Приход
к власти Дональда Трампа, обещавшего усилить флот США, совпал с
ревизией состояния этого самого флота, запущенной в американском военном
истеблишменте.
Адмиралы
фиксируют недостаток возможностей в противостоянии с технологически
развитым противником и предлагают свой вариант решения проблемы.
Группа авианосца «Рональд Рейган» вместе с кораблями индийского флота, апрель 2011 года Не в тот подъезд зашли
Перестройка
американского флота в ответ на новые вызовы со стороны Китая и России
обсуждается давно, но более-менее четкая концепция была предъявлена
общественности только в 2015 году.
В
январском номере Proceedings — солидного журнала, издаваемого
Военно-морским институтом США (USNI), вышла статья с лаконичным
названием Distributed lethality (по смыслу можно перевести как
«Распределенный ударный потенциал») за авторством трех уважаемых
адмиралов, старший из которых — Томас Роуден, командующий надводными
силами ВМС.
Несмотря на то
что в своих выкладках военачальники изрядно поиграли в «адмирала
Очевидность», работа была воспринята серьезно и расценивается
специалистами как свидетельство существенного доктринального сдвига во
взглядах на боевое применение ВМС США.
В
статье подвергается критике «уклон», образовавшийся в американском
флоте после холодной войны. Сбалансированная боевая система, решающая
две задачи (завоевания господства на море и «проецирования силы»), по
мнению господ адмиралов, в 1990-е излишне накренилась в связи с
исчезновением крупных соперников.
Символом
этого периода стали авианосные ударные группы, утверждающие
американское лидерство в мире с помощью налетов палубных авиагрупп и
ударов крылатыми ракетами с безопасного расстояния. Концентрация
ударного потенциала флота на атомных авианосцах признана опасной с точки
зрения боевой устойчивости, а защита коммуникаций, в первую очередь от
подлодок, — недостаточной.
Атомный авианосец «Рональд Рейган» Тут
следует отметить, что уклон начал образовываться еще в эпоху перехода к
крупным многоцелевым авианосцам (сперва типа «Форрестол» и «Китти Хок»,
а затем уже и «Нимиц»).
Сокращение
числа дорогих авианосных платформ и универсализация их авиагрупп
(сочетание в них ударного и поисково-противолодочного компонентов) вели к
обострению противоречий между задачами контроля за коммуникациями
(ключевым вопросом большой войны в Атлантике) и наступательными
задачами, решаемыми на большую глубину.
Но
тогда флот США всерьез относился к задачам противолодочной обороны
атлантических конвоев, привлекая к ним в том числе авианосные корабли
стран НАТО (ныне сильно сократившиеся в числе).
Доходило
до того, что в начале 1970-х Элмо Зумволт, сидевший тогда в кресле
главкома, потребовал построить серию крейсеров-вертолетоносцев ПЛО (так
называемых Sea Control Ship), специально предназначенных для обороны
океанских коммуникаций от советских подлодок.
Кроме
того, флот с 1980-х имел и низколетящие дальнобойные ПКР в виде ракеты
Tomahawk TASM с дальностью до 460 километров и активной головкой
самонаведения.
Эти
ракеты будут выведены из эксплуатации к началу 2000-х годов, на флоте
останутся только ракеты с системой TERCOM (с коррекцией полета по
рельефу местности), предназначенные для нанесения дальних ударов по
наземным целям.
Формально
эту проблему предполагалось решить новыми авиационными средствами
поражения увеличенной дальности для палубных самолетов F/A-18 (AGM-84H/K
SLAM-ER и в какой-то момент — AGM-158 JASSM), однако это возвращало
флот к опасной тенденции концентрировать ударный потенциал на палубах
немногочисленных «Нимицев».
А
подлодки, крейсеры и эсминцы остались, по сути, без «длинной руки» в
морской войне. Ракеты Harpoon покрывали радиус только до 140 километров.
Б
олее того, к 2000-м
годам фрегаты типа «Оливер Хазард Перри» остались без этих ракет, а
эсминцы типа «Арли Берк» начиная с серии IIA (годы в ввода в строй —
2000-й и позже) строились уже без них.
Основной «проектор силы» авианосных соединений — истребитель-бомбардировщик F/A-18C Hornet.
Машина 146-й истребительной эскадрильи («Синие алмазы») в вылете на нанесение ударов по талибам в Афганистане, весна 2002 года. К
2000-м годам, отмечают адмиралы, сложилась ситуация, когда потенциал
американского флота в части борьбы с надводными и подводными силами
более-менее близкого противника снизился.
«Надводники
начали переквалифицироваться в экспертов по запускам «Томагавков» из
никем не оспариваемых районов плавания», — сетуют Роуден и его соавторы.
Это
создало проблему противодействия операциям технологически развитого
противника, проводимым в отдельных районах мирового океана, в
особенности же — в условиях построения им «зон блокированного доступа»
(A2/AD).
«Флот не
сможет устойчиво проецировать силу из районов океана, которые он не в
состоянии контролировать», — отмечается в публикации.
Исходным
сценарием, выведшим американских флотоводцев на мрачные размышления о
судьбах родины, оставалась гипотетическая операция Китая против Тайваня —
модельная ситуация, на которой в США любят демонстрировать проблемы
флота.
Январские тезисы
Борьба
с вредным уклонизмом и прочими негативными явлениями видится коллективу
Роудена в создании новых боевых средств флота, равномерном
распределении ударного потенциала по максимальному числу кораблей (в том
числе по классам, ранее не охваченным), а не только по суперавианосцам,
и сопутствующем изменении системы управления.
Они предложили следующие меры:
* создать новую дальнобойную противокорабельную ракету;
* создать новое дальнобойное (50 или чуть более морских миль дальности)
противолодочное управляемое вооружение (ракетное или торпедное);
*
создать недорогое вооружение для нанесения высокоточных ударов по суше
на средних дистанциях — в диапазоне 60-1000 морских миль, то есть в
«вилке» от главного калибра эсминцев типа «Зумволт» до стандартных
стратегических «томагавков»;
* внедрить на флоте рейлганы —
электромагнитные пушки (модная тема, но ее, возможно, удастся привлечь к
решению части задач, указанных выше, а также к обороне корабельных
соединений от баллистических ракет);
* развернуть систему
собственной разведки корабельных групп, опирающуюся на широкое
применение беспилотников (в том числе вертолетной схемы);
*
перестроить управление, переориентировав флот на проведение операций в
сильно расчлененных боевых порядках (переход к дисперсной сети вместо
централизованных соединений).
Концепт,
предложенный авторами, включает в себя поисково-ударную группу
(названную «hunter-killer SAG»), обладающую достаточным наступательным и
оборонительным потенциалом для нанесения противнику урона или, в ряде
задач, отвлечения на себя его ударных сил.
Сеть
таких групп разворачивается тонкой, но скоординированной завесой
впереди основных сил (в ряде сценариев — вне «зонтика» палубной авиации и
ЗРК коллективной обороны авианосных соединений).
В
состав такой группы, приведенной в качестве примера, адмиралы включили
три корабля: эсминец типа «Зумволт», эсминец типа «Арли Берк» III серии
(с перспективным радиолокатором ПВО/ПРО AMDR) и «нанофрегат» (боевой
корабль прибрежной зоны) LCS, оснащенный как корабль ПЛО.
Боевой корабль прибрежной зоны LCS-1 «Фридом» на испытаниях Однако
они отмечают, что концепция distributed lethality не ограничивается
этими типами. Авторы утверждают, что новое ударное вооружение надлежит
внедрять на флоте гораздо шире, чем раньше, обеспечив его применение с
максимально широкого набора классов кораблей — включая ранее не
затронутые десантные корабли и даже корабли снабжения.
«Распределив
ударную мощь среди большого числа пространственно разнесенных
соединений, мы затрудним противнику выбор цели и существенно ослабим
концентрацию его атакующего потенциала», — поясняют это решение авторы.
Дополнительно
отмечается, что внедрение концепции следует вести параллельно с плотной
интеграцией операций флота и Корпуса морской пехоты (тезис об оснащении
десантных сил ударным вооружением следует рассматривать в первую
очередь в этом контексте).
С возвращением
Сергей
Георгиевич Горшков, развернувший советский флот вокруг триады
противоавианосных сил (атомные лодки-ракетоносцы, корабли с ПКР, морская
ракетоносная авиация), оснащенных крылатыми ракетами, порадовался бы,
увидев эту картинку.
Это
именно то, что он пытался строить в СССР. И теперь флот, взявший было
на себя вырожденные функции атомных колониальных канонерок с
«томагавками» и высокоточными авиационными боеприпасами JDAM, вспомнил,
для какого боя он, собственно, предназначен.
Постепенный рост боевых возможностей китайского флота — главный источник головной боли для адмиралов США.
Им
давно не дает покоя образ операции Народно-освободительной армии КНР
против Тайваня с развертыванием мощной сферы A2/AD, включающей такие
экзотические ударные средства, как противокорабельные баллистические
ракеты.
Когда
принимались решения о «проективном» приоритете в развитии боевых средств
флота, ВМС НОАК еще не представляли собой значимой угрозы. Теперь это
уже не так.
Нельзя не
отметить, что российский флот, при всех его очевидных ограничениях (от
географических и политических до финансовых и технологических), избрал
схожую концепцию развития.
Ее следы хорошо видны в тотальной «калибризации» новых и модернизируемых кораблей.
От
900-тонных малых ракетных кораблей и до советских атомных ракетных
крейсеров, вставших на переоснащение, распространяется один и тот же
универсальный корабельный стрельбовый комплекс под ударные системы
«Оникс» и «Калибр».
Запуск ракеты Tomahawk морского базирования «Калибр»
включает в себя, напомним, дозвуковую ракету 3М14 большой дальности для
стрельбы по наземным целям и противокорабельную ракету 3М54 со
сверхзвуковой ступенью.
В
перспективе к ним должна присоединиться новая противолодочная
управляемая ракета, но об ее успешных испытаниях с борта флотских
кораблей пока сообщений нет (это, впрочем, не означает, что их не было).
По сути перед нами весь набор ударных средств, симметрично желаемый и
американскими военными.
Трамп наносит первый удар по Ирану
Нельзя
сказать, что «поутру они проснулись». Разработка новых ударных средств
была запущена еще до того, как господа адмиралы решили концептуально
подытожить опыт боевой службы ВМС США на рубеже столетий. В частности,
флот активно ищет дальнобойное противокорабельное оружие.
Первоначально
предполагалось создать флотскую ракету на базе адаптированной
авиационной AGM-158B JASSM-ER (до 925 километров дальности), однако
потом решили ограничиться взятием ракеты в боекомплект палубной авиации и
конкурсом на новую ракету.
Среди вариантов также назывался обновленный противокорабельный Tomahawk, а также норвежская NSM.
…И
тут президентом США выбирают Дональда Трампа с его сверхидеей о флоте в
350 кораблей (вместо нынешних 274). Качественный доктринальный сдвиг
совпал по времени с политическим требованием усилить флот количественно.
В океане становится интересно.
Автор: Константин Богданов
Источник: geo-politica.info.
Рейтинг публикации:
|
