авно известно, что основой всего сущего является экономика. В особенности сильно границы возможного она определяет в политике и военном деле. При этом являясь понятием сложным и многоукладным, любая армия обычно описывается множеством параметров, не позволяющих оценивать ее возможности однозначно. Отсюда и возникло в начале 90х годов ХХ века стремление все сводить к чему-либо простому, например, к размеру военного бюджета. Соответственно, якобы современное оружие дороже устаревшего, значит тот, кто может позволить себе большие расходы, автоматически является обладателем лучшей армии.

На протяжении истекшей четверти века на США приходилось до половины всех совокупных военных расходов мира. И хотя к настоящему времени их доля снизилась до 35%,  (на втором месте Китай - 13%; на третьем Саудовская Аравия - 4%, на четвертом РФ - 3,8%, на пятом Индия - 3,7%), тем не менее, американская армия считалась сильнейшей на планете.

На этом фоне положение России выглядело догоняющим. Особенно учитывая более чем двенадцатикратное отставание номинального ВВП РФ от того же показателя в США и то плачевное состояние российской армии, в котором она оказалась по мере сокращения военного бюджета с 292 млрд. долл. в 1990 до 40 млрд. в 1995 годах. Однако сегодня, спустя чуть более двух десятков лет бюджет МО РФ на 2018 год сформирован в объемевсего 46 млрд. долл., он в 15,2 раза уступает американскому, но при этом канал Global Conflict включает российскую армию в тройку сильнейших на планете. Как так получилось и чем может обернуться реализация пожелания президента России о снижении доли военных расходов с нынешних 2,85% ВВП до 2,5%, а то 2,3%? Особенно в свете еще недавно достигнутых 5,5% в 2016 году.

По этому поводу существует несколько мнений, большинство из которых, особенно в либеральном сообществе, сводится к выводу о вынужденности такого шага ввиду негативного результата неблагоприятных внешних экономических и политических условий. Падение цен на нефть, санкции, сокращение объема экспорта, значительные расходы на крупные проекты, вроде "Северного потока" и Крымского моста, все это потребовало слишком много денег из бюджета, размеры которого сжались.

Определенная доля истины в этом конечно есть. Номинальный ВВП РФ в 2013 году составлял 2,29 трлн. долл., в 2014 - 2,06 трлн, в 2015 - 1,36 трлн, в 2016 - 1,28 трлн., и только в 2017 его удалось нарастить до 1,58 трлн. долл. Но, как известно, верность любой теории проверяется практикой. Для российской армии таковой оказалась война в Сирии и вообще события 2015-2017 годов в мире.

Для многих наших зарубежных недоброжелателей внезапно и неприятно выяснилось, что за полтора прошедших десятилетия вооруженные силы России преобразились не столько количественно (с 1 млн. чел. в 2001 до 1,903 млн. чел. в 2017), но, прежде всего, качественно. Если в начале нулевых доля новейших вооружений составляла примерно 14-16%, то по итогам 2017 года, в целом, по ВС, она достигла 58%, в том числе: стратегические ядерные силы - 79%; сухопутные войска - 45%; ВКС - 73%;

Вышло это потому, что в отличие от США, мы пошли другим путем - глубокой модернизацией существующих систем под достаточно четкое понимание тактики современного общевойскового боя. То есть стали делать оружие под понятную схему его применения, а не как в западных странах изобретать нечто инновационно-абсолютное и потом думать, как результат вписать в реалии настоящего мира. Хорошим тому примером служат истории с такими широко разрекламированными проектами, как бомбардировщики В-1 и B-2, истребители F-22 и F-35, а также недавняя звезда американского флота – эсминец Zumwalt. 

Программа создания В-1 Lancer ("Копьеносец") с момента ее начала в 1974 году, потребовала 20,5 млрд. долл. расходов. Все ради того, чтобы через шесть лет построить 4 самолета модели В-1А и понять, что они не очень. После чего потратить еще около 9 млрд. на модернизацию для получения B-1B, предполагавшегося носителем стратегического ядерного оружия, но ставшего в итоге просто тяжелым низковысотным дальним тактическим бомбардировщиком. На тот момент даже неплохим, но слишком технически сложным в эксплуатации и дорогим в производстве. Каждый обходился в 283,1 млн. долл. за штуку в ценах 1998 года. Они должны были постепенно вытеснить старичков В-52, но к 2012 году ВВС США сумели купить всего 66 таких машин, которые уже спустя десятилетие оказались полностью устаревшими. 

Превзойти его должен был B-2 Spirit, разработанный в течение 1988-1999 годов. Американскому бюджету он стоил 44 млрд. долл. прямых расходов и потом еще 14% от этой суммы на последующие модернизации. В результате цена за самолет поднялась с 1 до 2,13 млрд. долл. Всего построили 21 машину, которые в этом году также признаны больше не соответствующими требованиям современности.  Иными словами, МО США только на эти два проекта потратили порядка 100-110 млрд. долл. или фактически два годовых бюджета МО РФ, чтобы получить в итоге ничего. Оба типа бомбардировщиков к 2020 году будут полностью сняты с вооружения и списаны. Основой САК США по прежнему останутся В-52 разработки 1955 года, последний из которых был построен в конце 80-х годов прошлого века.

Не менее эпична история создания "боевого корабля XXI века" - эсминца  Zumwalt, на НИОКР которого, по разным источникам, было израсходовано до 18 млрд. долл. Предполагалось, что в результате получится непревзойденный боевой корабль, 32 штуки которых ВМС США приобретут за 40 млрд.. Однако уже в 2007 на постройку первых двух понадобилось 2,9 млрд., потом еще дополнительные средства и в итоге каждый обошелся по 4,4 млрд. долл. при условии отсутствия заявленных проектом рельсотронов в качестве артиллерии главного калибра. На данный момент оба корабля переквалифицированы всего лишь в демонстраторы передовых технологий и никакой боевой ценности не представляют.

Таким образом, видно, что само по себе количество расходуемых на оборону денег не является главным критерием определяющим гарантию результата. К примеру, составляющий основу российской дальней стратегической авиации бомбардировщик Ту-160 после всех модернизаций по своим тактико-техническим характеристикам упомянутые выше  В-1 и В-2 превосходит значительно, но при этом стоит он всего-навсего по 250 млн. долл. за штуку. Точно также сегодня модернизация американского танка М1А2 до новейшей версии SEP v3 стоит 6 млн. долл. Соответствующий ему по боевым возможностям модернизация российского Т-72 до версии Т-73Б3 обходится бюджету РФ в среднем в 78,9 млн. рублей или чуть более 1 млн. долл.

И вот так практически по всем показателям. Вспоминаются известные слова Владимира Ильича Ленина: лучше меньше да лучше. Например, в области повышения точности бомбометания ВВС США идут по пути модернизации обычных авиабомб в "умные", устанавливая на них одноразовые комплекты модернизации JDAM по цене от 35 до 70 тыс. долл. за штуку. Это все равно что вместе с каждой бомбой сбрасывать по 1-2 новейших спорткара Chevrolet Camaro. В то время как ВКС РФ устанавливают на бомбардировщики Ту-22М3, Су-24 и палубные истребители Су-33 прицельный комплекс  СВП-24 «Гефест», обеспечивающий точность бомбометания обычными неуправляемыми бомбами такую же, как у ВВС США - "умными управляемыми".

Впрочем, это интересные, но, в общем, все же частности. Главное заключается в другом. На протяжении последних десяти лет Россия провела не просто модернизацию техники, глубокому преобразованию подверглись сами вооруженные силы как инструмент.  Основной упор делался в первую очередь на переоснащение СЯС как главного компонента стратегической национальной безопасности, модернизацию структуры сухопутных  и воздушно-космических сил, формирование полного радиотехнического поля по всему периметру границ страны, многократное повышение возможностей авиации и средств ПВО. Плюс к тому решительно изменилась система расположения, снабжения и обеспечения. 

Это делалось исходя из итогов системной оценки характера, масштаба и направления основных угроз. Если неядерной основой оборонной мощи США, в виду географических особенностей, традиционно является флот, то подавляющее большинство угроз РФ находится на суше. Потому и распределение усилий у нас, в первую очередь, пришлось именно на нее.

К настоящему времени эта задача в целом решена успешно. Хотя начатые работы в ближайшей перспективе будут продолжаться. В качестве целевых ориентиров президент РФ обозначил достижение доли новейших вооружений в сухопутных войсках в ближайшие три года уровня в 50-55%. Так, например, по программе 2018 года ВС РФ должны получить 160 единиц авиационной техники, около 500 шт. ракетно-артиллерийского вооружения и танков.

В результате чего на перспективу до 2023-2025 годов основной упор расходов переносится на модернизацию и расширение флота. Подробностям его текущего состояния и состава кораблестроительной программы следует посвятить отдельную статью, уж очень этот вопрос сам по себе большой, сложный и неоднозначный. Однако сейчас можно констатировать, что высвобождающиеся на суше ресурсы пойдут в укрепление флота, что, безусловно, поможет активизировать решение тех его проблем, которые в прошлые годы подвергались наибольшей критике. Тем более что реализация программ сухопутных вооружений наглядно показывает, что тратить деньги эффективно, пусть и со всеми замечаниям, страна все же научилась.

Но главное в другом. Реализованные меры обеспечили необходимый уровень общей обороноспособности, гарантирующий не столько победу в возможной войне (это вопрос всегда сложный, неоднозначный), сколько убедительно показывающий любому потенциальному агрессору принципиальное отсутствие гарантии военной победы над РФ, что везде и всегда служит самой лучшей основой мира во всем мире.