёх с половиной лет, жителей Донбасса, а также тех россиян, для которых эмпатия не является чуждым явлением, начинает раздражать, а порой и выводить из состояния эмоционального равновесия любое упоминание в масс-медиа о рамках «минского формата», «минских соглашениях», а также иных конфигурациях и платформах урегулирования ситуации на Донбассе дипломатического характера. Это неудивительно, ведь продолжение безумных «танцев с бубном» вокруг полностью дискредитировавшей себя «минской площадки» не только не принесло желаемого результата — прекращения огня, но и сохранило за украинскими военизированными формированиями, включая отдельные артиллерийские бригады ВСУ, инициативу в плане огневого контроля большинства прифронтовых укрепрайонов 1-го и 2-го армейских корпусов народной милиции ЛДНР, многочисленных тыловых опорных пунктов, ну и конечно же, жилой инфраструктуры Луганска, Первомайска, Брянки, Алчевска, Дебальцево, а также Горловско-Енакиевской и Донецко-Макеевской агломераций, из-за чего за 4-летний период конфликта от украинской артиллерии погибло более 150 детей.
Цель ВСУ
Цель планируемого наступления — захватить территорию Новоазовского и Тельмановского районов и установить контроль над участком границы между Донецкой Народной Республикой и Россией в районе населенных пунктов Коньково и Холодное. Сформированная противником ударная наступательная группировка, общей численностью более 12 тысяч человек, сосредоточена вдоль линии соприкосновения в районе населенных пунктов Новотроицкое, Широкино, Ровнополь.
Здесь сконцентрировано более 50 танков, 40 реактивных систем залпового огня, 180 орудий и минометов. Первый эшелон составляют 128-я горно-штурмовая и 79-я десантно-штурмовая бригады. Во втором эшелоне — 56-я мотопехотная бригада и 36-я бригада морской пехоты. Основу группировки артиллерии составляют два реактивных дивизиона 27-й артиллерийской бригады и реактивный дивизион 15-го артиллерийского полка. Помимо этого, в район населенного пункта Володарское срочным порядком переброшено 12 единиц РСЗО «Смерч» 40-й артиллерийской бригады.
В резерв выведена тактическая группа «Мариуполь» в составе 73-го морского центра специального назначения (около 500 человек) и двух гаубичных самоходных дивизионов 1-й и 406-й артиллерийских бригад.
Функции заградотряда возложены на бандитов полка «Азов».
По замыслу украинского командования, утром 14 декабря после артиллерийской подготовки передовые подразделения 128-й и 79-й бригад должны перейти в наступление с рубежа Гранитное — Широкино в направлении населенного пункта Клинкино с задачей к исходу 15 декабря выйти к государственной границе ДНР в районе населенных пунктов Коньково и Холодное. Для развития успеха наступления и прикрытия наступающих подразделений 79-й бригады планируется ввод в бой второго эшелона — 56-й мотопехотной бригады с рубежа Приморское — Шевченко в направлении населенного пункта Клинкино.
Для нарушения управления наших войск возможны диверсионные действия силами тактической группы «Мариуполь». После завершения операции на захваченной территории силами нацистского полка «Азов» и также рейдовыми отрядами 36-й бригады морской пехоты планируется зачистка населенных пунктов от нежелательных, по их мнению, «элементов» и противников украинской оккупации.
Командование возложено на генерала Мойсюка.
С 9 декабря 2018 г. в соединения противника на переднем крае дополнительно передано из 2672-й центральной базы РАВ в Артемовске 94 комплекта противотанковых ракетных комплексов «Стугна-П» и «Корсар». Кроме этого, руководством ДУК «Правый сектор» (Приказ № 146/18 от 03 декабря 2018 г.) объявлена мобилизация в 24 резервных сотнях (батальонах), расположенных в каждой области Украины, после проведения подготовительных сборов.
Не исключен, что фашисты будут привлечены к проведению зачисток на оккупированной территории, а также созданию «заградотрядов» за спиной наступающих украинских подразделений. Отдельные подразделения националистов уже находятся в зоне ответственности 22-го и 2-го батальонов 92-й бригады в районе Авдеевки.
Перед ВСУ поставлена задача сымитировать удар российских войск по Украине. Не случайно украинские СМИ давно «разместили» армию России в Донбассе в виде 1-го и 2-го армейских корпусов Народной милиции ЛДНР, забыв упомянуть, что состоят эти формирования из местных жителей и добровольцев из разных стран. «Наиболее вероятно развитие событие по варианту Гляйвица в 1939 году, когда гитлеровская Германия напала на Польшу. Тогда немцы переодели в польскую форму уголовников и сымитировали нападение на немецкую радиостанцию. Так ими был создан повод для начала Второй Мировой войны. На мой взгляд, нечто подобное будет подготовлено на линии соприкосновения сил Донбасса и ВСУ», — полагает Кнутов. Наиболее подходящими для попытки втянуть Россию в конфликт являются действия Украины на Мариупольском (Новоазовском) направлении. Там для наступления ВСУ сформирована группировка в составе трех бригад — 79-й отдельной десантно-штурмовой бригады, 36-й отдельной бригады морской пехоты и 128-й отдельной горно-штурмовой бригады.
ВСУ применяют иракскую тактику ведения войны.
Именно американцы планируют огневые удары по опорным пунктам и узлам обороны Народной милиции ЛДНР. По этой схеме командиры украинских бригад, обстреливающих Горловку, Донецк, Докучаевск, получают команды на неизбирательный огонь по жилым секторам. Это очень удобно для того, чтобы загнать собственную совесть в темный угол души, сославшись на американцев. Но если без сантиментов, то фактически украинцы добровольно передали командование операцией в Донбассе иностранцам. А чужие, как известно, людей не жалеют. Донбассу навязали тактику дистанционной войны, которую американцы применяли в Ираке, а сейчас используют в Сирии и других местах. Смысл этих действий незатейлив: по разведанным целям наносят удары дальнобойная артиллерия, авиация, вертолеты. Используется метод так называемой бесконтактной войны. Пошли в наступление, встретили сопротивление — отошли, тут же новый удар. И так до тех пор, пока все огневые точки противника не будут подавлены.
Действия ДНР.
К сожалению, в данный момент оперативно-тактическая ситуация на донбасском ТВД продолжает складываться далеко не в пользу армейских корпусов НМ ЛДНР. Заранее спланированная, а также согласованная с Пентагоном и Брюсселем дерзкая акция с намеренным нарушением территориальных вод Российской Федерации близ Керчь-Еникальского канала и вполне ожидаемыми контрмерами БОХР ПС ФСБ превратилась не только в отличный аргумент для введения украинской «верхушкой» военного положения в 10 регионах незалежной (с возможностью его продления с 28 декабря и срыва предвыборной кампании) и отстранения американской стороны от каких-либо контактов РФ по линиям переговоров лидеров государств и внешнеполитических ведомств, но и в полностью поддерживаемый Западом карт-бланш на быструю реализацию эскалационного сценария на Донбассе.
Буквально в первые же несколько суток после введения военного положения многочисленные осведомлённые информационные источники, включая Минобороны ДНР, запестрили сообщениями об интенсификации переброски к линии соприкосновения дополнительных механизированных подразделений ВСУ, проведении учебных сборов оперативного резерва первой очереди (включая ранее принимавших участие в конфликте на Донбассе и обладающих опытом боевиков) и сборов отрядов территориальной обороны, а также развёртывании в боевые порядки уже дислоцированных на юго-западном операционном направлении 79-й отдельной десантно-штурмовой и 128-й отдельной горно-штурмовой бригад, а также 36-й отдельной бригады так называемой морской пехоты ВСУ. За счёт одного только оперативного резерва первой очереди и отрядов территориальной обороны командование «ООС» может добиться соотношения сил порядка 5/6:1, что автоматически уменьшает шансы армейских корпусов народной милиции ЛДНР не только на успешное контрнаступление, но и на удержание прежних позиций.
Если же мы учтём ещё и то, что в распоряжении вышеуказанных бригад ВСУ может оказаться более сотни противотанковых управляемых ракет FGM-148 «Javelin», а боевая работа развёрнутых в Рыбацком и Сартане (под Мариуполем) артиллерийских подразделений ВСУ может координироваться несколькими контрбатарейными РЛС AN/TPQ-36(V) «Firefinder», полученными от Штатов за последние пару лет, то ситуация для 1-го АК НМ ДНР складывается весьма не радужная; особенно в районе ранее рассматриваемого нами Тельмановского перешейка с оперативной глубиной тыловых зон не более 35 км, где радары «Файрфайндер» способны обеспечить украинской артиллерии полное господство в контрбатарейной схватке с артиллеристами народной милиции ДНР. Но в относительной безопасности данные артиллерийские средства ВСУ смогут работать лишь на окраинах крупных городов.
Логично, что единственным участком донбасского ТВД, где 1-й армейский корпус ДНР может добиться заметных успехов, является лесостепная зона, расположенная в 20—30 км севернее и северо-западнее Мариуполя, а также Волновахи. Здесь ВСУ имеют лишь одну линию обороны, лишённую крупных населённых пунктов, традиционно являющихся укрепрайонами. Отсутствие развитой городской инфраструктуры практически полностью оголяет бронетехнику и артиллерию ВСУ перед противотанковыми расчётами армии ДНР, располагающими противотанковыми комплексами «Конкурс-М», а также комплексами «Корнет-Э», которые легко могут быть переданы защитникам республик для отражения очередной украинской агрессии. По одним только дальностным показателям данные ПТРК опережают «Джавелины» в 2 раза.
Куда более важным фактом в нынешней непредсказуемой обстановке является выработка Кремлём более действенных ответных мер по частичному купированию материально-технического обеспечения бригад ВСУ, действующих в Мариуполе и Приазовье. Так, благодаря ужесточению досмотра судов, проходящих через Керченский пролив (особенно после последнего инцидента), Киев утратил абсолютно все лазейки для переброски «приазовским бригадам» ВСУ дополнительного вооружения и оборудования через ГП «Мариупольский морской торговый порт» и ГП «Бердянский морской торговый порт». Если ознакомиться с картой marinetraffic.com, можно обратить внимание, что доступ через Керченский пролив в акваторию Азовского моря был полностью открыт Береговой охраной ПС ФСБ России лишь в ночь с 2 на 3 декабря. И даже после этого количество судов, ожидающих прохода через Керчь-Еникальский канал, превышает 100 единиц. Вывод: все суда, направляющиеся в порты Бердянска и Мариуполя (включая зарубежные), тщательно досматриваются на предмет вооружения и других грузов, предназначенных для азовской компоненты ВМСУ, а также 36-й, 79-й и 128-й бригад, а поэтому и трафик здесь весьма «дозированный».
В ходе же предстоящей эскалации, артиллерийским батареям и противотанковым подразделениям ВС ДНР достаточно будет лишь форсировать Кальмиус, занять восточные подступы к автомагистрали H20 (Славянск — Донецк — Мариуполь) севернее Мариуполя, а затем взять под огневой контроль участки трасс H-08 (Мариуполь — Борисполь) и М-14 (Одесса — Мелитополь — Новоазовск). При таком раскладе основная наступательная составляющая трёх вышеуказанных бригад ВСУ окажется в тактическом «котле», без возможности насыщения свежим «пушечным мясом» и техникой как посредством морского пути через Керченский пролив, так и по наземному коридору.
По-видимому, столь негативный для ВСУ тактический расклад в Приазовье и стал главной причиной для выработки плана по использованию тактической авиации в ходе очередной фазы эскалации на Донбассе. Принимая во внимание тот факт, что основой войск ПВО ЛДНР являются самоходные ЗРК «Оса-АК» с высотой перехватываемой цели в 5000 м, оперирование украинских Су-25, Су-24, МиГ-29А будет наблюдаться на высотах не менее 6—8 км, а это значит, что они окажутся в пределах радиогоризонта ЗРК С-300ПМ1 и С-400 «Триумф» Воздушно-космических сил России, развёрнутых на Кубани и в Ростовской области. А поэтому оголтелой киевской шайке следовало бы хорошо поразмыслить, прежде чем предпринимать попытку превратить Донецк и Луганск в «Белград-2»."
Что касается материальное и моральное обеспечения ВСУ.
Просто подсчитывать танки, пушки, самолеты и другие предметы военного снаряжения, чтобы понять, кто сильнее, – занятие пустое.
Во-первых, эти цифры для небольших стран могут оперативно меняться благодаря поставкам со стороны сильных союзников.
А во-вторых матчасть – лишь один из факторов, определяющих боеспособность армии. Тем не менее начать наш анализ стоит именно с попытки определить боеспособность вооруженных сил Украины (ВСУ), исходя из основных тенденций их развития в последние годы.
Среди процессов, работающих на укрепление вооруженных сил Украины, можно выделить следующие:
1) Это, конечно, количественный рост. С примерно 150 тысяч человек в начале 2014 го ВСУ выросли до 255 тысяч человек. Это позволяет и держать в штатном составе боевые подразделения, и формировать новые части;
2) Это рост опыта командного состава. За четыре с лишним года конфликта подавляющее большинство офицеров получили боевой опыт. Кроме того, многие из них прошли дополнительное обучение как на собственных полигонах ВСУ, так и на Западе;
3) В ряде частей ВСУ сформировался костяк идеологически мотивированных стойких кадров, включая как офицеров, так и рядовых с сержантами-контрактниками;
4) Прошедшие годы серьезно изменили ситуацию с матчастью украинской армии: в ряды ВСУ попали как снятые с хранения машины времен СССР, так и техника нового производства. Кроме того, Украина получила серьезные запасы техники советского производства, в основном закупленной в странах Восточной Европы – бывших членах Организации Варшавского договора.
Доля исправной техники в целом заметно выросла. Ситуации, когда из 10 положенных роте бронетранспортеров ездят лишь три за счет «каннибализации» семи остальных, остались в прошлом.
Материальная часть ВСУ, хоть и находится в лучшем состоянии, чем в 2014–2015 годах, в целом сильно устарела, отвечает требованиям боевых действий 1970–1980 х годов, но не сегодняшнего дня. Вооруженные силы в целом испытывают дефицит боеприпасов (усугубляемый периодическими пожарами и взрывами на арсеналах), что не позволяет рассчитывать на более-менее длительную кампанию. «Капельные» поставки отдельных современных образцов техники и вооружения с Запада ситуацию в соотношении с Россией не меняют.
Военная промышленность Украины деградирует вслед за экономикой страны, и успехи в поддержании исправности техники для потребностей вялотекущего конфликта совершенно не гарантируют способности оборонных предприятий обеспечить поддержание этого уровня в случае обострения конфликта. Перечислять главные проблемы украинского ВПК бессмысленно, проще сказать, что не хватает всего – от квалифицированных кадров до комплектующих.
Некоторое улучшение оснащенности украинских войск техникой не затронуло инфраструктуры вооруженных сил в целом. ВСУ, как и в 2014 году, страдают от дефицита благоустроенных военных городков, медицинских учреждений, полигонов, вспомогательной техники и т. д.
Вооруженные силы Украины по-прежнему критически зависят от поставок комплектующих советского/российского производства. Причем, о чем более сложной технике идет речь, тем выше степень этой зависимости. Особенно для ВВС и сил противовоздушной обороны.
В политическом плане активность ВСУ обусловлена в первую очередь позицией НАТО и США, фактически превративших высшее управление украинской армии в марионеток. В сочетании с крайней коррумпированностью высшего и среднего комсостава это также оказывает серьезнейшее влияние на общее моральное состояние войск.
Помимо названных особенностей, общих для Вооруженных сил Украины в целом, можно выделить и детали, характерные для технически сложных видов вооруженных сил – ВВС Украины и ее военно-морских сил. Для обоих видов ВС характерна острейшая нехватка матчасти вообще – и современной, и устаревшей. Малочисленная техника противовоздушной обороны вся произведена в СССР, ее расположение и боевые возможности детально известны. Что касается военно-морских сил, стоит упомянуть невероятно низкий уровень политико-морального состояния, обусловленный среди прочего широчайшими родственными и дружескими связями кадрового состава ВМСУ с ВМФ России и населением Крыма и Севастополя. Поэтому, по мнению некоторых российских специалистов, боеспособность ВМС Украины можно оценивать, как отрицательную величину – средства, потраченные на их содержание, были бы полезнее, будь они израсходованы на другие виды ВС.
Возможные действия России.
Предсказывать ход и финал боевых действий в случае, если Россия и Украина действительно столкнутся в прямом вооруженном конфликте, – занятие неблагодарное в принципе и совершенно бессмысленное в случае, если предсказателю неизвестно, какими будут цели войны хотя бы для одной из сторон. Я не претендую на это знание. Но вполне можно, основываясь на заявлениях российских официальных лиц, предположить, каковы эти цели для Москвы. Нужно исходить из того, что российское руководство останется верным официально декларируемым приоритетам, включая территориальную целостность и суверенитет Украины в ее ныне признанных Россией границах – то есть без Крыма и Севастополя.
В то же время можно обоснованно предположить, что Кремль будет стремиться обеспечить реформу украинского государственного устройства. В первую очередь речь идет о пересмотре системы отношений между Киевом и регионами. Россия заинтересована в том, чтобы их политический вес увеличивался, включая определение национальной и языковой политики, а также внешних экономических связей. Все это нужно для обеспечения политических и экономических интересов России в регионе.
Можно сказать, какой цели у России в этой войне точно быть не должно. Безусловно, вести войну ради того, чтобы посадить в Киеве «московского наместника», не имеет смысла: это не решит ни одной из долгосрочных задач. Из вышесказанного следует, что ввод российских сухопутных войск на территорию Украины с ее последующей оккупацией крайне нежелателен. Поэтому наиболее вероятный для Кремля сценарий войны сводится к воздушной наступательной операции в адаптированном «югославском» варианте, где России придется сыграть роль НАТО. Ключевая цель такой операции – лишить Киев возможности силовым образом воздействовать на регионы.
На практике это означает, что любые перемещения войск численностью от роты и выше должны прекращаться ударами ВКС РФ. Целями этих ударов становятся в первую очередь военные объекты – средства ПВО, командные пункты, аэродромы, склады, парки боевой и вспомогательной техники. Подобный подход вполне реален, учитывая состав и боевые возможности ВВС РФ, и с высочайшей вероятностью он лишит Киев инструментов силового воздействия, заставив его договариваться с регионами.
Противопоставить воздушным атакам Украине, по сути, нечего в силу крайне низких возможностей ВВС и ПВО. Уже через два-три дня такой операции проблемы со снабжением напрямую затронут украинские сухопутные войска – даже без учета воздушных атак на них самих и их инфраструктуру. Последующий перенос центра тяжести воздушного наступления с сил ПВО и аэродромов на объекты сухопутных войск должен в течение нескольких недель ликвидировать их как организованную силу. Если возникнет необходимость задействовать сухопутные войска, то можно будет задействовать вооруженные силы республик Донбасса – при наличии поддержки с воздуха они получат превосходство над украинскими формированиями.
Судьба Украины в случае успешной реализации данного сценария достаточно туманна – лишившись силовых инструментов, Киев резко потеряет политический вес, и для него будет огромным успехом, если Украина сможет сохраниться хотя бы в виде конфедерации. При этом в ряде населенных пунктов, вероятно, разгорятся конфликты между прокиевскими и промосковскими силами, особенно в Харькове, Одессе и контролируемых в настоящее время Украиной городах Донецкой и Луганской областей. Не исключена и активизация венгерских группировок на западе страны. Во всех этих случаях главной целью России будет лишить Киев возможности подавить эти выступления, после чего политическое руководство Украины будет вынуждено приступить к переговорам с региональными силами.
Разумеется, план возможного военного конфликта должен иметь и запасные варианты развития событий. В случае с Украиной речь идет прежде всего о предотвращении непосредственного вмешательства западных стран – от массированных поставок вооружений до ввода войск. В этом случае российскому военному руководству придется, при всем нежелании, ввести войска на территорию Украины. В первую очередь на земли исторической Новороссии – в северное Причерноморье, а также в Харьковскую, Запорожскую и Днепропетровскую области, чтобы гарантировать право населения этих областей на самостоятельное определение своего будущего, подобно тому, как это было сделано в Крыму и Севастополе в феврале–марте 2014 года.
Собственно, на этом область, более-менее доступная для прогноза, заканчивается. Все остальное скрывает туман исторической неопределенности, так легко обращающийся в туман войны. Если пытаться определить судьбу Украины в случае такого военного столкновения, исходя из предшествующих исторических примеров, то проще всего провести аналогии с событиями середины XVII века (в роли Хмельницкого – республики Донбасса). Удастся ли при этих вводных удержать войну в заданных рамках, не допустив ее перерастания в конфликт с НАТО? Скорее всего, да, учитывая, что альянс на самом деле не рвется в бой. Удастся ли по итогам обеспечить нужный уровень защиты интересов России в ключевых регионах? К этому есть все предпосылки.
Самое важное, впрочем, следует осознавать в любом случае, независимо от того, будет судьба Украины решена в итоге военным путем или нет: Россия не имеет ни права, ни возможности повторять политику Советского Союза, пытавшегося закрепить за собой регион через спонсирование украинского национального проекта с «социалистическим лицом». Десятилетия спустя эта политика аукнулась массовым радикальным национализмом, который и сейчас определяет умонастроения значительной части украинских политиков
Рассматривать всю украинскую территорию как атрибут украинской же политсубъектности Москва больше не должна даже при формальном признании территориальной целостности Украины как государства. Основной политической целью как для военных, так и для мирных усилий должно стать возвращение русской политической субъектности ключевым для интересов России регионам, и, конечно, в первую очередь речь идет о Новороссии, то есть востоке современной Украины и северном Причерноморье. В прошлый раз для обретения контроля над этим регионом России потребовалось сто лет – от голицынских походов до Ясского мирного договора.
Основные источники взял из страниц на сайте В Контакте ( Сводки ополчения Новроссии) и сайта Русская Весна.
