Минуло ровно 25 лет со дня начала первой миротворческой военной операции на постсоветском пространстве. Она развернулась 14 июля 1992 года в Республике Южная Осетия. Своими воспоминаниями о событиях четвертьвековой давности с корреспондентом «НВО» Александром ШАРКОВСКИМ поделился генерал-полковник Станислав СУАНОВ. Это был первый опыт, связанный с разделением враждующих сторон и предотвращением кровопролития, в новейшей истории России. Общее руководство операцией со стороны РФ было возложено на тогдашнего председателя Государственного комитета РФ по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий (ГКЧС) Сергея Шойгу.

Отметим по случаю одно любопытное совпадение: сегодня, 14 июля, одновременно с осетинами и россиянами эту дату отмечают также свободолюбивые французы, у которых День взятия Бастилии является самым главным национальным праздником.

– Станислав Николаевич, расскажите, что происходило в Грузии и Южной Осетии до ввода миротворческих сил?


– После выборов, состоявшихся 28 октября 1990 года, к власти в Грузии пришли националисты во главе со Звиадом Гамсахурдиа, в те годы активно по всей республике распространялся лозунг «Грузия для грузин». Осетины, которые в то время проживали по всей территории Грузии, сразу же почувствовали на себе давление со стороны грузинских националистов, потоки беженцев потянулись на север. Люди целыми семьями уезжали за Главный Кавказский хребет и оседали там.

В ответ на националистические устремления нового тбилисского руководства 20 сентября 1990 года Совет народных депутатов Юго-Осетинской автономной области выпустил постановление о создании Юго-Осетинской республики. В декабре Гамсахурдиа ввел чрезвычайное положение в Цхинвали и Джавском районе. 4 января жители Цхинвали разоружили грузинских милиционеров, началось жесткое противостояние Грузии и Южной Осетии. Ситуация осложнилась после плебисцита, который состоялся 31 марта 1991 года, на нем подавляющее большинство грузин проголосовали за независимость. Жители Южной Осетии и Абхазии не согласились с результатами этого референдума, их стремление выйти из состава Грузии вызвало агрессивные действия со стороны Тбилиси, союзное руководство очень вяло реагировало на это.

После распада СССР Южная Осетия приняла декларацию независимости. В это время периодически возникали вооруженные столкновения между осетинскими отрядами самообороны и грузинской милицией. С приходом к власти в Тбилиси Эдуарда Шеварднадзе ситуация не улучшилась. К началу лета 1992 года Южная Осетия со стороны Грузии находилась в состоянии энергетической и экономической блокады, военное противостояние продолжалось. 24 июня 1992 года в Сочи Борис Ельцин и Эдуард Шеварднадзе подписали соглашение о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта, в присутствии Ахсарбека Галазова (глава Северной Осетии) и Тореза Кулумбегова (глава Южной Осетии).

Организацию миротворческой операции в 1992 году российское руководство поручило главе ГКЧС Сергею Кужугетовичу Шойгу, который до этого уже работал в Южной Осетии. Насколько мне известно, первая его командировка, как главного спасателя страны, состоялась еще до распада СССР. Он выехал на ликвидацию последствий землетрясения в югоосетинском поселке Джава весной 1991 года.

– Сам Сергей Кужугетович так оценивал ситуацию: «К 92-му конфликт между Южной Осетией и Грузией тянулся уже два года. Союзные власти то вводили туда силы правопорядка, то выводили обратно. Южная Осетия, когда я впервые в ней оказался, поразила меня тем, что выглядела ничейной, что ли, брошенной всеми землей. Республика, в которой нет власти. Формально она есть, но при этом нет суда, нет прокуратуры, нет милиции. А еще нет электричества, нет газа, нет воды, а люди живут…» Станислав Николаевич, опишите пожалуйста обстановку, в которой начиналась миротворческая операция в Южной Осетии. С какими трудностями вам пришлось столкнуться?

– К тому времени Российская армия сама переживала серьезный кризис, ее реорганизация проходила в сложной обстановке, по сути, рушилась ее структура. И в этой обстановке снабжение войск велось плохо. Моя военная карьера так же обрушилась с распадом СССР. Незадолго до этого я окончил Академию Генерального штаба и уже ждал назначения на должность командира корпуса. И тут все пошло прахом, мне предложили возглавить Общевойсковое командное училище в городе Орджоникидзе (ныне Владикавказ), а потом пришлось уйти с военной службы вообще, правда, чуть позже я благодаря Сергею Кужугетовичу, как говорится, вернулся в строй.

В соответствии с договоренностями, принятыми в Сочи и подписанными в Дагомысе, было решено: для прекращения кровопролития и разделения враждующих сторон создать два батальона – осетинский и грузинский – и обеспечить их всем необходимым. Россия также выделила батальон для миротворческих целей. К тому же сама Республика Южная Осетия находилась в состоянии, близком к гуманитарной катастрофе. Надо было наладить снабжение населения продовольствием, обеспечить электроэнергией и наладить медицинское обслуживание.

– Оказанием гуманитарной помощи Южной Осетии еще до подписания сочинского соглашения занимался Сергей Шойгу. Он в свое время рассказывал: «На поляне неподалеку от бесланского аэропорта развернули госпиталь и начали принимать раненых. Их доставляли вертолетом. Где-то на второй день нашего пребывания разбивается вертолет с ранеными. Сейчас трудно судить, разбился он сам или его сбили. Я все-таки больше склоняюсь к последнему. И тогда мы вместе с несколькими народными депутатами подготовили записку президенту: мол, надо срочно ситуацию разрешать». Ситуация действительно была очень сложной?

– Да, это так! После подписания сочинского соглашения на меня возложили обязанности по формированию батальона с отмобилизованием через военкоматы Северной Осетии. С помощью Сергея Кужугетовича удалось добиться выделения экипировки, обмундирования и стрелкового вооружения для этого подразделения. Две роты посадили на БТР-60ПБ и одну – на БМП-1. Набором личного состава занимался я лично, вызывали людей через военкомат, но призывали только добровольцев. Каждого кандидата тщательно проверяли. Бойцов пришлось обучать практически заново.

– Сергей Шойгу вспоминал: «Борис Николаевич встретился в Дагомысе с Шеварднадзе, они подписали соглашение о формировании в регионе миротворческих сил, создании коридоров безопасности и выставлении смешанных постов. Мало кто знает, что первоначально была идея создать миротворческие силы из бывших «афганцев» – ребят, объединенных между собой боевым братством, им было бы проще друг с другом договориться. Но быстро пришло понимание, что грузинская сторона никаких «афганцев» никуда не пустит. Примерно два раза в неделю я летал в Тбилиси на встречу с Шеварднадзе, он упорно твердил, что это не грузинские войска ведут обстрел мирных жителей, мол, это все на совести неких неконтролируемых формирований. Чуть что, все сваливал на них. У них танки, у них установки залпового огня «Град».

– Именно Сергей Кужугетович занимался этой проблемой на высоком уровне. У меня же была своя узкая задача. Мне доверили набор личного состава из расчета укомплектования двух смен. Ротация планировалась через каждые два месяца. Его первый состав совершил марш по Транскавказской магистрали из Владикавказа в Цхинвали 14 июля и тут же приступил к выполнению возложенной на него боевой задачи. Заранее совместно с грузинской стороной были определены линии разграничений и расположение блокпостов, заслонов, наблюдательных пунктов и т.д. Трудность еще состояла в том, что были села со смешанным населением, где проживали вперемешку грузины и осетины. И эту проблему мы также решали.

Грузинская сторона тоже сформировала миротворческий батальон, их позиции были определены заранее, хотя имелись трудности с набором личного состава, и формирование батальона шло с задержкой. Кстати, нам пришлось выделить для них обмундирование, ГСМ и сухие пайки, поскольку у Тбилиси в то время все было в большом дефиците. Активно задействовался батальон российских ВДВ, который дислоцировался в Цхинвали и имел штатную технику и вооружение.

Миротворцы много занимались гуманитарными проблемами, были восстановлены хлебозавод, инженерные сети, в том числе водоснабжение, электроснабжение.

– Враждующие стороны удалось развести во многом благодаря грузинскому министру обороны Тенгизу Китовани. При участии Китовани для эвакуации мирных жителей был создан коридор безопасности, который определялся на дальность выстрела из гаубицы. Были написаны все документы и соглашения, по которым миротворцы жили вплоть до 8 августа 2008 года. Эти же документы, кстати, были привнесены в Приднестровье.

– Действительно, все было впервые, потом эти наработки использовались в Приднестровье. После того как миротворцы заняли предначертанные им позиции, конечно же, были небольшие инциденты. Главное – нам полностью удалось остановить кровопролитие. Работали под руководством Шойгу совместно с представителем от Вооруженных сил РФ генерал-полковником Филатовым, генералом Георгадзе, который представлял грузинскую сторону, на все происшествия выезжали на одном «уазике». Я работал там всего два месяца, но это было самое острое время, которое мне никогда не забыть.

Действительно, с трудом верится, что с тех пор прошло уже 25 лет, но отрадно, что наш труд, наши усилия прошли не напрасно, что они смогли остановить кровопролитие и сохранить жизни тысячам людей. Та работа, которую мы проводили под руководством Сергея Кужугетовича Шойгу, заложила основы всей миротворческой деятельности России на десятилетия вперед.