11.04.2018
Доминик Грин (Dominic Green)
Сирийская гражданская война вступила в завершающую стадию, а «политического решения», о котором говорят лидеры западной демократии, пока не видно. Это одно из значений ужасающих кадров атаки с применением химического оружия в Восточной Гуте. В 2011 году западные разведывательные ведомства в один голос говорили о том, что с Башаром Асадом все кончено, и его падение — лишь вопрос времени. А сегодня Асад, опираясь на масштабную поддержку со стороны России и Ирана, восстановил контроль над большей частью Сирии.
После химической атаки на Восточную Гуту арабские новостные сайты сообщили о том, что члены организации «Джейш аль-Ислам» (запрещена в России — прим. ред.) объявили о готовности начать переговоры о прекращении огня. Это еще одно значение, которое может быть найдено в видеокадрах, на которых дети судорожно хватают ртом воздух в разрушенной после нанесения бомбового удара больнице. Асад понимает, что он может делать все, что хочет, и что он может использовать любые методы для расправы над своими врагами. Он знает это с того момента, когда он и его сторонники в 2013 году назвали гуманитарным обманом сообщения о том, что Сирийские силы убили десятки и ранили сотни людей в Идлибе — возможно, с помощью зарина.
В 2012 году президент Обама заявил, что использование химического оружия — это та «красная черта», которая приведет к американскому вмешательству. После Идлиба неспособность Обамы подтвердить свои слова своими делами лишила Соединенные Штаты наиболее полезного оружия — сдерживания. Обама заключил сделку с Асадом и Путиным по поводу удаления химического оружия из сирийской войны. Это превратило Соединенные Штаты в молчащего партнера в сирийской кровавой бойне, а Обаму — в избегающего проблем пособника военных преступников.
Сдерживание, стратегическая мудрость президента, который, как предполагалось, должен был быть самым умным парнем в помещении, в итоге оказалось стратегической глупостью. Более 400 тысяч человек погибли в Сирии. Миллионы бежали из страны, что стало причиной нестабильности в таких соседних странах, как Турция, Ливан и Иордания. После 40 лет американского доминирования на Ближнем Востоке Обама, по сути, вернул этот регион в руки русских. А вдали от него устремившиеся в Европу потоки беженцев стали причиной морального и политического кризиса у европейских союзников Соединенных Штатов и усилили влияние экстремистских партий.
В апреле 2017 года администрация Трампа приняла решение о нападении на сирийскую авиабазу в ответ на атаку с применением химического оружия в Хан-Шейхуне. Поскольку Трамп продолжал на словах сохранять верность позиции невмешательства, любое восстановление сдерживания было лишь временным. После этого Соединенные Штаты дополнили свой безумный марш тем, что прекратили поддержку сирийских курдов, единственного надежного и дееспособного союзника в Сирии. А теперь, когда у Америки нет своей собаки в драке и нет присутствия на земле, Трамп не имеет никакого влияния в Сирии, и может рассчитывать лишь на незначительное количество внушающего доверие сдерживания. Но хватит говорить о «реализме» во внешней политике.
Обама был прав, когда считал сирийский кризис войной по доверенности между суннитскими исламистами и шиитскими империалистами, на которую оказывали влияние региональные амбиции неоосманской Турции и оппортунистической России. Он был неправ, когда считал, что, если он уступит Сирию Ирану, то иранцы согласятся отказаться от своих ядерных амбиций. Это было безумием самого высокого порядка. Вместо того чтобы стабилизировать этот регион, были созданы условия для полномасштабной региональной войны.
Людям, еще способным вспомнить события двухнедельной давности — их количество постоянно сокращается, — это может напомнить гражданскую войну в Испании. Но это, как и годы правления Обамы, уже древняя история. Теперь это проблема Дональда Трампа. Сирийские военные, возможно, заплатят «высокую цену» за атаку на Восточную Гуту, однако ничто уже не сможет помешать Асаду выиграть войну. Сообщение в «Твиттере» о «животном Асаде» не повлияет на чьи-либо расчеты.
И еще один смысл может быть найден в видеокадрах из Восточной Гуты. Окончание гражданской войны в Сирии означает начало более масштабного регионального конфликта, в котором Сирия будет уже полем сражения по доверенности. Русские прикрывают воздушное пространство Сирии, а иранцы там повсюду на земле. Стражи Исламской революции находятся вблизи Голанских высот. Израильтяне с 2011 года наносят бомбовые удары по сирийским военно-воздушным базам и по колоннам снабжения «Хезболлы». А саудиты закупают самолеты для своих военно-воздушных сил.
По имеющимся данным, израильские истребители в понедельник перед восходом солнца атаковали расположенную к западу от Пальмиры авиабазу Тияс (известную также как Т-4). Вчера российский официальный представитель пожаловался на то, что израильтяне заранее не предупредили об этой атаке, как ранее Нетаньяху обещал Путину, и там могли погибнуть российские специалисты. Национальность 14 убитых человек пока еще не подтверждена. Предполагается, что среди них должны быть иранцы. Израиль в феврале уже атаковал авиабазу в Тиясе, и произошло это после того, как иранский оператор направил свой беспилотник в воздушное пространство Израиля.
Ливанские источники обратили внимание на то, что, начиная с пятницы, Израиль активизировал действия своих беспилотников в районе сирийско-ливанской границы — задолго до атаки в Восточной Гуте. Злодеяния в Восточной Гуте следует воспринимать в более широких рамках сирийского эндшпиля. После Идлиба, Восточной Гуты и всех других запечатлевших зверства видеокадров не может быть сомнений по поводу того, что будет дальше происходить. Соединенные Штаты не смогут остаться вне этой войны.
Возможно, это уже было предопределено тощими годами президентства Обамы. Возможно, Обама и Трамп, закапывая по просьбе общественности свои головы в песок, не смогли бы предотвратить развал суннитских государств, образованных по лекалам соглашения Сайкса-Пико. Как бы там ни было, Соединенные Штаты находятся сегодня в постыдном моральном положении, стратегически они беспомощны и продолжают соскальзывать к региональной войне, которую они не хотят и которую они, если она будет проходить в прежней форме, вероятно, проиграют. В этом также смысл видеокадров из Восточной Гуты.
