Как будут израсходованы ещё $26 миллиардов — пока неясно, а учитывая показатели Пентагона за прошедшие годы, оценки Шривера могут оказаться весьма заниженными. В целом же это просто ещё один год бесконечной войны в этой стране. И всё же, если Шривер прав, то только в Афганистане американские налогоплательщики потратят более одной пятой из тех $200 миллиардов, что администрация Трампа вынуждает Конгресс выделить на восстановление рушащейся инфраструктуры Америки. (Оценочная стоимость всей войны с террором в предложенном президентом Трампом бюджете на 2018 год согласно данным проекта Уотсоновского института «Цена войны», приблизительно составит, упс, вы угадали — $200 миллиардов). И конечно же, всё это практически ничто в сравнении с $5.6 триллионами, в которые нам обошлась по оценкам того же проекта наша война с террором (стоит добавить ещё и будущие расходы).
В таких обстоятельствах разве не замечательно, что правительство вышвыривает столь много бюджетных средств на решение сложных ситуаций со своими провальными войнами и на схемы «переустройства» Афганистана и Ирака, что ранее проходивших под видом «национального строительства»? (К 2014 году США уже спустили на «переустройство» Афганистана больше, чем когда-то стоил план восстановления всей Западной Европы Маршалла — и сравните результаты этих вложений!) Ещё более замечательно, при всех острых политических спорах в эти годы о том, как надо расходовать деньги правительства, что никогда не было настоящих разногласий, как и значимых протестов, из-за решения тратить ошеломляющие суммы на войны Америки. Вообразите на мгновение, что такое же количество денег вложено в рушащуюся инфраструктуру страны или на что-то ещё внутри страны, и вы сразу поймёте, что разразились бы всевозможные протесты, и подобное решение стало бы основой бесконечных избирательных кампаний.
Вместо этого в 2018 году Конгресс в полностью двухпартийном стиле согласился загрузить ещё больше долларов в вооружённые силы США и войны при едва ли хоть одной жалобе со стороны американского общества. Помните об этой странности, когда будете читать постоянного автора TomDispatch майора Дэнни Съёрсена о том, как с помощью одного документа Пентагон подготавливает способ следующего двухпартийного вливания долларов в эти войны и военно-промышленных комплекс. Однажды это будет выглядеть поистине скандалом нашего времени, но этот день ещё не настал. А пока отсутствие оппозиции таким расходам стоит считать величайшей тайной нашего времени.
Том.
* * *
Задумайтесь об этом, как об извечном вопросе о курице и яйце: действительно ли весьма реальные угрозы США неумышленно идут на пользу военно-промышленному комплексу или государство национальной безопасности по природе своей воображает преувеличенные угрозы, стремясь прокормить оборонную машину?
Ещё в 2008 году кое-кто из нас верил, весьма наивно, в общепринятые взгляды Демократов — особенно в молодого сенатора по имени Барак Обама. Он намеревался обратить вспять военную политику Джорджа Буша, снизить накал необузданной войны с террором и исправить курс корабля-государства. И чем всё это обернулось?
В ретроспективе хотя и сформулированные в намного более искусной и миролюбивой риторике, чем у Буша, его действия оказались по большей части косметическими, когда речь шла о вечных войнах страны: существенное сокращение использования традиционных наземных войск, но зато больше беспилотников, больше коммандос, и ещё больше неосмотрительных действий по смене режима. Не поймите меня неправильно, будучи ветераном двух войн Вашингтона, я был рад, когда «никакой драмы» Обама уменьшил количество наземных войск на Ближнем Востоке. Теперь стало очевидно, однако, что он оставил основную инфраструктуру вечной войны прочно на том же месте.
Приходит Дональд
При всех своих полу-пропеченых твитах, оскорблениях и хвастовстве, как и отказе читать хоть что-то по существу проблем войны и мира, некоторые идеи внешней политики кандидата Трампа казались намного разумней, чем чуть ли всех остальных политиков вокруг или двух предыдущих президентов. Я имею в виду, что иракская война была глупой и, возможно, для союзников Америки было бы не таким уж безумием задуматься о собственной обороне, и, возможно, Вашингтону следовало уделить время и приложить дипломатические усилия с целью избежать возможного катастрофического столкновения или ряда столкновений с Россией Владимира Путина.
К несчастью, версия Белого Дома отказалась ох, какой знакомой. Решение президента Трампа, к примеру, повысить ставки при проигрыше в Афганистане несмотря на его «инстинкт» (и так же в Сомали, Сирии и повсюду), и его недавно обнародованная Стратегия Национальной Безопасности оставляет мало сомнений в том, что он сдастся министру обороны Джеймсу Мэттису и советнику по национальной безопасности Г. Р. МакМастеру, ведущим интервенционалистам его администрации.
По правде говоря, удивляться-то не стоит. Гипер-интервенционалистская, крайне милитаризованная внешняя политика отмечает Вашингтон как минимум со времён президента Гарри Трумэна — первого в длинной череде ястребов в Белом Доме. В этом смысле вечно расширяющееся государство национальной безопасности всегда прилагало особые усилия, чтобы соответствовать воображаемым нуждам (или, скорее, желаниям) его различных составляющих. В результате — раздутый бюджет, для которого преувеличенные угрозы, если не настоящие войны, остаются жизненной необходимостью.
Без угрозы коммунизма прошлого века и терроризма века нынешнего (равно как и нового усиления великих держав), столь раздутые бюджетные расходы будет трудно объяснить. А тогда как же армия, Флот, ВВС и морская пехота получат так желаемые оружейные игрушки? Как представителям в Конгрессе в пост-индустриальной экономике получить все эти привлекательные «оборонные» рабочие места для своих округов и как производителям оружия получить денежки от правительства, которых они жаждут?
Картинка угрозы 2-2-1
Помня об этом, давайте взглянем на недавно обнародованную Стратегию Национальной Безопасности. Она создает потрясающее ощущение того, как, достаточно волшебным образом представление Пентагона о будущей глобальной политике даёт возможность обеспечить кое-что для каждой из их служб и корпоративных покровителей.
Начнем вот с этого: СНБ для правительственных документов — это то же самое, что и «Кошмар на улице Вязов» для фильмов семейного просмотра, то есть, она нужна, чтобы до смерти запугать случайного читателя. Например, в ней заявляется, что глобальная «обстановка в области безопасности» стала «намного сложнее и изменчивей, чем то, что мы испытывали в недавнем прошлом». Иными словами, бойтесь, очень бойтесь. Но правда ли это? Неужели мир действительно более изменчив сейчас, чем он был, когда две ядерных сверхдержавы с достаточным количеством ракет, чтобы уничтожить всю планету несколько раз, противостояли друг другу в не столь уж и холодной войне?
Надо сказать, в СНБ перечисляются и прорабатываются некоторые фантастические угрозы — и я думаю, что знаю откуда тот список. Когда я читал документ, я осознал, что всё это я уже слышал ранее. Ещё в 2015-м, когда я преподавал историю в Уэст-Пойнте, известный выпускник — генерал-лейтенант по имени Г. Р. МакМастер, который сегодня оказался советником президента Трампа по национальной безопасности — время от времени захаживал туда. Тогда он командовал Центром интеграции боевых возможностей сухопутных войск, который по сути был учреждением будущего планирования, иными словами «разрабатывал концепции, обучал и интегрировал возможности, чтобы улучшить нашу армию».
В 2015 году МакМастер устроил нам, преподавателям истории, запомнивщуюся импровизированную проповедь относительно угроз, с которыми мы столкнёмся, когда вернёмся в регулярную армию. Если память мне не изменяет, он упомянул две крупных угрозы, две умеренных и одну постоянную угрозу, которые продолжают преследовать наш всеамериканский мир. В переводе: это Китай и Россия, Иран и Северная Корея и последняя, но отнюдь не самая мелкая — исламский терроризм. И честно говоря, разве это не построение, которое может вас завести куда угодно, когда вы мечтаете о системах вооружений и тому подобном, не так ли?
Так что стоит ли удивляться, что во времена МакМастера и Мэттиса новая СНБ просто случайно выстраивает тот же ряд опасностей?
Две крупные «Ревизионистские Державы»
Документ стартует с резкого разворота: забудьте (но не совсем!) продолжающуюся войну с террором. Военные США переходят к ещё более пугающим вещам. «Межгосударственная стратегическая конкуренция (на языке Пентагона это означает Китай и Россию), а не терроризм — вот теперь основная забота национальной безопасности США», утверждается в документе. Эти две страны — самое недавнее выражение вечного проклятия Пентагона — «ревизионистские державы», которые «хотят перестроить мир в соответствии с их авторитарной моделью». Иными словами, они обладают ошеломляющей отвагой, чтобы действительно хотеть отстаивать глобальное влияние (само определение зла в любой стране, кроме вы сами знаете кого).
Этот раздел СНБ звучит, как образ мрачной ностальгии, возврат к задиристому языку давно окончившейся холодной войны. Он задуман так, чтобы читать было страшно. Дело не в том, что воссоединение исконно русских земель или китайская воинственность в Южно-Китайском море не вызывают озабоченности — вызывают — но действительно ли они сводятся к новой холодной войне?
Давайте начнём, как и в документе, с Китая, восточно-азиатской опасности, «добивающегося» самую ужасной из всех целей, «модернизации вооружённых сил» (как, конечно же, и мы сами) и стремящуюся также к «индо-тихоокеанской региональной гегемонии» (как, конечно же... ну, вы знаете, какая есть ещё страна).
Однако Стратегия Национальной безопасности не любит нюансов. Она предпочитает однозначно представлять Китай военным чудовищем с 10-футовыми ступнями. В конце концов, противодействие набирающему силу Китаю в Тайваньских проливах и Южно-Китайском море обеспечивает важную роль Флоту и воздушным силам авианосцев. На самом деле недавняя доктрина военных «воздушно-морской бой» покоится на потенциальном конфликте в таком месте, которое подозрительно напоминает Тайваньские проливы (и благодаря захватывающему названию, ВВС тоже оказываются задействоваными). Считайте всё это формулировкой для ещё большего числе боевых кораблей, более современной авиации и, возможно, даже нескольких крайне амбициозных бригад морпехов.
Но как насчёт бедной Армии? Ну, тут-то и появляется ещё одна ревизионистская держава, Россия. В конце концов, правительство Путина теперь ищет возможности «разрушить» НАТО. Естественно, нет смысла напоминать, что именно Вашингтон расширил по определению анти-российский альянс прямо до границ России, несмотря на обещания, данные Советскому Союзу когда он распадался. Но вдаваться в тонкости нет времени, так что по сути: российская угроза гарантирует, что Армия должна направить боевые части в Европу. Ей, возможно, даже придётся стряхнуть пыль со всех этих старых танков Абрамс, чтобы «сдержать» Владимира Путина. Дзинь! (Считай те это, кстати, формой сговора с Россией, которую Мюллер ещё не расследует).
Если кинуть взгляд на 11 «целей обороны» Пентагона, включенные в Стратегию Национальной Безопасности, то у вас возникнет ощущение того, насколько на самом деле всеобъемлюща одна великая неревизионистская держава на планете. Да, первая цель звучит достаточно разумно: «защита родной земли от нападения». Однако пройдите к пятому пункту — «поддержание благоприятного регионального баланса влияния в Индо-Тихоокеанском регионе, Европе, на Ближнем Востоке и в Западном Полушарии» — и вы получите представление, что такое на самом деле экспансионистское отношение. Хотя в Стратегии утверждается, что стране угрожает усиление влияния России или Китая всего в двух из названных районов (Индо-Тихоокеанском и в Европе), но заявляется о необходимости благоприятного «баланса влияния» практически повсюду!
По определению это стремление к гегемонии, а никак не оборона! Представьте себе, если бы Китай или Россия выступили с такими заявлениями. Непредвзятый взгляд на набор целей должен бы заставить любого человека (только не генералов и адмиралов) задуматься, кто же на этой планете на самом деле «преступный режим».
Два умеренных «государства-преступника»
Теперь перейдём к следующей группе угроз, любимым «плохим парням» Дяди Сэма, Северной Корее и Ирану. Северная Корея, как мы уже говорили — страна «беззаконных действий» и «безрассудной риторики» (никогда нельзя сравнивать с подобающим государственному деятелю замечанием президента Дональда Трампа об «огне и ярости»). И в самом деле, жестокий режим Ким Чен Ына и программа ядерного вооружения, ему сопутствующая, вызывают озабоченность — но они оказываются весьма полезны, если вы хотите обеспечить массу стимулов для финансирования ВВС и Флота на триллион-долларовую ядерную «модернизацию» (которая уже выглядит так, что вполне может обойтись в $1.7 триллиона ). Иными словами, больше ядерных подлодок, стратегических бомбардировщиков и межконтинентальных баллистических ракет, не говоря уж об огромной стоимости недавних вложений в такие системы ракетной обороны, как комплекс высотного заатмосферного перехвата ракет средней дальности на театре военных действий (THAAD) и комплекс наземного базирования для перехвата МБР на среднем участке траектории (GMD).
Так что «преступные государства» оказываются крайне полезными. Возьмём Иран, который, судя по Стратегии Национальной Безопасности, «остаётся наиболее значительной проблемой для стабильности на Ближнем Востоке». Хммм. Трудно не задуматься, почему ИГ*, лежащая в руинах Сирия Башара аль-Асада, саудовские террористические бомбёжки в Йемене, да даже старая добрая аль-Каида (и её клоны в новом стиле) никак не сравнимы с Ираном, когда речь заходит о том, чтобы оказаться самой явной и представительной угрозой региону и США. (И это допуская, что на Ближнем Востоке США не представляют самой большой опасностью сами для себя. Примером номер 1 является решение вторгнуться в Ирак в 2003 году).
Но не важно. Анти-иранская истерия прекрасно продаётся в Вашингтоне, так кто не захотел бы этим воспользоваться? На самом деле мнимая иранская угроза для нас — просто дар, который продолжает окупаться внутри Кольцевой. Иранская ядерная угроза — хотя нет никаких свидетельств, что иранцы смошенничали в ядерном соглашении, подписанном президентом Обамой с ними в 2015-м, и которое президент Трамп так жаждет аннулировать — гарантирует очередной неожиданный доход для всех служб. К примеру программа воздушной обороны армии должна получить давно необходимый стимул, Флот потребует ещё больше крейсеров, оснащённых многофункциональной боевой системой «Иджис» (с системами ПРО на борту), а ВВС определённо будут нуждаться в ещё большем количестве бомбардировщиков для потенциального упреждающего удара против ядерной угрозы, которой не существует. Все в выигрыше (кроме, вероятно, иранского народа)!
Одно «Постоянное условие»: терроризм
И ещё, конечно, есть терроризм, или, точнее, исламский терроризм, этот безошибочный финансирующий субъект двадцать первого века. Он может больше не быть официально высшим приоритетом военных, но Стратегия Национальной Безопасности уверяет нас, что он «остаётся постоянным условием», пока террористы «продолжают убивать невинных». Однако правильный вопрос таков — насколько велика эта угроза? Как выясняется, не очень велика, в любом случае, не для американцев. Любой из нас с намного большей вероятностью может подавиться и умереть или погибнуть в дорожно-транспортном происшествии при езде на велосипеде или на машине, чем принять смерть от рук террористов иностранного происхождения.
И тут возникает ещё один соответствующий вопрос: являются ли войска США действительно подходящим инструментом для борьбы с постоянным терроризмом? Кажется, ответ — нет. Хотя ССО США в 2017 году были развёрнуты в 75% стран мира, количество опасных исламских группировок только выросло в таких районах, как Африка, где дислоцировано больше всего подразделений сил ССО. Как выясняется, все эти консультации и помощь, подготовка и тренировки только ухудшают положение дел. А что до этих работающих на пределе возможностей сил, то бесконечные развёртывания явно им не на пользу, как показывают отчёты — в их рядах снова растёт количество умственных расстройств и самоубийств.
Но всё же есть и положительный момент в продолжающемся акценте Стратегии на «разрушении вляиния» террористических групп и «противодействии экстремизму» — он гарантирует финансовое и людское процветание Командования сил ССО США (SOCOM). В годы Обамы эти «элитные» силы уже испытали скачок численности до почти 70 000. (Кстати, в какой момент игры на эскалацию эти силы перестанут быть столь «специальными»?) Поскольку КСО США, объединённое командование, ставшее пристанищем для персонала всех служб, ещё не имело дела с версией щедрости по Стратегии Национальной Безопасности, оно просто счастливо, что терроризм и война никуда в ближайшее время не денутся, а это означает, что КСО никогда не будет нуждаться в финансах и не прекратит разрастаться.
Пушки против масла
В 1953 году президент-республиканец Дуайт Эйзенхауэр, выпускник Уэст-Пойнта и отставной пяти-звёздный генерал, выступил с речью, которую невозможно было ожидать от профессионального военного. Он напомнил американцам, что оборона и социальные расходы всегда находятся в состоянии конфликта, и что выбор в пользу «пушек», а не «масла» всегда крайне опасен. Говоря о разрастании оборонного бюджета в момент напряжённой холодной войны, он заявил, что:
«Каждое произведённое орудие, каждый спущенный на воду корабль, каждая запущенная ракета в конечном итоге означают кражу у тех, кто испытывает голод и не в состоянии прокормить себя, замерзает и раздет... Это вообще не жизнь, в полном смысле слова. Под прикрытием угрозы войны на железном кресте распято само человечество».
Эти слова сегодня привлекают внимание. Пока американцы сталкиваются с предельным неравенством доходов, растущей стоимостью обучения в колледже и продолжающейся деиндустриализацией основных районов страны, бюджетная гонка продолжает стремительно ускоряться. Запланированный на 2019 год бюджет Пентагона, как теперь ожидается, достигнет ошеломительных $716 миллиардов — намного больше, чем вместе взятые расходы на оборону большей части остального мира.
Борьба «пушек против масла» в США всё ещё бушует и, если Стратегию Национальной Безопасности можно считать показателем, то оружие побеждает.
Примечание:
* — организация, запрещённая в РФ.
