Как сообщают источники, на проходящем в Геленджике «Гидроавиасалоне-2018» было озвучено решение о возобновлении работ по теме боевых экранопланов. Идея, безусловно, красивая, и на заре своей разработки выглядела очень перспективно. Однако с тех пор утекло много воды. Возникает обоснованный вопрос – насколько целесообразны экранопланы сегодня.
История возникновения идеи началась еще в конце 50-х годов прошлого века и сулила много интересного на уровне развития техники того времени. Помимо чисто технического интереса к освоению нового вида движения, стоящего между плаванием и полетом, экраноплан казался удачным решением ряда чисто военных задач.
Главной из них являлась возможность создания "идеального миноносца", воплощавшего в себе три базовых ключевых достоинства: дешевизну, неуязвимость и абсолютность огневой мощи. Миноносцы, как класс, появились в качестве средства доставки самоходных мин, как в конце позапрошлого века назывались первые торпеды. Эксперименты показали, что даже тяжелые броненосцы не в состоянии пережить попадание двух торпед, а многим конструкциям хватает даже одной. Проблема заключалась в доставке торпеды на дистанцию пуска, которую должен был обеспечивать новый класс судов, малоуязвимых к оборонительному артиллерийскому огню благодаря высокой скорости и малым физическим размерам. Грубо говоря, убить муху легко, но вы сначала попробуйте в нее попасть.
Однако развитие морского оружия довольно быстро показало невозможность достижения главной цели в рамках тогдашнего уровня научно-технического развития. Это наглядно показал ход войны на море во время Русско-японской войны, где флот Микадо делал базовую ставку на миноносцы. Последующие полвека окончательно привели носителей самоходных мин в общий класс кораблей, прежде всего, артиллерийских.
Для развития идеи требовалось что-то способное двигаться сильно быстрее, но при этом более простое и дешевое чем соответствующих размеров самолет. Именно им поначалу и казался экраноплан, теоретически способный двигаться на самолетных скоростях в 300-400 км/ч, но при этом нести торпедное вооружение эсминца. Позднее, торпеды заменили ракетами, и идея нового класса оружия сформировалась окончательно.
Основоположником класса в СССР должен был стать ракетный корабль-экраноплан Проект 903 "Лунь" ЦКБ им. Р.Е. Алексеева, спущенный на воду в 1986 году на Каспии. При собственной длине в 73,8 метра он развивал скорость до 500 км/ч, имел запас хода до 2 тыс. км и нес на борту три сдвоенные пусковые установки противокорабельных ракет 3М-80 "Москит".
На тот момент решение выглядело идеальным. При средней высоте хода от 18 до 30 метров над водой любого рода торпеды и мины во время движения ему не представляли вообще никакой опасности. Противокорабельных ракет, способных поражать цели на такой скорости в природе не существовало и вероятность их появления в перспективе ближайших двух десятков лет оценивалась как, безусловно, низкая. Попасть в цель чем-то вроде зенитной ракеты класса воздух-воздух теоретически представлялось возможным, но сколько-нибудь серьезного поражения для конструкции такого размера они нанести не могли.
Следовательно, у ВМФ СССР появлялось эффективное противокорабельное оружие для решения главной задачи всего советского флота в возможной глобальной мировой войне - задержке переброски сухопутных сил США через Атлантику на европейский ТВО. Флотилии "Луней" могли виться вокруг подходящих конвоев, расстреливая корабли почти как на учебных стрельбах. Переход на их массовое строительство остановил распад СССР и последовавшая разруха, одновременно лишившая идею денег и цели. Новая Россия тогда собиралась по глупости с Западом дружить, вопрос возможной глобальной войны был отнесен в категорию невероятных. Построенные образцы из состава флота исключили и законсервировали.
Но мечта осталась. Уж слишком захватывающей она была, и как-то жалким казалось такую красоту забросить. Потому идея периодически всплывала на страницах профильной и научно-популярной прессы, создавая ощущение допущенной большой ошибки. И вот теперь, похоже, ее решили исправить. Однако возникает вопрос о степени нужности такого шага в новых технических и технологических условиях.
Дело тут даже не в сложности пилотирования или иных технических ограничениях. Хотя они действительно имеют место, о чем наглядно свидетельствует недавняя катастрофа экраноплана в Карелии. Главным по-прежнему остается вопрос основного назначения. Пока самым дальнем средством поражения корабля являлась ПКР "Москит", имевшая дальность от 10 до 120 км по маловысотном и до 250 км при высотном профиле полета, а боевой радиус палубной ударной авиации составлял 500-550 км, высокоскоростная и высокоживучая платформа пуска ракет нам требовалась.
Сегодня основным противокорабельным инструментом является ПКР "Циркон" с дальностью пуска в 350-500 км, что в общем позволяет платформе в зону действия палубной авиации не заходить вообще.
Как минимум, это открывает широкие возможности для применения против надводных целей авиации с почти полным отсутствием риска потерь при налете. Вероятность перехвата ударного ордера на маршруте подхода может довольно успешно купироваться различными тактическими и техническими приемами, а также грамотным маневрированием заслонов перехватчиков.
Кроме того, остается открытым вопрос реальной дальности ракет "Калибр". Когда "против наземных целей" его дальность заявляется в 2600 км, то официальные цифры стрельбы по надводным только в 375 км вызывают обоснованное недоверие. Вероятнее всего, реальность, мягко скажем, несколько выше.
При этом носителями "Калибров" выступают даже малые ракетные корабли (МРК), более простые в конструкции и более дешевые в эксплуатации, в то время как круг решаемых ими задач оказывается гораздо шире узкоспециализированных экранопланов. Осваивать новый класс в этих условиях зачем? Имеющиеся МРК вполне эффективно могут работать из акватории Каспийского моря по целям вплоть до Сирии. Из Черного моря они уверенно накрывают всю Европу и еще до тысячи километров Атлантики к западу от Бискайского залива, что главную стратегическую неядерную задачу ВМФ РФ вполне себе успешно решает. Заодно позволяя осуществлять патрулирование водного района, охрану государственных морских границ и борьбу с пиратством на море.
На этом фоне вопрос действительной необходимости возрождения боевых экранопланов становится сильно неоднозначным. На уровне инженерного экспериментирования и наработки практического опыта проект, вероятно, имеет смысл, но как штатные единицы российского флота – сильно сомнительно. У них нет, и в ближайшие четверть века минимум не будет, целей, оправдывающих строительство и содержание таких кораблей в составе флота России.
Увы, время этих красавцев безнадежно ушло. Хотя это, безусловно, грустно. Потому что они красивые. И как мечта и как воплощение в металле.
