Российский ответ на выход США из Договора о ликвидации ракет средней и малой дальности (РСМД) должен быть асимметричным. Он может заключаться в создании наземной группировки крылатых ракет стратегической дальности и супероружия – ракет с боевыми частями мегатонного класса.
Конгресс США утвердил выделение 58 миллионов долларов на разработку ракеты средней дальности. Фактически это означает решение выйти из ДРСМД.
Сумма невелика даже по российским меркам, что уж говорить об американских, когда ассигнования на разработку более простых систем вооружения начинались с нескольких сот миллионов, а то и с миллиардов долларов. Это говорит о том, что новая американская РСД уже имеет основательный научно-технический задел. Фактически речь идет о переходе сразу к опытно-конструкторскому этапу. Стоимость первых опытных образцов перспективной ракеты может достигать десятка и более миллионов долларов по самым скромным оценкам (например серийный «Томагавк», простое в сравнении с высокоточной БРСД изделие, обходится заказчику в полтора-два миллиона долларов). Так что на выделенные средства американцы смогут построить три – пять моделей или выполнить относительно скромный объем иных ОКР. Это дает основания предполагать, что новая ракета уже разработана и речь о завершающем этапе перед запуском в серийное производство. То есть втихаря над ней работали давно – вероятно, с момента, когда США вдруг обнаружили «нарушение Россией» Договора РСМД.
Вашингтон попытается достичь превосходства, развернув группировки РСД у границ России. Наша страна не сможет быстро дать адекватный ответ, и американцы на достаточно длительный в военно-политическом отношении срок получат бесспорное преимущество. Замысел очевиден – сделать Европу (точнее – ее восточную часть) плацдармом ядерной атаки. Появляется возможность без выхода из договоров по сокращению СНВ значительно нарастить потенциал поражения территории России относительно ответного удара. А с другой стороны – заставить нас перенацелить часть СЯС с США на Европу. Москва лишена возможности разместить РСД у американских границ так, чтобы площадь стрельбы включала все ключевые элементы военной инфраструктуры и экономики США: нет территорий, где сформировать подобную группировку. Вторая операция «Анадырь» («В зените холодной войны») сегодня неосуществима.
«Першинг» против «Пионера» Насколько серьезна причина, побудившая в свое время советское руководство к подписанию Договора РСМД? Вернемся в прошлое и посмотрим, какая ситуация складывалась у наших границ тогда. В 1982 году США приняли на вооружение БРСД «Першинг-2». Планами предусматривалось развертывание у границ ОВД группировки более чем из ста таких ракет и около 380 КРНБ «Томагавк» в ядерном снаряжении. Для устранения этой угрозы советское руководство решилось (при полной поддержке военных) подписать Договор РСМД. В чем же суть? Ведь в обмен на 490 американских ракет мы должны были сократить около 680 комплексов «Пионер», по дальности стрельбы и мощности боевой части значительно превосходивших американские «Першинги-2». А что касается «Томагавков», то в СССР легко могли создать равноценную группировку наземной версии «Граната».
Обратимся к ТТХ «Першинга-2», сегодня это не тайна: 7,5-тонная ракета имела дальность стрельбы около 1800 километров. Ее ядерная БЧ – 8–80 килотонн тротилового эквивалента. Ракетный комплекс мобильный: пусковая установка смонтирована на самоходном шасси – обеспечить ее упреждающее уничтожение проблематично, так как необходимо постоянно контролировать местоположение в реальном времени с соответствующей корректурой целеуказания средствам поражения, что по целям на территории стран НАТО, пусть даже и вблизи границ ОВД, сделать достаточно сложно. Но этим нас не удивишь. Ведь «Пионер», принятый на вооружение в 1977-м, также смонтирован на самоходном шасси шестиосного транспортера высокой проходимости МАЗ-547В. Но в отличие от «Першинга-2» «Пионер» стрелял на 5500 километров, а его боеголовка весом около 1500 килограммов позволяла разместить на нем термоядерный заряд с тротиловым эквивалентом около мегатонны. То есть советский ракетный комплекс намного мощнее американского. Да и на вооружении их было, подчеркнем, около 680 единиц. Так что же заставило наших руководителей пойти на столь непропорциональные сокращения? Все дело в точности стрельбы и подлетном времени. Американская ракета попадала в цель со среднеквадратичным отклонением около 30 метров! У высокоточных боеприпасов, применяемых сегодня в Сирии ВКС России и США, примерно такие же показатели. По опыту войны этого достаточно, чтобы одним попаданием гарантированно уничтожить даже хорошо защищенный объект.
В ту пору (да и сегодня) основным способом обеспечения боевой устойчивости системы управления вооруженными силами всех развитых стран считалось создание особо защищенных подземных (скальных) пунктов управления, которые могли выдержать взрывы ядерных боеприпасов на удалении в несколько сотен метров. Но не таких, как БЧ «Першинга-2». При точности стрельбы 30 метров среднеквадратического отклонения вероятность попадания боеголовки в объект 100–150 на 100–150 метров (типовой размер подземного защищенного пункта управления) составляет более 0,95.
Другим важным показателем было подлетное время «Першингов» к назначенным целям, которое за счет настильной траектории и высокой скорости составляло от пяти-шести до восьми – десяти минут в зависимости от удаленности объекта поражения. То есть американцы были способны нанести упреждающий обезглавливающий удар и уничтожить все основные пункты стратегического управления нашими СЯС. При введенной в соответствии с Договором СНВ-1 системе предупреждения несанкционированного применения ядерного оружия, исключающей возможность пусков без получения носителей специального шифр-кода, деблокирующего ракеты, агрессор мог рассчитывать на то, что ответа не последует. Ведь тогда системы «Периметр», пресловутой «Мертвой руки», еще не существовало – ее создали именно как противодействие обезглавливающему удару.
Немногим лучше была ситуация с «Томагавками». Имевшийся в тот период основной тип советского самолета ДРЛО Ту-126 нес РЛК «Лиана», ориентированный на обнаружение высотных целей – бомбардировщиков В-52, идущих через Северный полюс для удара по СССР (почти все самолеты дальнего радиолокационного обнаружения базировались в северных регионах нашей страны). А выявлять малоразмерные низколетящие цели типа «Томагавка» на фоне подстилающей земной поверхности «Лиана» не умела: нижняя граница зоны обнаружения проходила в районе трех тысяч метров. Самолеты А-50 только поступали на вооружение. Поэтому на западных направлениях система контроля воздушного пространства строилась исключительно на наземных РЛС и имела нижнюю границу зоны наблюдения до нескольких сотен метров. В эти дыры между постами на предельно малых высотах и могли проникать стартовавшие с мобильных наземных ПУ «Томагавки». Их дальность – около 2500 километров. И хотя время полета на это расстояние составило бы около трех часов, предельно малая высота движения вне зоны радиолокационного наблюдения делала удар внезапным. Точность попадания как сейчас, так и тогда достаточно высокая – среднеквадратическое отклонение не более 20–30 метров, что при мощности боевой части 200 килотонн тротилового эквивалента также гарантировало уничтожение любого защищенного пункта управления.
Так что американцы, развернув группировку «Першингов-2» и «Томагавков» в Европе, получали возможность нанести внезапный упреждающий удар по пунктам управления стратегического звена вооруженными силами, получая шанс на победу в ядерной войне. В ответ мы могли пойти только на децентрализацию применения СЯС как единственный способ гарантировать возмездие. Именно по этой причине наши руководители говорили о резком повышении ядерной угрозы.
Что касается «Пионеров», то они не «дотягивались» до пунктов управления американскими СЯС, располагавшихся на американской территории. А применение Стратегических ядерных сил при подлетном времени 25–35 минут и развитой системе противоракетного наблюдения США не было бы для янки внезапным, они всегда имели возможность ответно-встречного удара даже при самых неблагоприятных условиях. Да и точность стрельбы «Пионеров», составлявшая 500 метров среднеквадратического отклонения, не обеспечивала, несмотря на мощную боевую часть, гарантированного уничтожения точечных высокозащищенных целей типа подземный пункт управления.
Уничтожение Европы как компенсация разгрома собственной страны было плохим утешением для руководства СССР. Поэтому и пошли на подписание Договора РСМД.
Главное: американские баллистические и крылатые ракеты средней дальности наземного базирования позволяли нанести внезапный гарантированно обезглавливающий удар по нашей стране и, конечно, повысить ядерный потенциал, способный достичь территории СССР. Сегодня, судя по общей направленности военно-технической политики США в области ядерных вооружений, взят курс на те же цели. Нельзя исключить, что для нейтрализации российской «Мертвой руки» создаются или уже существуют эффективные средства РЭБ, обеспечивающие срыв передачи сигналов боевого управления российскими СЯС.
Даешь вулканизацию Очевидно, что симметричный ответ, состоящий в создании и развертывании наших РСД, неприемлем, поскольку это означает идти на поводу у противника: если размещать наши комплексы, как предлагают некоторые специалисты, в Арктике, потенциал ядерной угрозы американской территории возрастет минимально. До основных пунктов управления военного и политического руководства США приполярные РСД не дотянутся. А Россия будет вынуждена отвлечь на это значительную часть своих и так скромных в сравнении с США финансовых, производственных, интеллектуальных ресурсов.
Увеличивать количество баллистических ракет стратегической дальности также нельзя, это будет означать выход из договоров СНВ и мы, имеющие значительно меньший экономический потенциал и уничтожившие ядерные боеголовки, тогда как американцы свои складировали, не сможем участвовать в гонке на равных. По оценкам специалистов, янки могут увеличить численность СЯС за счет «возвратного потенциала» в 2–2,5 раза в течение года-полутора.
Однако в системе правового регулирования отношений между нашими странами в сфере ядерных вооружений есть несколько аспектов, позволяющих создать адекватную угрозу США в случае их выхода из Договора РСМД. Если его действие прекращается, снимаются и ограничения на стратегические крылатые ракеты наземного базирования. Между тем Россия располагает первоклассной авиационной КР Х-101. При стартовой массе две с небольшим тонны она доставляет БЧ весом около 500 килограммов на расстояние до 5500 километров. При этом точность попадания в цель в пределах 15–20 метров среднеквадратического отклонения. И у Х-101 есть ядерный двойник – Х-102. Можно предположить по аналогии с американским «Томагавком», что наша ракета способна поражать цели за 8000–9000 километров и более. А это уже межконтинентальная дальность. Наземная версия на основе Х-101 создается в относительно короткие сроки. Вполне реально наладить и выпуск пусковых установок.
Две – четыре ракеты весят 15–18 тонн вместе с контейнером. Он может размещаться на усиленном шасси грузовика с полуприцепом вместе с системой управления. То есть мы имеем полностью автономный подвижный ракетный комплекс. Группировка наращивается пропорционально увеличению батарей американских РСД в Европе, создавая тем самым адекватную угрозу территории США. Важно отметить, что система управления этими РК может предусматривать и децентрализованный режим в случае уничтожения элементов стратегического звена. Ведь на крылатые ракеты, как и на ядерное оружие оперативно-тактического и тактического радиуса действия, не распространяются требования о централизованной блокировке пусков. Чтобы удар при любых условиях был неприемлемым для противника, численность группировки должна составлять не менее 500–700 единиц (с учетом ожидаемых потерь на территории России и противодействия ПВО).
Другой нюанс договоров СНВ – отсутствие ограничений на суммарный «тоннаж» ядерных вооружений. Лимитировано только количество боеголовок. Это позволяет пойти по пути создания мегаоружия – БЧ с тротиловым эквивалентом более ста мегатонн и ракет к ним. Такой боеприпас в случае его применения способен инициировать на территории США катастрофические геофизические процессы, в частности извержение супервулкана Йеллоустоун. Сегодня у нас разрабатывается тяжелая МБР «Сармат». Известно, что она имеет глобальную дальность, то есть летит по неоптимальным траекториям с возможностью поражения любой точки планеты. При этом ее БЧ может достигать 10 тонн. Габариты достаточны, чтобы вписать в них боеголовку мультимегатонного класса.
Появление такого оружия заставит заокеанских «партнеров» сесть за стол переговоров и согласиться на уничтожение как своих РСД, так и системы ПРО. Прецедент создал СССР, когда ракетами серии Р-36 побудил крайне воинственных до этого американцев начать диалог.
Константин Сивков
