В Донецкой и Луганской областях по обе стороны от линии фронта с тревогой ждут 30 апреля: в этот день будет изменён формат военных действий – антитеррористическую операцию сменит «операция объединённых сил», а управление войной в Донбассе перейдёт к ВСУ.

Уже сейчас стало известно, какие населённые пункты войдут в так называемые зоны безопасности, их перечень опубликован в украинских СМИ. Жизнь в этих населённых пунктах, в которых и сегодня тяжело, ещё более осложнится – по решению командования ООС они могут быть объявлены районами ограниченного доступа или вообще стать закрытыми.

«Для населения прифронтовых территорий всё изменится очень сильно. Командующий операцией может, например, ввести комендантский час, полностью ограничить передвижение в ночное время. Полностью ограничить приезд волонтёров, т. е. ввести пропускную систему, как и положено при выполнении войсковой операции. Не антитеррористической, которая подразумевает, что на какой-то территории есть террористы, а войсковой операции. То есть, например, можно закрыть Артёмовский район, чтобы оттуда не было утечки информации о передвижении войск», – объясняет украинский военный эксперт Михаил Жирохов.

По-другому будут вести себя и военные, ведь во время антитеррористической операции действовал устав мирного времени, что существенно ограничивало их действия. Например, прежде чем выстрелить в нарушителя, нужно было сначала предупредить, потом стрелять по ногам (это так по закону, в реальности же ничего не мешало воинам ВСУ убивать мирных жителей Донбасса). С наступлением ООС такие ограничения снимаются – стрелять можно будет сразу на поражение.

Главная же угроза жителям «зон безопасности» – ограничение их прав и свобод. Эксперты считают, что именно для этого ограничения и вводится войсковая операция.

«Теперь всё переводится в формат российско-украинской войны. А если война, то, значит, права человека временно замораживаются. Если это антитеррористическая операция, то можно подать в суды, что, мол, у меня машину конфисковали, стреляли возле моего дома. Теперь это войсковая операция», – утверждает Жирохов.

«Формально можно говорить о временном ограничении некоторых прав и свобод. Если силы ООС случайно вытопчут кому-то клумбу или сдвинут сарай, на то есть все законные права. А не то, как сейчас, когда штаб закидывают исками», – комментирует ситуацию один из сотрудников Генштаба.

Видимо, «клумба» в устах украинского военного – понятие собирательное. Достаточно случаев, когда украинские военные занимают жилые дома, выгоняя хозяев, мотивируя это военной необходимостью. 

Пока идёт АТО, граждане могут пожаловаться хотя бы в военную прокуратуру, что, впрочем, редко бывает результативным. Ну а с началом войсковой операции ситуация только усугубится.

Украинский правозащитник Евгений Захаров также считает, что гражданские права в зоне проведения ООС будут под угрозой. Но он считает, что после принятия закона «о реинтеграции Донбасса» Украина больше не несёт никакой материальной ответственности за потери имущества гражданского населения.

«Мы правильно сделали, что всю ответственность переложили на агрессора Россию, но пункты закона можно трактовать двояко. Мы ожидаем, что международный трибунал в будущем поможет взыскать ущерб, но уже сегодня людям нужно дать понять, кто заплатит за их имущество», – отмечает Захаров. То есть перед украинской властью стоит задача переложить ответственность за убийства и разрушения в Донбассе на Россию – и умыть окровавленные руки.

«Чтобы скрыть перемещения войск, в районе может пропасть телефонная связь. Может быть ограничен въезд транспорта или граждан. Просто с наступлением нового формата операций объединённых сил они получили право это делать. Почему? Потому что в режиме АТО происходят все эти действия – фактически, а за 1-2 км от передовой уже действуют правила и законы мирного времени. Сейчас в этом регионе устанавливается по факту военное положение», – объясняет ещё один украинский деятель Константин Машовец, координатор известной на Украине информационной группы, ранее убеждавшей общественность, что «потерь нет», а «сепаратисты сами себя обстреливают».

Военнослужащие ООС вообще получат много дополнительных полномочий: «задерживать и доставлять лиц в органы Нацполиции, проверять у граждан и должностных лиц документы, осуществлять осмотр вещей и транспорта, временно ограничивать либо запрещать движение транспорта и пешеходов на улицах и дорогах, не допускать транспорт и граждан на отдельные участки местности и объекты, входить в жилые и другие помещения, на территории помещений предприятий, учреждений и организаций использовать для служебных целей средства связи и транспорт, которые принадлежат гражданам, предприятиям, учреждениям и организациям, кроме транспорта дипломатических, консульских и других представительств иностранных государств и международных организаций».

Другими словами, «отжим» понравившихся автомобилей теперь будет происходить исключительно по закону в связи с военной необходимостью. До этого забирали так просто, без всякого основания, однако до сих пор никто за это не ответил перед законом.

Украинский военный эксперт Олег Жданов считает, что не всё гладко в смене формата: антитеррористическая операция определяет противника, а операция объединённых сил – нет.

«В этом один из камней преткновения – теперь мы воюем ни с кем. Согласно закону Украины, в Донбассе проводятся специальные действия, против кого и с какой целью там, к сожалению, не расписано. Что касается конкретных шагов по возврату этих территорий или освобождению этих территорий, в законе тоже ничего не указано. Мы пытаемся спрятать войну за такими непонятными и размытыми формулировками, которые нельзя трактовать в рамках норм международного права», – уверен Жданов. А смена АТО на ООС лишь ухудшит положение страны на международной арене. Военный эксперт считает, что смена аббревиатуры ничего не изменит в плане возвращения Донбасса, пострадают только мирные граждане.

Соб. корр. ФСК