В украинских Вооруженных силах грандиозный скандал. Судиться вознамерились генерал-полковник юстиции с генералом армии. Первого зовут Анатолий Матиос, он — главный военный прокурор страны. Второй — Виктор Муженко, начальник Генерального штаба — главнокомандующий Вооруженных сил.
Внешне причина генеральской тяжбы сугубо формальная: Генштаб разослал в войска служебную телеграмму, в которой резко ограничил военным прокурорам доступ в места дислокации воинских частей. Отныне прокурорские могут там появляться лишь для осуществления следственных действий и только по предварительному письменному разовому разрешению армейского начальства. По мнению Матиоса, внезапная инициатива генерала армии Муженко сильно мешает наведению правопорядка в батальонах, полках и бригадах ВСУ, поскольку теперь для следствия требуется разрешение ведомства, «которое не заинтересовано выносить сор из избы».
Свое решение опротестовать нелепую придумку НГШ ВСУ главный военный прокурор Украины обосновал так: «Я долго думал, начинать ли линейку бюрократической переписки, которая ни к чему не приводит, и решил, что закон дает мне право, и подал иск в суд, который и должен поставить точку и решить, правомерны действия руководства Генштаба или неправомерны».
Генеральный штаб ВСУ, естественно, все претензии с чего-то вдруг отодвинутого от казарм и штабов «ока государева» с гневом отвергает. Согласно официальному сообщению военного ведомства, принятое им решение находится в строгом соответствии с Конституцией Украины, а также с ее законами «О прокуратуре» и «Об Уставе внутренней службы Вооруженных Сил Украины». А, стало быть, и не подлежит пересмотру.
Но самое смешное в казенной бумаге написано дальше: «Генштаб и в дальнейшем будет принимать меры по обеспечению беспрепятственной законной деятельности Вооруженных Сил Украины и защиты прав военнослужащих от противоправных посягательств». Как ни крути эту фразу — получается, что «преступными посягательствами» как раз военные прокуроры армии и грозят. Ну, а как еще, если именно военных прокуроров теперь и решено гнать взашей из гарнизонов?
В общем, налицо серьезный судебный клинч двух влиятельных в Киеве ведомств. Но с чего все началось?
Первая острая публичная перепалка между генералами Матиосом и Муженко возникла в конце минувшего года. Тогда только что (26 сентября) взлетел на воздух крупный военный арсенал в районе населенного пункта Калиновка Винницкой области. Начальник Генштаба немедленно заявил, что уверен: это дело рук чужеземных диверсантов. Откуда взялись те диверсанты? Это, мол, на Украине известно каждому. А чтобы звучало убедительней, НГШ на местных телеэкранах прокомментировал это так: «Есть много признаков, которые об этом говорят. Например, повреждение системы связи. Повреждение системы энергообеспечения. Винница была в течение часа отключена от света как раз перед аварией. Отсутствие связи в некоторых силовых структурах. Я сейчас не буду называть, в каких именно, потому что это является предметом расследования. Появление космических аппаратов, спутников до события, во время события и после него».
И вот на фоне такого записного трагизма и прозрачных намеков на козни «страны-агрессора» вдруг, спустя время, необходимое для хоть какого-то расследования, на экранах появляется уже главный военный прокурор Украины. И что мы слышим от него? «Есть момент, который бы я хотел отметить, — диверсионных групп, о которых говорит Фейсбук и другие, следствием с изучением материалов СБУ и других правоохранительных органов на территории области установлено не было и данных о них нет. Никаких групп ДРГ или тех, кого задержали и убежал, — не было. Мы должны установить причину, почему так случилось. Это ненадлежащее хранение, которое обеспечивалось техническими возможностями 1987 года выпуска».
Но кто должен ответить за «ненадлежащее хранение» горы просроченных боеприпасов? Правильно, Генштаб ВСУ и его руководитель генерал армии Муженко.
Ответного удара от разгневанного такой солдатской прямотой военной прокуратуры главкома ждать пришлось недолго. В тот же день (28 октября) Матиос впервые и пожаловался, что в войска, как выяснилось, только что отправлена та самая скандальная служебная телеграмма за подписью начальника Генштаба с требованием к командирам при первой возможности гнать прочь любых сотрудников Главной военной прокуратуры Украины. Но, как и следовало ожидать, бюрократическая битва киевских силовых контор только разворачивалась.
19 ноября Матиос на своей странице в одной из социальных сетей обнародовал жутковатое фото тарелки с вареными насекомыми и червями. Оказалось, что так кормят будущих украинских летчиков — курсантов Харьковского национального университета Воздушных сил им. Кожедуба. Одновременно военная прокуратура задержала начальника этого военно-учебного заведения генерал-майора Андрея Алимпиева по подозрению в миллионных растратах.
Но главное сражение этой канцелярской баталии, как оказалось, было впереди. 26 февраля главный военный прокурор написал на своей странице в Facebook: «За два месяца текущего года (в украинских войсках — „СП“) по два суицида в неделю (16 погибших от суицида) — эти скупые данные Единого реестра досудебных расследований бесстрастны, как никто. Большинство самоубийц — совсем юные ребята 1995−1998 годов рождения».
Укрощать разбушевавшегося Матиоса украинский Генштаб выпустил начальника своего Главного управления морально-психологического обеспечения генерал-майора Олега Грунтковского. Плохо скрывая раздражение, тот заявил журналистам: «Я не знаю, откуда он (Матиос — „СП“) эти цифры взял… Я могу сказать одно, что эта цифра в разы меньше. Очень странно слышать такие заявления от высших должностных лиц, особенно прокуратуры, от людей, которые не занимаются работой с личным составом, профилактикой суицидов… Это заявление — неправда, оно не соответствует действительности и, скорее всего, связано с манипуляцией общественным мнением».
Симпатии большинства местных СМИ, как и следовало ожидать, оказались на стороне обличителя-прокурора. Киевский телеканал «112 Украина» немедленно поддержал его собственными данными из документа с грифом «Для служебного пользования», добытым из неназванного источника. По ним выходит, что только в январе 2018 года в ВСУ по небоевым причинам погибли 22 военнослужащих. Из них 11 совершили самоубийства, при этом пять солдат и офицеров — в зоне АТО. Таким образом, в среднем все выглядит еще хуже, чем по данным Главной военной прокуратуры Украины.
Однако и это еще не все. Есть веские основания полагать, что и после выступления канала «112 Украина» перед нами не вся правда. Так считает, например, известный киевский военный обозреватель, бывший офицер главного оперативного управления Генштаба ВСУ полковник запаса Олег Жданов. По мнению, которым он поделился с агентством «РИА-Новости Украина», самоубийц среди его соотечественников в погонах намного больше. «Проблема в том, что у нас отсутствует институт гражданского контроля и всю статистику ведет Минобороны. А Минобороны поступает с убитыми и ранеными на свое усмотрение: когда нужна конфронтация — боевые потери появляются, когда не нужна конфронтация, количество потерь занижается до минимума… На откуп командира отдано решение, куда записать погибшего бойца — в боевые потери или небоевые. От этого зависят государственные выплаты. За боевые потери выплачивается компенсация. Сколько реально человек погибло в этой войне, надо будет разбираться еще долго», — заявил Жданов.
Уместно вспомнить, что в июне прошлого года о подобных манипуляциях украинских генералов рассказал и экс-заместитель военного прокурора Центрального региона Украины Анатолий Маркевич. По его сведениям, в самоубийцы армейские командиры нередко записывают даже тех, кто погиб по иным причинам. Допустим, от рук собственных сослуживцев.
Так, 23 апреля 2014 года на третий день после призыва на службу и прибытия в учебное подразделение 92-й отдельной механизированной бригады (место постоянной дислокации — Харьковская область) в медчасти обнаружили мертвым рядового Александра Ткачева, всего за несколько суток до трагедии призванного из Степановки Волновахского района Донецкой области. На теле молодого солдата родные увидели многочисленные телесные повреждения, но официальная версия командования — самоубийство.
Мало того. «Нам в морге выдали, что мы его погибшим обнаружили дома», — поделилась с журналистами сестра новобранца Светлана. Как и следовало ожидать, правоохранители, несмотря на требования родителей, так и не назначили повторную экспертизу.
Между тем, речь идет о той самой 92-й отдельной мехбригаде, в которой только с мая 2014-го по май 2017 года в собственном глубоком тылу по данным украинских депутатов было зафиксировано умопомрачительные 49 случаев гибели солдат и офицеров!
В самоубийцы записали и бойца 59-го мотопехотного батальона Юрия Барашенко, погибшего в районе Попасной. Его смерть наступила «от пяти выстрелов в голову и шею».
Почему картина получается столь мрачной для высшего командования ВСУ? Чтобы не оказаться обвиненным в предвзятости, ответ предлагаю поискать среди самых отпетых «героев АТО». Вот что думает по этому поводу, допустим, недавний командир штурмовой группы батальона «Донбасс», а сегодня — руководитель ОО «Военно-патриотическое объединение участников АТО «Справедливость» Тарас Костанчук: «Когда армия не мотивирована, как у нас сейчас, когда бойцы, которые сейчас находятся на линии фронта, на линии разграничения, думают о том, как бы скорее вернуться домой, то увеличивается количество небоевых потерь. Небоевые потери — это любые, разумеется, все потери, которые не связаны с выполнением боевых задач… Армия не понимает… Я общаюсь постоянно со своими бойцами-побратимами, которые там находятся, езжу то в Авдеевку, то в другие места. И вот сидят в окопах и не понимают, что они там делают? Потому что никто не идет вперед, враг, бандиты не собираются наступать, не собираются ничего делать… Они видят контрабанду, они видят неуставные отношения, потому что постоянно у нас там командиры позволяют все, что угодно, потому что не несут никакой ответственности. Они видят, что фактически армия превратилась, скажем, в место заработка каких-то денег».
Не убеждает? Тогда послушайте бывшего командира батальона «Полтавщина», а ныне — замначальника УВД Херсонской области Илью Киву. «В тех местах, где я нес службу, это было почти ежедневно. Получил письмо, пошел в поле и погиб. Думали, что произошло? Может снайпер? Потом нашли письмо, он выпил водки и решился на страшный шаг. А в Мариуполе, когда все говорили, что отравили спиртное: боец залез в танк и расстрелял из пулемета четверых сослуживцев, в том числе полковника и подполковника. Наутро когда приехали вязать, он ничего не помнил и не мог поверить, что такое сделал».
Вообще-то вся эта беспросветная жуть ни для кого не секрет даже на Украине. Но почему-то беспрецедентный судебный процесс «главный военный прокурор Украины против начальника Генштаба ВСУ» в Киеве затевается только теперь. Может быть потому, что всего пару месяцев назад генерал Муженко не ко времени решил победно отрапортовать обществу, что «Украина адаптировала ВСУ к стандартам НАТО уже на 90 процентов»? Тогда действительно — лучше бы военные прокуроры во главе со своим генерал-полковником юстиции Матиосом помолчали насчет степени и глубины этой «адаптации». А то неудобно как-то получается перед Брюсселем и Вашингтоном.
