Спор о том, нужны ли России авианосцы, ведется уже долгие десятилетия. Предложены и опровергнуты тысячи аргументов, опубликованы десятки подробнейших схем разной степени компетентности, спорщики не раз переходили и на крик, и на хрип. А к консенсусу спорящие так и не пришли.
Что ж, позвольте и мне сказать несколько слов по данному вопросу. Не претендуя на истину в последней инстанции, я все-таки попытаюсь обосновать необходимость для России данного типа кораблей и сделать это так, чтобы даже у самых завзятых скептиков отпали последние сомнения. И использовать для этого мы будем, как ни странно, опыт сирийской кампании.
Давайте попробуем последовательно опровергнуть наиболее часто встречающиеся аргументы противников появления у РФ авианосного флота.
Первый и самый «убойный» из них звучит так: авианосец — это большая мишень для ракет, и в случае конфликта он неминуемо будет утоплен. Затрат много, профита никакого, мы снова окажемся у разбитого корыта ценой во многие миллиарды долларов.
Как правило, адепты этого подхода уверены, что, кроме глобального противостояния России и США в мире ничего плохого случиться не может. Поэтому даже говорить не хотят об использовании авианосных соединений в конфликтах малой интенсивности. На это у них есть коронное возражение: «Ну не папуасов же мы будем бомбить?!»
Однако, как показывает опыт тех же американцев, это весьма выгодное и полезное занятие. А если учесть, что нам часто противостоят бородатые «папуасы» с огромным арсеналом самого разного вооружения и немалым опытом подрывной деятельности, а военных баз по всему миру у нас, к сожалению, нет, то наши собственные средства воздействия должны быть весьма внушительными.
Сирийский конфликт, помимо прочего, наглядно показал нам одну важную вещь: даже при нынешнем накале противостояния между РФ и флагманами условного Запада, никто не спешит переводить конфликт между основными игроками из политической плоскости в военную. Мы, не стесняясь, лупим проамериканских боевиков, а их хозяева в своих редких ответных акциях изо всех сил стараются случайно не задеть российских военных. Можно с уверенностью утверждать, что аккуратность американцев только увеличилась бы, будь где-нибудь поблизости полноценный российский авианосец.
То есть один из базовых тезисов противников авианесущих кораблей, гласящий, что мы не сможем их применить по назначению, а если попытаемся, то их сразу утопят, является крайне сомнительным. Нет, утопить авианосец можно, не будем с этим спорить. Но это уже такой уровень эскалации, за который можно ответить как своими кораблями, так и военными базами. И это ещё щадящий вариант. Есть и другой, который недавно озвучил президент Путин и который гласит почти дословно: зачем нам мир, в котором не будет России?
Нравится это кому-то, или нет, но Россия – ядерная держава. И мы сможем применять любые инструменты политического или военного давления до тех пор, пока издержки для другой ядерной державы не станут достаточно большими, чтобы она решилась на самоубийство.
Чисто технический аспект противостояния авианосных соединений и противокорабельных ракет давайте оставим профильным специалистам. Но будем помнить, что американские авианосцы за все послевоенные годы не понесли боевых потерь. А конфликтов с их участием было множество, и противостояли им не только «папуасы» с берданками, но и саддамовский Ирак, например. То есть утопить авианосец противокорабельной ракетой, конечно, можно. Но вот доставить её на дистанцию пуска – задача архисложная…
Давайте для наглядности попробуем смоделировать ситуацию, где нам мог бы очень пригодиться авианосец. Все помнят, вероятно, начало «арабской весны» и события в Египте? Теперь представим, что власть там захватывает не умеренное крыло «Братьев-мусульман» (запрещены в России), а какая-то радикальная группировка. И десятки тысяч российских туристов оказываются в одночасье заложниками.
А дальше все могло развиваться крайне печально. Например, России могли выставить неприемлемые политические требования вроде признания суверенитета мусульманских республик в составе РФ и начать расстрелы заложников в ответ на наш отказ.
Да, это очень страшный сценарий. И в нынешней ситуации он пахнет безысходностью – военных путей решения кризиса нет, выполнение требований политически неприемлемо, надежд на эффективную помощь других государств почти нет. Теоретически мы могли бы, наверное, рассчитывать на помощь Израиля (что он попросил бы взамен, это вопрос отдельный), но в случае его отказа нам пришлось бы смотреть, как сотням или тысячам россиян в прямом эфире отрезают головы.
При наличии авианосца в пределах досягаемости ситуация уже не выглядит столь безнадежной. В таком случае палубная авиация могла бы подавить ПВО и авиацию мятежников, после чего появилась бы возможность высадить в Хургаде Псковскую дивизию ВДВ и постараться эвакуировать оттуда наших граждан.
Конечно же, я знаю, что у наших туристов популярна не только Хургада. Равно как и понимаю, что такая операция может стоить тысяч жизней десантников. Но автор намеренно упрощает и без того достаточно кошмарную ситуацию, и его, наверное, можно понять.
Ещё один аргумент противников появления у РФ полноценного авианосного флота – цена вопроса и экономическая целесообразность такого решения.
Этот аргумент намного серьёзнее. Россия действительно не является экономическим гигантом. И если уж тратить миллиарды на авианосцы, судостроительную инфраструктуру, новые палубные самолёты и так далее, хотелось бы быть уверенным, что эти деньги будут потрачены с максимальной пользой.
Тем более что есть свидетельства того, что у нас даже в штабе ВМФ нет четкого понимания, зачем нам нужны авианосцы и каким должен быть облик разрабатываемого нашими конструкторами корабля. Нередко можно услышать, например, что авианосец нам нужен для прикрытия районов боевого развертывания наших стратегических АПЛ. Звучит солидно, но только на первый взгляд.
Для боевого развертывания наших стратегических подводных сил достаточно радиуса в несколько сот километров от родных баз, благо дальность баллистических ракет морского базирования позволяет достать супостата и оттуда. Для глубокой, насыщенной обороны этой зоны нам гораздо больше подойдет не авианосец, а несколько полков морской авиации, ударных самолетов типа Су-34, истребителей и противолодочных кораблей. Понятно, что если средства, необходимые для строительств авианосного флота, вложить именно в эти направления, то можно добиться кратного роста эффективности вложений. Да ещё и останется на добрый десяток дизельных ПЛ, заточенных под охоту на вражеские АПЛ.
И если у нас все-таки возобладает эта идея – охрана припортовых территорий превыше всего, нам, действительно, нет смысла городить такой дорогой огород.
Появление у нас авианосного флота будет тем более оправдано, чем меньше мы будем дрожать над каждой копейкой и бояться амбициозности выхода в Мировой океан в качестве полноценного, мощного и где-то даже агрессивного игрока. Никаких мини-авианосцев, пробных версий, авианосцев ПВО и прочих ущербных вариантов – именно они-то и будут пустой тратой денег, расточительством и водой, вылитой в песок.
Особой гигантоманией, вероятно, тоже страдать не следует. Нам бы что-то нормальное типа «Нимица». Чтобы мог таскать истребители-бомбардировщики, самолеты ДРЛО, РЭБ. И чтобы в таком количестве, чтобы мало не казалось ни террористам, ни тем, кто прячется за их спинами…
Ну и последний аргумент: эффективность. Ну, подумаешь, авианосец, говорят скептики. Что он сможет, этот ваш авианосец?
Уверен, что большинство адекватных людей, близко знакомых с военной тематикой, прекрасно понимают, что может хороший, полноценный авианосец. Но для особо недоверчивых ещё один аргумент — сирийский.
Анализируя действия российских ВКС в Сирии, трудно отделаться от мысли, что вся эта кампания, как нарочно, показывает нам возможности применения всего одного авианосца. Тут и количество самолетов, задействованных в конфликте с нашей стороны – редко когда их было больше 50-60 единиц. А это вполне сопоставимо с авиакрылом хорошего авианосца. Интенсивность вылетов также соответствующая – 1-2 в сутки на борт, что и для авианосца вполне нормально. Даже радиус применения авиации с базы Хмеймим вполне подходящий – редко когда больше пятисот километров, что полностью и даже с запасом соответствует возможностям современной палубной авиации.
Понятно, что были ещё вертолеты, да и собственно сирийская авиация немного ожила после появления в небе наших ВКС. И все-таки, будем откровенны, если бы в официальных отчетах вместо базы Хмеймим фигурировал какой-нибудь российский авианосец, ситуация вряд ли развивалась бы как-то иначе.
Добавьте к этому мобильность АУГ, её независимость от благосклонности руководства той или иной страны, удаленность и защищенность от любых наземных диверсантов/террористов, и вы поймете, что это весьма годный инструмент. Который нам, разумеется, было бы очень неплохо иметь в своём арсенале…
В последнее время появилось немало адекватных сигналов, свидетельствующих о том, что в руководстве страны и ВМФ верх берут светлые головы, понимающие необходимость для России авианосного флота. Теперь важно, чтобы в угоду разным любителям компромиссов его не кастрировали ещё на этапе проектирования.
А крики «флот нинужын, Расия сухапутная диржава!» будут раздаваться ещё долго.
Но если мы хотим быть не только сухопутной, но и великой державой, без океанского флота нам тоже не обойтись…
